скачать книгу бесплатно
Бакстер качает головой.
– Никаких парней я найти не смог. Она много выкладывает в «Инстаграм», но по большей части это лишь шикарные фотографии и сотни чертовых хештегов.
Сомер улыбается, мысленно представив себе, как Бакстер просматривает один за другим снимки модной обуви и накрашенных бровей. Она не может припомнить, когда последний раз при ней произносили слово «шикарный».
Тем временем Бакстер продолжает говорить:
– Но, похоже, в «Твиттере» ее совсем нет, а страничка в «Фейсбуке» практически пустая. Судя по всему, эта девица предпочитает вещать, а не вести диалог.
Сомер кивает.
– Такое же впечатление мы составили в колледже. Все ее знают, но никто не знает ее хорошо. Одна ученица описала Фейт как «приятную, но очень-очень замкнутую». Я просто не представляю себе, как она могла разозлить кого-либо настолько, что с ней разыграли шутку – особенно такую утонченную и жестокую.
Лицо Бакстера остается угрюмым.
– Если это действительно была просто шутка. Мне кажется, тут что-то гораздо хуже.
Эрика кивает.
– Понимаю.
– Но если действительно имело место насилие сексуального характера, почему, черт возьми, она не хочет об этом заявить?
Сомер вздыхает.
– Тут она не первая. Далеко не первая.
Какое-то время они сидят, разглядывая лицо девушки на экране. Фейт застыла в полуулыбке, уверенная в себе, счастливая. Эрика с трудом узнает в ней ту девушку, которую видела сегодня утром.
– Один момент кажется мне немного странным, – наконец нарушает молчание Бакстер.
– И какой же?
– Все странички Фейт в соцсетях – в «Инстаграме», в «Фейсбуке», – все они созданы только в прошлом году.
Сомер удивленно смотрит на него.
– До этого ничего?
– Не думаю, – Бакстер качает головой. – Но я ничего не смог найти.
Эрика хмурится: тут что-то не так.
– Как ты можешь это объяснить?
Он пожимает плечами.
– Никак. Но что я знаю о подростках?
Сомер снова поворачивается к экрану. Судя по всему, видео снималось в спальне Фейт. Эрика видит доску с вырезками, о которой говорила Эв, а под ней белый столик с коробочками, флаконами косметических средств и полудюжиной фотографий в рамках.
– Можешь увеличить вот это? – вдруг спрашивает она.
Бакстер бросает на нее вопросительный взгляд, но ничего не говорит. Он стучит по клавиатуре, и фотографии увеличиваются во весь экран.
– Это же просто старые семейные фото, – говорит Бакстер, откидываясь на спинку кресла. – Фейт даже нет на них.
Но Сомер уже подалась вперед, сидит на краешке стула, прильнув к экрану. Когда она оборачивается к Бакстеру, у нее горят глаза.
– Вот именно. Фейт на них нет.
* * *
Саша лежит на спине на кровати, уставившись в потолок. Много лет назад, когда она была маленькой, мама наклеила на нем маленькие серебряные звездочки, светящиеся в темноте. И, будучи такой, какая есть, она не просто приклеила их абы как; составила созвездия – Большую Медведицу, Кассиопею и Плеяды. Эту идею мама почерпнула в какой-то телепередаче про Большой центральный вокзал в Нью-Йорке. С годами некоторые звездочки отвалились, и теперь Орион вынужден обходиться без головы, но Саша по-прежнему очень любит потолок в своей комнате. Она дала себе слово как-нибудь приехать в Нью-Йорк и увидеть оригинал. Это в списке обязательных дел, на последней странице записной книжки, вместе с…
Пищит телефон, Саша перекатывается на живот и подбирает его с пола. Патси. Селфи, на котором она засовывает себе в рот два пальца, затем фотография сковородки, полной нарезанной кубиками моркови.
Саша набирает: «Прикольно» – и получает в ответ цепочку отвратительных зеленых рожиц.
«Ты завтра идешь в школу?» – пишет она.
Телефон тотчас же пищит снова. «А ну ее в задницу! Лучше позырю телик». И фотография ее ног в мягких шлепанцах, закинутых на подушку. На заднем плане телевизор с «Шоу Джереми Кайла»[13 - «Шоу Джереми Кайла» – провокационное развлекательное ток-шоу, выходило на британском телевидении с 2005 по 2019 г. и было закрыто в связи с тем, что один из его участников предположительно покончил с собой по итогам съемок.]. Здоровенный охранник разнимает двух девиц-подростков, пытающихся выцарапать друг другу глаза. Субтитры внизу гласят: «Ты переспала с моим парнем, и я это докажу!»
«Только посмотри на этих глупых кобыл», – пишет Патси.
Саша смеется и печатает в ответ: «Идиотки!»
Следует пауза, и она уже начинает думать, что Патси переключилась, но тут появляется новое послание. «Здесь снова этот чертов Ли, – гласит оно. – Опять ходит полуголый, трясет своими мерзкими сиськами». Еще одна строчка отвратительных рожиц. «Хорошо бы мать проснулась и прибила этого кретина».
Саша хмурится.
«Ты одна?»
«Мать скоро вернется».
«Не знаю, что она нашла в этом извращенце, – пишет Саша. – Патс, ты точно ОК?»
Появляются алые губки, затем: «О-о-о, ты лучше всех! Я послала его к такой-то матери. Увидимся завтра, малыш. Xxx[14 - Обозначение поцелуев.]».
Звезды у Саши над головой начинают светиться, она встает, подходит к окну и задергивает занавески. Напротив, на той стороне улицы, стоит белый фургон. В кабине сидит мужчина, но Саша не может разглядеть его лицо.
* * *
– Ты понимаешь, что я имею в виду? – говорит Сомер. – Фейт нет ни на одной из этих фотографий, и ее также не было ни на одной из тех, что я видела в гостиной Эпплфордов.
– И?.. – Бакстер хмурится.
– Там были фотографии матери и еще какой-то темноволосой девочки, но это определенно Надин, а не Фейт.
– Я по-прежнему не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Может быть, Фейт просто не любит свои фотографии. Бывают такие люди. Особенно детские снимки, черт возьми. У меня рожа была определенно, как у Шрэка.
Сомер с трудом сдерживает улыбку.
– Но возможна и другая причина, почему Фейт нет на фотографиях. Что, если ее удочерили?
Бакстер пожимает плечами.
– Но если и так, какая разница? Кому придет в голову нападать на нее только потому…
– Ты можешь запросить данные из Главного регистрационного управления?
Бакстер тяжело вздыхает, однако ему уже приходилось видеть на лице у Сомер это выражение. Когда она в таком настроении, лучше ей не перечить.
Бакстер нажимает на клавиши, и открывается новое окно. Он поворачивается к Сомер.
– Итак, что ты хочешь знать?
– Мы можем посмотреть свидетельство о рождении Фейт? Ей сейчас восемнадцать, так что родилась она в девяносто девятом или двухтысячном.
Бакстер запускает программу поиска и хмурится.
– Что? В чем дело?
Он указывает на экран.
– Этого же не может быть. Ведь так?
Но Сомер задумчиво кивает.
– Думаю, может. Более того, думаю, это все объясняет.
* * *
Времени уже двенадцатый час ночи, когда Эверетт получает от Сомер сообщение по электронной почте, в котором говорится, что они нашли. И то только потому, что она забыла отключить телефон перед тем, как свалилась в постель. Громкий писк и вспышка света мгновенно пробуждают ее и заставляют схватить телефон, прежде чем до нее доходит, что она делает. Лежащий в ногах кровати кот ворочается и устраивается поудобнее. Чувствуя гулкие удары сердца, Эверетт берет телефон и смотрит на экран. Такие вот встряски вредны для здоровья.
Затем она снова откидывается на подушку и смотрит на потолок, который не видит. Сердце у нее по-прежнему колотится, но теперь то, что ее разбудили среди ночи, больше не имеет к этому никакого отношения.
* * *
Адам Фаули
1 апреля 2018 года
23:07
Я ставлю посуду в посудомоечную машину, когда звонит мой сотовый. Это Сомер. И она даже не приносит извинения. А это, поверьте мне, совсем на нее не похоже.
– Сэр, я отправляю вам кое-что на электронную почту. Вы можете перезвонить, когда получите это?
– Что это?
– Регистрация акта рождения. Тысяча девятьсот девяносто девятого года.
Разговор заканчивается. И тотчас же телефон пищит.
– Какие-то проблемы? – спрашивает Алекс, увидев выражение моего лица.
– Пока что не знаю.
Но мне это не нравится. А когда я вижу то, что прислала Сомер, это начинает нравиться еще меньше.
– Пожалуйста, скажи, что это не то, что я подумал.
Я слышу, как Сомер вздыхает.
– Хотелось бы.
– Ты уверена? Мы не могли ошибиться?
– Мы все перепроверили. У Эпплфордов есть еще только один ребенок. Дочь Надин, родившаяся шестого июня две тысячи второго года.
– Значит, Фейт не дочь. А сын.
– Сэр, сама она смотрит на это иначе. Я хочу сказать, да, так записано в свидетельстве о рождении, но, думаю, Фейт скажет, что она всегда считала себя девочкой.
И разумеется, теперь все встает на свое место. Почему Фейт отказалась от осмотра врачом. Почему не хотела говорить с нами, почему даже не захотела заявлять о случившемся. Почему мать так ее защищает. Возможно, это даже объясняет то, почему Эпплфорды переехали сюда. Они хотели начать все заново; для Дэниела это был шанс оставить все в прошлом и начать новую жизнь. Теперь уже как девушка.
– Есть какие-нибудь записи об изменении имени – было ли обращение о получении свидетельства о смене пола?
– Нет, сэр.
– То есть с юридической точки зрения Фейт по-прежнему остается Дэниелом?
– Вполне возможно. Из чего, вероятно, следует, что Фейт вынуждена была подавать документы в колледж под этим именем. Думаю, вот почему директриса так юлила. Она сказала нам, что «не может ничего рассказать» о личной жизни Фейт. Мы предположили, что директриса ничего не знает, но теперь, оглядываясь назад, я прихожу к выводу, что она очень тщательно составила эту фразу.
Я глубоко вздыхаю. Алекс вернулась в гостиную, я слышу звуки телевизора, дождь барабанит по стеклу мансардного окна у меня над головой. Я знаю, что нужно делать, просто у меня нет особого желания этим заниматься.
– Хорошо, Сомер. Остальное предоставь мне. Я позвоню Харрисону и скажу, что мы собираемся переквалифицировать это дело. Возможно, речь идет о преступлении на почве ненависти.
* * *
* * *
Уже поздно, но нет и речи о том, что Сомер ляжет спать в обозримом будущем. Она берет телефон и колеблется в нерешительности, гадая, не разбудит ли его. Но Эрика знает, что он не ложится спать рано, а сейчас ей очень хочется услышать его голос.
Он отвечает после второго гудка: значит, не спал.
– Привет, я надеялся, что ты позвонишь. Как там оно?
