скачать книгу бесплатно
Аэлло склонила голову набок, прислушиваясь, и в едином гуле стали прорисовываться отдельные голоса.
Жадно и призывно вопят торговцы и разносчики воды, жалостливо и одновременно хищно повизгивают нищие, свистит и улюлюкает шайка подростков.
Вон нескладные долговязые фигуры гонят перед собой парочку: мальчишка в рубахе навыпуск и пухлая девчонка в длинном платье держатся за руки, улепетывая со всех ног. Чепчик девочки летит сзади, на атласных лентах. Парочка вжала головы в плечи, точно напуганные птенцы.
Запахи дыма, табака, пряностей, сырой рыбы и отхожих мест смешаны в единую едкую завесу, от нее глаза заслезились, в сжавшемся спазмом горле екнуло.
Вдоль прилавков деловито снуют дамы в белоснежных чепцах, из-под приподнятых треугольных краев спускаются длинные косы. Из плетеных корзин через руку топорщатся рыбьи хвосты и пучки зелени.
Одеты здесь женщины в длинные коричневые платья, из прорезей видны светлые края и подолы холщовых камиз, почти все в белых, как и чепцы, передниках. Которые без передников и чепцов не носят, у них волосы уложены в пучки на затылках и аккуратные завитки тянутся вдоль лица. На таких цветные платья, и края камиз украшены кружевом.
Мужчины в светлых, порой совсем белых рубахах до середины бедра, подпоясаны длинными ремешками с кистями. Штаны заправлены в высокие башмаки, на треть скрывающие голень. Но есть и те, кто в более удобной, плетеной обуви. Волосы у мужчин короткие, максимум – до плеч, многие в треугольных соломенных шапках.
Аэлло схватила за потрепанный рукав камизы благообразного вида старичка с тросточкой, в соломенной шапке конусом, с завязочками под жиденькой пшеничной бородой.
– Как пройти к знахарю? К Левкою?
– Ишь, пигалица, Левкоя ей подавай – ни тебе здрасти, ни досвиданьица! Из тех бесстыжих, видать, что лекарня не угодила. Стыдно, ага? Понятно, на что тебе сдался этот прощелыга, небось, плод вытравить, иль полюбовника извести, ишь, сучье племя, а ведь малолетка еще совсем!
Где-то на середине гневной тирады старичок и думать забыл об Аэлло, мелко просеменил мимо и скрылся за углом дома с табличкой над слюдяным окошком
«ТОЛЬКО СЕГОДНЯ И ТОЛЬКО У НАС!»,
потрясая в воздухе свободным кулачком, при этом продолжал отчаянно жестикулировать, ругая малолетних шалав, на чем свет стоит.
Аэлло мало что поняла, кроме того, что ее приняли за ребенка. Пожала плечами, по комплекции она и вправду человеческий подросток, а грязное, потрепанное платье, да изодранные ладони и расцарапанные лоб и щеки, видно, делают ее похожей на бродяжку.
Довольно усмехнулась – крыльев, сложенных за спиной, спереди не видно, ее принимают за свою. А то, что первый встречный оказался не в себе, не беда. Поищем кого-нибудь покрепче и помоложе.
Щеголь с подведенными бровями, в розовой соломенной шапке с цветком над ухом, обшарил хрупкую фигурку масляным взглядом, и прегадко ухмыльнулся.
– А зачем тебе какой-то Левкой, милая? Я ведь получше буду.
Аэлло сдула белокурую прядь со лба, склонила голову набок и захлопала ресницами: он что же, знахарь?
Но когда потная ладонь блудливо легла на талию, с губ гарпии сорвался короткий свист, а острые когти впились в красные щеки.
Гибкое тело лишь на миг сверкнуло сталью, но щеголю хватило и этого.
От резкого рывка шапка слетела с головы, сам же мужчина шарахнулся в сторону, прытко устремившись в боковую улочку. Аэлло вжала голову в плечи, ожидая, что он примется звать на помощь, но не прозвучало ни слова.
Тогда гарпия метнула треугольной шапкой вслед, придав ускорения. Сластолюбец не остановился, а гарпия нахмурила лоб: как найти этого треклятого знахаря, когда каждый первый здесь не в своем уме?
Третья попытка оказалась успешнее.
Ростом с Аэлло, щуплый мальчишка с сумкой, полной бумаги через плечо, сплюнул через сколотый зуб и презрительно поинтересовался:
– Больная, что ли? Или не местная?
– Я сверху по реке приехала.
Аэлло нахмурилась, постаралась подпустить в интонации взрослых ноток. Это возымело действие, правда, немного не такое, как ожидалось.
– Гоните медную монету, тетенька, – важно сообщил нахал, цыкнув сквозь зубы. – Информация – она завсегда денег стоит!
– Ах, денег…
Аэлло сделала вид, что копается в складках платья, а затем выбросила вперед руку, крепко ухватив вымогателя за конопатый нос, вмиг ставший малиновым.
– Ай! Пустите, тетенька!
– Где найти знахаря Левкоя?! Ну…
– А чего его искадь-то! Доба он, как пидь дадь! – жалобно загнусавил мальчишка. – Вона, как на Сувенирную улицу сведнете и до самом конца. Там два квартала надево ходу… Дом егойный с деревянными пристройками, не спутате! Бустите нос, тетенька, бодьно!
Отпустив нахала, Аэлло, стараясь не хромать, двинулась в указанном направлении. Оказывается, люди вежливость принимают за слабость. Учтем.
После череды резных вывесок, с картинками всего на свете – рыбьи головы с обглоданными костями, гирлянды сосисок, пышная, румяная сдоба (пришлось несколько раз сглотнуть слюну), готовое платье, расчески, ножницы, нитки… навстречу Аэлло, наконец, выплыл дом с покосившимися деревянными пристройками. Гарпия просветлела лицом. Не обманул!
Решительно взялась за железное кольцо на двери. Гулко бухнуло о дерево, и снова воцарилась тишина. Попробовала еще раз – то же самое. В ход пошел узкий кулачок, но дерево гасит удары. Что же делать? И ногой не постучишь, как назло: не больной же? Может она вообще уже, как тот коротышка сказал, имя никак не вспомнить, мертвая?
Аэлло нахмурилась, вздохнула, а потом лицо озарила улыбка. Только что белая, нежная кожа кулачка покрылась стальными чешуйками, и они на всю улицу зазвенели о кольцо!
Дверь тут же распахнулась.
– Совсем больная? Зачем хулиганишь?
Знахарь оказался высоким человеком с редкими волосьями до плеч, с вытянутым лошадиным лицом в складках. Весь какой-то мятый, заспанный, во рту мелькнула золотая искра.
Въедливо окинул взглядом щуплую фигурку Аэлло.
– Ну и?
– Вот, медноголовка укусила, – сказала гарпия.
Слегка приподняла подол белого платья и выдвинула ногу вперед.
Красноватые, в редких ресницах веки смежились. Длинное лицо помоталось из стороны в сторону, играя складками. Аэлло следила за этим ритуалом, склонив белокурую головку набок. Наконец, знахарь разлепил веки и вновь уставился на незваную гостью, и голова гарпии приняла вертикальное положение.
– Ну и? – снова спросил знахарь и икнул.
Не то не проснулся, не то не проспался.
– Противоядия бы! – гаркнула гарпия ему в лицо.
– От чего?
Узловатые пальцы принялись скрести ежик щетины на худой провисшей щеке, затем, переместившись на самую макушку, принялись ворошить сальные пряди.
– Медноголовка, говорю, цапнула! – повторила Аэлло, решив запастись терпением.
Знахарь вновь недоверчиво оглядел ее.
– Не из наших, что ли? – спросил он, наконец.
Гарпия вдохнула полную грудь воздуха. Выдохнула. Приготовилась биться за пострадавшую ногу до конца.
– Послушайте, – сказала она, стараясь говорить медленно, ровно. – Я не из ваших. Я даже не знаю, кто такие ваши. Я летела, потом встретила чудовище и упала. Это неважно. Меня укусила змея. Опасная змея! Медноголовка! Яд! Он все выше и выше, помогите, пожалуйста! Мне сказали, вы поможете, вы знахарь!
– Летела? – переспросил знахарь и вновь поскреб затылок.
Аэлло обреченно кивнула.
– Летела.
В маленьких в красноватых прожилках глазках мелькнуло что-то новое, похожее на мысль.
– Стой! Ты гарпия, что ли?
– Гарпия! – радостно воскликнула Аэлло и часто закивала.
В подтверждение развернула и свернула крылья.
– Я гарпия и меня укусила змея!
– Я от Стротина! – выдохнула она, вспомнив, наконец, имя того, кто направил ее к этому непонятливому знахарю.
Левкой снова поскреб затылок. Но как-то преобразился – словно обнаружил слиток золота, или самоцвет там, где меньше всего ожидал.
– Вот оно что, – задумчиво проговорил он, и тонкие желтые губы расползлись в улыбке, явив гниловатые зубы и золотую фиксу. – Вот оно, значит, как… Стротин, значит, решил со мной расплатиться. Ну-ка, – сказал он Аэлло, хватая ее за руку.
Пальцы знахаря оказались твердыми, цепкими, и как будто подрагивают от предвкушения чего-то.
– Пойдем, что ли!
В доме знахаря сильный запах горелого дерева и козлятины. Нет, скорее так пахнет сырая кожа, а еще лекарственные травы и порошки.
Миновав две комнаты с длинными столами, уставленными разноцветными склянками, с низкими сундуками вдоль стен, знахарь и гарпия спустились по деревянной лестнице. Прежде, чем шагнуть в темноту, Левкой подцепил со стола чадящую лампу.
Знахарь нетерпеливо тянул Аэлло за руку по темному коридору, тревожно сверкающему слюдяной крошкой.
Осторожно, но решительно Аэлло высвободила руку, и, прихрамывая, заковыляла следом. Что Левкой имел ввиду, когда сказал, что Стротин решил расплатиться? Помнится, Стротин поведал, что это знахарь ему должен.
– А Стротин, – осторожно спросила Аэлло. – Он кто?
– Стротин-то? – переспросил знахарь, и даже остановился, обернулся, вон, как Аэлло его удивила. – А ты не знаешь, что ли?
Аэлло показалось, что в самом вопросе таится подвох. Гарпия почувствовала себя обманутой. Но каким образом ее обманули, непонятно.
Знахарь улыбнулся, вновь обнажив желтые зубы.
– Так дрекавац он. Стротин-то.
Дрекавац? Аэлло раньше не встречала этого племени, но кто не слышал об их бессовестной подлости? Угораздило же послушаться совета лесной нечисти! Гарпия задрожала, бросила взгляд на ногу.
Щиколотка, кажется, уменьшилась? Или всему виной неверный свет лампы?
– Я, пожалуй, пойду, – стараясь, чтобы голос звучал решительно, промямлила Аэлло.
– Как?
Знахарь принялся скрести небритую щеку, похоже, раздумывая, что бы такое сказать.
– А нога?
– А что нога?
– Я помогу, что ли.
Аэлло склонила голову набок.
– А вы точно знахарь?
– Да как совести хватило-то, усомниться!
Левкой даже сплюнул с досады.
– А ведь пришли! Противоядие от укуса медноголовки ни на свету, ни в теплоте не держат. И откуда мне бы это знать, кабы я не знахарь? То-то!
Левкой подошел к высокому деревянному шкафу, дернул за ручку, и дверца жалобно скрипнула ему навстречу. Принялся шарить дрожащими руками по пыльным полкам, пока не подцепил маленький бутылек темного стекла.
– Да вот же оно! – победно провозгласил он.
– Пей, – повелительно сказал знахарь гарпии, протягивая бутылек.
– Что это? – спросила Аэлло, принюхиваясь.
Запах полынный, горький, с нотками чего-то кислого и вроде как барбариса.
– Что просила, – ответил знахарь и пожал костистыми плечами. – Противоядие от укуса медноголовки. Пей уже, что ли!
Аэлло осторожно сделала глоток – кисло. Второй, третий… В носу защипало, а пол подпрыгнул и устремился к самым глазам. Щеку ударило что-то холодное, твердое, сырое.
Стены качнулись и поплыли. Гарпия не сразу поняла – ее тащат по темному коридору. За ногу, лицом вниз. И ни крылья не расправить, ни чешуей покрыться… Даже пальцы не слушаются.
Запах кожи и лекарств усилился. Глаза – единственное, что слушается. Аэлло подняла взгляд вверх. Если бы губы разжались – заорала бы. Не разжались.
Мимо медленно проплыло чучело белого, с гарпию, голубя. У птицы круглые стеклянные глаза в человеческих ресницах. Еще один…
