скачать книгу бесплатно
Ребёнка они потеряли…
Следующие несколько недель, пока Настя приходила в себя, в доме повисла нехорошая тишина. Никто из троих не хотел говорить о потере ребёнка. Каждый переживал несчастье по-своему. Чувства Андреаса были как на ладони: он потерял аппетит, плохо спал, время от времени уходил гулять в одиночестве, чтобы никто не видел его слёз. Настя переживала потерю ребёнка не так тяжело. Она надеялась вновь забеременеть, а для этого ей нужно быть здоровой и сильной. Глядя на старую Марту, трудно было сказать, что творится у неё в душе – печалится она или радуется. Губы её оставались так же поджаты, как и в первый день, когда она увидела невестку.
Постепенно все свыклись с тем, что случилось, втянулись в нормальный ритм жизни. Детская комната была закрыта на ключ. Настя теперь всегда носила ключ с собой, чтобы у мужа не было возможности заходить туда и бередить раны.
Последующие медицинские обследования, которые Настя прошла после потери ребёнка, показали, что вторая беременность, в принципе, возможна, но риск вновь не доносить ребёнка очень велик. Этот риск врачи связывали не с возрастом женщины, а с её слишком узкими бёдрами. Только они осложняли нормальное развитие плода.
Прошёл год со дня свадьбы, время летело.
Оправившись, через четыре месяца Настя снова забеременела. Ещё через пять месяцев у неё опять случился выкидыш. Вторую потерю неродившегося малыша супруги переживали, молча стиснув зубы, но не отказавшись от мечты.
Несмотря на ухудшившиеся врачебные прогнозы, ни у Насти, ни у Андреаса приговор врачей не отнял надежду. Все их мечты, стремления и желания были связаны только с будущими детьми. Не отчаиваясь и поддерживая друг друга, супруги решили, раз со своим ребёнком пока не получается, усыновить чужого.
Необходимые для усыновления бумаги им пришлось собирать почти три месяца. Ещё больше времени ушло на то, чтобы дождаться подходящего малыша. Новорождённых детей бездетным парам приходилось ждать по нескольку лет. Настя с Андреасом ждать не хотели и решили взять из детдома уже подросшего. Им улыбнулось счастье в виде трёхлетнего Бодо. Его родители погибли в автомобильной катастрофе и малыша пока никто не захотел забрать в семью. Когда им в первый раз показали фото мальчика, Настя, увидев, каким счастьем засветились глаза Андреаса, поняла, что этот ребёнок – их сын. Это его они так долго ждали…
***
Все члены семьи Груве приняли маленького Бодо сразу и безоговорочно. В доме зазвучали теплые, проникающие до самого сердца слова: мама, папа, бабушка, сынок, внучек. Своим появлением малыш примирил мать с сыном и свекровь с невесткой, между тремя взрослыми людьми воцарилась гармония.
Мальчику исполнилось пять лет. Его новые родители уверовали, что всё идёт, как надо, и решили усыновить ещё одного ребёнка, потому что со своим никак не получалось. Приступив к знакомой процедуре сбора всевозможных справок, Андреас с Настей столкнулись с неожиданным препятствием. Их дом, согласно непонятным им нормам, оказался мал для ещё одного члена семьи. Совет опеки вынес вердикт: хотите усыновить ребёнка, приобретайте подходящее по величине жилье или достраивайте своё до необходимых размеров.
Андреас собрал семейный совет. После недолгой дискуссии семья единогласно постановила сделать к дому пристройку – это будет дешевле, и переезжать никуда не надо. Глава семьи взял в банке кредит на строительство, нашел толкового архитектора, который начал работать над проектом пристройки. Оставалось только ждать.
Однажды вечером, придя с работы и поужинав, Андреас обратил внимание на необычно возбужденное состояние жены, но решил вначале поделиться своими новостями.
– Я договорился со строительной фирмой Оттс. Мы поедем к ним во вторник с готовой документацией и обговорим последние детали, прежде чем подписывать договор, – сообщил он жене последние новости, как делал ежедневно после работы. – У тебя что нового? Как наш малыш?
– Андреас, – подняла на мужа сияющие глаза Настя, – я сегодня была у врача, он подтвердил мою беременность. Не хотела говорить тебе раньше, пока не была уверена.
Услышав новость, Андреас вскочил с места, схватил жену в охапку и закружился с ней по комнате, выкрикивая от счастья:
– У нас будет ещё один малыш!
Прибежавшая на шум старая Марта, услышав новость, почему-то недовольно поджала губы:
– Что мы будем делать с пристройкой? В проект вложено много денег.
– Пока отложим. Чертежи я сохраню, раз за них заплачено, встречу со строителями на следующей неделе отменю, – недовольство матери не испортило настроения сыну.
– Андреас, а как же с усыновлением? – подала робкий голос Настя, чувствуя себя немного виноватой, что от ребёнка из детского дома придётся отказаться.
– Ничего, я обо всём договорюсь. Тебе сейчас не нужно думать ни о чём, кроме будущего малыша.
Следующие три месяца были полны ожидания и надежды, что Настя всё же сможет благополучно выносить ребёнка. Андреас был с ней особо внимателен и предупредителен. К маленькому Бодо каждый день на два часа приходила семнадцатилетняя соседская девочка. Настя лишний раз могла теперь просто полежать, не наклоняться, не поднимать ничего тяжелого. Старая Марта готовила на всю семью и не роптала. Она очень хотела понянчить родного, а не приёмного внука.
Все относились к Насте, как к тяжелобольной, и это её угнетало. Скрепя сердце, она старалась не замечать ни укоризненных взглядов свекрови, ни любопытства соседей. Она видела перед собой единственную цель: родить мужу долгожданного малыша в ответ на его любовь и заботу и тем самым доказать безграничную любовь к нему.
У Насти наступил критический срок – двадцать пять недель. Она легла в больницу на пару недель под наблюдение врачей. После четырнадцати дней ей предложили остаться ещё на месяц, чтобы не рисковать жизнью ребёнка. Настя отклонила предложение. Чувствовала себя она прекрасно и хотела домой – к мужу и сыну.
Домашняя обстановка, действующая на неё положительно в душевном отношении, отрицательно сказалась на физическом самочувствии. Не умея сидеть совсем без дела, Настя выполняла лёгкую домашнюю работу, которая здоровой женщине была бы только в радость. Организм её, однако, взбунтовался на такое беспардонное, по его разумению, отношение к чувствительному росту новой жизни и заявил об этом со всей решимостью. На десятые сутки пребывания дома у Насти начались знакомые боли, которые, как и раньше, привели к потере ребенка.
Никто не обвинял Настю впрямую – ни муж, ни свекровь, но за их молчанием чувствовалось осуждение.
– Милый, – утешала Настя притихшего Андреаса, видя, что ему ещё тяжелее, чем ей. – Мы опять возьмём ребёнка из детского дома. Я не виновата, что так получается. Прости меня, пожалуйста.
– Тебе не надо извиняться, – отвечал ей равнодушным тоном Андреас. – Ты ни в чём не виновата.
Он никак не мог понять, почему у них никак не получается с ребёнком, ведь он честно выполнял свою часть дела. Но у жены никак не выходило доносить то, что он в неё вложил, хотя она старалась. Третья неудача выбила его из обычной колеи. Ему нужно было время, чтобы понять, где он ошибся, в чем, и что же теперь делать дальше.
Старая Марта в открытую обвиняла Настю, что та не может подарить Андреасу ребёнка. От этого ему становилось ещё больнее и обиднее. Он хотел найти в сложившейся ситуации виноватого, хотя виновных в ней не было, о чём он смутно догадывался, но верить не хотел. Ему было бы легче, если бы врачи поставили ему диагноз бесплодие, но у него всё было в порядке. Все дело было в Насте, а обвинять её впрямую у него недоставало сил.
Однажды, придя домой, он застал дома только старую Марту. Настя с сыном были на прогулке.
– Сынок, не мучайся так, – начала мать вкрадчивым голосом. – Ты молодой мужчина, посмотри, сколько вокруг здоровых женщин, которые хотят быть с тобой вместе. Что ты вцепился в эту русскую, она даже не может родить тебе ребёнка. Оставь её, найди себе подходящую жену.
Слово за слово, Андреас повздорил с матерью. Даже в мыслях не держал он расстаться с Настей. Слова Марты его очень задели. В эту ночь он почти не спал, ворочаясь с боку на бок и обдумывая жизнь. Жене о разговоре он не сказал ни слова, потому что знал, как остро реагирует Настя на подобные обвинения свекрови.
Назавтра, как обычно, он встал в полшестого, умылся, оделся, съел приготовленный матерью завтрак. Она делала это для него всю жизнь и Насте незачем было специально вставать так рано. За завтраком он не проронил ни слова и даже обычного спасибо старая мать в этот раз от него не услышала. Выйдя и тихонько закрыв дверь, Андреас сел в машину и уехал. Марта долго стояла у окна, глядя вслед удаляющемуся автомобилю, пока тот совсем не исчез из вида.
В десять утра в пустом доме зазвонил телефон. Звонил он громко и надсадно, призывая подойти и прекратить тревожащие душу звуки. Никто не откликнулся на громкий зов. Настя с сыном уехала за покупками, старая Марта ковырялась в саду. Она не сразу услышала звонок. Пока старая женщина дошла до дома, прошла в комнату и сняла трубку, на том конце зазвучали гудки отбоя.
Через час Настя вернулась домой.
К крыльцу вслед за ней подъехала машина Андреаса, но из неё вышел не хозяин, а его давнишний друг и коллега Михаэль. Миша, как называла его Настя. Открыв дверь и увидев стоящего на пороге ссутулившегося и опустившего глаза Мишу, женщины сразу поняли, что случилось что-то нехорошее. Взяв гостя за рукав куртки и проведя чуть ли не насильно в комнату, старая Марта строго сказала:
– Говори, не тяни!
– У Андреаса инфаркт. Я звонил час назад, но никого дома не было… – голос Михаэля был напряжен.
– Где он? – испуганно спросила Настя, тяжело опускаясь на стул и не заметив стрельнувшего в неё злого взгляда свекрови.
– Я поехал вместе с ним в больницу на скорой… – неуверенно продолжил Михаэль и замолчал.
– И что? Где он сейчас? – не выдержала старуха.
– Я к вам прямо из больницы, – взгляд мужчины остановился на свадебной фотографии Андреаса и Насти, стоящей на тумбочке рядом с телевизором. – Его не довезли до приемного покоя, он скончался прямо в машине. Мне очень жаль…
С последними словами высокий здоровый мужчина неожиданно громко заплакал, не в силах держать в себе горе от потери единственного друга, почти брата.
Марта, услышав о смерти сына, осталась стоять неподвижно, будто окаменела. Она не хотела и не могла понять, как мог умереть единственный, горячо любимый сын, для которого она жила.
«Как можно жить дальше без моего Андреаса, да и зачем? Нет, он не мог так поступить со мной, это просто какая-то ошибка. Сегодня вечером он придёт домой, как всегда…» – думала старая женщина, в один миг потеряв смысл дальнейшей жизни.
Настя, сидя на стуле, закрыла глаза, из-под её ресниц тут же покатились слёзы. «Неправда, это всё неправда, Миша всё перепутал, – мысли роились в голове лениво и как-то отрешенно. – А вдруг не перепутал, и всё сказанное – правда? Как мне теперь с этим жить? Я не могу без Андреаса, он не имел права оставлять меня одну. Его мать никогда меня не любила, и Бодо для неё чужой, чужой. Как я останусь в этом доме, что теперь будет со мной и с моим сыном? Почему жизнь так несправедливо отняла у меня того, кого я любила больше всего на свете?»
Никто не заметил, как в комнате появился маленький Бодо и уставился на плачущих взрослых большими глазами, пытаясь понять, что же произошло. Весёлый взгляд, с которым он забежал сюда, потух, губы скривились. Он быстро подошёл к матери, положил голову ей на колени и, сам не понимая почему, горько заплакал.
Лейла
Лейла Исмаил родилась в маленьком городке в предгорьях Кавказа и считала, что красивее этих мест нет ничего на свете. С самого детства, качаясь на волнах окружающего её в семье напевного разноголосия, она одинаково хорошо говорила на трёх языках, не считая это чем-то особенным. Девушка любила свою семью, в которой крепко переплелись и прижились традиции разных национальностей.
Её мать Тамара родилась в Грузии в православной семье, отец Ибрагим был выходцем из мусульманской Кабарды. Родители бабушки Ирины по материнской линии бежали во время революции на Кавказ из Петербурга, спасаясь от террора анархии и беспредела. Самой бабушке в то время было только двенадцать лет. Уезжала она из любимого города неохотно, хотя уже тогда понимала, что оставаться там опасно. Русская семья осталась на Кавказе, прижилась там и пустила корни.
Грузинская, русская и кабардинская кровь перемешались в Лейле самым причудливым образом, придав внешности удивительную прелесть. У неё была необычная для этих мест розоватая, похожая на шёлк кожа русской бабушки и пронзительной голубизны глаза, доставшиеся от матери. От деда-грузина она унаследовала стройный стан и горделивую походку. Черные блестящие волосы и полные, чётко очерченные губы выдавали прямое родство с отцом.
