Путь

скачать книгу бесплатно


Проснулся я, когда солнце уже стояло высоко в небе. Настроение было прекрасным – все же я находился в священном городе. События прошлой ночи остались позади, и я решил не ворошить воспоминания. Лучше двигаться вперед.

Я собрался, рассортировал вещи по рюкзакам, по обычной схеме, – все ценное ношу с собой, а то, что не жалко – оставляю в комнате.

Выходить в холл было неловко. Мало ли, сегодня будет смена того самого паренька, который меня обругал прошлой ночью, и неизвестно, что ему придет в голову в этот раз. Я спустился по лестнице и прошел в холл. Так и оказалось, паренек был на месте. Он широко улыбался:

– 

Здравствуйте! Как спалось? Желаю Вам хорошего дня!

Я улыбнулся и приветственно кивнул. Странный человек.

Выйдя за дверь, я очутился у пустой дороги. Сторона улицы, на которой располагался гестхаус, была полностью застроена двух-трехэтажными зданиями. На другой же стороне дороги был берег реки. Берег был странным, ничего подобного я, пожалуй, раньше не видел. Он был полностью песчаным, как будто это была не река, а дюна в пустыне. Воды в русле реки не было, оно было высохшим, земля на дне была вся в трещинах.

Я увидел вдали мост и отправился к нему.

Может, река просто высыхает в сухой период, а в сезон дождей наполняется водой вновь? Я дошел до моста и начал двигаться по нему через реку. На середине моста я остановился и оглянулся. На дне высохшей реки вдали стояли дома. Выглядели они старыми, наверное, воды в русле нет уже давно. Странное место. Река как будто не река.

Наконец, я перебрался на другую сторону и отправился к храму, ради которого приехал в город.

Это был необычный храм, очень древний. Его построил давным давно великий император в честь учителя. Император был жестоким человеком, он покорял народы, вел войны, приказывал убивать. Учитель же проповедовал, что насилие – это зло. В какой-то момент император принял его учение, и решил в его честь построить храм, как раз в том месте, где учитель достиг Просветления и свое учение основал.

После принятия учения император старался быть милосердным и справедливым. Удобная позиция, когда ты захватил все земли, которые хотел захватить, и убил всех людей, которых хотел убить. Отличный момент для начала праведной жизни.

Храм, к которому я приближался, был расположен на месте, в котором учитель стал Просветленным. В этом месте росло дерево. Под ним учитель когда-то сидел, размышлял и боролся с демонами, внутренними и внешними. И затем достиг Просветления. С тех пор, это место и это дерево считаются священными. Именно поэтому император, тысячи лет назад, и приказал построить здесь храм.

Говорят, жена императора ревновала своего мужа к вере, которую он обрел, и из мести срубила священное дерево. К счастью, к тому времени сын императора, проповедник, отвез один из ростков дерева на далекий остров в качестве дара новым последователям учения. Из ростка на острове выросло новое дерево, а росток того дерева, в свою очередь, привезли сюда, и посадили здесь. Дерево выросло заново.

И дальше, в течение последующих тысяч лет, когда погибало одно дерево, из ростка другого его выращивали заново. Такой вот круговорот жизни, реинкарнация.

Мне нравилась идея реинкарнации. Как и большинство других религиозных идей, реинкарнацию не может опровергнуть или подтвердить современная наука. Поэтому остается одно – верить в нее или не верить. Нравится идея – веришь, не нравится – не веришь. Все просто. Наука еще не скоро станет способна ответить однозначно, есть ли жизнь после смерти, а если есть, то какая. Если вообще сможет когда-нибудь. Поэтому искать помощь науки в религии смысла мало. Хотя, все же, местами смысл есть.

Возьмем реинкарнацию. В принципе, термин вполне научный, это явление широко распространено в природе. Распространено в виде важного принципа, который называется законом сохранения энергии. Любой школьник вам скажет: энергия не возникает из ничего и не может исчезнуть в никуда. Кинетическая энергия переходит в потенциальную, а потенциальная – в кинетическую.

То же самое и с душой, с сознанием. Душа не может исчезнуть и возникнуть из ниоткуда. Если она, конечно, существует. Но это опять же, вопрос веры. Если же душа существует, она не может исчезнуть. Значит, она просто переходит из одного состояния в другое.

Здесь тоже могут быть свои аспекты. То, как мы воспринимаем душу сегодня, не обязательно является правильным восприятием. Древние люди тоже любили приписывать вещам, которые ныне являются банальными, сверхъестественные свойства. Гром и молния наделялись религиозными свойствами, как и солнце, небо, земля, вода, да и вообще все подряд. Сейчас же мы знаем, что гром и молния – это банальные физические явления, в них нет ничего религиозного и сверхъестественного. Солнце – обычная звезда, а земля и вода не имеют божественной сущности.

То же самое может и оказаться с душой. Может ее нет вовсе, в том виде, в котором мы в нее верим, может наше сознание – это лишь иллюзия. Возможно, у человека нет свободы воли, и сознание – это просто механизм, созданный в процессе эволюции, который полностью подчинен биологическим процессам, происходящим в организме, и не обладает никакой субъектностью. В таком случае, реинкарнация не имеет смысла: сознание человека исчезает вместе с его телом, потому что вне тела его не существует. Тело человека разлагается, перерабатывается бактериями и другими организмами и превращается в другое вещество, например, в гумус.

Таким образом, реинкарнация действительно происходит, но в ней нет ничего сверхъестественного. Сознание, как производная от биологического организма, вместе с самим организмом превращается в гумус. Закон сохранения энергии (хотя в данном случае скорее закон сохранения вещества, поскольку никакой энергии здесь нет вовсе) соблюден, но это не то, какой мы хотели бы видеть реинкарнацию.

Вопрос здесь не в том, существует ли на самом деле переселение душ, вопрос в том, существует ли вообще душа. На этот вопрос прямого ответа у науки нет, поэтому это, опять же, вопрос веры.

Если душа есть, если есть сознание, обладающее субъектностью, независимостью от биологического тела, то такая душа не может никуда исчезнуть и возникнуть из ниоткуда.

Погруженный в мысли, я наконец добрался до храма.

Он не был похож на то, каким я его себе представлял. Храм был обнесен высоченной стеной, за которой не было видно практически ничего. У входа стояли турникеты и охранники с оружием, а площадь перед храмом, очень широкая, была забита людьми.

В стороне, у одной из стен, стояли шкафы, в которых можно было оставить сумки, – на территорию храма их проносить было нельзя.

Все свои ценные вещи я предпочитал носить с собой, так безопаснее, но выбора не было. Все же, я проделал такой длинный путь, чтобы увидеть храм, и повернуть назад лишь из-за того, что я не мог взять с собой рюкзак, было глупо.

Поэтому я запер рюкзак в шкафчике и направился ко входу. Я прошел через турникет, после чего меня обыскал один из охранников. Такие сейчас времена – даже если ты просто хочешь сходить в храм, тебя могут обыскать как потенциально опасного преступника.

Наконец я зашел внутрь и очутился во дворике, из которого было видно здание храма. Здание было небольшим, построенным вполне в стиле того времени, когда его приказал возвести император. Впрочем, в те времена, сооружение наверняка считалось грандиозным. Строительные технологии тогда, тысячи лет назад, были другими, и любое здание из камня, даже настолько небольшое, казалось фантастическим.

У входа в храм была длинная очередь, которая, впрочем, быстро двигалась. Уже через несколько минут я был внутри.

Обычный храм, хоть и очень древний. Таких я видел сотни, а может уже даже и тысячи. Внутри он оказался совсем маленьким, наверное бо?льшую часть пространства, и без того небольшого, съели толстые стены. Было тесновато.

В дальнем конце помещения стояла статуя учителя. Люди быстро подходили к ней, отдавали почести или просто проходили мимо, разворачивались и шли на выход. Исключением были несколько иностранцев, одетых в нарочито религиозные одежды и нарочито громко и выразительно читающих мантры. Так выглядят люди, которые хотят покрасоваться перед другими людьми.

Я постоял несколько секунд у статуи учителя и, протискиваясь между показательно молящимися иностранцами, вышел из здания.

На душе было очень хорошо. Я осознавал, что это место само по себе не является особенным, даже несмотря на то, что здесь когда-то происходили исключительно важные события. Важны события, а не места. Из земли не били испарения святости, а лучи солнца, палящего со всей силы, не исцеляли больных. Вокруг храма росли деревья, создающие приятную прохладную тень, и воздух здесь был чистым и свежим, дышать им было приятно. Но чистый и свежий воздух есть и в других местах, и дышать полной грудью можно и в других местах тоже.

Отличал же это место от других символизм. Храм был символом, очень важным, и именно это делало его особенным. Понимание символизма настраивало сознание на глубокие сокровенные мысли, которые может быть сложно вызвать у себя в голове в других местах.

Именно это делало храм особенным.

Гуляя в задумчивости по территории храма, я смотрел на людей, смотрел, как они смотрят на меня. То тут, тот там, стояли религиозные статуи и постройки. Возле стен размещались ряды небольших колоколов. Я прошелся вдоль них, легонько ударяя по каждому колоколу. Из колоколов лился приятный звон.

Я даже забыл про то, что одно из деревьев на территории храма, – священное, ТО САМОЕ. Осмотрелся, увидел его наконец и сел неподалеку. Дерево как дерево.

Недалеко от меня в тени деревьев стоял человек в форме и с автоматом. Чуть дальше, в стороне, я увидел юного монаха в оранжевом одеянии, лет пяти от роду. Я сидел, думал о своем и посматривал то на дерево, то на охранника, то на юного монаха. В раздумьях я поднимал с земли и вертел в руках то камешек, то травинку, то ветку от дерева. Как-то незаметно я собрал в руке целую горсть сломанных веток.

Внезапно я увидел перед собой маленького монаха. Он подошел ко мне, когда я смотрел в другую сторону, и теперь стоял передо мной с вытянутой рукой. Я протянул к нему свободную руку, он в нее положил что-то и закрыл мою ладонь. Я открыл ладонь, посмотрел на нее и улыбнулся: в руке лежали сорванные листья. Наверное, добавка к моей коллекции сломанных веток, которую я собрал, пока сидел и думал.

В ответ я тоже решил сделать монаху подарок – протянул другую руку и положил ему в ладонь свои ветки. Баш на баш.

Внезапно ребенок что-то закричал. Он быстро вернул обратно мои подарки и, недовольный, убежал.

Было смешно.

Внезапно я задумался. Мне хотелось приписать этому событию какой-нибудь религиозный символический подтекст, раз уж я находился в таком священном месте. Хотелось представить, что это был какой-то знак, что был какой-то символизм в подарке ребенка, ведь ребенок-монах в оранжевом одеянии сделал мне этот подарок под тем самым священным деревом! Может это нечто большее, чем всего лишь сорванные листья?

На самом деле, смысл был такой – ребенок просто игрался, и я тоже просто игрался, как ребенок. Вот и весь подтекст.

На всякий случай я решил сохранить листья и сломанные куски веток, и положил их в задний карман своих джинсовых шорт. Может во всем этом действительно есть какой-нибудь знак, который я пока не вижу?

Я прогулялся еще немного по дворику храма, пытаясь как можно сильнее проникнуться атмосферой места, и затем двинулся к выходу. В последний раз оглянулся, окинул взглядом округу, посмотрел на прощание на здание храма, на сад с деревьями, на само священное дерево, а затем развернулся и вышел.

Забрав вещи из шкафчика, целые и невредимые, я двинулся дальше по дороге осматривать священный город. Идти было неудобно – рюкзак на спине то и дело терся о что-то в кармане. Я вспомнил о листьях и сломанных ветках, которые в нем лежали – неразгаданном знаке свыше. Я достал сорванную растительность из кармана и еще раз осмотрел. Ничего необычного. Никаких знаков с небес. Просто ветки и листья. Я бросил “божественные знаки” на пыльную дорогу.

Удивительно, насколько сильно человек жаждет видеть знаки, символы и прочие подсказки “оттуда”! При желании, я бы мог что угодно напридумывать из этого случая с ребенком, придать ему любой, самый фантастический смысл и верить в придуманное хоть до конца жизни.

Но я бывал во многих подобных местах, которые считаются той или иной группой людей священными, и был уверен, они несут ровно столько святости, сколько мы им сами приписываем. Я в святость не верил, поэтому и строить иллюзий не стал. Все же, я пытался найти в первую очередь истину, а не получить благословение с небес.

Я отвел глаза от чуть не ставших культовыми для меня предметов и побрел в сторону храмов, которые виднелись вдали.

Город мне нравился. Хотя городом его сложно было назвать – его население было мизерным, и это была скорее деревня. В жару, когда солнце стояло в зените, на улицах этой деревни почти не было людей. Отличное время, чтобы без суеты и шума обойти достопримечательности.

Среди достопримечательностей, кроме того самого храма у священного дерева, были другие храмы – их строили в округе как дань уважения учителю и его идеям.

Полный восторга, я ходил от святилища к святилищу, коих было бесчисленное множество. Я бывал во многих странах, видел много храмов, посвященных учителю, они были разными в разных странах, но в пределах конкретной страны они были одинаковыми – одна и та же архитектура, одна и та же организация пространства, одни и те же интерьеры.

Здесь же, все сооружения были разными. Вот этот храм – из одной страны, тот – из другой. Как будто люди свезли храмы из разных стран, каждый из своей. Некоторые из храмов, из стран, в которых я не бывал, были для меня новыми. Некоторые – знакомые, как родной дом, в них я бывал много раз.

Я переходил из храма в храм, как будто переезжая из одной страны в другую, и это вызывало непередаваемые чувства. Атмосфера безмятежности и отрешенности от всего земного здесь чувствовалась лучше, чем где-либо еще.

Наступал вечер. К тому времени я не успел обойти многие из храмов, которые хотел посмотреть, и я решил ускориться.

К одному из святилищ путь лежал через пустое поле, покрытое сорняками. Я нашел тропинку и пошел в нужную сторону, стараясь двигаться как можно быстрее. Внезапно издалека меня окликнул женский голос. Я повернулся на голос и пригляделся: кто-то ехал ко мне на скутере. Это была та самая вчерашняя девушка с высоким худощавым парнем, с которым она познакомилась по интернету. С ними, усиживаясь третьей на крошечном байке, сидела женщина в возрасте – мать парня, судя по всему.

Девушка продолжала махать мне рукой и улыбаться невероятно широкой, даже слишком широкой, улыбкой.

– Я решила остаться! – Кричала она. – Я буду здесь жить, выращивать урожай и помогать нищим детям!

Я улыбнулся. Все это выглядело как импульсивное, необдуманное решение. Да и эта улыбка… Слишком радостная, слишком неестественная, как будто девушка пытается убедить себя, что она счастлива. Я не имел ничего против выращивания урожая и помощи детям, но в совокупности все выглядело как попытка убедить себя и окружающих в правильности своего решения. “Не пройдет и трех месяцев, как она вернется домой”. – Подумал я. Но не сказал ничего вслух, только улыбнулся.

– Приходи к нам вечером на ужин, – Вступил в разговор парень. – Мы с моей семьей будем рады принять гостя.

– Спасибо, я уже поел. – Это была неправда, я еще ни крошки за весь день в рот не положил и не собирался, пока не досмотрю все храмы.

– Ладно, тогда еще увидимся!

– Удачи! – парень нажал на газ, развернулся и уехал выращивать урожай и заботиться о детях.

А я пошел дальше. Я пришел в маленькую деревушку на десяток домов и начал искать вход в нужный мне храм. Найти его не получалось – возможно пришел не туда. Я бродил по деревушке, местные жители лениво на меня поглядывали, а я – на них.

Где-то сзади, на дороге, послышался шум мотоцикла. Вскоре он появился из-за поворота и сам. Я сошел с дороги, чтобы пропустить мотобайк, но он не проехал мимо, а остановился рядом со мной. На байке сидели трое. Молодые парни, лет по двадцать, одетые по зарубежной моде. Местные, но вряд ли из деревушки.

Один из них обратился ко мне:

– Привет! Что-то ищешь?

– Ищу храм.

– Он не здесь, давай мы тебя отвезем!

– Не надо, спасибо. Я справлюсь сам.

– Когда ты уезжаешь? Сегодня? Давай подвезем тебя до автобусной станции, купишь билет!

– Спасибо, я сам справлюсь.

– Давай, садись к нам, мы подвезем куда надо!

На байке сидели трое, и я в любом случае четвертым на него сесть не смог бы, да и не хотел.

Тогда один из парней слез с байка и подошел ко мне. Он схватил меня за руку и потащил к скутеру. В этом движении не было какой-то ярко-выраженной агрессии, но самого факта, что кто-то меня тянет куда-то помимо моей воли, мне было достаточно.

Я вырвал руку, оглядел землю и увидел у дороги большой камень. Взял камень в руку, став так, чтобы вся местность просматривалась и меня нельзя было окружить, и стал в боевую стойку, готовый защищаться с оружием в руке. Парни начали совещаться друг с другом. После чего сели на байк и, крикнув что-то вроде “Мы просто хотели помочь!”, уехали прочь на высокой скорости.

Я не знал, чего они хотели от меня на самом деле и не хотел выглядеть неблагодарным и жестоким. Но и рисковать я тоже не видел смысла, намерения этих людей мне были неясны, и я не хотел ставить себя в опасное положение лишь из желания быть вежливым. Помочь они хотели или нет, но помощь мне в общем-то не требовалась. А заставлять меня идти куда-то против своей воли – это перебор, мягко говоря.

Решив, что уже не найду нужный храм, а впрочем это было не так уж и важно, я развернулся и пошел обратно.

Солнце уже давным давно зашло, когда я наконец нашел, где поесть. Все-таки в деревне с уровнем услуг похуже, чем в городе, даже если эта деревня привлекает толпы посетителей. После ужина я успел заскочить осмотреть еще одну местную достопримечательность – огромную статую учителя. Статуя была высокой, самое высокое сооружение в округе. К тому времени уже был вечер, и на площади, на которой статуя размещалась, были толпы народа. Люди двигались, обходя статую по кругу, и я присоединился к этому движению.

Через какое-то время я все же решил, что с меня хватит на сегодня святости и религиозных символов, и решил просто пройтись по деревушке. Деревушка уже выглядела поживей – вечером на улицах людей стало больше. Я подошел к одному из зданий, возле которого продавали чай, и встал в небольшую очередь. Передо мной стоял парень, один из вчерашней компании, который провожал меня до отеля, коренастый.

Он увидел меня и поздоровался:

– Привет. Давай я угощу тебя чаем.

– Да нет, спасибо, ты мне и так уже много раз помог. Давай лучше я тебя угощу.

– Нет-нет, ты что, я настаиваю! Для меня этот только в радость! Я помогаю тебе, и за это моя душа становится чище!

Мне было неловко. Слишком много помощи. Даже тогда, когда она мне не нужна. Я решил, что спорить бесполезно, и согласился. Взял чай, выпил его, довольно быстро, и ушел, поблагодарив парня и попрощавшись.

Было в этом навязывании помощи что-то странное. Конечно, я был благодарен, что мне помогли доехать до отеля и не бросили одного, хотя мы были даже не знакомы, и я в общем-то справился бы сам. Но выглядело это так, как будто потребность у этих людей помочь мне была сильнее, чем мне – помощь получить. Да и это признание, что парень помогает мне, чтобы получить в награду очищение души… Появилось ощущение, что мной воспользовались. Может, это и было преувеличением, но мне его помощь вдруг представилась этакой работой, он помогает, потому что верит, что ему за это воздастся. Обычный бизнес, оказание услуг с фиксированной оплатой.

Несмотря на все шероховатости, день мне казался просто сказочным. Никогда и нигде я еще не чувствовал такой атмосферы, как в священном городе. Ощущение было близким то ли к эйфории, то ли к катарсису, то ли к тому и другому одновременно. Я вернулся к храму священного дерева, чтобы еще раз на него посмотреть. Вход в храм уже был закрыт, а из-за забора ничего не было видно. Тогда я решил прогуляться вдоль храмовой площади.

Практически сразу я увидел вход в какое-то общественное заведение сбоку, которого раньше здесь не было. Видимо, место закрыто днем и открывается вечером. Я решил зайти внутрь.

Это был еще один храм, только необычный, не такой как все остальные в священном городе. Войдя внутрь, я попал в небольшой дворик. Во дворике не было никаких религиозных статуй, которые обычно есть в каждом храме. Я огляделся. В стороне стояло здание с закрытым первым этажом, а наверх вела лестница. Я поднялся по лестнице и увидел необычное: на втором этаже была небольшая комнатушка, а в комнатушке стояли две скульптуры. Это были необычные скульптуры: они выглядели как что-то среднее между героями мультфильмов и плюшевыми игрушками, с большими глазами и игрушечными соотношениями тел. Откуда-то рядом лилась звонкая, похожая на мультяшную, музыка.

От такого вида на душе стало еще веселее. Я не понимал, что происходит, что это за божества, и что они значат, но выглядели они очень смешно, как будто этих богов придумали дети.

Я присел недалеко от алтаря со статуями, чтобы никому не мешать, и задумался. Попытался понять, что это за храм такой, но почти сразу мысли переключились. Я начал думать о том, как сильно проникся священным городом и как сильно его энергетика меня привлекает. А потом я решил уехать из него как можно скорее, завтра, с самого утра.

Вся эта атмосфера, которая меня окутала, была близкой к идеальной. Никогда ни одно место мне так не нравилось, как священный город. Мне хотелось здесь остаться навсегда, и я решил уехать как можно скорее. Почему? Сказка не могла продолжаться вечно, в конце концов, это маленький городок (а если точнее, деревня), и блуждая день ото дня от храма к храму, я быстро потеряю эту сказочную связь, которая превратится в рутину. Поэтому я решил уехать – чтобы священный город не потерял в моем сознании свою особенную ауру, и чтобы эта аура навсегда осталась со мной, хоть и в воспоминаниях.

Так оно и случилось. Прошли годы, а я все так же вспоминаю священный город как нечто уникальное и неповторимое. И как только воспоминания о нем появляются в моем сознании, меня сразу же начинает согревать то самое теплое чувство, которое я испытывал, прогуливаясь по его храмам. Уехать на следующий день было отличным решением.

На следующий день я встал как можно раньше, собрал свои рюкзаки, надел один на спину, а другой – на живот, и поспешил искать себе тук-тук, который довез бы меня до железнодорожной станции. Спешил уехать пораньше я не только потому, что хотел сохранить сказку о священном городе нетронутой в своей памяти, но и чтобы не встретить случайно никого из своих благотворителей, которые оказывали ненужную мне помощь в обмен на спасение своей души.

Я пришел на мост и практически сразу нашел транспорт – это было маршрутное такси (обычный тук-тук, в который набивают как можно больше людей). Кое-как уместившись на сиденье, которое было предназначено для одного человека, а сидели на нем трое, я приготовился к долгому пути.

Путь действительно оказался долгим, еще мы не успели тронутся, а все тело уже затекло: сидеть было неудобно, и делать это приходилось в максимально дискомфортной позе.

Но выбора не было, другого транспорта к станции было не найти.

Наконец водитель начал движение. Ехать пришлось несколько часов, путь от города к станции оказался гораздо длиннее, чем от станции в город – днем на дороге было много транспорта. Кое-как пробираясь через ряды машин, постоянно бибикающих, шумящих, мы наконец добрались до нужного места. Ощущения сказочной атмосферы священного города не было и в помине. Не только потому, что из города я уже уехал, но и потому, что за пару часов поездки в неудобной позе я устал так, что еле волочил ноги.