скачать книгу бесплатно
Этерина, покачивая головой и гогоча, спустилась к нам. Мы, конечно, стаей рванули к ней. Что бы она ни говорила тренеру, в моих глазах было невероятной смелостью вот так запросто взять и подойти к ТРЕНЕРУ. Самой. И что-то такое сказать. Разве это не нарушение дисциплины?
– Да тихо вы, – отмахнулась Этерина от наших вопросов и жестом попросила нас притихнуть. – Я просто думала, может, договорюсь. Жалко вас. Так прыгали круто! – она посмотрела на меня и затем на Алёну. – Но с террористами переговоров не ведут. Давайте наприседаемся!
Наказания в духе сотни приседаний или десяти кругов по манежу бегом были в духе Ольги Николаевны. С одной стороны, дисциплина, с другой – физподготовка. Одни плюсы!
Мы старались больше не шуметь – это действительно запрещено по технике безопасности – но не смеяться мы просто не могли. Этерина встала рядом со мной и Алёной и время от времени щипала кого-то из нас, от чего мы непроизвольно взвизгивали и тут же закрывали себе ладонью рот.
Я пару раз пыталась пошутить, чтобы поддержать атмосферу хохота, но тут же спохватывалась, краснела и затыкалась. И что со мной не так? Вот сейчас не понравлюсь Этерине, и больше у меня вообще друзей не будет.
– Ой, девки, – выдохнула Этерина где-то на девяносто пятом приседании и плюхнулась на землю. – Сашка, Алёнка, а пойдёмте завтра гулять?
– Пойдёмте, – рассмеялась Алёна, похлопав себя по ногам. – Если я, конечно, смогу ходить.
Я уставилась на неё во все глаза. Так это было так просто? Надо было всего лишь позвать?
5
Я обожала чаепития в тренерской. Только когда кто-то из упавших спортсменов приносил тортик в качестве компенсации своего спортивного провала, мы все забывали о внутренних междоусобицах и становились единой целой командой.
Старшие спортсменки хихикали вместе с нами, девчатами из младшей группы, и никто не пытался поспорить с одним-единственным мальчишкой в нашем коллективе – неразговорчивым семнадцатилетним Славиком, на котором мы отыгрывались за обиды на весь род мужской. Тренер – наша богиня и безусловный генерал клуба – сидела с нами за одним столом и искренне интересовалась, как у нас дела. Только с Мариной Станиславовной – исполнительным директором ДЮКСК «Белый всадник» – никто особой связи не чувствовал даже в такие семейные моменты.
Мы сидели втроём в ряд – я, Алёна и Этери. За пару недель, которые прошли с наших безумств в манеже, мы с ней заметно сблизились. Алёне она, правда, сначала не очень понравилась, но пара совместных выравниваний манежного грунта с помощью простых лопат и грабель – и мы втроём стали не разлей вода.
– У меня для вас новости, – сказала старшая спортсменка Лена, звезда «Белого всадника». – Через неделю я переезжаю в Москву.
Слова отдались звоном по маленькому помещению с холодными голубыми стенами. Все разом замолкли, обернулись на Ольгу Николаевну и даже перестали жевать бисквитный торт.
Тишина стояла с минуту. Её нарушила Этерина:
– Кто же тогда сядет на Хеппигуль?
Девчонки перестали сверлить взглядом Лену и Ольгу Николаевну и хором повернулись на новенькую. Этерина была спортсменкой «Белого всадника» всего неделю, а уже без спросу лезла в тонкости иерархии нашего клуба.
Все дети, занимающиеся в детско-юношеском конноспортивном клубе «Белый всадник», делились на спортивные и учебные группы. Учебная группа была одна – для новичков. Спортивных групп было две – младшая и старшая. В спортивных группах тренировки проходили более системно: каждая спортсменка была закреплена за определённой лошадью, так образовывались спортивные пары. Работа спортсменок отличалась от работы в учебной группе тем, что преследовала конкретную соревновательную цель: что-то выиграть, получить разряд, развить навыки лошади. А новички из учебной группы просто старались не выпасть из седла.
Так вот, последние пару лет самой знаменитой спортивной парой «Белого всадника» считались Лена и Хеппигуль. Сама Лена была отвратительной девушкой, но первоклассной спортсменкой. Она не боялась вообще ничего, обладала железными нервами и молниеносной реакцией. Хеппигуль была знаменита на весь Ханты-Мансийский Автономный Округ. Порода у кобылы была удачной, но очень редкой – помесь немецкого тракена, известного техникой в прыжке, и восточного ахалтекинца, известного невероятной скоростью и лёгкостью в движении.
Вместе Лена и Хеппигуль были непобедимы. Они годами выигрывали каждый окружной чемпионат по конкуру, и конюшни всей Тюменской области спали и видели, как одна из них заболеет и пропустит какие-нибудь соревнования.
И вот, Лена выбывает из игры, а Хеппигуль снова свободна.
Для любой из нас сесть на Хеппигуль – значит получить кандидата в мастера спорта уже к осени, к концу этого соревновательного сезона.
Видимо, о чём-то таком и думали все затихшие девочки из обеих спортивных групп.
– Это неожиданная новость, – сказала Лене Марина Станиславовна. Она даже бровью не повела – может быть, знала обо всём заранее?
– Пока что место спортсмена на Хеппигуль займу я сама, – ответила Ольга Николаевна на вопрос Этерины. – Но после соревнований в Хантах я выберу для неё новую спортсменку.
На этом тренер собиралась закончить разговор: она вернулась к своей пластиковой тарелке с тортом. Но Этерину не устроил такой ответ:
– А чем будете руководствоваться при выборе спортсменки, можно узнать?
Ольга Николаевна посмотрела на неё резко и довольно оценивающе. С её лица пропала лёгкая улыбка. Я боялась такого взгляда тренера и всегда старалась его избегать. Закон клуба гласил: «Исполняй приказы и не задавай вопросов».
– Конечно, можно, – после паузы улыбнулась Ольга Николаевна. – Сейчас у нас есть прекрасно сформированные спортивные пары. При выборе спортсмена нужно будет сохранить этот баланс. Иначе мы много ресурсов затратим на то, чтобы новые спортсмены привыкли к новым лошадям. Открытие стартового сезона на носу, мы не можем себе такой роскоши позволить.
– Эх, Лена, что ж ты в октябре не ушла? – хихикнула Алёна. Я всегда завидовала её непринуждённости в общении буквально со всеми.
– Надеюсь, я ответила на твой вопрос? – спросила тренер у Этерины.
– Да, спасибо, ответили, – буркнула она. Все сделали вид, что расслабились, но я чувствовала, как переглядываются между собой девочки.
Я знаю всех девчонок в клубе. Каждая из нас способна на что угодно за прямой билет в КМС[17 - Кандидат в мастера спорта.].
6
У доски я чувствовала себя неуютно.
– Я хочу связать свою жизнь с конным спортом, – прочитала я первую строчку доклада. Ирина Геннадьевна, непримечательная учительница истории и обществоведения, оторвала выцветшие глаза от классного журнала и уставилась на меня.
– Я хочу связать свою жизнь с конным спортом, – громче, но уже не так уверенно повторила я. Поднять глаза и посмотреть на одноклассников я не решалась. – Конный спорт – это олимпийский вид спорта, включающий в себя несколько дисциплин и направлений. Среди направлений выделяют два наиболее распространённых: английская езда и вестерн. В России распространена английская классическая езда. До распада Советского Союза были популярны такие отдельные дисциплины, как скачки и их разновидности. Например, существовали советские сборные по стипль-чезу и бегам. Я уже четыре года занимаюсь конкуром – это олимпийская дисциплина классической английской езды, которая подразумевает преодоление препятствий верхом на лошади на чистоту и скорость. Конкур является такой же популярной дисциплиной конного спорта, как и выездка – обучение лошади усложнённым аллюрам и их последовательная демонстрация в ограниченном пространстве.
Я прервалась, услышав краем уха разговоры в дальнем конце класса. Ирина Геннадьевна не обратила на них внимания. Впрочем, она не обращала внимания и на меня.
– В летние Олимпийские игры включены три дисциплины – конкур, выездка и кросс, то есть преодоление природных барьеров на пересечённой местности. В России соревнования по всем трём дисциплинам проводятся только в крупнейших конных центрах, например, в Национальном конном парке в Москве. Куда более популярны конкур или выездка. Некоторые спортсмены удачно совмещают оба вида спорта, так как такое совмещение дает и всаднику, и лошади дополнительные преимущества на соревнованиях.
– Хорошо, – прервала меня Ирина Геннадьевна. – Мы поняли. Расскажи лучше, как ты видишь собственное продвижение по спортивной лестнице. Ты собираешься поступать в физкультурный университет?
– Нет, к сожалению, в России нет направлений по конному спорту в университетах…
– Тогда какое ты собираешься получать образование? Сельскохозяйственные академии, ветеринарное?
Меня передёрнуло. Высшим оскорблением для меня было уравнение карьеры в конном спорте с поступлением в сельскохозяйственную академию.
– Извините, конечно, но лошадь – не корова, чтобы в сельхоз поступать, – с холодком сказала я, снова разворачивая перед собой доклад. – Образование в сфере конного спорта на сегодняшний день можно получить только за рубежом. Вообще лидеры в выездке и конкуре – это Англия и Германия. В Англии можно получить высшее образование, там есть несколько направлений, они больше связаны с генетикой и разведением спортивных пород. В Германии можно получить средне-специальное образование спортсмена в любой дисциплине.
– И тебя родители отправят учиться в Германию? Или в Англию? – ехидно поинтересовалась Ирина Геннадьевна под дружный смешок моих одноклассников.
– Нет, – я покраснела. – У нас нет такой возможности. Но для того, чтобы попасть, например, в сборную Югры, а потом и в сборную России, мне не нужно высшее или средне-специальное образование, мне нужны спортивные разряды и рейтинг в Федерации конного спорта. А уже с высоким рейтингом в международной Федерации я могу получить льготы на обучение в профильных учебных заведениях.
– Звучит красиво, – с усмешкой отозвалась учительница. – А из чего будет состоять твой заработок?
– Из спортивных субсидий, грантов и выигрышей, плюс, спортивные клубы платят выступающим спортсменам. Также я могу брать плату за подготовку чужих лошадей и за частные уроки.
– Не густо… Ладно, можешь садиться.
Я на нетвёрдых ногах двинулась к третьей парте третьего ряда. Взгляды одноклассников я чувствовала кожей, их смешки и едкие перешёптывания заставляли меня краснеть и потеть в три раза обильнее нормы.
– Саша, скажу честно, всё это курам на смех, – резюмировала Ирина Геннадьевна, как только я опустилась на стул. – Вижу, что ты подготовилась, поэтому поставлю четвёрку с минусом. За старание. Но если такая умная девочка, как ты, отправится лошадей всю жизнь чистить… Без образования! Такие мечты, Саша, до добра не доводят. У тебя есть все шансы поступить на бюджет, обеспечить себе тыл на всю жизнь в виде надежной профессии! А ты что собираешься делать? А если травма? Или ребенка родишь? Ты же не сможешь работать несколько лет, это же не офис! Нет, Саша, надеюсь, это твои юношеские фантазии, а не реальный план на жизнь…
Я пыталась сдержать слёзный комок, который уже подступил к горлу и нестерпимо давил. Глаз от парты я не отрывала – и без того знала и слышала, что одноклассники надо мной посмеиваются. По ушам несколько раз резануло слово «сельхозка».
7
Раньше я никогда не ездила на соревнования в Ханты и никогда не грузила коней в коневоз. Прямо скажем, я понятия не имела, как это делается. Поэтому я даже обрадовалась, когда Ольга Николаевна отправила меня упаковывать парадные бинты и вальтрапы[18 - Вальтрап – грубо говоря, кусок стёганной ткани, который подкладывают под седло, чтобы оно не натёрло спину лошади.] вместо того, чтобы тащить Лорда в огромную фуру.
Мы не каждый день грузили кого бы то ни было в коневоз, так что заняться вальтрапами и бинтами я предпочла на улице. Устроившись на лавочке около парковки, я сощурилась от яркого солнца и приготовилась наблюдать за шоу.
Процедура погрузки в коневоз может привести в ужас любую лошадь. Во-первых, лошади боятся замкнутых пространств и темноты. А кузов большого грузовика – это, можно сказать, концентрированный раствор замкнутого пространства и темноты. Во-вторых, лошадь чувствует себя уязвимой, если не стоит на твёрдой поверхности. Поэтому многие кони избегают луж, льда, песка и сугробов. А тут – хилый деревянный трап и неубедительное днище грузовика. Плюс, каждое погружение в коневоз сопровождается спешкой и волнением, а лошади чувствуют волнение так же, как мы чувствуем запах жареного мяса. Эмоции для лошадей – их родной язык. Они моментально схватывают, что дело нечисто, и начинают волноваться за всех нас.
И тут уж кому повезет с лошадью.
Первой грузили Хеппигуль – ту самую звезду «Белого всадника», тонкую и изящную, как со старинной гравюры. Она имела репутацию законченной истерички: капризной, как настоящая прима-балерина. Поэтому, прежде чем встать на отведенное ей место в гигантском восьмиместном коневозе, она устроила настоящий разнос, трижды шарахнулась от трапа в разные стороны и зашла только после того, как её лучший друг Багульник был успешно водружён в этот страшный грузовик.
Багульник, кстати, зашёл без пререканий. Он был достаточно молодым, но при этом спокойным, как почти двадцатилетний Гузар. Гузар, как мне показалось, вообще не заметил, куда его привела Алёна, и задремал сразу, как только его закрепили у пучка с сеном.
Дар, белоснежный орловский жеребец, тоже устроил небольшую комедию в двух актах. Его вела Этерина и не давала ступить ему и шагу в сторону от себя. Сначала он заупрямился и прикинулся, будто смертельно чего-то испугался. За что схлопотал от Этерины смачный пинок под зад, а Этерина – крепкую ругань от Ольги Николаевны. Но, как бы ни досталось Этери за её жестокость, метод подействовал, и Дар беспрекословно зашел в коневоз с такой харизматичной уверенностью, словно поднимался по этому злополучному трапу каждый день.
Настоящая драма развернулась, когда пришла очередь Лорда.
Для начала его выводили втроем. Старшая спортсменка Наташа, крепкая и самая высокая, вела его под уздцы, в тяжелом железе, а не в недоуздке. Единственный пацан на конюшне Славик шёл по правую сторону от его крупа, крепко сжимая в руках метровый хлыст. Замыкала процессию Ольга Николаевна: тренер держалась ровно позади коня, сохраняя безопасную дистанцию в два метра, и держала свистящий шамбарьер[19 - Шамбарьер – длинный полутора-двухметровый хлыст с такой же длинной верёвкой на конце. Используется для работы с лошадьми на расстоянии. Напоминает удочку.] в боевом положении.
Но Лорд категорически пресёк все их попытки подвести его к трапу. Как только он понял, что задумали его конвоиры, тут же перестал играть в прилежного арестанта и дал дёру так умело, что снес с ног силачку-Наташу, опрокинул ругнувшегося Славика и почти скрылся от Ольги Николаевны, которая чудом успела схватить его за уздечку и звонко заехала шамбарьерной верёвкой по его угловатому крупу.
Вторая попытка погружения была отвергнута ещё более жестоко. Ольга Николаевна приманивала его на сахар, пока девочки, страхуя одна другую, подталкивали его к трапу. Он снова притворился, что ведется на эту древнюю как мир уловку, и сделал три шага навстречу коневозу. Но, как только он получил первый кусочек рафинада, он с силой толкнул руку нашего тренера, выхватил своей жуткой пастью целую горсть сахара, вскинулся на дыбы во весь ненормальный рост, снова уронил своих конвоиров и в секунду отскочил на двадцать метров влево.
Третья попытка была куда менее гуманной. Разозлившаяся Ольга Николаевна отложила в сторону лёгкий шамбарьер, который призван скорее напугать лошадь, чем действительно причинить ей боль, и взяла жутковатый сыромятный бич – самое опасное оружие, которое лично мне доводилось видеть в чьих-либо руках. Покручивая короткую рукоятку, как рыцарь покручивает меч перед боем, Ольга Николаевна выверенным шагом приблизилась к Лорду, который уже флегматично жевал траву. Он подпустил её к себе, не заметив бич, так что она успела схватить его за повод и трижды засветить ему по крупу с такой силой, что я испугалась – вдруг у него останутся кровавые следы.
Лорд такой подлости не ожидал. От возмущения он подпрыгнул на месте, но стоило Ольге Николаевне снова замахнуться на него, как он вдруг замер, испугавшись, как бы не прилетело четвёртого удара. Он покорно проследовал за ней почти до самого трапа, но, как только тренер отвернулась, чтобы положить на землю бич и зайти на трап, он так резко дёрнулся назад, что никто из троих караулящих и четверых зевак не успел его остановить.
Я успела только рот разинуть, как он вдруг навис надо мной с самым дружелюбным и невинным выражением морды, которое я когда-либо у него видела. С бинтами и вальтрапами было покончено, и теперь я укладывала в свою дорожную сумку вещи из раздевалки, которые могут понадобиться мне раньше, чем мы разгрузим коней в Ханты-Мансийске. Среди этих вещей был сахар, и этот факт от Лорда было невозможно утаить. Проигнорировав моё присутствие, он бесцеремонно ткнулся серебристым носом в мою чёрную сумку. Лорд как будто говорил: «Всё, что принадлежит тебе, принадлежит и мне тоже. Поэтому сейчас я заберу, что мне нужно, сам».
От такой наглости я зачем-то ущипнула его за нос. Это произошло машинально, я даже логики не уловила в своих действиях. Видимо, Лорд тоже ничего не понял – он медленно оторвал нос от сумки, поднял голову и непонимающе уставился на меня.
– Что? – спросила я. – Думал, только тебе можно кусаться?
С этими словами я с силой дёрнула его за ухо. Пока он возмущенно мотал головой, выдернула сумку и отбросила её за зону его досягаемости. Лорд игриво подпрыгнул на месте, чуть не приземлившись на мою ногу. Он издал воинственный рёв, прижал уши и в пару прыжков оказался около сумки. Я же, сжимая в руках заветный пакет с сахаром, стояла позади него и нетерпеливо ждала, пока он заметит подвох.
– Эй, Лариска, – крикнула я ему, – ты это ищешь?
Лорд принял ещё более игривый вид – с таким он обычно гонял нашего конюшенного пса Джека – и воздушной рысью прибежал ко мне. Я уже мысленно простилась с этим миром, понимая, что отобрать у меня сахар – задача для него неприлично простая. Но, видимо, настала моя очередь удивляться, потому что Лорд тактично остановился в метре от меня, опустил голову так низко, что я смотрела на него теперь сверху вниз, и неестественно громко фыркнул.
Он не собирался отбирать у меня сахар силой. Он собирался его выиграть. И теперь он просто ждал от меня инструкций: что ему нужно сделать, чтобы получить сахар?
В совершенном недоумении я обернулась в сторону коневоза, надеясь встретиться взглядом с Ольгой Николаевной. И удивилась ещё сильнее, обнаружив, что рядом с тренером стоят все спортсменки, водитель коневоза, дядя Паша и даже Марина Станиславовна, которая, видимо, вышла из своего офиса, увидев наши игры в окно.
– Саша, пробуй его на трап заманить! – крикнула мне Ольга Николаевна.
Мысленно представив себя летящей через забор в навозную кучу, я сразу отказалась от идеи брать его за повод. Поэтому я, покрепче зажав в руках пакет с рафинадом, прыгнула под его живот и ущипнула коня за бок. Лорд перешагнул с ноги на ногу и попытался достать меня махом своей головы.
Так мы и танцевали в сторону коневоза.
Я, юркая и быстрая, крутилась вокруг его ног, пряталась у него под животом и выныривала с разных сторон. Он, атлант в мире лошадей, гарцевал на месте, шагал так, чтобы получилось и меня не задеть, и сахар у меня выцепить. Я юлила вокруг него, как на минном поле – в любой момент он мог убежать, сбив меня с ног, мог выхватить у меня сахар, мог меня ударить, мог сам запутаться в болтающемся поводе и навредить нам обоим.
Но он был даже осторожнее, чем в моменты игры с Джеком, которого, как мы все знали, он любил больше всех на этой конюшне. Я видела, как он напрягает мышцы, чтобы задержаться в воздухе дольше и дать мне улизнуть из-под его ног. Я скормила ему примерно три куска сахара к тому моменту, как мы оказались у подножия трапа.
Будто завершая наш танец, у самого коневоза мы синхронно остановились. Я – в исходной позиции, по левую сторону его головы, положив руку ему на шею и переводя дыхание, как гимнастка, завершившая номер. Он – по стойке смирно, с отставленной назад правой задней, вытянув хвост, будто позировал для портрета эпохи Возрождения. Лорд внимательно осмотрел коневоз, затем перевёл взгляд на меня, прижал уши и слегка опустил голову.
Я не двигалась.
Ему нужно было решить самому. Я уже не могла себе представить, что когда-нибудь ударю его.
– Чего стоим? – спросила Ольга Николаевна. – Хватай его за повод, и на трап!
Но я проигнорировала приказ тренера и продолжила стоять по стойке смирно. Лорд точно понял, что она имела в виду. Одним ухом он дёрнул в её сторону, другое направил на меня. Глаз с меня он не спускал. Я ждала – теперь и он ждал.
Я не притронулась к поводу, оставив его болтаться на широкой шее.
– Ты должен решить сам, – отчётливо проговорила я. – Я не держу тебя, ты можешь вернуться домой.
Он повернул оба уха на меня, как будто насторожился.
– Ты должен выбрать, – продолжила я, – или мы с тобой вместе едем в Ханты, или ты остаешься дома, а я уезжаю без тебя, и целую неделю ты будешь торчать в деннике даже без Дара по соседству и смотреть в окно. Никто не будет на тебе ездить и выпускать гулять тебя не будут, ты уже натворил дел. Делай выбор. Ты не дурак, я знаю.
Мы продолжали играть в гляделки, всматриваясь друг другу в глаза. Тренер больше ничего мне не говорила, хотя я только что нарушила с десяток правил техники безопасности. Молчали и остальные наши зрители. Я смотрела на Лорда, Лорд смотрел на меня, а толпа смотрела на нас обоих.
Лорд прервал нашу игру первым: он шумно фыркнул и отвернулся от меня, оставшись стоять на месте. Голову он опустил совсем близко ко мне, носом сравнявшись с моим локтем. Я перевела это так:
– Сам я никуда не пойду. Дурака нашла. Давай сделаем так: ты меня заведешь, а я позволю тебе себя завести.
Я улыбнулась куда-то в сторону. Испугалась: вдруг он передумает, если он заметит мою торжествующую улыбку?
Осторожно, одними пальцами я прикоснулась к кожаному поводу. Поняв, что Лорд действительно стоит на месте и даже не думает шевелиться, я схватила повод всей ладонью и машинальным движением перекинула его через его голову, сняв с шеи. Повод, проделав красивый полукруг, плюхнулся в мою левую руку.
Я не стала брать его под уздцы[20 - Т.е. брать в руку повод под самой головой лошади. Считается правильным положением руки на поводе по технике безопасности.]. Держать самый кончик повода мне было достаточно. С фальшивой твёрдостью я сделала первый шаг на расшатанный трап. Лорд двинулся с места только тогда, когда повод до отказа натянулся, а я обеими ногами стояла в коневозе.
А ведь я никогда никого не грузила в коневоз и понятия не имела, как это вообще делается.
Когда я вышла из коневоза, как солдат с линии огня, реакция моих зрителей меня разочаровала. Водители уже ушли в зону для курения, Марины Станиславовны нигде не было видно, старшие девочки несли упакованные мной вальтрапы и бинты, а Ольга Николаевна была занята трапом и не обратила на меня внимания. Правда, Алёна смотрела на меня с нескрываемым восхищением, а Этерина ухмыльнулась, что в её случае можно было считать одобрением. Только в машине Ольга Николаевна сказала:
– Саша, ты молодец! Я сделала правильный выбор, ты это доказала. Я уже и не думала, что ты поладишь с Лордом.
– Уже никто не думал, – усмехнувшись, добавила Этери.
8
Когда первый день на роскошном ипподроме Ханты-Мансийска подошёл к концу, мы с Алёной и Этериной растянулись на своих кроватях.
