скачать книгу бесплатно
– Это вопрос?
– Особенно к тем, которые беспомощны и которых каким-то образом обижают. Это отражено в вашем личном деле. Люди в управлении в курсе. Вы очень остро реагируете, когда молодежь попадает в беду. Конфликтуете с властями, часто прибегаете к силе. – Марш подался вперед. – Чувствуете какую-то связь с теми, кто мал, юн и не способен постоять за себя.
– А разве это не законная часть нашей работы?
– Только когда это не входит в противоречие с работой. – Марш открыл еще одну папку и принялся раскидывать по столу фотографии трупов. Фото были глянцевые, полноцветные. Непосредственно с места происшествия. Из морга. Они веером разлеглись по столу, словно игральные карты: кровь, пустые глаза и раскрошенные кости. – Вы вошли совсем одна в заброшенный дом…
Говоря, он перебирал снимки.
– Электричества не было. Сообщения о криках. Вы вошли в подвал совершенно одна.
Он выравнивал фотографии по краю, пока они не выстроились в идеальную линию.
– Вы что-нибудь слышали?
Элизабет только сглотнула.
– Детектив Блэк? Вы что-нибудь слышали?
– Капала вода. Крысы копошились в стенах.
– Крысы?
– Да.
– Что еще?
– Ченнинг плакала.
– Вы видели ее?
Элизабет моргнула, и воспоминания разом размылись во что-то мутное.
– Она была во второй комнате.
– Опишите это помещение.
– Бетон. Низкие потолки. Матрас в углу.
– Там было темно?
– На ящике горела свечка. Красная.
Элизабет прикрыла глаза и сразу как наяву увидела эту сцену: потеки воска и мерцающий свет, коридоры, двери и скрывающиеся во тьме углы. Все такое же реальное, как в ее снах, но в основном она слышала голос девушки, обрывки слов и молитвы – то, как та умоляла Господа помочь ей, ну пожалуйста!
– Где находились в тот момент братья Монро?
– Не знаю. – Элизабет откашлялась. – Там были и другие помещения.
– А ребенок? – Марш подтолкнул вперед одну из фотографий. На ней был изображен матрас с брошенным на него мотком проволоки. Элизабет опять заморгала, но комната вокруг нее оставалась размытой. Только фотография была в фокусе. Матрас. Воспоминания. – В каком состоянии была Ченнинг?
– В каком? Думаю, сами можете представить.
– Испугана, естественно. – Он ткнул пальцем в матрас на фотографии. – Привязана к матрасу проволокой. Обнаженная. Одна.
Марш убрал снимок, потом прикоснулся к двум другим, изображающим мертвых людей – тела причудливо изогнуты, изломаны, раскрошены пулями.
– Вот эти интересуют меня больше всего. – Он придвинул снимки поближе к ней. – В особенности места попадания пуль. – Марш коснулся сначала одного изображенного на фото человека, а потом другого. – Оба колена прострелены. – Вперед двинулся увеличенный снимок раздробленных коленей. – Многочисленные попадания в пах. И опять-таки у обоих.
Очередной увеличенный снимок ширкнул по столу – фото, сделанное в ходе вскрытия, жестокое и яркое.
– Вы пытали этих людей, детектив Блэк?
По лакированному дереву скользнула еще одна фотография.
– Титус Монро. Прострелены оба колена и оба локтевых сустава.
– Не намеренно.
– Но весьма болезненно. Хотя и не смертельно.
Элизабет сглотнула, ощущая, как кружится голова. Марш это заметил.
– Прошу вас посмотреть на каждую из фотографий.
– Я их уже видела.
– Это не случайные повреждения, детектив.
– Я думала, что они вооружены.
– Колени. Пах. Локти.
– Было темно.
– Восемнадцать выстрелов.
– Девочка плакала.
– Восемнадцать выстрелов – нацеленных так, чтобы причинить максимальную боль.
Элизабет отвернулась. Марш откинулся на спинку, глаза его были голубыми и холодными.
– Убиты два человека, детектив.
Элизабет медленно повернула голову; ее и без того пустые и лишенные эмоций глаза теперь казались просто мертвыми.
– Два животных, – проговорила она.
– Прошу прощения?
Ее сердце выдало двойной удар. Она заговорила преувеличенно спокойным голосом.
– Убиты два животных.
– Лиз! Господи!
Марш властно вытянул руку, когда Дайер дернулся в их сторону.
– Все нормально, капитан. Стойте, где стоите. – Он опять переключил внимание на Лиз, раскинув руки по столу. – Вы пытали этих людей, детектив?
Взял кровавый снимок, аккуратно положил перед ней. Элизабет отвернулась, так что он подсунул еще два. Увеличенные кадры, сделанные во время вскрытия.
– Детектив Блэк?
Элизабет встала.
– С меня хватит.
– Я не давал разрешения встать.
Она оттолкнула стул назад.
– Я еще не закончил, детектив.
– Зато я закончила.
Она развернулась на каблуках.
Гамильтон начал было подниматься, но Марш вытянул руку.
– Пусть уходит.
Толкнув дверь, Элизабет оказалась снаружи, прежде чем Дайер успел коснуться ее руки или сказать хоть слово, чтобы ее остановить. Протолкалась сквозь толпу уставившихся на нее копов. Друзей, недругов – лиц, теперь казавшихся совершенно незнакомыми. Помещение вдруг словно потемнело, стало серым, пока люди в нем бормотали слова, на которые ей было плевать или которых она просто не понимала. Все превратилось в тот подвал. Бетон и полосатая ткань, крики и кровь. Она услышала собственное имя, но это было не по-настоящему. Мир стал пороховым дымом, перекрученной проволокой и переплетенными пальцами Ченнинг…
– Лиз!
Скользкой от пота кожей и болью…
– Лиз, черт тебя побери!
Это Бекетт, по-прежнему откуда-то страшно издалека. Она не обратила внимание на его скользнувшие по ней пальцы и только на свежем воздухе осознала, что он сбежал вслед за ней по лестнице. Машины, черный асфальт тротуара, пальцы Бекетта у нее на запястье.
– Я не хочу про это говорить.
– Лиз, посмотри на меня!
Но она просто не могла. Из какой-то машины на асфальт накапало масло. Яркий солнечный свет превратил лужу в расплавленный чугун, и это было в точности то, как она себя сейчас чувствовала: словно все ее кости вдруг потеряли свою твердость, будто она сейчас сама расплавится и растечется по дороге.
– Не зови меня, Чарли. Договорились? Не зови меня. Не иди за мной.
– Куда ты собралась?
– Не знаю, – ответила она; но эта была неправда.
– Наверное, тебе надо поговорить с Уилкинсом.
– К нему тоже не пойду. – Уилкинс был полицейским психологом. Упорно звонил ей каждый божий день. И каждый день она упорно отказывалась от его услуг. – Я в полном порядке.
– Ты твердишь это, как заведенная, но вид у тебя такой, что подуй ветерок, и тебя просто снесет к чертовой матери!
– Я в порядке.
– Лиз…
– Мне надо идти.
Забравшись в машину, она поехала к заброшенному дому, в котором сорок долгих часов удерживали Ченнинг. Сама точно не знала, зачем туда едет, но предполагала, что это имеет какое-то отношение к фотографиям, снам и к тому, как она избегала эту часть города. Строение казалось пустым остовом под темнеющим небом. Оно отстояло довольно далеко от дороги, часть его обрушилась под упавшим деревом, а остальное почти полностью скрывалось за путаницей разросшихся кустов, молочая и высокой травы. Элизабет учуяла его запах сквозь окно с опущенным стеклом – едва уловимый аромат гнили, плесени и одичавших кошек. Дом по соседству был пуст. Еще три дальше по улице стояли темными.
Город разваливается, подумала она.
И она сама разваливается.
На крыльце Элизабет нерешительно остановилась. На двери трепетала желтая лента. Окна заколочены. Прикоснувшись к облупившейся краске, Элизабет подумала о всех тех вещах, что умерли там, за этой дверью. «Пять дней, – твердила она себе. – Я сумею с этим справиться». Но когда потянулась к дверной ручке, рука ощутимо дрожала.
Элизабет недоверчиво уставилась на нее, а потом резко отдернула пальцы. Довольно долго стояла, не двигаясь, после чего в полном смятении отступила – впервые с того самого момента, как приколола на грудь полицейский значок. Это просто место, повторяла она себе. Просто дом.
«Тогда почему мне никак не войти?»
Усевшись обратно за руль, Элизабет тронулась с места. Дома быстро проскакивали мимо, солнце уже заваливалось за верхушки самых высоких деревьев. Только на длинном, пологом повороте дороги она осознала, что едет не домой. Дома? все не те, равно как силуэт горизонта и виды вокруг. Но она продолжала давить на газ. Почему? А потому, что ей что-то нужно. Краеугольный камень. Напоминание о том, почему она вообще пошла в копы.
* * *
Когда она наконец нашла Эдриена, тот находился в десяти милях от города, в выгоревшем строении, некогда служившем ему домом. Оно пристроилось под высокими деревьями в самом конце узкого проезда длиной с полмили – некогда чудесный фермерского стиля домик, теперь представляющий собой лишь обугленные стены с торчащей закопченной костью дымовой трубой. Когда Элизабет выбралась из машины и встала под быстро кружащимся небом, коснувшийся губ ветер принес с собой еле уловимый привкус гари.
– Что ты тут делаешь, Лиз? – Он выступил из темноты.
– Привет, Эдриен. Прости, что так вот попросту, без приглашения.
– Но вообще-то теперь это не совсем мой дом, так ведь?
– Я не это имела в виду.
– Тогда что?
– Тюрьму. Тринадцать лет. – У нее кончились слова, поскольку Эдриен и сотворил ее той, кем она была сейчас. Это делало его в некотором роде богом, а боги всегда ужасали ее. – Прости, что ни разу не навестила.
– Ты тогда была просто салагой. Мы едва знали друг друга.
