скачать книгу бесплатно
– Он потащил меня к гаражам. Я этого не видела, но почувствовала – там щебенка, а не асфальт.
– К гаражам? – спрашивает Эв.
– Да, знаете, в стороне от дороги.
И Эв, задумавшись, признает, что действительно знает. Сейчас такое уже редко встретишь, но на Райдалуэй отдельная территория для гаражей, у самого пересечения с Черуэлл-драйв. И теперь рассказ Фейт становится более правдоподобным: если нападавший затаился там, его не было видно с улицы, и ему потребовалось бы всего несколько секунд, чтобы похитить Фейт.
– И тогда он прижал меня к машине, и я услышала, как он открыл дверь.
– У него была машина?
– О да, – Фейт кивает, – у него была машина. Фургон.
– Что произошло дальше?
– Он толкнул меня, и я упала в кузов. Вот тогда он связал мне руки.
– Спереди или за спиной?
– Спереди.
– И ты уверена, что это был фургон? Может быть, внедорожник? Или какая-нибудь другая машина, открывающаяся сзади?
Фейт качает головой.
– Я ничего не видела, но для внедорожника машина была слишком низкая. И недостаточно большая. Когда мы круто поворачивали, меня швыряло в борта. На полу лежал пластик – я чувствовала, как он ко мне липнет.
Сомер кивает и делает пометку. Какой бы душевной травмой ни сопровождался этот рассказ, теперь, когда Фейт наконец решилась, оказалось, что она на удивление хороший свидетель. Точная, наблюдательная, внимательная к деталям.
Теперь она теребит бусы: те, на которых ее имя.
– Сначала ты сказала «они», – напоминает Сомер. – А потом – «он»… Может быть, это был не один человек?
Фейт пожимает плечами.
– Я так не думаю. Точно не знаю.
– Но никто ничего тебе не говорил – голосов ты не слышала?
Девушка качает головой.
– За все это время он ничего не сказал. Не произнес ни одного слова.
* * *
Адам Фаули
2 апреля 2018 года
11:24
Я уже на полпути домой, когда мне звонят. Увидев, кто это, я чертыхаюсь. Я обещал Алекс присутствовать при визите патронажной сестры, но тешил себя надеждой вернуться в участок до того, как моя команда сообразит, что я в самоволке. Увы моим надеждам…
Соединение начинает разрываться, но я все-таки слышу:
– Сэр! Это Тони Асанти.
Мне следовало бы догадаться, что это окажется он. Асанти с нами уже несколько месяцев, и пока что я не могу ни в чем его упрекнуть. Прилежный, толковый, великолепно подготовленный в техническом плане. Он делает то, что ему говорят, а когда нужно, проявляет инициативу. И все-таки есть в нем что-то такое, за что я никак не могу ухватиться, и, как мне кажется, то же самое могут сказать и все остальные члены команды. Каждый раз, когда я начинаю думать, что наконец вычислил его, ему снова удается поставить меня в тупик. Такое ощущение, будто Асанти играет роль, выполняет заученные движения, а его истинные цели находятся где-то в другом месте. Алекс говорит, что он, вероятно, просто чрезмерно честолюбив и плохо это скрывает, и я подозреваю, что в чем-то она права. Определенно, это объяснит, почему Куинн сразу же проникся к нему неприязнью, и, взглянем правде в глаза, у него также плохо получается это скрывать. Однако, в отличие от Куинна, Асанти лучше ладит с женской половиной команды, чем с мужской, что в нашем ремесле по-прежнему встречается нечасто. Быть может, дело просто в том, что он, как и они, знает, что такое быть в меньшинстве.
– В чем дело, Асанти?
– Прошу прощения за то, что беспокою вас, сэр. Мне кажется, я кое-что нашел.
Я хмурюсь.
– Что – ты имеешь в виду Дугласа Эпплфорда? Тебе удалось его разыскать?
Небольшая пауза. Смущение или расчет?
– Нет. Другое. Послушайте… будет лучше, если я объясню все при личной встрече. Если вас нет на месте, я могу к вам подъехать.
Разумеется, меня «нет на месте», черт побери. В противном случае он не звонил бы мне на сотовый.
Я слышу на заднем плане шум машин, значит, Асанти на улице.
– Я не в участке. Мне пришлось заехать домой. На минутку.
– Это в Райзингхерсте, правильно? Я могу подъехать туда.
Не знаю, почему меня раздражает то, что ему известен мой адрес, однако это так. Не то чтобы люди с работы не бывали у меня дома, однако это происходило не так часто. И это прекратилось с тех пор, как Алекс забеременела.
– Я буду отсутствовать около часа. Это не может подождать до моего возвращения?
Я слышу вздох.
– Если честно, сэр, не думаю.
* * *
– Мы ехали очень быстро. Но совсем недолго – всего несколько минут. Затем снова остановились, и он вытащил меня из машины. Сначала мы шли по чему-то твердому, затем по траве – земля была неровной, раскисшей от дождя. У меня промокли ноги. А потом он меня куда-то затолкал, я услышала, как захлопнулась дверь, и стало темно.
– Представляю, как тебе было страшно, – тихо произносит Сомер.
Фейт опускает взгляд, у нее дрожат губы.
– Я подумала, он сейчас меня убьет.
У нее по щекам текут слезы, и Эрика тянется через стол и берет ее руки в свои.
– Ты невероятно храбрая. Осталось еще совсем немного, обещаю.
Фейт собирается с духом.
– Он толкнул меня на пол. Я упала на спину. Пол был холодный. В мелких камешках. Я кричала и брыкалась, но он схватил меня за ноги и стащил трусики.
Теперь слезы текут ручьем, щеки стали красными.
Женщины снова переглядываются. Именно этого они и опасались. И теперь у них нет выбора: они должны надавить на девушку.
– Фейт, – мягко говорит Сомер, – сейчас я задам очень деликатный вопрос. Очень личный. Я сожалею, что вынуждена его задавать, и поверь мне, я бы его не задала, если б не крайняя необходимость. – Следует пауза, она крепче сжимает руки девушки. – Ты можешь сказать… тебе делали операцию по изменению пола?
Фейт отводит взгляд. Качает головой.
– Еще нет. Может быть, потом.
– Как ты думаешь, тот, кто это сделал, – по-твоему, он мог знать?
Теперь Фейт поднимает голову и смотрит на них. Она широко раскрывает глаза.
– Вы хотите сказать, был ли он удивлен? Вы спрашиваете у меня именно это?
Сомер чувствует, что у нее горит лицо.
– Извини, Фейт, я не хотела быть грубой. Но ты должна понять, почему я спрашиваю, – это огромная разница. Мы хотим понять, с каким преступлением имеем дело. Чтобы сузить круг тех, кто мог это сделать.
Фейт вытирает слезы тыльной стороной ладони. Полицейские ждут, не торопят ее. Эрика слышит доносящийся откуда-то с улицы лай. Надрывистый. Обиженный. Вероятно, опять эта проклятая чихуахуа.
– Фейт, кто еще знает о том, что вы – трансвестит? – наконец спрашивает Эверетт. – Помимо ваших родных?
У нее дрожит голос.
– Здесь больше никто. Я никому не говорила.
– Даже своим подругам? Даже своей лучшей подруге?
Фейт отводит взгляд.
– Я не хочу, чтобы на меня смотрели и видели парня, одевшегося девушкой. Таращились, стараясь определить, какие мелочи меня выдают. Я хочу, чтобы все видели меня.
– Ну а там, где вы жили раньше? В Бейсингстоке, не так ли? Ты поддерживаешь связь с кем-либо оттуда?
Она пожимает плечами.
– Я хотела начать заново. Оставить все позади.
Ей не нужно объяснять: обе женщины прекрасно представляют себе, на что это было похоже.
Фейт снова принимается теребить бусы, проводя пальцами по буквам своего имени.
– Ты сделала замечательный выбор, – говорит Сомер, указывая на бусы. – Прекрасное имя. Необычное. – Она едва не добавляет «как и ты сама», но останавливается. Эрика хотела сказать комплимент, но, возможно, получилось у нее не совсем то.
Девушка заливается краской.
– Маме больше понравилось бы имя Даниэль. Или Данни, как Данни Миноуг[18 - Данни Миноуг (наст. имя Даниэль Джейн Миноуг; р. 1971) – популярная австралийская певица, актриса, модель, младшая сестра еще более популярной Кайли Миноуг.]. Она говорила, что было бы проще, если б имя изменилось совсем чуть-чуть. Но я хотела больших перемен. Хотела, чтобы все стало по-другому. – Теперь у нее на лице гордость. И вызов. – Вот почему я выбрала Фейт. Это имя говорит, кто я на самом деле.
– И во всем Оксфорде нет никого, кто знает правду? – спрашивает Эверетт. – Кто мог бы выбрать вас своей целью из-за вашего прошлого?
Фейт качает головой.
– Нет. Никого.
Констебли стараются не смотреть друг на друга, но обе думают одно и то же. Что, если нападавшего, как и всех прочих, убедила внешность Фейт? Или же он знал ее тайну и именно поэтому выбрал ее? В любом случае, понимает ли Фейт, какая опасность ей угрожала?
Однако лицо девушки отвечает на этот невысказанный вопрос. Она прекрасно все понимает. Она уже давно это поняла. Это реальность, с которой она прожила половину своей жизни.
– Вы можете рассказать нам, что произошло дальше? После того, о чем вы только что рассказали? – Даже Эв, которая уже много лет занимается этим и прошла специальный курс обучения, как вести себя с жертвами сексуальных преступлений, стыдливо бежит от прямого вопроса.
Фейт обвивает себя руками, туже кутаясь в свитер. Руки у нее трясутся.
– Фейт, он тебя обидел? – тихо спрашивает Сомер.
– Нет, этого не было, – та качает головой. – Но я думала, что мне будет плохо. Я почувствовала, как он подошел вплотную – я услышала его дыхание, – затем схватил меня за волосы, и стало очень больно; я почувствовала, как отрывается шиньон, и снова начала брыкаться, но тогда я почувствовала… нож… прижатый к коже… он провел им по моему животу… и…
Она снова плачет.
– Все в порядке, не торопись.
Девушка моргает, прогоняя слезы, вытирает глаза и поднимает взгляд. Губы у нее дрожат, но она не опускает голову.
– Я обмочилась, понимаете? Подумала, что он сделает мне больно… прямо там, внизу… и обмочилась.
* * *
Адам Фаули
2 апреля 2018 года
12:17
Алекс наливает мне стакан сока и опирается о столешницу. На тарелке в раковине остатки ее обеда. Салат с курицей: бурый рис, постные белки, сочная зелень – Алекс строго соблюдает диету. Но в тарелке осталось слишком много, и лицо у Алекс осунулось. Мне это не нравится.
– Патронажная сестра только что прислала сообщение, что задержится, так что если этот таинственный мистер Асанти придет вовремя, мы проскочим.
Сейчас Алекс подталкивает меня. Ей любопытно посмотреть на Асанти с тех самых пор, как я впервые упомянул о нем.
– Никакой он не таинственный, Алекс. Просто прочитать его совсем непросто. Он совсем не похож на Гислингхэма…
Алекс широко улыбается – Гис ей очень нравится.
