Боги на пять минут

Чудеса

Что бы это ни было, оно сулило большие перемены. Среди ясного неба над полем крутилась огромная воронка, и жители посёлка, кто забившись в дома, кто выбежав на улицу, с изумлением и страхом взирали на диво. Внезапно в центре воронки вспыхнуло сияние, среди которого показалось огромное человеческое лицо. Мужчина, седобородый, с умными блестящими глазами, оглядел местность, зеленый луг, домики, маленькие людские фигурки, в истерике падающие на колени и вопящие тоненькими голосами… И густым басом отчетливо произнес: «Хорошо». После чего воронка мгновенно уменьшилась в размерах и пропала, и лицо вместе с нею.

– Профессор Браун, по-моему, это самый впечатляющий результат за всю историю науки! – взволнованно воскликнул пожилой мужчина, победным взглядом окидывая лабораторию и ее сотрудников. Пульт управления перед ним расплавился и вспыхнул, опалив бороду, лаборанты в соседней комнате спешно обесточивали гигантскую энергоустановку, минуту назад подавшую на прибор сотни терраэлектронвольт.

– Совершенно с вами согласен, профессор Смирнофф, – кивнул коллега. – Это несомненный прорыв в теории пространства, коллега.

– Это верная Нобелевская! – воскликнул один из лаборантов.

– Не горячитесь, – произнес профессор Смирнофф, хотя мысль о Нобелевской премии, видно, была ему приятна. – Нам требуется еще дать интерпретацию нашего опыта…

В поселке и по всей его округе в церквях неистово звонили колокола.

Вавилонской башни словарь

В кафешке было людно: почти все столики заняты, и почти все – парочками. Голоса вразнобой, звон посуды, всплески смеха… Только два приятеля в углу чувствовали себя неуютно. Один, сутулый и нервный, всё косился в центр зала, где без стеснения обнималась пара: огненно-рыжий англичанин и девчонка из его класса. Эх, Алеся, зачем он тебе?

– Что, Митя, хорошенькая тян за столиком? – друг наконец вычислил причину внезапного косоглазия собеседника.

– Понимаешь, Вадик, – Митю внезапно прорвало, – они все… вот глянь вокруг – они ж любят иностранцев! С тех пор, как транслейтор пошёл в массы, и чужой язык больше не преграда… смотри, вон китаец с немкой, вон араб с латышкой, а там… наши и англичане!

– Почём ты знаешь?

– Так все соседи мои, каждый день натыкаюсь на эту картину.

– Ну и ты познакомься с аборигенкой дальних островов. Пусть удивит тебя чем-то заморским, – флегматично, под стать крупной комплекции, посоветовал Вадик и погрустнел. – У меня этот транслейтор вообще хлеб отнял. Теперь переводчики на икс не нужны, дипломом можно подтереться. Лады, Митя, пойду я на собеседование. Чтоб за тяночками ухаживать, деньги нужны.

– Удачи.

Митя проводил друга досадливым взглядом и снова повернулся к столикам. Программисты, в отличие от филологов, востребованы, и у него деньги были. В отличие от навыков общения.

О, хоть кто-то в этой адской кафехе тоже один. Одна. Окееей…

Бросив недопитый кофе, Митя подошёл к симпатичной мулатке. Достал смартфон, запустил транслейтор. Девушка тоже взяла в руки смартфон, уставилась на парня с любопытством, глазищи так и блестят…

С ужасом Митя понял, что у него шевелятся все части тела, кроме языка. Волосы дыбом, руки затряслись, адреналин ударил в голову.

– Привт, менязвутМ-мтя! – выпалил он.

Мулатка озадаченно выслушала перевод, поглядела на экран – что там выдал транслейтор, осталось загадкой, но явно не то, что надо.

И Алеся, как назло, его заметила, узнала. Улыбнулась, отсюда кажется, что издевательски.

Похоже, миссия провалена! Не дожидаясь ответа мулатки, парень выбежал из кафе.

Чёртов, чёртов транслейтор, если бы не эта дрянь… И Алеся была б его… Митя остановился посреди улицы, поглядел на смартфон в руках, на окошко программы. Вот бы она сломалась к чертям. Или сломать… Только как, это писали прогеры покруче левелом, чем он. Вон какая удобная, минимальная менюшка, только необходимое…

Хм. Хммм. Внезапно парень злобно ухмыльнулся и целеустремлённо зашагал по улице.

Дома Митя заперся в комнате, рухнул на диван и снова развернул окно злосчастного транслейтора. Все оттенки смыслов на всех языках никто знать не может, программу обучают сами пользователи… Пользователь Митя просидел со смартфоном весь вечер, всю ночь и даже утро, с каждым часом горбясь сильнее, пока наконец не ткнулся носом в экран. Но уже не почувствовал этого – уснул.

***

Разбудила Митю трель звонка. Парень с трудом разлепил правый глаз, достал из-под себя смартфон и от удивления раскрыл и левый глаз: надо же, сутки продрыхнуть!

Звонок тем временем оборвался. Вадик. Ща… а что за гвалт под окном?

Такого количества злых людей и заплаканных девушек Митя ещё не видел. Давешние китайцы, негры, немцы, арабы и прочие, обоих полов, ожесточённо спорили друг с другом, потрясали смартфонами. Давешняя мулатка стояла перед соседкой и бурно жестикулировала, соседка огрызалась. Немка слушала своего парня с каменным лицом, и вдруг отработанно врезала ему в скулу.

Что за массовый психоз?! С минуту Митя недоумённо наблюдал происходящее, а затем прозрел и торжествующе вскинул кулак. Да! Получилось! Транслейтор… Митя победил своего виртуального врага!

Вадик снова прорезался телефонной трелью и горячо заорал в трубку:

– Привет, ты где? Ты видел это, а?! Только вчера мы хаяли транслейтор, и прикинь – он сдох! Фигню выдаёт: ты говоришь «я тебя люблю», а собеседник слышит «иди ты на …», ты ему «я вас глубоко уважаю», а он переводит «ах ты ж бешеная сучка»!

Митя порадовался, что это не видеозвонок, и что отвечать, похоже, не надо, просто выслушать:

– …и прикинь, я снова нужен! Меня везде берут, с руками рвут, всем надо общаться с деловыми партнёрами, а языки уже давно никто не учит, ни бельмеса не понимают друг друга! Обмоем вечером, гуд?

– Да, пока, мне тут бежать надо.

На ходу Митя пригладил волосы рукой, через две ступеньки сбежал по лестнице. Если все теперь поссорились… значит, и Алеся… скорей в кафе, куда она со своим рыжим ходит на «ланч»!

От количества заплаканных и несчастных лиц на пути он почувствовал укол совести, и ускорил бег. Люди по всему миру ссорятся из-за его манипуляций с программой… Ведь правда, почти никто уже не учит чужие языки, зачем. Острое желание похвастаться «достижением» пропало. Но всё не страшно, если Алеся…

Митя влетел в кафе и застыл резко, чуть не упал.

Посреди зала сидели Алеся с рыжим и мирно беседовали. Гораздо медленнее, чем обычно – она запиналась, он не мог найти подходящее слово и подключал жесты с мимикой. Но они явно учили языки друг друга и до поломки программы. Вот не повезло – походу, у них настоящая любовь!

Боги на пять минут

Темнота наступала на землю, как огромный, бесформенный хищник, который подминает жертву под себя. Вот уже скрылись из виду дальние холмы, затем ближние ели утратили четкость очертаний. Темнота мягко подкралась к группе людей, гревшихся вокруг костра, и замерла, не смея переступить черту света, как дикий зверь в первобытные времена. Люди, чувствуя это, жались к огню, особенно детвора лет шести-двенадцати, и древняя старуха. Несколько мужчин и женщин возились чуть в стороне, разбирая сегодняшнюю добычу.

– Не самый удачный день, но проживем, – баском проговорил мужчина, по замашкам – главный. – Несколько зайцев, немного плодов. В развалинах на юге ничего нет, но на северо-западе удалось найти груду металла, это нужно отнести клану за рекой, они всё ещё балуются кузнечным делом, прости меня боги… Ну, может, что-то путное у них и выйдет…

– Боги – наши предки, – неожиданно и довольно громко произнесла старуха.

Никто из взрослых не обратил на нее внимания. Старуха была со странностями.

Одна из женщин помахала рукой перед лицом, словно отгоняя насекомое.

– Ты бы поосторожнее с ними, – обратилась она к говорившему мужчине, – вдруг они оружие какое сделают и пойдут воевать.

Мужчина добродушно улыбнулся:

– Войн больше уж не будет. Навоевались вон – столько руин от края до края земного, что жить на их остатках много лет будем, как деды наши, и прадеды…

– Как боги! – вдруг крикнула старуха.

– Ба, а расскажи ещё про богов, – попросил вихрастый мальчуган лет десяти.

Несколько пар детских глаз разом повернулись к старухе. Судя по воцарившейся тишине, рассказ этот был одним из любимых.

– Несколько веков назад… – начала старуха.

– А это давно? – перебил её тот же мальчик.

– Лет двести примерно, – уточнил мужчина, садясь рядом. Женщины возились с едой.

Старуха хрипловато продолжала:

– …на этой земле жили боги. Видом они были как мы, но одевались в яркие одежды. Жили они на высоких-превысоких горах, спали на мягких белых облаках. Стоило им прикоснуться ладонью к камню, оттуда начинал течь ручей. А стоило им прикоснуться к железу, из него рождался огонь. Со своих гор они видели все, что происходит на земле. У них были огромные, только им послушные звери, на которых они могли ускакать за горизонт, не успеешь ты моргнуть. – Она ткнула пальцем в ближайшую девчонку, и та съежилась от страха. – Они ели вдоволь, и жизнь их была наполнена играми и танцами…

Старуха замолчала.

– Врешь, ба, не бывает такого, – пропищал смелый мальчуган.

– Никто уж не знает, как оно было, – рассудительно произнес мужчина. – Давно слишком. Нам осталось только воспользоваться…

– Боги были ленивы! – выкрикнула старуха, и все снова повернулись к ней. – Они проводили все время в развлечениях, и забыли про обязанности.

– А что такое обз..ян.. – слово было слишком трудным для малыша.

– Обязанности – это когда ты что-то делаешь для порядка в племени, – пояснил мужчина. – Я обязан охотиться, жена обязана собирать травы и плоды. Тогда мы будем жить хорошо.

Старуха согласно затрясла головой.

– Боги обязаны были заботиться о земле. Но они забыли об этом! И их поглотил огонь!!!

– А откуда огонь? – заинтересовалась девчушка, но старуха уже спала. Рассказ забрал у нее много сил.

– Нее, – протянул мальчуган, – это сказки. Не бывает такого.

– А развалины откуда? – заспорила девчушка. Мальчик задумался.

– А они и так были, – заявил он наконец, – Сами. А богов ба придумала.

– Они вернутся… – пробормотала старуха сквозь сон.

– Вот видишь, она просто нас пугает! – торжествующе заявил мальчишка.

***

За окном загрохотал трамвай. Ира сладко потянулась в постели, не торопясь вставать. Новенькое белье, сама вчера выбирала… Ой, нет, надо встать, надо на работу… ууу…

Накинув халатик, Ира потащилась в ванную, спросонья не сразу попала в дверной проем, добралась до крана и сунула голову под струю холодной воды. «Почему холодная, за что я только плачу». Привычно побурчав и умывшись, она переместилась на кухню. «Вот как женщины умеют», гордо подумала она, одной рукой зажигая газ на плите, другой одновременно включая телевизор. С экрана тут же нудно забубнил диктор, укоряя Иру в любви к тостам, на приготовление которых идет слишком много энергии. Она скорчила гримасу и торжествующе надкусила тост с маслом. Диктор, конечно, не мог ее видеть, но все же переключился на другую тему. Страны не ладили друг с другом, где-то что-то взрывалось, скучного вида дядечка умно рассуждал о риске войны. «Всем странам не хватит места под лампочкой, и за это им придется потолкаться. Вы понимаете, под лампочкой я подразумеваю ресурсы…»

Ира переключила канал. Там ей улыбнулся куда более симпатичный паренек, и под бодрую музыку принялся зазывать ее к себе «посмотреть, что же это такое – любовь». И ее мысли переключились на милого мужчину, с которым она познакомилась недавно, и который уже прислал ей столько романтичных сообщений… Надо бы ему перезвонить…Она задумчиво посмотрела в окно. С высоты девятого этажа ревущие машины казались жуками, сноровисто ползущими от одного края земли к другому. «Пора на работу», напомнил ей внутренний голос. «Тоже мне работа, бумажки перекладывать», вдруг как-то даже зло подумала она. Ни уму, ни сердцу – никому не нужны ни бумажки эти, ни дела. «В сущности, занимаюсь абсолютно бесполезной ерундой», думала она, разыскивая номер в телефонной книжке. «Бумажки – не спасение жизней. Подождут. Надо и нагуляться в свое удовольствие. Вдруг тут, может быть, и правда война какая-нибудь начнется…»

Война началась быстрее, чем она думала. Война, которая была и страшнее, и разрушительнее других. Которая стерла с лица земли буквально всё, включая память. Будущие внуки Иры не знали, а узнав, не поверили бы в то, что их далекие предки – боги.

Дубликат бессмертия

– Слышь, ангелочек! соколик ты мой, подлети сюда… веди меня в свой загробный мир, нету моей мочи тут до сороковин крутиться… Иван Петрович я, эх, какой мужик был при жизни! Куды так спешу? Ща расскажу. Представь такую картину сыром, полюбуйся, до чего техника дошла!

Когда помер я, вылетела душа из тела, значит. Конечно, так сразу родных не бросишь, надо ж поглядеть, как они там без меня – сын, жена, будут ли плакать, или порадуются, заразы, что сдох наконец. Нет, вижу, горюют сильно. Да так сильно, что по мне голограмму заказывают. Или как там её, ну эту программу, которая говорит за покойника, как он отвечал бы живой.

Сделал ентот спецЫалист программу: по рассказам родных выбрал базовый психопрофиль, указал пол, возраст, закачал туды все аккаунты мои с переписками и постиками, голос из телефонных звонков, а фото и видео на голограмму пошли.

И видит моя душа, что получился, прикинь, натуральный ейный дубликат! Можно включить, когда захочется поговорить, вопросик задать, поплакаться. Вот включает его жена, советуется, в какой цвет перекрасить балкон. И он, жмурясь эдак, отвечает: «В бежевый давай, чтоб солидно было, как у Ирки с мужем». Верно всё, это мой любимый цвет! И на Иркину квартиру мы всегда равнялись, уж генеральская-то жена знает, как надо дом обставлять, чтоб не стыдно было! Только минуточку, неужто я и правда так нелепо жмурился всегда? Наврали, перековеркали! А, нет, на видео правда так снято.

Или вот сын про учёбу пришёл говорить, а программа ему: «Учись, оболтус! Я тебе что всю жизнь говорил? Иначе телефонами торговать пойдёшь!». И то верно, три года этого оболтуса наставлял-наставлял, а он пары прогуливает…

Запечалилась, соколик, моя душенька: неужто всё так просто? Какая-то программка заменяет меня полностью. И сам я всю жизнь, выходит, тупой программкой был… А душа тогда на что? Какая настоящей – та, что живёт в компутере, или та, что увивается незримо рядом?

Ещё и тёща гундит: голограмма лучше настоящего, мол, надоел – выключить можно, и носками нестираными в квартире не воняет больше. У-у, старая корова, я б тебе такого сказал, было бы чем говорить! Никакая программа-голограмма таких оборотов не знает!

Хорошо хоть жена не соглашается, ей всё ж иногда и тело было нужно, ну ты понимаешь… Только недолго продолжалось вдовье горюшко: через месяц всего, глядишь, улыбается этому чернявому гаду на работе, утешает он её, видите ль. Кокетничает! Ух, я б вам всем такое сказал, не выключили бы!

А ента программа, представь, соколик, что отмочила! Когда жена её, программу, спросила, не буду ли я против её, жены, замужества опосля меня – «я» это одобрил! Сказал, что чего ей одной мучиться. Нет, всё правильно, конечно, но только неправильно!

Но добил меня сынуля. Привёл показать голограмме свою кралю – годится ли, мол, в жёны? И виртуальный-я брякнул, что да, задница у ней хороша, и перед тоже годный, одобряю! Да что ж ты несёшь, проклятущая, я бы сыновой невесте в глаза такое ни в жисть не сказал, будь у ней хоть первая жопа в обитаемом космосе! Но не в этом дело, соколик, а в том, что курва она распоследняя, а сынок по молодости не видит. Уж я за версту почуял бы, отговорил, убедил повременить бы… А они свадьбу играть затеяли!

Так что, соколик-ангелочек, я не могу им никак помешать, совсем? Нельзя, говоришь? Эх, ну неси меня тогда к Господу на распределение, не могу я эту технопорнографию дальше смотреть!

Роботы и носики

В большом, ярко освещённом зале было столько всего непонятного, яркого и интересного!

– Это, Джонни, магазин, – пояснила мама.

Красивые дяди и тёти вокруг были улыбчивыми и добродушными. Они вежливо здоровались друг с другом и уступали дорогу мальчику и его родителям.

– Посмотри, Джонни, на всех этих людей вокруг! – сказал папа. – Даже не верится, что они все – роботы! Так хорошо сделаны.

– А роботы – это как? – спросил Джонни и аж палец сунул в рот от любопытства.

– Роботов делают другие люди, на фабрике… Фу, Джонни, тебе же уже шесть лет, вынь палец изо рта!.. То есть все, кто нас сейчас окружает – они сделаны на заводе, как твой игрушечный мульти-пультик, они не живые, как мы.

– Ого!

– Это правда, – улыбнулась тётя, стоявшая ближе всех, – я робот, и меня сделали, чтобы помогать людям.

Мама озабоченно оглядела робота-девушку.

– Джонни, тебе нравится эта тетя?

– Даа…

– Ну, тогда берем, похоже, это самые лучшие, – решительно сказала мама папе, и ласково – мальчику: – Эта тетя будет твоей няней. Вы будете вместе гулять, играть и делать уроки, пока мы с папой на работе. Хорошо? Мы покупаем! – крикнула она продавцу.

***

Джонни устал, бросил мяч и сел на пол. Робо-няня, похоже, тоже запыхалась, и встала рядом. Тоскливо глядя на дверь, Джонни ждал маму с папой. Он уже знал, что они приходят, когда стрелки на красивых стенных часах сходятся вместе внизу. Первым приходит папа. Но вот стрелки уже сошлись и снова расходятся, а родителей всё нет…

А, вот, наконец-то! Клацнул замок, дверь распахнулась и вошел папа, веселый и румяный.

– Ну, Джонни, как ты себя вел? Слушался няню?

Мальчик, надувшись, смотрел на папу и молчал.

Няня негромко сказала:

– Все было хорошо, мальчик сделал уроки, играл в мяч, но загрустил перед вашим приходом. Вы сегодня немного задержались.

Папа присел на корточки перед сыном:

– Джон, ну что такое, а?

Он опаздывает и ничего не понимает. И няня эта тоже не понимает ничего. А вдруг папа собранный на заводе тоже, как и она?

Джонни разревелся и убежал к себе в комнату.

– Малыш, да что с тобой такое! Чего ты ревешь?

Всхлипывания в углу.

– Тебя кто-то обидел? Мне-то ты можешь сказать, я же твой папа!

– А-а… а вдруг не папа!..

– Как это так?!

Из темного угла в полосу света высунулся мокрый нос сына.

– А вдруг ты сделанный на заводе и тоже робот?

– Я-то?

Папа не знал, плакать ему или смеяться. Сел на ковер рядом с сыном.

– Чего это ты придумал?

– А ты не робот?

Папа решил все-таки засмеяться. Легонько двумя пальцами взял за нос сына, потрепал.

– У-у, сопливый нос! Конечно я не робот, иначе… э-э… – папа на секунду задумался – а что – иначе? Что сказать-то, чем он отличается от этого мега-совершенного робота? – Иначе мы с твоей мамой бы не были семьей! У роботов же семей нет, это все знают.

И Джонни успокоился. Даже не потому, что семья – роботы могут и притворяться семьей, как в кино. Но вот так взять за нос они не умеют. Так может только папа.

Последний враг

«Время – кожа, а не платье»

А. Кушнер

1. Дворец

Эхо шагов Правителя гулко раскатывалось по анфиладам парадных залов дворца. Механические ноги отбивали шаг по сколькому, как лёд, паркету чуть громче, чем человеческие. Можно лучше адаптировать программу ходьбы под эту поверхность, но незачем. Не настолько серьёзный повод, чтобы дозволять кому-либо вмешиваться в программные коды Правителя.

Следом шёл министр внутренних дел. Правителю не было нужды оборачиваться, чтобы следить за спутником – это делали датчики кибернетического тела. Строго говоря, ему и ходить было не нужно: полностью оцифрованное сознание Великого Правителя размещалось на особых правительственных серверах, в голове кибернетического тела располагались по большей части коммутаторы. И тем более открывать рот, издавать звуки для общения не было нужды, достаточно пересылать мысли-сообщения напрямую. Министр был, как и Правитель, «оцифрованным».

«Роум, докладывай: какова сводка по настроениям умов граждан?»

«Правитель: в целом благополучна. Часть людей недовольны нарастающим дефицитом товаров, однако в обозримой перспективе у нас достаточно ресурсов, чтобы недовольство не стало критическим. Несколько хуже ситуация с технологиями. Нехватку новинок и запчастей замечает всё больше граждан»

«Вопрос о технологиях пусть вас не заботит, я работаю над ситуацией с Тао. Какого рода товаров больше всего не хватает людям?»

«Лакомства, в основном. За последнюю неделю ещё консервы попали в топ. По интерсетям широко разошёлся месседж об отсутствии шпротных»

Шпроты, шпротные консервы… Электронный мозг Правителя мигом вынес ассоциацию, выдернул по прихоти алгоритмов из бездн оцифрованной памяти: студенческая практика, костёр, чёрный хлеб, на который каплет душистое желтоватое масло из жестяной банки. А в банке ждут обеда уложенные косичкой рыбьи тушки, и сводит голодные желудки от запаха…

Откуда, из каких недр серверов это всплыло?

Воссозданное электронными импульсами, воспоминание по яркости так перекрыло звуковые и зрительные процессы, что Правитель вынужден был на миг остановиться. Будь он человеком, наверняка мучительно захотелось бы шпрот на обед, но увы! – уже вторую сотню лет он питался лишь электрическим зарядом. Ток не отличается сортами вкусов.

Алгоритмы психики смоделировали гнев.

«Роум, приказываю: любителя консервов и прочих смутьянов – задержать и… провести разъяснительную работу. Такую, чтобы они больше никогда ничего не писали. Можешь идти»

«Правитель: слушаюсь. Можно лишь один вопрос?»

«Конечно»

«Зачем нам потребовалось здесь идти? По этим коридорам?»

Правитель снова остановился. Повернулся к белой стене с роскошной золотой лепкой, отделанной по примеру лучших дворцов прошлого.

«Я строил эти покои, ещё будучи человеком. Теперь использую»

2. Семейная задача

Над голографическим экраном-платформой неторопливо кружилось облако из слов, картинок, фигурок, плашек. За клубами информации наблюдал парень, который растянулся на чёрном двуспальном матрасе рядом с платформой.

– Ничего у нас, Тоня, не выйдет, – пробормотал он устало, не сводя глаз с облака. Чип в виске передал команду мозга, и одна из плашек выплыла вперёд, развернулась, явив столбцы чисел.

– Видишь, мой вирусный месседж о консервах облетел всю Гоби. И что?

Из-за спины парня выглянула миловидная девушка. Посмотрела на числа, на собеседника.

– Что, Саша?

– А то, что протестовать, что-то делать никто не будет – вот прогноз вероятностей. Дефицит с каждым годом будет только хуже, но… Видишь, как мало молодёжи, такой, как я? И с каждым годом всё меньше. Влиять мы ни на что не влияем, должностей не занимаем и не займём – верхушка вся из бессмертных «оцифрованных». Так что уж прости, что заправляю тебя чем попало.

– Андроиды не обижаются, как люди. Мы принимаем факты и анализируем возможные варианты действий.

Парень наконец-то повернулся к девушке. Отметил, что сегодня у неё розовые волосы и карие глаза.

– А вы, гиноиды? Когда я подключаю твои мощности к своим расчётам, ты до последнего не хочешь отключать мимику! Это ли не человеческое?

– Это то же самое, почему ваши бессмертные все поголовно имеют тела, хотя могли быть просто данными на сервере.

– А кстати, почему?

– Внешнее взаимодействие с материальным…

Договорить гиноиде не удалось.

– Саша! Кушать!

– Ну мама!

Дверь сложилась вбок, и в проём решительно шагнула женщина, чертами лица очень похожая на Сашу.

– Не нукай, а выползай из своего ящика хоть иногда. – Мама неодобрительно оглядела комнату с молочно-белыми стенами, где кроме матраса и голографической платформы ничего не было.

– Зачем? – Саша прищурился, мысленно задал чипу картинку и условным жестом махнул указательным пальцем от кончика носа в воздух.

Белесые панели комнаты засияли и в трёхмерных проекциях воссоздали в комнате джунгли. Адаптируемый пол вспучился, имитируя неровную земляную тропинку, скрытая в нём дорожка слегка дёрнулась, готовая бежать под ногами, как только по ней шагнут.

– Здесь я могу наслаждаться всеми уголками планеты, всеми эпохами! А там?

Повинуясь новому жесту, противоположная стена комнаты стала прозрачной, явив реальный мир за окном: многоэтажки до самого горизонта, облезлые от солнца и пустынных ветров с мелкими злыми песчинками.

– Я и так визуализирую всё, видишь? Не лежу в виртуальных глюках сутками, как некоторые. Даже с Тоней разговариваю словами через рот!