Боги на пять минут

– Хотя бы на кухню вставай с матраса. Не будешь слушаться – позову бабушку.

– О нет, только не киберпра!

Саша шутливо закрылся руками, и, признавая своё фиаско в беседе, поплёлся на кухню. Где немедленно ударился локтем об посудный шкаф.

– Зато у вас здесь всё по-старомодному. Утварь, столы… О, кексики! Ты или бабушка пекла?

– Она. Минутку потерпи, Саша, я ещё хочу поговорить. Насчёт Тони.

Женщина хмуро покосилась на гиноиду, которая просочилась на кухню вслед за Сашей.

– Только не это, мам…

– Саша, ты взрослый мужчина. Пора думать об отношениях с реальными девушками, искать ту, с которой можно создать семью, детей…

– Мама, это моя личная жизнь, что хочу с ней, то и делаю. Точка.

– Твоя-твоя, не спорю. Но представь, что было бы, если б мы с отцом не хотели тебя? Ничего бы не было.

Тоня благодарно сложила руки:

– По нынешним временам это подвиг – растить ребёнка! Только каждый тридцатый человек решается на такое, остальные предпочитают добиваться цифрового бессмертия для себя. Саша сегодня показывал мне статистику.

Саша вконец смутился, запихал кекс в рот целиком, и после паузы наконец признал:

– Мамочка, я очень тебе благодарен, что ты меня родила. Но ей-ей, ты рано волнуешься. В конце концов, всегда можно завести ребёнка-клона, или суррогатного… В общем, это ещё нескоро!

– Смотри у меня, внучок, – раздалось за спинами говорящих. – У меня вечность впереди, чтобы проследить за тобой. Буквально.

– Баб…

– Говори уж, как привык за спиной – киберпра! Пр-равнучек…

В дверном проёме стояла женщина с искусственно-гладким лицом, в котором, однако, угадывались фамильные черты – инженеры постарались. Руки киборга в стильной чёрной коже, с металлическими вставками, она непреклонно скрестила на груди. Сознание же транслировалось со спецсервера.

– Да, мама, с таким духом предков у тебя не было других вариантов, кроме продолжения рода, – пошутил Саша. – Спасибо за выпечку, бабуль, очень вкусно.

– Тоня, – непреклонно продолжала киберпра, – как старший киборг, даю тебе задание: выведи гулять этого обалдуя.

3. Отступать некуда

Улицы пытались быть яркими: рекламные голограммы вдоль фасадов, затейливо изогнутые формы домов, музыка со всех сторон. Но Саша только морщился от пестроты хаоса неупорядоченной информации.

– Как древняя свалка! С чего бабуля взяла, что я здесь кого-то найду скорей, чем в интерсетях? Даже если захочу… Тоня, а ты будешь ревновать меня к другой?

– Только если ты этого захочешь. Зато, как показывают исследования, девушки-люди часто требуют избавиться от гиноидов.

– Не дождутся! Лучше я хакну бабулю и впишу ей новые убеждения про семью и детей.

Тоня звонко рассмеялась.

– Она тебе не я. Меня сколько взламывал, помнишь? А людские сознания защищены так, что пока она не даст тебе коды лично, ничего ты не сделаешь.

Краем глаза Саша заметил движение впереди, и едва успел остановиться – дорогу ему заступил полисмен. Человек, но рядом с ним стоял не по-людски спокойный андроид.

В височный чип ткнулся запрос идентификации, а за ним сообщение с требованием открыть доступ.

– Александр Кимм, – констатировал полисмен. – Следуйте за мной.

– Куда? Зачем?

– Для проведения разъяснительной работы. Не советую медлить, иначе…

Полисмен многозначительно кивнул на своего андроида. Саша уже не раз воображал момент собственного задержания, но всё равно оказался не готов. Ладони взмокли, от паники едва вспомнил нужную команду-петлю, заготовленную на этот случай. Сам шагнул к андроиду – но слегка в сторону от полисмена.

– Да, хороший парень у вас… Модель Ян-Си? Эй, Ян-Си, всегда проверяй, целы ли твои ботинки!

И отправил ему сообщение ввода в бесконечный цикл. Мелкий баг, хакерский фокус… Сработало.

Андроид покорно уставился на ботинки, а Саша кинулся бежать.

– Стой! Стрелять буду! – надрывался полисмен. – Ян, за ним! Преследуй преступника!

Пока он выдирал оружие из кобуры зависшего андроида, Саша выиграл сотню метров форы. Прохожие разбежались, парень остался на улице сам, как на подносе. «Петлять от выстрелов», – мелькнуло в голове, но вдруг сильные руки оторвали его от земли.

– Тоня?

– Режим спасателя активирован, – отозвалась Тоня, подхватила мальчишку на руки и пустилась бежать.

– Какое счастье, что я тебя взломал, – пробормотал Саша в тёплое плечико. – И ты не слушаешься полиции.

– Лучше скажи, куда бежать.

– Под землю! Уйдём от них через коммуникации!

Тоня головокружительно прыгнула, мощным пинком выбила ближайший люк и соскочила на дно колодца со своей драгоценной ношей.

Датчики подземелья зафиксировали объект класса «люди», и световоды нехотя разгорелись белесым светом. Тоннель перед Сашей и Тоней был очень удобным для ремонтников: просторный, чтобы легко чинить десятки труб и кабелей, светлый и прямой, чтобы облегчить движение ремонтной техники. Но увы, беглецам это было совсем не на руку.

– Надо затеряться, – Саша наконец слез с рук подружки. – Свернуть хотя бы несколько раз…

Отвод в сторону под прямым углом. Ещё один такой же, и ещё… Спустя десять минут беглецы убедились, что квадратики тоннелей слишком доступны и предсказуемы. За спиной деловито зашуршало, и Саша с ужасом опознал «паука» – робота для поиска, ловли и задержания. Шестиногое, без переда и зада, порождение лабораторий передвигалось практически по любым поверхностям в почти любых условиях, и сейчас легко догоняло нарушителей.

– Бежим! – всё же крикнул Саша. – Надо прорваться к старому городу, где подземелья запутанные и без датчиков! Я там школьником лазил…

Ещё поворот – и в конце другого тоннеля показался новый «паук». Справа тоже донёсся механический цокот ножек.

– В кольцо… берут… – Саша с непривычки к бегу едва хватал ртом воздух. Пришлось остановиться. – Жаль, оружие не взяли…

– А оно у нас было?

– У киберпра, именное… Щас бы как расплавили этого!

Саша пальцами изобразил, будто стреляет из бластера в ближайшего «паука», который уже был в трёх метрах от беглецов.

И «паук» внезапно брызнул искрами расплавленного пластика. Центральный корпус разлетелся на куски, что-то в нём взорвалось, разбросав механические ноги в стороны. Сзади пахнуло жаром, и другой робот повторил судьбу «коллеги».

– Она там, гляди! – с интонацией восхищения крикнула Тоня и указала вверх.

Под сводом тоннеля на проводах висела киберпра – Сашина прабабушка, и лихо палила в «пауков». Последний вздумал было отстреливаться. Заискрили перебитые кабели, погас надорванный световод, и Саша несколько секунд не понимал, что творится – просто не успевал следить за метаниями противников. Наконец последний робот споткнулся и взорвался от меткого выстрела.

Киберпра спрыгнула к беглецам, помахала бластером, остужая ствол, а другой рукой ласково потрепала щёку потомка:

– Разве я дам своего правнучка в обиду? Никогда! Для того, считай, и согласилась на вечную жизнь – вас беречь. Как чуяла. А что ты натворил хоть, шалопай?

– Спасибо, бабуль, ты спасла нас. Пойдёмте скорей, по пути расскажу…

Час спустя компания уже плутала в старых подземельях. Здесь царила тьма, и только волосы Тони давали хоть какой-то свет. До пола он не доставал, и что там хлюпало под ногами, оставалось загадкой. Душный спёртый воздух мешал даже искусственным творениям.

– Сашенька, что ты наделал, – вздыхала бабушка механическими лёгкими. – Зачем? Правитель – не просто жадный до власти идиот. В своё время он объединил нашу страну, возглавил борьбу за независимость, а после со своей командой выстроил, как-никак, процветающую экономику…

– А ты была верховным комиссаром Исполнительного департамента и получила у них бессмертие в награду за заслуги, ты рассказывала, я помню. Но за сто двадцать лет страна превратилась в гниющее болото, бабуль! Мир изменился, ушёл далеко вперёд, а Правителю эти все новшества не нужны – он и без них хорошо живёт. Надо что-то делать…

Вместо ответа киберпра замерла. Покрутилась на месте, и выдала бесцветным голосом:

– Сигнал утерян. Для поддержания личности как можно скорее вернитесь в зону связи с сервером.

– Мы слишком глубоко, – констатировала Тоня.

– Или эти гады нарочно отключили бабушку! – выпалил Саша. – Этого я им вообще не прощу никогда. Тоня, нам нужно где-то остановиться… Иди вперёд, ты видишь в темноте – а я следом, поведу бабушку.

Вдали послышался свист, подземный ход слегка вздрогнул. Через сорок секунд – снова, чуть ближе. И снова…

– Метро, – догадался Саша. – Где-то близко тоннели.

Ещё час блужданий.

– Обнаружены значительные полости, – внезапно сообщила Тоня. – Мои сканеры показывают, что мы идём вдоль подземного комплекса помещений.

Вскоре беглецы наткнулись на вход, точнее, пролаз. Стена от влажности и постоянной вибрации из-за движения метро треснула, обвалилась пластом. Хотя внутри оказалось удивительно сухо, даже воздух был вентилированным.

А потом Тоня нашла центральную комнату со столом-пультом.

4. «Последний рубеж»

Тоня разыскала электрощит, и по пустым комнатам разлился желтоватый свет. Саша с облегчением усадил бабушку на стул и кинулся к пульту управления. Наудачу потыкал пальцем в пустые экраны. Звякнул приветственный аккорд, и в динамиках зазвучал нейтрально-приветливый голос:

– Вас приветствует система управления бункером Северный-4 «Последний рубеж». Для продолжения работы вышлите коды доступа.

– Ничего себе, Тоня! В бункер попали… Старый, видишь, тут ещё экраны сенсорные, никакой голографии… ему лет сто пятьдесят, не меньше! Наверное, ещё прошлого Правителя убежище. А наш пользоваться не стал, себе, наверное, новый отгрохал, а этот законсервировали…

Продолжая говорить, Саша выслал Тоне запрос на хакерские программы. Всё самое ценное он давно привык хранить «на подружке».

– Саша… думаешь, получится? Правительственный всё-таки.

Через три минуты система бункера сдалась.

– Запомни, Тоня, что было надёжным сто лет назад, теперь – плёвое дело. Производительная мощность твоего уха больше, чем всего этого бункера вместе взятого. Ого, запасы еды! Принеси мне вина… и рябчика с ананасом! Или нет, столетний всё-таки. В общем, посмотри, что там не испортилось, и тащи сюда. Надо отметить успех!

Тоня засмеялась по какому-то своему алгоритму, и ушла, кокетливо виляя попкой. Вернулась с душистой пиццей:

– Держи. Восстановленная из консервированного порошка, все показатели качества в норме.

– Слава технологиям!

Саша набросился на пиццу, но с первого же укуса засомневался: то ли вкусы людей полтора века назад были другими, то ли качественная еда так долго не хранится.

Тоня сосредоточенно наблюдала за борьбой хозяина с древним блюдом, и наконец озвучила результат своего анализа данных:

– Твоя бабушка права, не надо было ввязываться в эту борьбу.

– Ты-то молчи! – Саша отбросил недоеденный кусок и с горячностью вернулся к наболевшей теме. – Вам, роботам всяким, смена власти тоже должна быть выгодна. Технический прогресс, новые детали, бесперебойная поставка запчастей… Вечные стариканы тормозят развитие науки!

– Странно, почему…

– Не спрашивай. Но так оно и есть. И вы, кибер-братия, могли бы поддержать меня!

– Хорошо. Я поговорю с ними.

– Э-э… серьёзно?

– Конечно. Мы ведь тоже часть этого общества, а значит, должны заботиться о его процветании. Я подключусь прямо через здешнюю систему и оповещу андроидов, у нас свои сети коммуникации. Только объясни, что нужно делать?

– Да просто убрать этих… устаревших правителей, и установить верхний возрастной ценз: во власть – не старше 80 лет!

– А как это сделать?

Саша запнулся – действительно, эк его занесло! И в этот момент наконец заметил, что его киберпра уже не просто сидит с безучастным видом, а внимательно наблюдает за потомком.

– Бабушка, ты как?

– Спасибо, что спросил. Подключилась к себе, отсюда есть связь, подгрузила данные за время автономной работы, и прочая техническая лабуда. Эх, сенсорные экраны, какая ностальгия! Сашенька, я тобой горжусь.

– Честно?

– Конечно. Я, как бывший верховный комиссар Гоби в отставке, рада, что правнучек оказался бойцом. Тем более что выхода у нас нет, мы либо выйдем отсюда победителями, либо нас вытащат, как помойных кошек времён моей молодости, и кастрируют нам мозги. Так что давай пиши свою программу, я дам тебе коды доступа.

Поначалу Саша не понял. Потом решил, что понял неправильно, неловко двинул рукой, и тарелка с порошковой пиццей грохнулась на пол.

– Какого доступа, к чему?

– Малыш, ты сам сказал, что нужно устранить оцифрованные умы от правления. Сделать это можно взломом – я подскажу как, ведь я сама из них. Установи возраст «от 120 лет» и…

Киберпра ладонью сделала рубящий жест.

– А… а ты?!

– Меня они всё равно отключат за помощь тебе. Не сделали этого только потому, что надеются через меня – меня! – за тобой шпионить. Так что не медли и не сомневайся. Будь достойным потомком рода Кимм.

– Но ведь тогда ты…

– Сашенька. Когда я согласилась на оцифровку, я не представляла себе, что это. Это не жизнь. И я, и они – мы все уже не люди. Мы мертвы: не радуемся, не любуемся, не творим… Не наслаждаемся. Нам больше недоступна радость от вкуса еды, от подъёма на неприступный пик, от объятий… Голая обработка информации. Мне надоело быть собственным привидением, а тут такой случай продать свою вечность подороже!

– Зря я это затеял… – Саша понял, что сейчас разрыдается, неудержимо, как в детстве. И хуже всего, что выхода действительно нет – только вперёд.

– Последний же враг истребится, – с усмешкой процитировала прабабушка, и Саше вдруг примерещились – игра света! – морщины на идеальном киберлице. – Наш враг – бессмертие отжившего. Пиши свой код, внучок, не сомневайся.

Эпилог

Саша стоял посреди шумной площади, и обнимал Тоню – отчасти потому, что приятно, а отчасти для устойчивости, чтобы его не сбили с ног прохожие, переполненные чувствами по поводу смены власти.

– Мда, похоже, дети всё-таки нужны, чтобы социум не консервировался, как та порошковая пицца. Но я тебя всё равно не выкину, не бойся!

– Я не запрограммирована бояться утилизации. Это нормальный процесс.

– Всё равно. Будешь следить за моими детишками! Как кибербабушка… Чтобы они выросли лучше меня.

Апокалипсис послезавтра

– Филологу больше не наливать. – Кузя шутливо попытался перетянуть банку пива на свой край кухонного стола. – Ай, Ярик!

Филолог Ярик был в два раза крупней программиста Кузи, поэтому вернул себе банку без особого труда и без повреждений друга. Отхлебнул.

– Почему? Если теория исполнения желаний действительно работает, всё, что нам надо – научиться правильно мечтать!

– Если эта теория работает, куча народу передохнет от того, что кто-то кому-то пожелал. Не надо.

– С другой стороны, люди говорят, что страхи сбываются: чего боишься, то и случится…

– Смотри, я хочу выпить, но пока не куплю «Праменское», – Кузя вытащил из холодильника ещё несколько банок пива, – оно само по себе от желания не появится. Дела рулят. И вообще, пошли уже фильм смотреть.

***

Фильмец оказался забористый: когда друзья сняли шлемы виртуальности, их всё ещё потряхивало. Из внутренних динамиков приглушённо завывала музыка финальных титров.

– Спорим, «Чумная дорога Зет» станет фильмом года? – Кузя скомкал пустую пивную банку, потянулся за новой и обнаружил, что осталась последняя.

– Тут и спорить нечего, станет. Так заводит, что я готов драться с тобой за эту банку, как те выживальщики за консервы!

Впрочем, банку по-дружески распили пополам. Диван и тёплый полумрак после фильма о пустыне и жестокой голодной жизни казались ещё приятнее.

– Хотя, – сам себе возразил Ярик, – сейчас фильмов про всякие концы света развелось, как тех шакалов. И зомби-апокалипсис тебе, и атомная война, и вирусы-шмирусы, всё уже было по сто раз.

– В играх тоже, – авторитетно добавил Кузя. – «Кто-то последний», «Глаз андроида»…

– Про книги я вообще молчу как филолог…

– Молчи, я тебя прошу.

Ярик полусонно замолчал. В голове вдруг беспокойно завертелись обрывки мыслей, но пиво помешало связать их во что-то цельное.

***

Через пару дней Ярик без предупреждения заявился под дверь жилой ячейки друга. Кузя, всклокоченный, в одних шортах, отпер не сразу, и мрачно наблюдал, как филолог с безумным взглядом бегает по его комнате, разворачивает планшет, надевает нейрообруч и при этом говорит не умолкая:

– Помнишь наш разговор, когда мы смотрели «Чумная дорога Зет»? Нет? Ну, про желания – если мощно вообразить что-нибудь, оно и сбудется! Так вот, я статистику собрал: после релиза игры «Вирус Судного дня» на планете возросло количество эпидемий! После фильма «Бездна Сан-Кристобаль» – количество землетрясений увеличилось на 15%! После фильма «Время исчерпано» – забастовок и протестов стало больше на…

– Погоди, – перебил Кузя, – ты на что намекаешь? Что фильмы реально на что-то влияют? Не, ну в протесты я ещё могу поверить, хотя, чтоб задницу с дивана поднять, нужно что-то побольнее, чем кинцо. Но с землетрясениями ты загнул.

– Вот, смотри! – Ярик сунул экран под нос зевающему другу. – Я ж не поленился, посидел на сайтах официальных организаций, статистику собрал, это серьёзно!

Кузя отступил к дивану и демонстративно плюхнулся на подушки.

– Поверь человеку с техническим образованием – циферками можно вертеть как угодно.

– Ладно, когда наступит Апокалипсис, я ещё подумаю, делиться с тобой консервами или нет!

– От чего наступит, от зомбей? К ним ты какую статистику приплетёшь?

Ярик озадаченно примолк. Но, будто в ответ, из-за окна, от ближайшего бара, донёсся нечленораздельный вопль, полный бессмысленной алкогольной тоски.

– Окей, – сдался Кузя, – зомби уже есть, всеобщий медный таз наступит, верю. От меня ты чего хочешь?

– Так надо предотвратить! Мир спасти!

– Намечтать супермена?

– Намечтать светлое будущее, балда. Такое, в каком хотелось бы жить! Где всего у всех полно, мир во всём мире, никаких болезней…

– Что-то мне подсказывает, что такие фильмы кассу не соберут, – пробормотал Кузя. – Ну валяй, выдумывай, тыжфилолог.

***

С нейрообручем и экраном Кузя расставался только ночью, и то не каждой. Улица тем более не была достойна того, чтобы ради неё выныривать из любимых программ и переводить взгляд с экрана на прочие материальные объекты. Обычно опытному программисту хватало края глаза, чтобы обходить препятствия… Обычно, но не сегодня.

Широкий субъект заступил дорогу. Кузя попытался обойти слева, справа, но субъект передвинулся синхронно, подступил ближе и с угрозой спросил:

– Ты за тех или за них?

Кузя опустил экран и перенёс всё внимание на субъекта. Ширина вдвое больше Кузиной, жестокий перегар…

– Я за себя, – уклончиво ответил программист.

– Эт хорошо, но неправильно. Надо за тех или других. Так что давай отвечай, быстро и правильно!

Кулак субъекта сжался, намекая, что будет за неправильный ответ. Кузя попятился:

– Да кто они – те и другие? вы о чём?

– Ты чё, новостей не видел? Камерун и Буркина-Фасо войну объявили! И Камерун – отстой!

Справа донеслось:

– А ну повтори, чё сказал?

К месту разговора подтянулось ещё несколько субъектов с характерно багровыми лицами, помятостью и перегаром. Субъект-противник Камеруна отвлёкся, и Кузя поспешил прочь. За спиной раздались выкрики, потом глухие удары.

Заперев за собой дверь родной жилой ячейки, Кузя немедленно позвонил Ярику:

– Как мечты о светлом будущем продвигаются?

– О, ты всё-таки оценил! – голос друга звучал обрадованно.

– Да, подумал тут, новости услышал… – Кузя замялся: его шокировал не столько инфоповод, сколько зомбанутость внезапных собеседников. – Короче, если чем-то надо помочь, маякни.

– Уже надо, друг. Я составил письмо на всех мировых языках, воззвание к режиссёрам, писателям, игроделам и прочим людям искусства, теперь рассылочку бы им сделать!

***

Вечера Ярик теперь проводил в своей жилой ячейке. От Кузиной она отличалась только обилием винтажной «бумаги» – книги, журналы, газеты… Но теперь филологу было не до них.

Уже два месяца он прочёсывает новости, но результатов его рассылки деятелям культуры всё нет. Зато полно других новостей: ещё одна страна присоединилась к военному конфликту, и ещё одна из-за стихийных бедствий и неурожая, и военные блоки… Видно, концентрация мрачных прогнозов превысила некий порог.

Видно, придётся спасать мир самому.

Он – филолог.

Когда-то в школе он писал рассказы…

Он сможет. Или хоть попытается. Хоть как-нибудь. Ну лучше что-то, чем ничто.

Ярик склонился над экраном и начал набирать текст.

«Один простой парень вдруг понял, что он – демиург. В смысле, может творить миры. И вот он стал творить себе особый мир, такой, в каком хотел бы жить. Перво-наперво он создал счастье, но запретил зависть…»

Он печатал текст с закрытыми глазами, но когда открывал – проверить, как смотрится текст на экране – зрение выцепляло в боковой панели обрывки новостей:

«…Индарская республика нанесла ракетные удары по Союзу…»

«Взорвался крупнейший мексиканский склад боеприпасов, ударная волна…»

«…прекрасные юноши и девушки в этом мире не знали старости, и никто не знал тяжкого труда – всего было вдоволь…»

«…федерацию захлестнула волна протестов, в отдельных федеральных районах захвачены…»

«Главным законом здесь был мир, а правилом жизни – любовь. И законы эти соблюдались с радостью, ведь никто не хотел жить без любви и согласия…»

«СРОЧНО!!! Террористы взорвали атомные электростанции в…»

«…им никогда не было скучно: демиург создал для своих созданий безграничную Вселенную, полную прекрасных разноцветных звёзд, удивительных гармоничных законов физики, огромных тайн, которые можно разгадывать вечно – и с каждой разгадкой находить всё новые загадки…»

«…эпидемия захватывает всё новые области, в ряде стран введён карантинный режим…»

«США официально вступили в войну! Всемирный Совет государств самораспустился…»

Стиснув зубы, Ярик несколько раз перечитал текст. Мягко говоря, не идеал, но сроки поджимают, апокалипсис послезавтра, дедлайн будет жесток.

Опубликовать. И на этом сайте. И тут ещё. Опубликовать.

Опустошённый, Ярик наконец отложил экран, поправил нейрообруч и послал вызов Кузе. Пусть тоже заценит творчество! Что за шум?

Ярик подошёл к окну. Внизу, вдали, толпились фигурки, над ними носился дым. Сквозь стёкла пробивались хлопки и выкрики. Тихо было только в динамике обруча. Несколько секунд, а затем – синтезированный голос:

– Связь между абонентами в вашем регионе временно перекрыта для предупреждения беспорядков. Просим сохранять спокойствие. Приносим извинения за вынужденные неудобства.

Стекло приятно холодит лоб. А за стеклом, внизу и вдали, резко потемнело: погасли все огни, все окна, словно погасли и облака, на которые больше не падал свет огней города. Только фары одиноких машин барахтаются в чернильной тьме от горизонта слева до горизонта справа. Пусть это будет всего лишь авария, пусть всё закончится хорошо…