Каждому аз воздам! Книга пятая. Карибский синдром

– Да, Колыма, – остановил Шульгу генерал уже на входе в дом, где проходили поминки, – хочу тебе строго-настрого приказать, на Кубе не ввязываться ни в какие местные заварушки и не калечить кубинских амиго, бить можете особо нахальных, но убивать ни-ни! Вам и без кубинцев там будет чем заняться, ЦРУ и американский наёмников там будет, как грязи. С ними может не церемониться, но только после допроса с пристрастием. Они вам будут там очень досаждать, главное, чтобы они не мешали располагаться нашим войскам. Естественно наша контрразведка там тоже будет присутствовать, но она армейская и к вам не будет иметь никакого отношения.

– А наши «небратья» из конторы КГБ, ведь без их ведома и муха на Кубе не пролетит?

– Да куда же без них, я познакомлю тебя с их куратором, но о истинной вашей задаче не знает даже он.

– А когда мы узнаем?

– Ещё не вечер! Шагай и пожалуйста не руби сплеча, подай эту новость своей группе, как можно деликатней. Всё, я ушёл, больше мне здесь светиться незачем собирай группу и все вопросы по выделенному каналу связи.

Собрались все, дородная, заматеревшая Ксения Канадина, после войны вышла замуж родила троих детей, но муж даже не мог представить, что его жена в своё время была одна из самых опасных ликвидаторов СМЕРШ. Несмотря на сорокалетний возраст форму и навыки она не растеряла, работая тренером по самбо в училище МВД, она регулярно занималась в зале на татами с молодыми оперативниками, на стрельбище всё также выбивала свои 49 из 50-ти очков. Возникли некоторые трудности с её отлучением от дома на некоторое время, но Григорьев помог с командировкой якобы в Новосибирск на слёт спортивных тренеров МВД.

Веронику Круглову после зачисления в группу «Игла» пока решили использовать только в качестве статиста, пусть отдохнет и приведет нервы в порядок, далеко не каждому по силам жить несколько лет за границей под другим именем, говорить и думать на чужом языке, есть пищу абсолютно не похожую на русскую кухню и при этом по всем углам ругать СССР за коммунистическую идеологию.

Марийка Родионова тут же согласилась и сразу, как будто изменилась, вся подобралась, перестала по ночам выть в подушку от безнадёги, занялась утренними пробежками, силовыми упражнениями, а капитан Ксения Канадина, каждое утро, в шутку, взвалив 50-ти килограммовую Марийку к себе на здоровенные плечи, добрый километр неслась с ней в местный тир, где стала регулярно с ней проводить тренировки по стрельбе. В силу сложившихся обстоятельств пси-тренировки и боевой гипноз решили пока не проводить, эмоционально она была ещё очень слаба.

А вот с Владом Денисовым пришлось повозиться. Как он не пил, думая, что алкоголь поможет ему убежать от реальности, как не пытался по хмелю примириться с этой несправедливой жизнью, на трезвую голову опять все так наваливалось, что жить не хотелось. Мало то, что он беспробудно пил и буянил, так ещё умудрился попасть в милицию на пятнадцать суток, что в перспективе это переросло в уголовное дело. Будучи изрядном подпитии, он раскидал как щенков четверых милиционеров, вырвал заднюю дверь в милицейском бобике и с этой дверью гонялся за разбежавшимися ментами. Остановили его только предупредительные выстрелы в воздух. Жене Денисова пришлось звонить генералу Григорьеву, он его конечно вызволил и попросил вежливо уголовное дело закрыть, но на неделю закрыл в специализированный центр, где ему после обследования терапевта и гематолога, с помощью (секретной пока) гемосорбции и только-только применяемой в мировой медицине плазмафереза, произвели несколько раз полную детоксикацию организма, откачали плазму из крови и заменили её донорской. Через десять дней он вышел из ворот клики совершенно здоровым человеком.

Но нужны были ещё люди и желательно не с улицы, а вот где их взять ни Григорьев, ни Шульга не знали. Из КГБ и МВД брать нельзя, им не нужны лишние уши, армейских – их надо учить и учить, но времени было в обрез. Как всегда, несмотря на залихватскую бесшабашность Ксении Канадиной, дельную мысль подсказала именно она. Как-то между делом, когда девушки мылись в бане, она рассказала жуткую историю про двух бывших милиционеров, которых выперли из органов за принципиальность и за через чур развитое чувство справедливости.

Однажды, при задержании трех отморозков, которые в течение нескольких дней держали на заброшенной ферме двух четырнадцатилетних девочек и регулярно, накачав их наркотиками, жестоко насиловали. При виде совершенно голых, растерзанных девочек, у которых еще даже не образовались положенные выпуклости, они, озверев, не раздумывая всадили в каждого по обойме. До суда дело не дошло, родители этих девочек встали за них горой и грозились написать в ЦК КПСС. Дело замяли, но из органов их вежливо попросили, а между тем оба капитана прослужили в МВД по десять лет.

Это были здоровенные, чуть за тридцать, тренированные парни, отслужившие три года в морской пехоте. Девчата уговорили Ксению рассказать о них Шульге. Колыма, внимательно выслушав девушку, тут же позвонил Григорьеву и через три часа, глубокой ночью, подняв их с постели, моряки были доставлены прямо на пункт сбора группы. Шульга их немедленно пригласил к себе и начал расспрашивать. Оба с отличием окончили высшую школу МВД, принимали участие в подавлении венгерского восстания в 1956 году, имеют госнаграды, к тому же, один их них оказался сыном дипломата и неплохо говорил по-английски. Шульга, прищурив глаза осмотрел парней, да парни были действительно отменно тренированны, а так как командировка намечалась на остров, омываемый вокруг океанами и морями, люди, знакомые с водной стихией, им были необходимы. Прежде чем проверять их физические данные, Шульга решил с помощью Марийки Родионовой, подвергнуть их психологическому гипнозу на предмет психомоторной сдержанности. Всё-таки их прошлый акт возмездия предполагал, что они могут быть неуправляемы и зависимы от сильных эмоциональных потрясений.

Пришла Марийка и лишь взглянув на них заявила, что работать с ними сейчас не может, так как сама находится в пространственном состоянии, но через неделю я их обязательно проверю и где надо подправлю им мозги. Шульга, не смотря на сильные возражения Влада, рискнул включить их в группу. Плыть нам долго и в пути мы разберёмся, кто есть, кто. Не подойдут, всегда будет возможность отправить их домой попутным кораблём.

– Ваше имя, фамилия, а также семейное положение? – спросил Шульга ближнего, – отвечать быстро и по уставу, перед вами полковник из 4-го отдела КГБ, курирующий спецоперации!

– Илья Дрозд, бывший капитан МВД, жена, один ребенок.

– Понятно, позывной у тебя будет «Птица», не возражаешь?

– Никак нет, товарищ полковник, летать я люблю, кстати я окончил курсы в нашем аэроклубе налетал почти сто часов.

– Пока это не понадобиться, мы будем ближе к земле и может быть и к воде.

– Вы? – обратился он к второму, – также отвечать быстро, по существу.

–, тоже бывший капитан МВД, жена, детей нет, есть малолетняя сестра

– Теперь мне понятен твой прошлый поступок, капитан. Не возражаешь, если мы прилепил тебе позывной «Храм»?

– Я бывший капитан, товарищ полковник,

– Не перебивай старшего и по возрасту, и по званию, я уже когда-то говорил штрафникам из штрафбата, что у меня в команде бывших не бывает, отныне вы переведены особым приказом из запаса с восстановлением воинских званий. Подчёркиваю, не специальных милицейских, а общевойсковых званий. У нас в команде ко всем принято обращаться только на «ты»! Вы приняты на службу в Министерство Обороны СССР. Вам полчаса на сборы, прощайтесь с родственниками, про командировку никому не слова, узнаю, вновь уволю к чертовой матери и отдам под суд за разглашение государственной тайны.

– А что разглашать, если мы ещё ничего не знаем?

– Ты поговори ещё мне, выполнять немедленно и нигде не задерживаться!

– О! Узнаю прежнего Колыму, – улыбнулся Влад, – ладно, пошел собираться.

Шульга шёл в оружейку и думал, итак, команда практически укомплектована, три девушки, надёжные, закалённые ещё прошлой войной, четвёртую, навязанную нам генералом пока никто не видел, я с Владом, двое опытных ликвидатора и два, можно сказать, необстрелянных воробья, которых надо еще учить и учить. И конечно Испанец, который скорее всего на Кубе будет не один. Шульга понимал, что в силу возраста, эта командировка будет видимо последней и надо уйти на заслуженных отдых, громко хлопнув дверью. Но задачка была еще та, за рубежом, не считая Китая, они ещё никогда не работали.

Глава вторая

Колыма уже битый час сидел в оружейной комнате, перед расстеленной на столе подробной картой Латинской Америки. При входе в оружейку Шульга приказал часовому не пропускать к нему ни единой души, за исключением начальника вооружения в\ч 3312. Отыскав остров Кубу, по форме напоминающий крокодила, он удивился его протяженности, остров вытянулся с запада на восток более чем на 1200 километров. Его северное побережье омывалось водами Атлантического океана, а южное – ласковым Карибским морем. Однако, не маленький, есть где развернуться.

Начальник вооружения полка специального назначения майор Рогозин был не в духе. Утром его, как несмышлёного мальчишку, отчитал командир полка за волокиту с получением новых образцов оружия. А что он мог сделать, оружие ещё вчера прибыло на склад, но ночью ему позвонил генерал-лейтенант Григорьев и приказал опечатать склад до особого его распоряжения. А как любой интендант, работающий не всегда законно, с контрразведкой, предприимчивый майор, предпочитал не спорить и держаться от них подальше. Себе дороже! Эти люди шутить не любят.

Шульгу всегда удивляла неукротимая способность всевозможных пройдох: интендантов, начпродов, замком по тылу, оружейников, поваров, находить себе тёплые места, казалось бы, в таком суровом месте, как воинские подразделения и он их не любил. И в то же время, он прекрасно понимал, что без таких людей современная армия существовать не может.

Часовой, увидев подходящего к оружейке майора, вытянулся в струнку и доложил, – Товарищ майор, вас ожидает полковник Шульга, – и уже пригнувшись, испугано шепнул, – он из этих… шибко засекреченных. Рогозин напрягся, что ещё за полковник Шульга, никогда о таком не слышал.

–– Входи, входи майор, что встал как истукан у порога. Давай порадуй меня, что у тебя есть в запасниках из новенького.

–– Не могу, товарищ полковник, генерал Григорьев запретил демонстрировать новое вооружение до его особого распоряжения.

–– Считай, что ты это разрешение уже получил, оно прибыло для нас. Всё что нам надо, у тебя нет, а вот легкое, автоматическое оружие нам надо позарез. Не томи – показывай!

–– Ваши полномочия, товарищ полковник? И тут тревожно зазвонил телефон.

–– Майор Рагозин у аппарата, с кем имею честь говорить, представьтесь?

–– Генерал Григорьев, полковник Шульга уже прибыл? Всё что он попросит, немедленно выдать и без волокиты пожалуйста. Передайте ему трубку.

–– Да Дед, я у аппарата!

–– Подобрал людей в группу?

–– Да, двоих, сырые конечно, в нашем деле – ни в зуб ногой, но парни крепкие, а опыт дело наживное, будем учить.

–– Добро. Жди, сегодня вечером прибывает ещё один член твоей команды и будь с ней поделикатней, она всё-таки женщина, не дави сразу на психику, а дай притереться к твоим оторвам. Она специалист по Латинской Америке и про Кубу знает всё, что будет непонятно, сразу к ней. С чем связана её командировка, она в общих чертах уже ознакомлена, но без деталей. Введи её в курс дела и давай готовься, у тебя сутки.

–– Понятно, отправлю Марийку встретить её, а сейчас буду воевать с тылом, на предмет: вырвать всё самое лучшее и надежное.

–– Удачи, майор Рогозин, патологически прижимистый тип, но слабоват духом и трусоват, нагони ему побольше жути, и он весь твой.

Колыма, напустив грозный вид, стал медленно двигаться между стеллажами с зелёными ящиками. Вдруг он остановился и резко повернулся к майору, – Голубчик, а какого лешего у тебя хранятся древние ППШ? Хотя прекрасно знал, что ППШ всё еще используется во многих воинских частях. Во время войны, этот автомат солдаты полюбили за скорострельность и прозвали его «окопная метла». Он взял один автомат из ящика, а из соседнего достал диск и удивлённо присвистнул, – Вы почему храните диски полностью снаряженными? Кто дал разрешение набить диски патронами? И потом, почему храните устаревшие диски? Уже к концу войны ППШ были оснащены секторными магазинами на 35 патронов, непорядок, я вынужден доложить начальнику тыла армии о безобразии.

Майор замялся и покраснел, он, не сообщив никому, тайком припрятал прибывшие новые автоматы Калашникова АК-47, а начальникам вооружения из линейных полков, настойчиво предлагал устаревшие ППШ.

–– Товарищ полковник, а куда я дену эту прорву оружия, здесь же у меня 10 тысяч штук?! Списывать мне его не дают, говорят срок не вышел, а брать их никто не хочет.

Так, поплыл дорогой, сейчас я тебя обрадую, – улыбнулся про себя Шульга, – майор, ты подожди кудахтать и причитать, предлагаю тебе выгодную сделку, ты нам дашь всё, что мы попросим, а я тебе помогу пристроить эти трещотки, идёт?

Майор аж отступил от неожиданности и радостно закивал головой, – Товарищ полковник, вы меня просто выручите, из-за этого хлама, я не могу получить новые автоматы и патроны к ним.

–– Но-но, майор, ты не воевал наверно?

–– Нет, я во время войны проходил службу на Дальнем Востоке.

–– Оно и видно, только такие как ты называют отличный автомат хламом, мы с этим хламом выиграли жуткую войну. Не вздумай это сказать фронтовикам…будешь бит и бит заслуженно.

Майор, поняв, что сказал лишнее, нешуточно струсил и заискивающе, глядя в глаза Шульги, заикаясь залебезил, – Прошу прощения товарищ полковник, херню сморозил, так мы будем смотреть образцы нового стрелкового оружия?

––То-то же, впредь попрошу так не выражаться! Идем, показывай.

Рогозин семеня впереди Шульги, пригласил его в другой склад, где ровными рядами лежали на стеллажах довольно маленькие, песочного цвета, ящики, в каждом из них находилось по два автомата неизвестной конструкции, рядом, в специальной нише, уютно устроились 6 укороченных магазинов. Шульга вынул один из них и, проверяя вес, покачал в руке – они почти ничего не весили! Конечно, приятная тяжесть присутствовала, но по—сравнению с ППШ, этот автомат был в два раза легче.

–– Рассказывай?

–– Что рассказывать?

Шульга чертыхнулся, помимо трусоватости, майор не обладал еще и сообразительностью, – майор, перестань Ваньку валять, каковы характеристики этого чуда?

– Это новый малогабаритный автомат Ткачёва сделан под экспериментальный патрон калибром 5,45х39 мм. Планируется в будущем перевести всё наше автоматическое оружие под этот калибр. Он прибыл к нам для испытаний, на вооружение пока не принят. (А. Хан-Р. После ряда испытаний, на протяжении трех лет, в 1964 году автомат Ткачева АО-46 так и не был принят на вооружение Министерством обороны).

Шульга вновь подкинул и поймал на лету миниатюрный автомат

– Он без магазина, вмещающего всего 15 патронов, весит около двух килограммов, длинна его чуть меньше полуметра, имеется складывающий приклад, но его рекомендую убрать. У этого автомата довольно маленький уровень звукового давления при выстреле, с расстояния 100 метров его вообще не слышно. Режима стрельбы у него три: одиночный, автоматический и очередями по три выстрела. Кроме того, здесь предусмотрена возможность крепления ночного прицела. Прицельная дальность стрельбы этого оружия – всего 200 м. Вот три цинка с патронами и 25 пустых рожков

– Мало, давай три цинка! Так давай дальше показывай, что у тебя есть.

– А сколько единиц вам надо, товарищ полковник?

Какой любопытный поц, – подумал Шульги и рубанул с плеча, – заберём все!

– Но здесь более 20 экземпляров!

– Вот все и заберём и помимо 3 цинков, прибавь ещё три. Все, давай дальше.

Майор покачал головой, но ослушаться не посмел.

– Также мне нужно 6 пистолетов Стечкина с глушителями и 4 пистолета Вальтер Р8, к каждому по 5 магазинов и два цинка патронов соответствующего калибра.

–Товарищ полковник, у меня на складе Вальтеров нет, но есть Парабеллумы и в большом количестве патроны к ним.

– Ладно сгодятся и эти, теперь дальше – 20 гранат Ф-1 и 12 немецких гранат-колотушек М-24, 8 артиллерийских биноклей, 6 сапёрных лопаток, две штурмовые винтовки StG 44 с оптическим и инфракрасным прицелом и два ППШ.

– Прекрасный выбор, – попытался кинуть леща Рагозин, но Шульга его мигом поставил на место, —Ты хоть знаешь, что это за оружие, стрелял ли ты из него?