скачать книгу бесплатно
Мальчик в башне
Полли Хо-Йен
От сияющего мира у меня кружится голова. Хотя я боюсь блюхеров, и мне ужасно жаль всех людей, которые из-за них погибли, этой ночью они прекрасны.
Деревья, трава и кусты теперь разделяют эту красоту.
Ади видел их из окна своей башни, но ничего не мог сделать. Эти цветы уже проросли повсюду. Мир начал рушиться, и прятаться теперь поздно. Дома падают один за другим, как подкошенные, по вине этих странных растений, заполонивших весь город.
Они пленники единственной башни, которая устояла.
Но у тех, кто оказался в ловушке, больше нет выхода…
Полли Хо-Йен
Мальчик в башне
© Polly Ho-Yen 2014.
This edition published by arrangement with Darley Anderson Children's Book Agency and The Van Lear Agency LLC
© Белитова П.Н., перевод на русский язык, 2020
© Широнина Ю.А., художественное оформление, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2020
* * *
Первым людям, прочитавшим «Мальчика в башне», – моему папе и Дэну
Часть первая. До
Глава 1
Если хочется, чтобы суббота стала понедельником – что-то пошло не так.
Я смотрю в потолок. Туда, где шелушится краска, на пятно, похожее на неровный кружок, на тонкую дрожащую паутину – и вспоминаю холодные серые понедельники, когда приходилось просыпаться в школу. Я с трудом сползал с кровати и в полудреме одевался, отказываясь верить, что снова пришло время вставать.
Я бы все отдал за еще один такой понедельник. Подобных дней не было с тех пор, как появились блюхеры.
Они пришли тихо и незаметно, словно подкрались на цыпочках, пока мы все ненадолго отвернулись.
Наверно, я был одним из первых, кто их увидел. Я этим не горжусь. Когда знаешь, какие ужасные разрушения может вызвать всего парочка блюхеров, быть на месте первым уже не хочется.
Мне кажется, я узнал о них раньше остальных потому, что любил подолгу сидеть на подоконнике, разглядывая мир с высоты. Я видел все: миниатюрные дороги, крыши домов, похожие на брокколи верхушки деревьев. И конечно, я видел блюхеров и разруху, которую они оставляли за собой.
Вид из окна сильно изменился. Мне стало казаться, будто я выдумал все, что было До. Мне приходилось напоминать себе о том, что я видел раньше: магазины и суету, машины и людей, здание моей школы из красного кирпича и серый квадрат детской площадки.
Кто-то говорит, что нельзя жить прошлым. Но я не могу не разделять вещи на две воображаемые коробки: До и После. И думать о том, что было До, гораздо легче.
Во времена До, когда я болел или маме было плохо, я оставался дома, садился на подоконник и смотрел, как другие дети выходили поиграть. Они выбегали из крошечной черной дверцы, словно маленькие цветные муравьи, такие быстрые, что я не мог отличить их друг от друга.
Но я всегда мог высмотреть Гайю. Она носила ярко-розовую куртку, которую было видно за милю. Гайя всегда гуляла по кромке детской площадки. Я никогда не видел ее в центре или в компании. Она обходила площадку снова и снова, всегда одна. Ходила по кругу.
Но, как я уже сказал, все это было До.
Я больше не вижу других детей. Я не знаю, куда делась Гайя.
Глава 2
Все началось с дождя.
– Ади, не забудь надеть сапоги, – каждое утро говорила мне мама Майкла. – И куртку!
Майкл и его семья жили в соседней квартире. Мы часто слышали их голоса через стену. Я быстро привык к завываниям его сестры – она начинала плакать, когда не получала, чего хотела.
Мама Майкла заходила за мной перед школой. Теперь я ходил туда с Майклом и его сестренкой. Мы ехали вместе в лифте, а потом их мама переводила нас через дорогу.
Мне нравилась семья Майкла, но, честно говоря, я предпочитал идти один, потому что тогда я мог ходить по заборам. Я пытался хотя бы раз не упасть, но у меня никогда не получалось. Мама Майкла это не одобряла. Когда один раз я попытался запрыгнуть на забор, она очень громко цокнула языком, и я больше так не делал.
На той неделе было бы очень трудно пройтись по забору и не упасть, потому что дождь не прекращался ни на минуту. Было скользко и мокро. Через лужи приходилось перепрыгивать – такими они стали огромными. И становились все больше с каждым днем. Они превратились в бездонные озера, и некоторые приходилось опасливо обходить по самому краю. Казалось, что если ступить туда, то уйдешь под воду с головой.
Мне нравились глубокие грязные лужи. Можно было встать в центре, и у тебя будто пропадали ноги.
В первый день дождя на прогулке мы именно этим и занимались: бродили по мутным лужам, которые набрались в ямках на детской площадке.
Помню, утром был настоящий ливень, но к обеду он превратился в морось. За обедом Гайя заметила, что учителя все выглядывают в окна и быстро переговариваются друг с другом.
– Они говорят о прогулке, – сказала Гайя.
Я отвлекся от кучки вялой брокколи на тарелке. Придумывая, как бы сделать так, чтобы меня не заставили доедать, я сдвинул ее на край тарелки, чтобы кучка выглядела как можно меньше.
– Мистер Бентон говорит, что нам нужно… нужно побегать, – продолжила Гайя.
Я посмотрел на группу учителей, которые взволнованно оглядывались вокруг.
– А мисс Фарравей говорит, что у многих детей… нет… нет курток. Сегодня. Что не у всех с собой есть куртки сегодня. – Гайя немного сощурила глаза, чтобы лучше видеть, что говорят учителя.
Ведь она их не слушала на самом деле. Гайя могла понимать, о чем говорят люди, глядя на их губы. Кажется, это началось с того, что она плохо слышала в детстве. Сейчас у нее есть штучка в ухе, которая помогает ей слышать, но Гайя все равно читает по губам. Конечно, человек должен смотреть в ее сторону, чтобы она могла видеть рот. И Гайя не всегда понимает правильно, но общий смысл обычно может уловить.
– Да. Мы идем на улицу. Мистер Бентон очень злится и говорит, что нам нужен свежий воздух… даже… если… если у нас… нет курток. Угу. Идем гулять.
Всего через пару минут учителя дунули в свисток и объявили, что будет прогулка на улице и чтобы мы взяли куртки, если они у нас есть.
Гайя улыбнулась мне. Слегка. Она не пыталась хвастаться, но нам обоим нравилось, что благодаря ее таланту мы часто первыми понимали, что происходит. Таким способом мы много чего узнали. Мы обнаружили, что мистер Уивер и мисс Браун жили вместе: Гайя увидела, как они спорят о том, что заказать на ужин. (Мисс Браун хотела китайскую лапшу, а мистер Уивер – рыбу с картошкой.) Мы даже узнали, как звали мистера Бентона, когда он разговаривал в коридоре с мистером Челмсфордом, директором нашей школы. Мы бы ни за что на свете не догадались: мистера Бентона звали Гордон.
Детская площадка выглядела серой и неприветливой, но, несмотря на это, ребята визжали и кричали, прыгая по лужам. Я поискал взглядом Гайю. Она ушла раньше меня, пока я проглатывал остатки брокколи, которые меня заставили доесть. В конце концов, у них даже не было особого вкуса. Просто сырость. Зеленая сырость.
Гайя стояла у большой лужи, и я поспешил к ней. Она стояла на самом краю, и я тут же подумал, что она упадет в воду, если не будет осторожной. На ней не было резиновых сапог, только обычные черные ботинки. Она опустила скругленный носок в лужу и тут же вытащила. А потом проделала то же самое с другой ногой.
В этот же момент, как только она опустила в воду носок другого ботинка, группка ребят пробежала прямо рядом с ней. Чтобы удержаться на ногах, Гайе пришлось шагнуть вперед. В самую лужу.
Я подбежал к ней.
– Гайя, ты не промокла? – спросил я.
Мы посмотрели на ее блестящие, намокшие ботинки. Потом друг на друга.
Гайя засияла улыбкой, и вот уже мы хохотали так сильно, что нам было все равно, что творится вокруг. Знаете, так иногда бывает, когда смеешься. Мы хохотали, а другие дети, толкаясь, окатывали нас водой из луж, но нам было все равно.
– Мисс Фарравей говорит, что это… с ума… сумасшествие. Зачем их… выпустили… на улицу, я не знаю. Они все… вымокли.
Мы с Гайей спрятались под старым навесом. Теперь все были мокрые. И не чуть-чуть, а до последней нитки. Гайя следила за взрослыми, чтобы узнать, не отправят ли нас обратно в школу.
– Миссис Брук говорит, что уже всё. Нет… уже почти всё. Давайте… отведем всех… под крышу, пока… Ох, она отвернулась.
Мы поторопились к скамейкам позади. Миссис Брук дунула в свисток, и все столпились под навесом. Стоять у скамеек было лучше всего. Больше места.
С того дня нам не разрешали выходить гулять. Вместо этого мы смотрели фильмы на экране в коридоре. Неспокойной, ерзающей массой мы сидели на полу. Окна запотевали, и дождь было не видно, но слышали мы его хорошо. Учителя увеличивали громкость на полную, но это все равно не могло заглушить размеренный стук капель по крыше.
Гром тоже был. В основном днем. Темно-серые облака выползали из-за горизонта, и все вскрикивали от низкого раскатистого грохота. У нас мало что получалось сделать в такие дни.
Я точно не помню, сколько это длилось. Люди говорили про рекордное количество осадков за месяц, вспоминали сезон дождей в Индии, и все в таком духе. Я могу сказать только, что дождь не прекращался. Даже когда казалось, что лить перестало, можно было выглянуть в окно и увидеть легкую рябь на лужах от крошечных капель. Дошло до того, что ты больше не чувствовал сухость, даже когда лежал в постели под одеялом.
Звуки воды были повсюду. Крыши и стены домов протекали, поэтому мы слышали не только шорох дождя снаружи, но и громкий ровный стук капель, падающих в ведра и миски.
Гайе дождь нравился. Она говорила, что будто заново проснулась. Иногда она поднимала лицо к небу, под капли дождя. Они скатывались по ее щекам, будто слезы. Некоторые дети не понимали, что она делает, и смеялись над ней. Но я знал, что ей нравилось ощущение. Как мне нравилось ходить по заборам.
Наверно, поэтому мы и дружили – потому что понимали такие вещи.
Мне нравились другие ребята, но иногда казалось, что между нами была какая-то невидимая стена, от которой я никак не мог избавиться. Вот как с Майклом. Мы каждый день ходили в школу вместе, размахивая сумками туда-сюда, но никогда по-настоящему не разговаривали. Я не помню, пытался ли я начать разговор. Там, где должны были быть голоса, в голову приходили только равномерные звуки шагов.
Я не знаю, когда я повстречал Гайю, но я не могу вспомнить время, когда ее не было.
Кажется, сначала подружились наши мамы, и, хотя они перестали видеться, я каждый день встречал Гайю в школе. Правда, она жила в другом квартале. Ее башня стояла через дорогу от моей, и мы жили на семнадцатом этаже, будто напротив друг друга. Нам это нравилось.
Наши башни были очень похожи друг на друга, но не во всем. Когда я был поменьше, думал, что какой-нибудь великан, как в сказке «Джек и бобовый стебель», мог прийти и поднять наши дома с земли и соединить их вместе, как конструктор Лего. Мне казалось, они подходили друг другу.
Но я больше не верил в великанов-людоедов. Или в бобовые стебли, которые вырастали до неба и вели в странные, опасные места. Я знаю теперь, что есть вещи гораздо более страшные. Гораздо более настоящие.
Глава 3
В нашей квартире мне больше всего нравится вид из окна. Увидеть можно что угодно. Просто нужно знать, куда смотреть.
Я всегда мог разглядеть старика без ботинок, который спал на скамейке в парке, и службу доставки, которая привозила коробки молока в ближайшие магазины и парковала машину на тротуаре. Я даже видел тонкие серые спины двух маленьких собачек, которых каждое утро выводил на прогулку хозяин. Я начал узнавать разных людей и даже мог сказать, в какое время они выходят на улицу.
Но мне всегда нравилось замечать что-то новое. Или такое, что можно увидеть только сверху. Например, оказалось, что на крышах автобусов нарисованы большие буквы и цифры, которые легко читались из окна.
Я не всегда смотрел только вниз. Мне нравилось наблюдать, что происходило и в облаках. Я всегда думал, что крошечные самолетики напоминали карандаши, проплывающие по небу. Даже не верилось, что в них летели люди – они были такими тонкими и маленькими.
– Это потому, что они очень далеко, Ади, – сказал мне как-то учитель.
Я не стал говорить, что я это прекрасно понимаю. Просто меня поражало, как люди могут быть так высоко в металлической капсуле с крыльями.
В такие дни мне казалось, что сидеть в высокой башне было безопаснее. Подо мной были квартиры, и под ними тоже были квартиры. Они поддерживали меня. Благодаря ним я никогда не упаду. А что держит в воздухе самолет?
Маме тоже нравился вид из окна.
– Только представь себе, Ади, кто-то готов за это деньги платить, а нам не нужно. Это все наше. В любое время. Нужно просто выглянуть из окна.
Мы часто сидели бок о бок, наблюдали за миром и гадали, на что похожи облака.
Прошли недели с тех пор, как мы сидели так в последний раз. Но я все прекрасно помню. Я пришел в гостиную, размахивая сумкой и напевая мелодию, которую Гайя услышала по радио и, сама того не замечая, тихонько пела весь день. Я вообще не люблю петь, когда кто-то может услышать, даже если это мама или Гайя. Обычно я просто прокручиваю мелодию у себя в голове. Но тогда я не думал, что мама будет в комнате.
– Как красиво, Ади. Подойди поближе и спой мне еще.
Мама сидела у окна. Ее глаза слегка покраснели. Она была в платье, которое я не видел на ней уже давно. Оно почему-то напоминало мне летние вечера, когда идешь спать, а за окном еще светло и в голове у тебя такая странная усталость от беготни на солнце.
– Посиди со мной. Расскажи, как день прошел.
Я скинул сумку на пол и присел рядом с мамой. Она положила ладонь мне на голову словно проверяла, нет ли у меня температуры.
– Что делал в школе сегодня? – спросила она.
– Ничего.
– Ничего? Опять? Понятно.
– А что ты сегодня делала?
Мама посмотрела на меня с хитрецой.
– Сегодня? – сказала она. – Ничего.
Мама засмеялась, похлопала меня по голове и ушла на кухню. Она вернулась с двумя мисками шоколадного мороженого.
– Держи, милый. Иногда ничего не делать может быть очень тяжело, – сказала она, протягивая мне ложку.
Забавно – когда мама дала мне мороженое, я подумал только: откуда она его взяла?
Глава 4
Наверно, нужно рассказать немного о моей маме. В чем-то она не похожа на других мам. А в чем-то их не отличить.
Она велит мне чистить зубы. Иногда читает мне перед сном. У нее красивое лицо, по которому можно понять, что она добрая, а еще смешная. У нее самая приятная улыбка в мире: ее сначала не замечаешь, а потом она вдруг освещает все вокруг.
Это мама придумала мое имя. То есть я знаю, что всем остальным имена тоже мамы дают. Но в подготовительной группе был еще один мальчик по имени Адеола и еще несколько с именами Адесойе, Адейеми и Адефеми, поэтому мама сказала называть меня Ади.
– Коротко и просто, – добавила она.
