скачать книгу бесплатно
«Ибо человек погряз в тщеславии и напрасной суете».
Порой Джордж завидовал этим людям (например, в течение сорока восьми часов между примеркой брюк в «Алдерсе» и посещением доктора Бархутяна). Не этим конкретно, а завсегдатаям, которые не пропускают ни одного богослужения. Но вера – она или есть, или нет. Возврату и обмену не подлежит. Однажды отец объяснил ему трюк с распиливанием женщины в цирке. Если ты узнал секрет фокуса, то уже не поверишь в магию, как бы ни старался.
Рассматривая витражи с агнцами и статую распятого Христа в натуральную величину, Джордж думал – до чего смешно перенесение этой родившейся в пустыне религии на английскую почву. Банковские клерки и учителя физкультуры, которые слушают истории о цитрах, избиении младенцев и ячменном хлебе, будто это самое обычное дело.
«Отступи от меня, чтобы я мог подкрепиться, прежде нежели отойду и не будет меня».
Священник подошел к аналою и начал надгробную речь.
– Труженик, любитель спорта, прекрасный семьянин. «Кто хорошо работает, тот хорошо отдыхает». Таков был его девиз.
Нет, пастор явно не знал Боба. С другой стороны, если нога человека при жизни не ступала в церковь, трудно ожидать, что после смерти священники расшибутся для тебя в лепешку. И вообще, кому нужна правда? Кому интересно, что Боб пройти не мог спокойно мимо женщины с большой грудью и что в последние годы у него воняло изо рта?
– В сентябре этого года Роберт и Сьюзан должны были отпраздновать сорокалетие семейной жизни. Они полюбили друг друга еще на школьной скамье.
Джордж вспомнил тридцатилетнюю годовщину собственной свадьбы. Боб пьяно обнял его за плечо и заявил:
– Самое смешное – если бы ты убил ее, тебя бы уже выпустили.
«Послушайте, я скажу вам тайную истину: мы все не умрем, но все изменимся, в мгновение ока…»
Нотации закончились, и Боба вынесли из церкви. Джордж и Джин вместе с остальными участниками церемонии собрались вокруг могилы. Пасмурное, грязно-серое небо обещало, что вот-вот начнется гроза. Опухшая от слез Сьюзан с убитым видом стояла на противоположном краю ямы. Джек обнимал мать за плечо, но ему не хватало роста. Бен со скучающим видом стоял по другую сторону от матери.
«Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями».
Гроб опустили в могилу. Сьюзан, Джек и Бен бросили на его крышку по белой розе. Тишину нарушил какой-то идиот, промчавшийся через церковный двор в машине с музыкой на всю громкость.
«Господа нашего Иисуса Христа, который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его…»
Рассматривая мужчин, несущих гроб, Джордж подумал, что никогда не видел среди них бородатых. Может, правило такое. Как у летчиков – борода может помешать правильному прилеганию кислородной маски. Наверное, в гигиенических целях. А когда придет их час? Интересно, если каждый день сталкиваешься с трупами, привыкаешь? Конечно, они видят людей уже мертвыми. Само превращение в труп – вот что страшно. Сестра Тима пятнадцать лет проработала в хосписе, а когда у нее в мозгу нашли опухоль, ушла спать в гараж, включив двигатель.
Священник попросил всех прочесть «Отче наш». Отрывки, с которыми он был согласен, Джордж произнес громко (хлеб наш насущный даждь нам днесь… не введи нас во искушение…), а все остальное пробормотал неразборчиво.
«Да пребудет с нами милость Господня. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа… аминь…»
– А теперь, леди и джентльмены, – в голосе священника появились бойкие нотки лидера скаутского отряда, – я бы хотел, от имени Сьюзан и всей семьи Грин, пригласить вас помянуть усопшего в кафетерии, который находится рядом со стоянкой, через дорогу.
– Терпеть не могу все эти дела, – передернулась Джин.
Они прошли по гравиевой дорожке к выходу с кладбища в толпе негромко переговаривающихся, одетых в черное людей.
– Я тебя догоню, – сказала жена, тронув его за локоть.
Джордж хотел спросить, куда она собралась, но Джин уже повернула назад, а к нему подошел Дэвид Симмондс. Бывший коллега с улыбкой протянул руку.
– Привет, Джордж.
– Привет.
Дэвид ушел из «Шефердс» лет пять назад. Джин пару раз сталкивалась с ним в городе, а Джордж практически потерял связь. Нельзя сказать, что тот ему не нравился. Будь все такими, как Дэвид, дела в компании шли бы значительно лучше. Он не рвался в начальники, не перекладывал ответственность, хорошо соображал и исповедовал современный экологически рациональный подход, благодаря которому компания завоевала Корнуолл и Эссекс. Однако одевался Дэвид при этом роскошно, одеколоном пользовался весьма недешевым и держал в машине кассеты с классической музыкой. Когда он объявил, что уходит на пенсию, его сочли паршивой овцой в стаде. Обиделись, что работа, которой они посвятили всю свою жизнь, оказалась для него чем-то вроде хобби. И никаких целей. Фотография. Путешествия. Планеризм.
Теперь, когда Джордж сам ушел на пенсию, он смотрел на это под другим углом. Он вспомнил, как Джон Маклинток с плохо скрываемой завистью изрек, что Дэвид «никогда не был одним из нас».
– Рад тебя видеть, – сказал Дэвид, пожимая Джорджу руку, – хоть и при столь печальных обстоятельствах.
– Такой удар для бедняжки Сьюзан.
– Она справится.
Сегодня, например, на Дэвиде были черный костюм и серая водолазка. Другие могли счесть это неуважением, но Джордж понимал, что Дэвид все делает по-своему и не хочет быть частью толпы.
– Чем занимаешься? – спросил Джордж.
– Я думал, смысл ухода на пенсию заключается в том, чтобы ничем не заниматься, – засмеялся Дэвид.
– Это правда, – улыбнулся Джордж.
– Ну что ж, надо отдать последний долг Бобу, – Дэвид повернулся к двери.
Джордж редко испытывал потребность продолжить разговор, но теперь они находились в одинаковом положении, и ему нравилось беседовать с Дэвидом на равных. Гораздо приятней, чем есть сосиски в тесте и рассуждать о смерти.
– Ты уже прочел сто лучших романов всех времен?
– Ну у тебя и память, – вновь засмеялся Дэвид. – Бросил эту затею, когда добрался до Пруста. Не осилил, перешел на Диккенса. Одолел семь, осталось восемь.
Джордж рассказал о студии, а Дэвид – о поездке на Пиренеи. «Три тысячи метров над уровнем моря, и всюду бабочки». Они порадовались, что ушли из «Шефердс» до того, как был подписан контракт на обслуживание с Джимом Бауманом и девочка из Стивениджа потеряла ногу.
– Пойдем. – Дэвид подтолкнул его к двери. – Если останемся на улице, нас не поймут.
Услышав за спиной шаги, Джордж обернулся и увидел Джин.
– Я сумочку забыла.
– Представляешь, я встретил Дэвида, – сказал Джордж.
– Здравствуйте, Дэвид, – чуточку растерянно ответила жена.
– Рад встрече, Джин, – протянул руку Дэвид.
– Я тут подумал, давай как-нибудь пригласим Дэвида на ужин, – с энтузиазмом предложил Джордж.
Его собеседники ошеломленно переглянулись, и он подумал, что дал маху: негоже размахивать руками и разбрасываться приглашениями на поминках.
– О, мне не хотелось бы заставлять Джин стоять у плиты, чтобы накормить меня ужином, – сказал Дэвид.
– Джин будет только рада. – Джордж засунул руки в карманы. – А если ты согласен рискнуть, я могу приготовить вполне съедобное ризотто.
– Даже не знаю…
– Как насчет следующего уик-энда? Например, в субботу?
Джин посмотрела на него так, словно он, войдя в раж, забыл что-то важное о Дэвиде – что тот вегетарианец или не смывает за собой воду в уборной, затем сделала глубокий вдох и с улыбкой проговорила:
– Да, конечно.
– К сожалению, в субботу я занят, – сказал Дэвид. – Прекрасная идея, но…
– Тогда в воскресенье, – нашелся Джордж.
Дэвид кивнул, закусив губу.
– Хорошо, в воскресенье.
– Договорились, будем ждать. – Джордж открыл дверь. – Пойдемте, пообщаемся.
16
Кэти оставила Джейкоба на кухне у Джун, и они с Максом затеяли игру в рыцарей – мечами служили деревянные ложки. А сама с Рэем отправилась в город, где они немножко повздорили из-за пригласительных открыток. Рэй считал количество золотых завитушек мерой любви к приглашенным – странно для человека, утверждающего, что цветные носки носят только девчонки. По его мнению, выбранный Кэти дизайн годился разве что для семинара бухгалтеров.
Рэй упирался, и Кэти заявила, что выбранные им карточки подходят для вечеринки педика, который хочет торжественно объявить о своей ориентации.
– Ладно, не буду вам мешать, – сказал мужчина за конторкой.
В ювелирном магазине дела пошли на лад. Рэю понравилась мысль, что кольца должны быть одинаковыми, а он не собирался носить ничего, кроме простого гладкого обручального кольца. Ювелир спросил, не хотят ли они выгравировать надписи.
– А что, на обручальных кольцах бывают надписи? – оторопела Кэти.
– Да, с внутренней стороны, – ответил мужчина. – Дата свадьбы. Или какие-нибудь романтичные слова.
Он явно относился к типу людей, которые гладят нижнее белье.
– Или адрес хозяина, как на собачьем ошейнике, – не выдержала Кэти.
Рэй захохотал, потому что продавец смутился, а Рэй не любил мужчин, которые гладят нижнее белье.
– Давайте нам два.
Затем они ели пиццу в Ковент-Гарден и составляли списки гостей. Список Рэя оказался коротким. Он мог разговориться с незнакомцем в автобусе и сходить на кружку пива с кем угодно, но не привязывался к людям надолго. Разведясь с Дианой, он выехал из квартиры, попрощался с общими друзьями и нашел новую работу в Лондоне. Друга, которого позвал шафером на свадьбу, он не видел три года.
– Старый товарищ по регби, – пояснил он Кэти, которую это немного встревожило. – Его однажды задержала полиция за «хождение по крылу».
– Хождение по крылу?
– Если точнее, по крыше «Вольво» на полном ходу. Не бойся, он теперь стоматолог.
Кэти это не успокоило.
Ее список оказался куда длиннее. Подруг, играющих столь важную роль в ее жизни, просто нельзя не позвать на свадьбу. Мона помогала ей, когда родился Джейкоб, у Сандры она жила целый месяц после развода с Грэмом, Дженни страдает от рассеянного склероза – попробуй не пригласи, хотя ее, конечно, придется выдержать. Чтобы разместить всех гостей Кэти, требовался самолетный ангар, и каждый раз, внося кого-то в список или вычеркивая, она представляла, как отреагируют на это остальные.
– Перелет, – сказал Рэй. – Ты перестаралась. Пятнадцать процентов не явятся. Уменьши количество мест.
– Пятнадцать процентов? – удивилась Кэти. – Это что, стандартный уровень неявки на свадьбу?
– Нет, – ухмыльнулся Рэй, – я просто делаю умный вид.
Она ущипнула его за бок.
– Лишь один человек в твоей жизни способен заметить, что ты несешь чепуху.
Рэй стащил оливку с ее пиццы.
– Надеюсь, это комплимент?
Они обсудили мальчишник и девичник. В прошлый раз Рэя бросили голым в канал Лидс-Ливерпуль, а Кэти лапал пожарный в стрингах, и обоих тошнило в туалете индийского ресторана. Они решили, что просто поужинают при свечах. Вдвоем.
Дело шло к вечеру; в восемь они ждали на ужин шафера и подружку невесты. Забрав по дороге Джейкоба, вернулись домой. Джейкоб был ранен. Макс ударил его чесночницей по лбу в отместку за разорванную футболку с тарантулом. Поскольку мелкое недоразумение не отразилось на мужской дружбе, Кэти отказалась от применения санкций.
Поставив в духовку куриное филе, Кэти задумалась, стоило ли выбирать Сару. Положа руку на сердце, это акт возмездия. Горластая адвокатесса Сара даст сто очков вперед любому регбисту. Впрочем, до Кэти начало доходить, что возмездие – не лучший повод при выборе подружки невесты.
Эд заметно нервничал. Крупный, с румяными щеками, больше напоминающий фермера, чем стоматолога, он сильно раздался вширь со времен командного фото у Рэя в кабинете, и его трудно было представить на крыше даже стоящего «Вольво», не говоря уже о движущемся.
Эд не знал, как вести себя с Джейкобом, и Кэти ощутила свое превосходство. А потом он сказал, что его жена безуспешно прошла четыре курса искусственного оплодотворения, и Кэти стало стыдно.
– Ага, это и есть мой соперник? – потерла руки Сара.
Кэти залпом опрокинула бокал вина, просто на всякий случай. Это оказалось мудрое решение. Старомодное очарование Эда не произвело на Сару никакого впечатления. Она рассказала о стоматологе, который однажды пришил ее десну к перчатке своего помощника. А он – об адвокате, отравившем собаку его тетушки. Курица не удалась. Эд с Сарой разошлись во мнениях по поводу цыган, в частности, нужно ли помещать их в специальные лагеря. Сара заявила, что его самого надо в лагерь. Эд, который рассматривал женское мнение как исключительно декоративную деталь, решил, что Саре палец в рот не клади.
Стремясь перевести беседу в безопасное русло, Рэй заговорил о старых добрых временах. Они с Эдом наперебой вспоминали казавшиеся им смешными истории, которые неизменно включали большое количество алкоголя, легкий вандализм и чей-то голый зад.
Кэти выпила еще два бокала вина. Эд сказал, что собирается начать свою речь словами: «Дамы и господа! Мне досталась трудная миссия – все равно что переспать с королевой. Это, разумеется, огромная честь, но весьма сомнительное удовольствие».
Рэю это показалось страшно смешным. Кэти задумалась, не выйти ли за кого-нибудь другого, а Сара, которая терпеть не могла, когда мужчины перетягивают одеяло на себя, рассказала, что на свадьбе Катрины напилась до того, что ушла в отключку и сделала лужу в фойе отеля «Дерби».
Часом позже Кэти с Рэем лежали на кровати, созерцая кружащийся потолок, и слушали, как Эд сражается с диваном через стенку.
Рэй взял ее за руку.
– Извини.
– За что?
– За весь этот бред.
– Я думала, тебе весело.
– Да уж.
Они помолчали.
