скачать книгу бесплатно
Харрис молча кивнул Ирвингу, и оба солдата подошли к тому, что еще несколько минут назад было коммандером Стрэем. Брисбен какое-то время следил за ними, чуть потирая подбородок.
– Лейтенант Риз?
– Сэр? – Психолог подошел к командиру.
– Пройдемтесь со мной. – Полковник махнул на дверь и, не дожидаясь, пошел туда.
– Так точно. – Риз быстро кивнул и направился следом.
* * *
Температура в реанимационном зале явно опустилась. Автоматическая система выключила обогрев, когда Стрэй вышел, и запустила ее снова только сейчас. В холодном корпусе «Жаворонка» помещения остывали мгновенно. Каждый выдох Риза создавал белое облачко водяного пара.
– Итак, лейтенант, как это произошло? – Брисбен стоял к подчиненному спиной.
– Как произошло что, сэр?
– Отчего вы посчитали возможным отдать свой пистолет коммандеру Стрэю? – уточнил Брисбен. – Я убежден, что вы понимали, что у этого офицера были весомые причины чувствовать на нас обиду? – Полковник обернулся, скрестив руки на груди. Внимательный взгляд голубых глаз вонзился в Риза. Лейтенант нервно облизал губы.
– Он был страшно быстр, я не ожидал…
– Лейтенант Риз, вы правда хотите сказать мне, что просто забыли о запрете подходить к командору с оружием? Я не верю, что все так и было: из ваших файлов следует, что вы не относитесь к таким вещам легкомысленно… Потому я готов поспорить, что вы сделали это специально.
Солдат несколько секунд смотрел на носки своих сапог, но вдруг вскинул голову и посмотрел командиру прямо в глаза с горделивым выражением лица.
– Мы отнеслись к нему как к объекту. А он был одним из наших, приносил присягу в том самом, что вы или я! – выдавил он из себя на несколько повышенных тонах. – А вы хотите использовать его как склад запчастей! Это нечестно, нечестно по отношению к нему, нечестно по отношению к его людям, нечестно по отношению ко всем солдатам, которые служат на нашей стороне. Мы им задолжали в лояльности, сэр, а он ничего больше и не хотел.
Моргнул несколько раз, открыл рот, словно желал сказать что-то еще, но замолчал. Опыт психолога брал верх, и лейтенант быстро совладал с вырвавшимися из-под контроля эмоциями.
Брисбен медленно кивнул. Некоторое время молчал, а потом глубоко вздохнул и медленно, со свистом, выдохнул.
– А не поставить ли нам вопрос по-другому? Что бы мы с этого имели? Если бы позволили ему сделать то, что он хотел?
– Как это – «что бы мы с этого имели»? – Лицо психолога выражало даже не возмущение, но презрение. – Похороны своих – это одна из тех вещей, которая отличает нас от животных. Это признак человечности, чести, уважения к базовым правилам.
Брисбен печально улыбнулся и покачал головой, словно смотрел на расшалившегося ребенка.
– Это правда. И, скорее всего, во фронтовой части я бы поддержал вашу точку зрения. Но мы работаем для Командования Специальными Операциями. Мы занимаемся выигрыванием войны – или, по крайней мере, стараемся ее не проиграть. Технология, которую мы тут нашли, бесценна. Буквально, лейтенант. Настолько бесценна, что, как я полагаю, мы не можем позволить себе ни чести, ни правил.
– Сэр, прошу меня простить, но если мы перестаем быть людьми, чтобы выиграть войну… Возможно, тогда и не стоит этого делать.
Брисбен рассмеялся:
– Стоит. Конечно же стоит. Не «мы, люди» совершаем эти… нечеловеческие поступки. Их совершаю я. Их совершаете вы. Специальные Операции делают такие вещи. Другие сколько угодно могут позволить себе быть благородными. Впрочем, вероятно, после войны мы за это ответим – по крайней мере, меня бы такое не удивило.
– Как это?..
– Это часть работы. Кто-то должен совершать все эти злые, мерзкие дела. Выпало нам. Когда же все закончится, кто-то да вспомнит, что нужно успокоить совесть, и тогда я наверняка буду среди группы тех, кого примерно накажут. Возможно, там будете и вы.
Риз молчал. Наверняка не ожидал такого. Большинство новичков такого не ожидали.
– Знаете, лейтенант, вот вы – психолог. Вы действительно полагали, что я уступлю?
– Я надеялся… – солдат замолчал. Некоторое время всматривался в Брисбена, закусив губу. – Нет, не надеялся.
– Значит, вы знали, что будет стрельба. А значит – и жертвы. Скольких коллег из отряда вы были готовы принести в жертву, чтоб командор Стрэй мог убить своих людей?
Риз заморгал. Вздохнул, но ничего не сказал.
– Человеческие реакции, сколь бы они ни были благородны, часто необдуманны. – Брисбен продолжал спокойным тоном, без следа насмешки. – К счастью, Стрэй понимал ситуацию. То, что может только проиграть. Потому-то он и не нажал на спуск.
– Дал себя убить?
– Блефовал. Мы проверили. Он просто знал, что ничего больше не выиграет. Мог еще попытаться меня застрелить, но это не изменило бы ситуации. Та самая присяга, которая так давит сейчас на вас, похоже, заставила его принять во внимание последствия – крайние последствия открытия огня. Я готов поспорить, что он ориентировался в ситуации точно так же хорошо, как и вы. Но он был лучшим солдатом. Я его за это уважаю, правда. – Полковник прищурился и задумчиво взглянул в пространство. – Это – либо же вся проблема в том, что выстрел парализовал ему руку, и мне бы не хотелось задумываться над этим слишком долго.
Психолог посмотрел на командира.
– Что будет со мной?
– Ничего. Я готов закончить это дело между нами. Вы – хороший специалист, нам такие нужны, хотя бы потому, что порой ваши убеждения могут быть нам полезны. Естественно, вы должны понять, что в будущем действия, противоречащие четко отданным приказам, я не приму.
– Так точно, сэр. Прошу прощения, сэр.
– Тогда возвращайтесь к остальному отряду, им пригодится профессионал. Мораль нынче довольно… посредственна.
– Понимаю. – Риз развернулся и двинулся в сторону двери, но остановился на полушаге. – Сэр?
– Слушаю, лейтенант.
– Командор Стрэй, если бы решился выстрелить… Вы же пришли к уверенности, что он этого не сделает?
– Хороший солдат всегда готов к смерти. Но в этом случае все было куда менее драматично. Когда мы с вами говорили в последний раз, я позволил себе загрузить в ваш пистолет поврежденный софт.
Риз пару секунд стоял неподвижно, а потом снова развернулся и вышел.
8 января 2211 ESD, 20:59
Брисбен стоял в темном криогенном зале, освещенном только бледными, слабыми огнями гибернационных капсул.
Первая Рота Гибридов скоро должна была принести последнюю пользу Союзу. Менее чем через час первые солдаты отправятся на операционный стол.
Мужчина подошел к первому гибернатору. Осторожно протер рукавицей заслонку и посмотрел на лежащую внутри женщину.
Боцман Маделейн Тайлес, сообщал экран компьютера, управляющего оборудованием.
Вблизи не было никого, потому никто не услышал тихих слов, которые полковник сказал – возможно, себе самому, а возможно – спящей Гибриду. Пару секунд он еще держал руку на прозрачной крышке, а потом развернулся и пошел назад в сторону освещенных и наполненных жизнью помещений госпиталя.
За ним, в холодном синем свете, остались стальные гробы гибернаторов.
1
Военно-морская база ЕС Нарвик
4 февраля 2211 ESD, 04:06
За иллюминатором как раз заходил в док «Королевский Дуб». Гигантский авианосец висел у главного стыковочного узла базы Нарвик, окруженный роем сияющих, словно светлячки, технических судов. Небольшие, на одного человека, кораблики крутились словно в кипятке, монтируя транспортные рукава, подключая внешние системы и обозначая границу сферы швартования буями.
Генерал Сульшер следил за их бесшумным танцем вот уже несколько минут. Брисбен стоял у стола командира и терпеливо ждал.
Наконец старший невысокий мужчина повернулся к нему. Пригладил седые волосы.
– Значит, «Калипсо», «Тень» и «Шторм». Три из пяти наших кораблей для работы за линиями врага.
– Так точно. Я отдаю отчет в том, что превысил свои полномочия. Но посчитал дело слишком важным.
– Из-за старых навигационных логов. – Шеф Командования Специальными Операциями не изменил тона.
– «Альта» встретилась с «Жаворонком», они совершили вместе два прыжка. Даже остаточные данные ее локализации лучше, чем их отсутствие, а если уж «Жаворонок» нашелся… – Брисбен пожал плечами. – Тонущий хватается и за соломинку. Это шанс, которого мы просто не можем упустить. Второго не будет.
Узкие губы генерала скривились в мрачной ухмылке. Старший мужчина задумчиво воткнул взгляд в стратегическую голограмму. Шестьдесят две звездные системы, контролируемые Европейским Союзом, могли показаться большим доминионом, но карта не говорила всего. За несколько месяцев со времени Дня война поглотила большую часть густонаселенных систем – так уж сложилось, что они обладали и самой развитой инфраструктурой, а потому представляли собой важные стратегические цели. Уцелевшее человечество стало быстро походить на группы бандитов, сражающихся на руинах цивилизации за остатки наследия. Часто под громким названием «контролируемой звездной системы» скрывались две горнодобывающие станции по сто пятьдесят человек в каждой и фрахтовое судно, которое появлялось там каждые полгода. Нынче отчаянно не хватало функционирующей промышленности, захваченной врагами, уничтоженной или потерянной, когда после утери навигационных данных к части колоний стало просто невозможно попасть.
Естественно, ситуация в Империи и в Соединенных Штатах была очень схожей, но китайцы обладали почти вдвое большей территорией, а американцы лишь слегка от них отставали. Математика решительно была врагом Союза.
Несколько минут оба офицера молчали. Наконец Сульшер запустил личный экран и в тысячный раз взглянул на высветившийся там рапорт.
– Собственно, несмотря ни на что… Вам повезло. Кажется, мы все получили.
– Я бы не радовался наперед. На сигнал вызова разрушенный корабль ответил на широкой волне. Невозможно, чтобы американцы не перехватили сигнал. «Шторм» заглушил передачу местного гарнизона, но это вопрос дней, пока они сориентируются, что что-то не в порядке…
Сульшер чуть сгорбился, уставившись куда-то невидящим взглядом. Молчал. Принимал решение. Брисбен терпеливо ждал. Командир, хоть и выглядел непрезентабельно, был один из самых умных людей, какими располагал офицерский состав Европейского Союза. В голове старшего мужчины сталкивались концепции, анализировались графики усилий и выгод, взвешивались кратко- и долгосрочные последствия принятых решений.
Наконец генерал снова выпрямился.
– Значит, придется туда ударить. Мы получим немного времени и сможем использовать для поиска большие силы. Вы получите Вторую Роту Разведки, она как раз под рукой. Посмотрю, сколько сил удастся направить туда как можно быстрее.
– Американцы ответят.
– Да.
– Придется считаться с потерями.
– Да.
– И мы сможем себе это позволить?
Генерал Сульшер некоторое время всматривался в рапорт на экране.
– Сможем, – ответил наконец.
Закон войны
Десантный паром DS-09 Clansman номер 64–11
27 марта 2211 ESD, 23:08
«Клэнсмен» рухнул к поверхности Нью-Квебека, разгоняя густеющую атмосферу бронированным корпусом. Пристегнутый к креслу Марчин Вежбовский нервно облизал губы. Он наслушался столько рассказов о крутых парнях, которые засыпают во время боевого сброса, что, собственно, ожидал, что раньше или позже сам сделается одним из них. Но либо он еще не стал настоящим ветераном, либо же все эти истории были одной большой ложью.
Болезненно осознавая все угрозы, поджидавшие пикирующее десантное судно на территории врага, он не мог удержать воображение от наполнявших его голову картинок противовоздушных зарядов, поврежденных термических щитов и катастроф, вызванных аварией одной из тысяч мелких деталей, которые пошли в серийное производство, поскольку оказались достаточно дешевы. Он не мог заснуть – не мог даже расслабиться. Просто боялся до усрачки.
Некоторым утешением был тот факт, что не дремал никто. Ни лейтенант Картрайт, сосредоточенная на обмене сообщениями с пилотом, ни огромный сержант Макнамара, едва помещающийся в своем кресле, ни опирающийся на тяжелый пулемет Шкаф, который по привычке осматривал по очереди каждый предмет экипировки. СиДжей жевал кончик погасшей сигареты и одновременно что-то тихо говорил Джеки. Парень внимал рассказу связиста с широко раскрытыми глазами. Пару секунд Вежбовскому даже было интересно, что говорит коллега, но из-за шума моторов «клэнсмена» ничего не было слышно. Впрочем, наверняка это обычная для СиДжея болтовня.
Миниатюрная Киса, со светлой челкой, которая, как обычно, выбивалась у нее из-под шлема, барабанила ногтями по аптечке на ее коленях. Сейчас она даже больше обычного напоминала ему Барбару. Марчин печально улыбнулся, вспомнив младшую сестру.
Сосредоточенный взгляд, который на нем остановился, он скорее почувствовал, чем увидел. Вжавшийся в угол, завернутый в CSS-плащ Торн, который до этого наблюдал из-под полуприкрытых век за Соколиным Глазом, манипулирующим захватами, теперь изучающе смотрел на Марчина. Вежбовский выдержал пару ударов сердца и отвел взгляд. Не мог разгадать Торна, который казался не столько частью отряда, сколько временным его союзником. Марчину всегда казалось, что почти тридцатилетний рядовой смотрит на взвод так, как волк мог бы смотреть на стадо овец.
Но даже он не пытался дремать.
Вежбовский потянулся к карману на груди тактического жилета, достал колоду карт и быстро их перетасовал. Синие рубашки затанцевали у него в руках. Заученные, почти автоматические движения некоторым образом его успокаивали. Он любил с ними играть, шутил, что карты приносят ему счастье. Впрочем, будь это так, он бы здесь не оказался. Марчин снял карты, коснулся рубашки верхней. Будет валет пик. Перевернул. Ну да, ухмыльнулся криво. Если ты таким-то образом пытаешься понять, что тебе принесет судьба, может, лучше не помнить расклада карт и то, как ты их тасовал.
Он почувствовал легкое сотрясение корпуса машины и слабое, едва ощутимое изменение ритма работы двигателей. Пошли ловушки. Они входили в зону угрозы противовоздушного огня. Он быстро сбил колоду снова и открыл верхнюю карту. Семерка треф. Счастливое гадание. Только бы настоящее.
Десяток-полтора минут полета прошли во взводе Вежбовского без разговоров, в старательно скрываемом напряжении. Наконец паром снова тряхнуло, и – насколько Марчин мог верить внутреннему уху – он выровнял полет. Должно быть, они приближались к базе Джуно, где стояли основные силы Сорокового полка, которые вот уже тридцать шесть часов вели бой за планету с американским гарнизоном. Неравный бой, нужно добавить, – более пяти тысяч солдат сил вторжения Союза имели более чем двадцатикратное численное преимущество. Вежбовский, однако, не мог избавиться от иррационального чувства, что несколькими сотнями метров ниже американский стрелок глядит на корпус «клэнсмена» сквозь прицел РЗК. Что на маленьком экране машина уже обведена красным прямоугольником сигнализатора прицеливания. Что солдат вот-вот нажмет на спуск и смертоносный снаряд полетит прямо в десантное судно. Вежбовский встряхнулся. Не любил сбросов. Хорошо, что сегодня им не атаковать.
– Первое отделение, изменение планов, – раздался вдруг в наушниках голос лейтенанта. Со своего места Картрайт обернулась в сторону солдат. Марчин видел, как женщина шевелит губами, но слышал ее только благодаря коммуникатору. – Пришли новые приказы, мы садимся за сферой безопасности. Сержант, приготовьте людей к десанту через восемь минут. Инструктаж внизу, после того, как объединимся с остальной ротой.
Вежбовский быстро моргнул несколько раз. Как это? Вместо безопасной базы – они летят сразу на фронт?
– Статус зоны? – Макнамара уже отстегивал ремни, не обращая внимания на все еще неровный полет парома.
– Желтый, вне контакта.
Огромный мужчина кивнул и пошел в сторону десантной рампы. Казалось, он вообще не реагировал на легкие рысканья машины. Он словно слишком нравился гравитации, чтобы та заставляла его балансировать, подумал Марчин. Невольно улыбнулся. Хорошо было видеть спокойствие на лице командира отделения, хотя, с другой стороны, Вежбовский не помнил, чтобы тот хоть когда-либо нервничал. Сержант излучал почти ощутимую ауру стабильности, из-за чего все виделось в лучшем свете. Не было важно, плоха ли ситуация или хороша, под огнем они артиллерии, штурмуют ли укрепленные позиции врага: рядом с мощным младшим офицером реальность, казалось, меняется, чтобы облегчить жизнь ему и его подчиненным. Если в колониальном корпусе и существовала некая постоянная, то ею точно был неуничтожимый сержант Колин Макнамара.
– Семь с половиной минут! – крикнул великан, разворачиваясь в сторону пристегнутых к ложементам солдат. – Процедура: десант на незнакомой территории, круговой периметр, первая зона – напротив рампы! Торн и Соколиный Глаз, потом Шкаф и я, потом Вежбовский и Джеки. Киса и СиДжей идут с лейтенантом Картрайт, ни шагу от нее. Поближе к земле и ждать приказов. У вас семь минут на то, чтобы вспомнить порядок действий при посадке. Ясно?
– Так точно! – раздался в ответ неровный хор голосов. Самым громким, как всегда, оказался Джеки, все еще убежденный, что крики и боевой дух вознесут его прямиком на вершину военной карьеры.
Из ложемента напротив Вежбовского зловеще ухмылялся Торн. Марчин вынул из кармана мундира датапад и взглянул на скупую информацию, которую они получили на общем инструктаже. Нью-Квебек был терраформирован, хотя идеальным процесс назвать было непросто. Растительность принялась плохо и не связала подмокший грунт, из-за чего отдельные базы колонии строили посреди болот. Образ планеты дополняли отвратительно высокий уровень влажности и малая видимость, вызванная частыми туманами. С другой стороны, температура тут была вполне сносной, не было нужды носить ни скафандры, ни даже кислородные маски, а местную воду, заправив ее конскими дозами дезинфицирующих таблеток, даже можно было пить. К тому же сутки тут почти совпадали со стандартными – двадцать четыре часа и восемь минут. Не придется переучиваться. Не худшее место.
На десятке фильмов, размещенных в каталоге операции, Марчин видел изображения планеты, которые им сбросили подразделения первой волны. Серый саван, прикрывавший немногочисленную кривую растительность, что поднимается невысоко над почвой. Прожекторы, которые режут светлые туннели в клубах тумана. Обозначенная маркерами линия композитных плит, по которым ползут транспортеры, словно бронированные жуки с блестящими глазами фар. Тучи, несущиеся по серому небу и подгоняемые ураганными – на большой высоте – ветрами. Это решительно не напоминало мартовские виды, но в этом не было ничего странного. Весь Союз пользовался стандартизированными датами согласно земному календарю, ESD. Видеоматериалы, впрочем, не давали ответа на вопрос, какая пора года нынче на планете. Может, и весна. Нужно было признать одно: для «не худшего места» Нью-Квебек выглядел мрачновато.
* * *
За ту четверть часа, что прошла между тем, как они вывалились из десантного судна и рассыпались, формируя уставной периметр, и приходом остальных отделений, Марчин успел невзлюбить Нью-Квебек. По ночному небу бежали тучи, почти полностью заслоняя звезды, формирующие неизвестные Вежбовскому созвездия. Холодная вода, наполнявшая каждое углубление в болотистой почве, промочила ему штанины, автомат, который солдат направлял примерно в центр выделенного ему сектора, весил, казалось, даже больше, чем обычно, а ни одна визирная система тактических очков не позволяла взгляду пробиться сквозь молочную завесу.
Солдат второго и третьего отделений он заметил, когда те почти с ними столкнулись. Не лучший знак для возможных боевых действий. Двадцать с лишним человек на небольшом пространстве должны были создавать довольно тесную группу, где ты все время видишь других людей, но каким-то чудом Марчин чувствовал себя так, словно оставался совершенно один.
Короткий инструктаж, наступивший чуть позже, несколько ослабил осторожность Вежбовского. Тут не было настолько уж опасно, как он мог подумать.
