Договор на любовь

* * *

Следующим утром Соён сидит в своём кабинете рядом с кабинетом придурка-директора с головной болью. Этой ночью она не выспалась, плохо переваривая последние новости и изменившийся статус. И сейчас не совсем понимает, как вести себя перед Дживоном и своими коллегами, чтобы не выдать им ничего, что послужило бы основой для больших сплетен.

Но когда Дживон появляется на двенадцатом этаже своей команды, Соён принимает вид серьёзный и уверенный.

– Доброе утро, господин Хван, –  говорит она официально. –  Ваш кофе ждёт на столе в кабинете. Расписание я вам выслала в электронной форме.

Дживон заходит в офис и смотрит на Соён, когда она приветствует его с лёгким поклоном. Его лицо ничего не выражает, но он тоже, кажется, чувствует повисшее в воздухе напряжение и небольшую нервозность в жестах своего секретаря. Это отличается от обычного поведения Соён, и он наверняка это замечает.

Он кивает в ответ и направляется к дверям своего кабинета.

– Спасибо. Лучше покажи мне расписание на планшете.

Соён закатывает глаза, пока он не видит, и хватает со своего стола рабочий планшет.

Двери кабинета Соён всегда открыты нараспашку, и любой из внутренней команды директора Хвана может войти, чтобы обсудить какие-то рабочие дела. А вот кабинет директора расположен сразу за кабинетом Соён, и попасть в него можно только после её одобрения. Вот какой она Цербер.

Смежная стена кабинета Хван Дживона совершенно прозрачна –  он пропагандирует идею открытости в своей компании, –  но тем не менее босс Соён –  самый герметично запакованный человек в мире.

На его стенах с внутренней стороны есть жалюзи, и иногда он закрывает их, когда хочет вздремнуть минут пятнадцать во время рабочего дня или когда ему нужно поговорить с кем-то лично.

Стол Соён расположен напротив его стола, и он её прекрасно видит. Прямо сейчас она хочет, чтобы он опустил жалюзи и перестал смотреть на неё как на собственного домашнего питомца.

Обычно на работе Соён сдержанна и собранна и не выказывает неодобрения, не проявляет свои истинные эмоции, даже если они идут вразрез с текущими событиями. А потому не видит большой проблемы в том, насколько она на виду у директора. Но сейчас Соён даже раздражает то, как он смотрит на неё из своего кабинета. Его поведение, на первый взгляд, не страннее обычного, но пристальное внимание нервирует. Соён не может его понять, и это ещё больше выводит её из себя.

Чтобы держать дистанцию, она дежурно улыбается и идёт к Дживону в кабинет с планшетом.

– Ваше расписание, господин Хван, –  говорит она демонстративно любезно и кладёт планшет на его рабочий стол рядом с чашкой чуть остывшего кофе. К которому, кстати, он не притронулся.

Ну и зачем Соён отстояла в утренней очереди в его любимой кофейне, чтобы принести ему чёртов капучино без сахара с ложкой мёда, скажите на милость?..

Хван Дживон словно замечает её фальшивую улыбку и насмешливо-добрый тон. Так будет и дальше? Она будет притворяться, что ничего между ними не изменилось, он будет сверлить её взглядом целыми днями, игнорируя работу?

Он берёт планшет со стола и якобы просматривает расписание, листая документ с таблицей. От него пахнет одеколоном и сигаретами. Соён устала напоминать ему о вреде курения.

– Сегодня есть что-нибудь требующее моего особого внимания?

Соён поджимает губы, лишь бы не ляпнуть какую-нибудь грубость. Она же специально выделила нужные ячейки красным. Он что, дальтоник?

Она наклоняется к его стулу, чтобы указать на слот после обеда. Хван Дживон пахнет ежедневным одеколоном, который он попросил Соён подобрать для него около месяца назад. Аромат приятный, и Соён его почему-то сейчас отмечает.

– Я перенесла вашу встречу с господином Кимом на вечер, как вы просили, и собрание акционеров состоится сразу после обеда, –  говорит Соён спокойно и поворачивает голову, чтобы убедиться, что Дживон слушает.

По какой-то причине он смотрит на неё, а не на планшет, и Соён резко отстраняется в смятении.

– Да, точно… –  отвечает он после заметной паузы и чешет переносицу. –  Что-нибудь ещё, что я должен знать?

– Нет, –  говорит Соён. –  Это всё.

Дживон кивает, его глаза прикованы к лицу Соён, словно он выискивает изменения в её внешнем виде и не может понять, что изменилось.

На самом деле она сегодня одета с иголочки. Когда Соён проснулась после беспокойного сна и осознала, насколько плохо себя чувствует и выглядит (так, словно её переехал самолёт, перепутавший траекторию движения в аэропорту Инчхона и вместо гейта выбравший узкую улицу пригорода, где стоит дом Соён), ей пришлось потрудиться, чтобы нарисовать себе приличное лицо и одеться в лучший свой рабочий наряд.

Сегодня на ней светло-бежевый креповый костюм –  приталенный пиджак и узкие брюки, –  белая блузка и белые туфли на тонком высоком каблуке. И накрашена Соён очень… нежно. Розовые тени, бежевые румяна, помада в тон… Соён сделала всё, чтобы убрать тёмные круги под глазами и изобразить хорошенькую миловидную девушку, прекрасно зная, что на её макияже сегодня будет лежать особая задача: скрыть раздражение.

Дживон кладёт планшет на стол и откидывается на спинку стула, скрещивая руки.

Соён делает глубокий вдох, ожидая его реакции. Он смотрит. Почему он так смотрит?

– У меня что-то на лице? –  спрашивает Соён спокойно, но глубоко внутри –  нервничает.

Дживон слегка качает головой, на его губах появляется лёгкая ухмылка.

– Нет, вообще ничего. Просто… ты сегодня выглядишь иначе.

Он наклоняется вперёд, кресло придвигается к столу, на который он опирается локтями и устраивает подбородок на сцепленных в замок пальцах.

– Не хочешь рассказать, почему ты так себя ведёшь? –  спрашивает он любопытным тоном.

Некоторое время Соён хмурится, а затем понимает, что он получает удовольствие от её поведения. Это раздражает. Бесит. Нервирует.

– Ну… –  Она сцепляет руки за спиной и едва заметно перекатывается с носка на пятку, так что каблуки её туфель вдавливаются в паркет. –  Может быть, я веду себя иначе, потому что не могу избавиться от навязчивого напоминания о том, что вы теперь мой жених?

Ухмылка Дживона становится шире. Он чувствует раздражение Соён и её досаду и, похоже, находит это… забавным.

– Навязчивое напоминание, да? –  посмеивается он и снова откидывается на спинку кресла. –  Разве так плохо быть моей женой?

– Мы ещё не женаты, –  отрезает Соён тут же, выдавая в нетерпеливом ответе эмоции. Приходится сделать паузу, выдохнуть и поднять глаза на директора снова. –  Нисколько, –  насмешливо улыбается она. –  Всего лишь достаточно странно обнаружить себя почти замужем за мужчиной, который холоден как лёд и никогда не показывает своих эмоций ни мне, ни кому-либо ещё. Возможно, в ваших кругах такие манеры являются нормой, и, готова признать, вы завидная партия для многих девушек вашего круга, но, если бы я могла делать выбор, я бы предпочла кого-нибудь… не столь равнодушного к моей персоне.

Дживон приподнимает брови, симулируя обиду. Честно говоря, Соён на его провокации не ведётся –  больше нет.

– Холоден как лёд, да? –  фыркает он, зачёсывая длинную чёлку назад. –  Тебя послушать, так я совершенно бессердечный человек.

Он делает паузу на мгновение.

– Хоть я и признаю, что не показываю свои эмоции, как другие, это не значит, что у меня их нет. Я просто предпочитаю держать их при себе.

Соён поджимает губы.

– Я не говорила, что у вас их вообще нет, господин Хван. В том-то и дело. –  Она выдыхает и отвечает так прямолинейно, как обычно себе не позволяет. Но раз уж они оба теперь в новом статусе… –  Вы их не показываете. Это другое.

Она кланяется и хочет выйти из кабинета, чтобы приступить наконец к своим ежедневным обязанностям и доделать вчерашнюю бумажную волокиту с договорами на новые партии бытовой техники с завода в Пусане. Но что-то её останавливает –  не иначе как собственное упрямство и желание поддеть самодовольного босса.

– Я знаю, что вы скрываете гораздо больше, чем можете или хотите показать. Вопрос в том, будете ли вы придерживаться такой заведомо проигрышной тактики всю жизнь или когда-нибудь всё же найдёте того, кому можно открыть свои чувства.

Дживон не сводит глаз с фигуры Соён, но в конечном счёте сдаётся.

Один –  один, Хван Дживон.

– Возможно, когда-нибудь я найду кого-нибудь, –  тихо говорит он. –  Но сейчас… я предпочитаю оставаться в стороне от подобных слабостей.

Соён закатывает глаза.

– Это ваш личный выбор, я не могу его осуждать, –  соглашается она. –  Как ваш секретарь, я не высказываю никакого личного мнения о вашем поведении без вашей на то просьбы, и я не должна думать о вас каким-либо неприемлемым образом.

Дживон тихо посмеивается над её ответом. О да, прямолинейность и честность –  это ведь так смешно. Он сам завёл разговор об эмоциях.

– Это правильно, –  кивает Дживон. –  Но, как мой секретарь, ты занимаешь первое место в ряду, наблюдая за моим поведением, и определённо, –  он вскидывает подбородок, –  составила обо мне своё чрезмерно точное мнение.

Он встаёт из-за стола и идёт к Соён, останавливаясь в полушаге от неё.

– Потому мне любопытно… –  тихо спрашивает он. –  Что ты думаешь о моём поведении?

Соён отступает назад, пытаясь втиснуться в косяк двери и стать частью стены.

– Вам действительно хочется это знать? –  спрашивает она с сомнением. –  Предупреждаю, вам это не понравится.

Дживон ухмыляется, в его глазах –  вызов, он горит, словно рекламная вывеска ночного клуба, зазывающая зевак повеселиться, а наутро пожалеть о сказанном и сделанном.

– Что ж, –  выдыхает он, одинокие пряди выбиваются из его чёлки и дрожат в такт, –  я готов пойти на этот риск.

Он подходит почти вплотную. Будь они в Чосоне, после такого он был бы обязан на ней жениться. Хотя, стоп… Они и так почти женаты.

– Вперёд, –  усмехается он прямо ей в лицо, –  скажи, что думаешь обо мне.

Соён вскидывает подбородок, глядя на него в упор. На высоких каблуках она с ним почти одного роста. Сейчас это сильно отвлекает –  сейчас, когда она в ловушке между его телом и дверным косяком.

– Я думаю… –  начинает она, отринув сомнения. Он хочет проверить её на прочность? Вперёд, она тоже готова пойти на риск. –  Вы привыкли быть холодным, равнодушным большим боссом большой компании. Но на самом деле, глубоко внутри, там, куда вы не хотите заглядывать, вы –  маленький мальчик с какой-то болезненной травмой. И ведёте себя настолько уверенно, насколько возможно, скрывая естественный страх, который присутствует во всех людях. Больше всего вы боитесь потерять контроль над своей жизнью. И одна лишь мысль о том, чтобы открыться кому-то, заставляет вас нервничать. Так что вы даже не пытаетесь это делать. И… –  Соён делает паузу, замечая, что Дживон чертовски зол. Несмотря на это, она смело заканчивает свою тираду: –  Вы самый раздражающий человек, которого я когда-либо встречала в своей жизни, но я не могу не согласиться, что вы крутой босс. Так что я здесь, работаю на вас, даже если вы ставите меня в весьма сомнительное положение своей будущей жены.

Челюсть Дживона напрягается, на скулах ходят желваки. Всё это Соён видит так близко, что сложно не испугаться. Но, кажется, это она его довела, так что готова принять за это ответственность.

– Раздражает, да? –  Его глаза сужаются.

Соён поджимает губы и кивает.

– Именно, –  подтверждает она. –  Вы властный, требовательный и холодный человек. Да, это раздражает. Но я справлюсь с этим, поскольку я ваш сотрудник. Как сказали ваши родители, я преданная.

Дживон медленно прикрывает глаза, изо всех сил пытаясь сдержать гнев.

– Да, ты преданная, –  тихо говорит он, в его голосе чувствуется нотка сарказма. –  Мой очень преданный маленький секретарь.

Соён отмечает, как изменился его голос. Он и сегодня ведёт себя странно, бесцеремонно вторгается в её личное пространство.

– Вы слишком близко, господин Хван, –  говорит Соён тихо. –  И, признаюсь, вы меня немного пугаете.

Честно говоря, страх –  не совсем то, что она чувствует, но сейчас это самое близкое слово, чтобы описать её чувства.

Дживон ухмыляется.

– Ой, я тебя пугаю? –  спрашивает он, изображая удивление. –  Ты не выглядишь… напуганной.

«Потому что я не боюсь, не в привычном понимании этого слова», –  думает Соён злобно. Она не считает, что сейчас он хочет убить её, хотя его конкуренты готовы так думать, когда сталкиваются с таким Хван Дживоном, или сожрать её, как полагают его подчинённые. Просто его поведение вызывает у Соён… весьма смешанные эмоции.

Думая об этом, она запрокидывает голову назад, чтобы смело посмотреть ему в глаза, и ударяется затылком о дверной косяк.

– Дерьмо!

Напряжение между ними взрывается, как воздушный шарик.

Дживон почти смеётся.

– Будьте аккуратнее, секретарь Чан, –  хмыкает он, пытаясь скрыть своё веселье, идущее совершенно вразрез с его прежним настроением. Он протягивает руку, словно хочет коснуться её, но замирает с поднятой рукой.

Соён смотрит на его ладонь с фамильным кольцом на мизинце.

– Я в порядке, директор Хван, –  медленно отвечает она и пихает его своим маленьким кулачком в грудь. Кожа касается гладкой ткани его рубашки. –  Отойдите, это всё из-за вас.

Она отходит от Дживона, отряхивается и приглаживает растрепавшиеся волосы.

– Кто-то может заметить нас и решить, что вы ко мне пристаёте, –  замечает она и ищет в его взгляде ту мысль, что прояснила бы ситуацию. –  Что с вами сегодня, а?

Дживон не может сдержать смешка. Он прячет руки в карманы тёмно-синих брюк и прислоняется к дверному косяку. В его взгляде –  насмешка, вот что там. Соён взмолилась бы Будде, да он её не услышит.

– Со мной что-то не так?.. –  склоняет голову Хван Дживон. –  Всё в порядке, просто чувствую себя немного… по-другому, только и всего. У меня ведь есть чувства, ты сама это признаёшь.

– Что бы вы там ни чувствовали, пожалуйста, ведите себя как обычно, по крайней мере, в офисе. Тот факт, что мы помолвлены, ничего не меняет между нами, согласно нашему контракту.

Она окидывает его внимательным сердитым взглядом, хмурится и возвращается на своё рабочее место.

Дживон дарит ей очередную усмешку и закрывает двери своего кабинета.

Вот и поговорили, вот и замечательно.

Глава 3. Родственные связи

13 апреля 2024 годаИнчхон

Процесс регистрации брака проходит для Соён как в тумане. Она чувствует себя оторванной от собственного тела, когда подписывает бумаги в администрации и ставит личную печать на документах о заключении брака с господином Хван Дживоном, когда вносит своё имя в семейный реестр семьи Хван, когда фотографируется рядом с абсолютно непоколебимым директором. Кажется, будто его вообще не удивляет происходящее –  он выглядит совершенно уверенным в своих действиях человеком и изредка закатывает глаза, когда его мама хлопает в ладони после вспышки фотокамеры.

Засвидетельствовать заключение брака приходит и мать Соён, хотя сама Соён хотела бы сделать это в одиночестве, без чьего-либо присутствия рядом. Даже Хван Дживон мог бы отойти в сторону, чтобы Соён было спокойнее. Но, похоже, и он, и родители их пары боятся, что Соён передумает в последний момент и сбежит, –  и потому не отходят от неё ни на шаг.

– Почему ты не в белом? –  спрашивает Дживон, наклоняясь к ней во время фотосессии, якобы в немой просьбе к Соён поправить ему галстук. На нём – бежевый костюм, на ней –  светло-розовое деловое платье с юбкой до колен.

– Потому что не хочу привлекать внимание, –  цедит Соён, привычным движением расправляя на директоре воротник его белой рубашки. –  Нас могут заметить и, конечно, зададут вопросы, если я буду выглядеть как невеста.

– Но ты и есть невеста, –  парирует Дживон и выпрямляется, одаривая её самодовольной усмешкой.

Соён поджимает губы.

– Только на бумаге, –  мелодично отзывается она. –  И только для наших родителей. А они могут и потерпеть меня не в белом.

– А моё мнение тебя не волнует?

Соён считает вопрос риторическим, потому никак не реагирует.

После официальной церемонии (Соён отказалась от цветов, напомнив о непубличности, мама Дживона была слегка опечалена такой упёртостью своей новоиспечённой невестки) они едут в резиденцию семьи Хван.

Соён ни разу не была дома у родителей Дживона; сам он живёт отдельно, и его квартиру в пентхаусе Соён успела изучить вдоль и поперёк за годы работы на директора.

Машина с личным водителем матери Дживона привозит их к аккуратному светлому дому в два этажа с террасой, расположенному в пригороде Инчхона. Вокруг раскинулась живописная местность с небольшой рощей, где-то недалеко бурлит река –  Соён слышит плеск воды, выходя из автомобиля. Здесь красиво и спокойно –  то, что нужно престарелой чете богатого семейства.

Хван Дживон осматривает дом с недовольством, даже не пытаясь скрыть эмоции.

– Мы здесь ненадолго, –  говорит Соён себе и маме, но Дживон кивает, будто соглашаясь с её словами.

У входа в дом их встречает управляющая, пожилого возраста женщина с седыми волосами, забранными в аккуратный пучок на затылке.

– Молодой господин, как приятно вас видеть! –  улыбается она, и морщины на её лице становятся глубже. Хван Дживон неожиданно тепло ей кивает.

– Привет, Окнам, –  здоровается он и кланяется в знак почтения. Соён стоит у него за спиной, и сперва старушка видит только Дживона, но тот отходит, протягивая руку Соён.

– А это что же, ваша невеста? –  ахает госпожа Окнам в голос. Дживон кивает, улыбка на его лице становится шире и не выражает ни капли высокомерия. Удивительно, думает Соён, косясь в его сторону.

– Моя жена, –  говорит Дживон. –  Только что расписались.

Госпожа Окнам рассматривает Соён с интересом и улыбается так, словно и не ждала, что молодой господин приведёт в дом родителей жену. Впрочем, зная характер Дживона, это вполне понятная эмоция.

– Госпожа, –  кланяется пожилой женщине Соён, заправляя прядь волос за ухо. –  Приятно познакомиться, я Чан Соён.

Госпожа Окнам берёт её руки в свои и заставляет подойти ближе. В этой семейке, похоже, о личном пространстве никто не слышал со времён Чосона.

– Дай-ка взглянуть на тебя, девочка… –  сипло зовёт госпожа. –  Ох, да ты же красавица!

– Вовсе нет, –  мягко протестует Соён с улыбкой. –  Просто немного румян и туши.

– Ну-ка? –  Госпожа Окнам щурится, вглядываясь в лицо Соён. –  О, и правда! Так даже лучше. –  Она ведёт Соён в дом за руку, Дживон следует по пятам. Его мама и мать Соён уже прошли внутрь. –  Девушке вредно быть слишком красивой, –  объясняется госпожа Окнам, шаркающей походкой замедляя движение. –  От этого у неё пропадает чувство юмора и индивидуальность.

Соён смущённо улыбается.

– Пожалуй, вы правы.

Когда они входят в дом –  широкие двери распахивают перед ними горничные, являя взгляду Соён длинный коридор, ведущий в просторную гостиную, всё вокруг светлое и залито солнцем, бьющим в высокие, до потолка, арочные окна, –  госпожа Окнам отпускает руку Соён и сама направляется дальше.

Соён осматривается, замирая у входа. Да, дом красивый. Сразу видно, как любят тут свет.

Из гостиной доносятся голоса мамы Дживона и мамы Соён, им вторит хриплый смех господина Хвана и… неожиданный детский визг. Из-за угла в коридор выруливает мальчишка лет десяти в школьной форме академии Хвасан и несётся прямиком к Соён.

Она замирает в испуге. Ребёнок? Откуда тут дети?..

Мальчик тормозит напротив Соён, но тут же поворачивает радостное лицо к Дживону и выпаливает:

– Братик![4]

Брат? У Хван Дживона есть брат?

Соён уже хочет спросить об этом, когда слышит полный холода ответ Дживона:

– А ты что тут делаешь? Ты должен быть в академии.

Таким тоном он даже с Соён не разговаривает, когда она его бесит.

Лицо мальчика бледнеет, он опускает глаза в пол и отвечает, будто бы извиняясь:

– Последние уроки отменили, и я хотел с тобой повидаться, вот и…

– Увидел? Теперь уходи.

Соён ёжится от внезапного мороза, пробежавшего по коже после таких слов. Она оборачивается, чтобы взглянуть на Дживона –  тот на мальчишку даже не посмотрел. Соён толкает его в бок. Дживон закатывает глаза.

– Все вопросы потом, –  цедит он сквозь стиснутые зубы и обходит замершего перед ним ребёнка, удаляясь в гостиную к семье. –  Почему Джиук здесь? –  доносится его голос.

Соён опускает взгляд к мальчику, уже расстроенному. Неудивительно, с таким-то отношением.

– Тебя зовут Джиук, верно? –  спрашивает Соён у ребёнка. Он кивает.

– Хван Джиук, –  представляется он строго и с любопытством поднимает голову. На Соён смотрят глазки-бусинки, тёмно-карие, точь-в-точь как у Дживона. У него длинные мягкие волосы, чёлка обрамляет милое округлое лицо. Удивительно, как они похожи.

Удивительно, что Дживон обращается с этим милым мальчиком как с прислугой, которую хочет выпороть.

Соён хмурится и, лишь бы скрыть неловкость, присаживается перед ним на корточки, протягивая руку.

– Меня зовут Чан Соён, очень рада с тобой познакомиться.

Хван Джиук сперва окидывает её внимательным взглядом, а потом словно узнаёт и радостно ей улыбается –  и трясёт её ладонь двумя своими, такими крохотными, что их можно спрятать в кулаке.

– А я тебя знаю! –  отвечает Джиук. –  Братик про тебя рассказывал!

– Неужели? –  усмехается Соён. –  А вот мне про тебя ничего не известно…

– Ты же «Чан-Соён-знаю-всё-на-свете»! –  продолжает мальчишка и тут же ойкает. –  То есть братик говорил, ты очень ответственная!

– Полагаю, твой братик другие эпитеты в мой адрес подбирает…

– Чан Соён!

И она, и Джиук вздрагивают. К ним с конца коридора идёт Дживон, за несколько футов пышущий холодной злостью. Да что с ним такое?

– Не стоит обращать на него внимание, у тебя есть задача поважнее, –  говорит он быстро и нагибается, выхватывает руку из ладошек Джиука и дёргает к себе. –  Нас ждут наши семьи, идём. Сейчас же.

Он уводит Соён от собственного брата, словно тот каменная статуя, которую можно игнорировать. Соён оборачивается, на ходу протягивая ему руку.

– Идём, –  говорит она одними губами. Мальчик замечает это, вспыхивает неконтролируемой радостью и бежит следом.

Дживон стискивает запястье Соён, и она морщится.

– Не надо так меня таскать за собой, я вам не собачка, –  тараторит она, пока Дживон преодолевает коридор, будто тот объят пламенем.

– Не надо улыбаться этому…

– Вашему брату? –  отбривает Соён. Дживон щёлкает языком. Снова этот жест, вот бы вырвать ему этот его язык. –  Почему вы не говорили, что у вас есть брат?

Дживон замирает у арки в гостиную, бросает Соён предупреждающий взгляд.

– Как это касается тебя? –  уточняет он, Соён даже теряет дар речи. Что, простите?.. –  Джиук не связан с «ЭйчКей», я не обязан был сообщать о нём своему секретарю.

Он кривится и идёт за стол к отцу, маме и матери Соён, пока сама Соён ловит открытым ртом всё своё возмущение. Ну. Какой же. Козёл.

Джиук оббегает её и, спустившись ниже по ступеням в гостиную, подмигивает.

– Идёшь, Чан Соён? –  спрашивает он. Несмотря на прежнюю подозрительность, ребёнок перед ней открыт и дружелюбен. Соён очень не хочет тратить нервы на его старшего брата. Кто же виноват, что у мальчика он такой отвратительно бесстыжий?

К семьям Соён присоединяется вместе с Джиуком и садится не по левую сторону от Дживона, а напротив него, рядом с его младшим братом. Дживон наблюдает за ней исподлобья и особо не выказывает недовольства, но Соён видит в его взгляде зарождающуюся злость.

Пошёл к чёрту, высокомерный придурок.

– Как всё прошло? –  спрашивает господин Хван, и прежде чем Соён успевает ответить, Дживон коротко отрезает:

– Хорошо. Без эксцессов.

Соён кидает на него презрительный взгляд, он никак на него не реагирует. Ну, естественно, драться при свидетелях никто бы из них не стал.

И ругаться тоже.

– Чан Соён, –  обращается к ней Джиук, и Соён переключает внимание на младшего отпрыска семьи Хван, о котором ещё пару минут назад знала примерно ничего.

– Да?

– А вы с братиком теперь муж и жена?

Соён, поднёсшая к губам бокал с газированной водой, давится и кашляет.

– Ну, э…

– Да, –  снова отвечает за неё Дживон. Джиук улыбается шире.

– Тогда я могу называть тебя сестрицей[5] Соён?

Дживон ставит на стол перед собой свой бокал.

– Нет, –  говорит он.

Соён игнорирует его строгое указание и сладко улыбается:

– Конечно, Джиук-щи [6].

Тот радостно машет перед лицом вилкой с насаженным на неё кусочком яблока.

– Можешь звать меня просто Джиук, раз ты теперь моя старшая сестричка.

Соён хочет разузнать об этом мальчике больше, раз уж Дживон так ревностно ограждает её от Джиука, но возможности на этом обеде у неё нет: мама и папа Дживона расспрашивают о дальнейших планах, а поскольку никто из них не знает, что Дживон и Соён вместе жить не намерены, им приходится выкручиваться. Вернее, ёрзает на своём месте только Соён –  Дживон кажется невозмутимой скалой, которую омывают тревоги его нервничающей жены.