Ранние пьесы

Придворные уходят.

КОЛУМБ

Эй, господин секретарь! Вы обещали пропустить меня. А сами оказываете предпочтение какому-то военному гонцу. Поверьте, это ложный шаг. Я разбираюсь в человеческих лицах. Ваш гонец не в состоянии доказать теорему Пифагора.

ПАТИЛЬЯС

Вы все еще здесь?

КОЛУМБ

Признаюсь, милостивый государь, что я не захватил с собой достаточно продуктов, чтобы дожить до следующей аудиенции. Ввиду моего…

ПАТИЛЬЯС

Клянусь палачом, что вам, собственно, угодно?

КОЛУМБ

Плыть в Индию.

ПАТИЛЬЯС

А, в Индию. Плыть. Сант-Анхелю, который не тронулся с места при закрытии аудиенции. Авантюрист. Сумасшедший. А я принял его за посланника Боабдила.

КОЛУМБ

Меня, сударь? Как? Вся честь была оказана этому субъекту?

ПАТИЛЬЯС

Чести захотелось? Посмотрим. Шпага при вас?

КОЛУМБ испугавшись, прячет шпагу за спину

Я – ученый.

ПАТИЛЬЯС выхватывает свою шпагу из ножен

Если ваша шпага при вас, нечего медлить. Вы низкий обманщик.

КОЛУМБ

Сударь, я оставил шпагу в коридоре. Прячет шпагу за кресло Сант-Анхеля.

ПАТИЛЬЯС

Как – в коридоре?

КОЛУМБ

Я плохо знаю здешние порядки. Я принесу ее и буду к вашим услугам. Уходит.

САНТ-АНХЕЛЬ

Этот человек, дон Ронко, ускользнет от вашей шпаги, как он ускользнул от вашей придворной проницательности.

ПАТИЛЬЯС

Еще никому, барон Луис, не удавалось ускользнуть от моей шпаги.

САНТ-АНХЕЛЬ

До сих пор.

ПАТИЛЬЯС

Хм.

САНТ-АНХЕЛЬ

Дон Ронко, образ действий этого человека – нечто новое при дворе Кастилии.

ПАТИЛЬЯС

Новое или не новое, – все равно. Надеюсь, вы не сомневаетесь в моем умении фехтовать? Моя шпага не знает промаха, и она всегда наготове. Еще никто безнаказанно не видел ее обнаженной. Когда меня обуревает гнев… Сант-Анхель вытаскивает из-за кресла шпагу Колумба. Патильяс смотрит на шпагу, бросается к двери, распахивает ее. Его нет. Вы поняли?

САНТ-АНХЕЛЬ

Незаурядный человек.

ПАТИЛЬЯС

Я его презираю.

САНТ-АНХЕЛЬ

Да, да. Вы его презираете. Но вам не удалось убить его.

ПАТИЛЬЯС

Такие триумфы оказываются поражениями в глазах потомства.

САНТ-АНХЕЛЬ

Потомки не будут вдаваться в подробности.

ПАТИЛЬЯС

Вы не находите, что вам пора удалиться, господин де Сант-Анхель?

САНТ-АНХЕЛЬ

Я не спешу.

ПАТИЛЬЯС

Королева не принимает, я уже сказал. Даже вас.

СЕНТ-АНХЕЛЬ

Спокойствие, дон Ронко. Я восхищен вашим запалом, но если вам повезет дожить до моих лет, вы узнаете, как это ценно – никогда не возбуждаться. Я вас не задерживаю.

ПАТИЛЬЯС

Ну, знаете ли… В бешенстве удаляется в королевские покои. Дверь затворяется. Дверь отворяется. Выходит Патильяс. Барон де Сант-Анхель, к королеве.

Действие третье

Арена в Санта-Фе. Слуги разрыхляют песок. Патильяс на трибуне. Он делает знак слугам, те удаляются. Появляется Изабелла в сопровождении придворных. Она садится. Придворные тоже садятся, но, за исключением Сант-Анхеля, лицом не к арене, а к Изабелле. Патильяс кланяется Изабелле, она кивает. Патильяс делает знак. Слева приподнимается дощатая загородка. Появляются доктор брат Эрнанде Талавера, лысый, нервный, с Библией в руках; доктор Амброзио Мальдонадо, пожилой аристократ; доктор Висенте Феррер, эстет с семиструнной лирой. Они подобострастно кланяются королеве.

МАЛЬДОНАДО

Многомудрая властительница, всемилостивейшая покровительница, всеблагая повелительница…

Сант-Анхель движением руки прерывает его. Мальдонадо умолкает с оскорбленным видом.

САНТ-АНХЕЛЬ

Довольно слов, доктор. Королева благодарит вас.

Патильяс подает знак. Приподнимается загородка справа. Появляется Колумб, тоже в мантии, и Мартин Алонсо Пинсон, но он снова прячется за загородкой. Колумб кланяется сначала докторам, потом Изабелле, вынимает из сумки рукопись.

КОЛУМБ

Я намереваюсь примерно на высоте тридцатой параллели достичь западной Индии.

ЭРНАНДО нервозно

Что-что, о чем идет речь?

КОЛУМБ

Я намереваюсь достичь западной Индии…

ЭРНАНДО

Неслыханно! Какие речи! Что за сумасбродство: западная Индия. Западнее луны?

КОЛУМБ

Прошу прощения, доктор, то бишь брат. Я…

ЭРНАНДО

Ересь!

КОЛУМБ

Почему вы так нервничаете, доктор-брат? Я полагал, что вы в течение двух месяцев обсуждали мой план?

МАЛЬДОНАДО

Этим мы и занимаемся. Брат Эрнандо всегда очень легко и быстро воспламеняется. Колумб хочет что-то сказать.

ЭРНАНДО

Я не желаю этого слышать. Я требую, чтобы подобные слова больше не произносились.

КОЛУМБ

К чему такие страсти?

ЭРНАНДО

У меня страсти? Это вас обуревают страсти. Разве я рассуждаю о западной Индии? Одно лишь упоминание о таких вещах способно привести в ужас! Западная Индия! Характерная для безбожия бессмыслица.

КОЛУМБ

Как я могу говорить, если меня постоянно перебивают?

МАЛЬДОНАДО

Он больше не будет вас перебивать.

КОЛУМБ

Я намереваюсь примерно на высоте тридцатой параллели достичь западной Индии. Я опираюсь на тот факт, что земля представляет собой шарообразное тело…

ЭРНАНДО

О! О! О! Обмахивается пергаментным свитком.

КОЛУМБ

…чему доказательством служат: во-первых, кажущаяся потеря высоты звезд, расположенных вблизи полюса, при передвижении с севера на юг, о чем писал Сакробоско; во-вторых смещение времени восходов и заходов солнца при передвижении с востока на запад, о чем писал Региомонтан; в-третьих, форма земной тени, вызывающей затмения луны, о чем писал кардинал Пьер д’Эйли и многие другие. Далее я опираюсь на расчеты Тосканелли, который исчисляет долготу обитаемого мира – от столицы китайцев до Счастливых островов – в двести тридцать географических градусов, примерно так же, как и Марин Тирский, исчислявший ее в двести двадцать пять градусов – в отличие от Птолемея, который ошибочно полагал эту долготу равной семидесяти семи и одной четверти градуса. Отсюда следует, что протяженность водного пространства на запад может составлять не более ста тридцати градусов. Измерение градусов долготы я заимствовал у Абульфеды Ферганского. Изабелле. Милостивая государыня, если земля —

шар, то понятия «к востоку» и «к западу» теряют свою однозначность; каждая точка лежит к востоку и к западу. Но западный отрезок пути – короче. Это путешествие в Индию займет самое большее пятьдесят дней и потребует не более трех легких каравелл.

ЭРНАНДО

Как будто это мелочь.

КОЛУМБ

Строго говоря, брат астроном, это мелочь.

ЭРНАНДО

Мелочь, мой любезный, столь же малая, как сам грех. Разве вас не учили, что земля – плоская?

КОЛУМБ улыбается

Кто, сударь?

ЭРНАНДО

Cвященное писание.

КОЛУМБ

Пусть так. Однако же согласитесь, уже всему миру известно, что она круглая.

ЭРНАНДО

Что известно всему миру, еще отнюдь не известно Испании.

КОЛУМБ

С математической точки зрения…

ЭРНАНДО цитирует Библию

«Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь. Кто положил меру ей, если знаешь? или кто протягивал по ней вервь? На чем утверждены основания ее, или кто положил краеугольный камень ее». Книга Иова, XXXVIII, 4–6. Господь это видит. Я этого не вижу. Мы все этого не видим. И вдруг – на тебе! Господин Колумб заявляет, что у нее вообще нет оснований. Что она висит в воздухе. Как шар. Больно ты умный! Как шар! А где у нее верх и низ? Я читаю у господина Колумба, что верх – это то, что дальше от центра земли. Но когда Иисус вознесся на небеса, должны ли мы считать, что он отдалился от центра земли, или он все-таки вознесся на небеса? И вообще, позволяет ли еще нам господин Колумб иметь небо? Цитирует. «Он есть Тот, Который восседает над кругом земли, и живущие на ней – как саранча пред Ним; Он распростер небеса, как тонкую ткань, – и раскинул их, как шатер для жилья». Книга пророка Исайи, XL, 22. Вот как объясняет нам форму неба пророк. К сожалению, совсем не так, как это делает господин Колумб. Все это чистый бред! Хватит делать вид, будто никто не знает, как устроен мир. Это знает каждый ребенок, ходивший к святому причастию. На плоском круге земли лежат континенты: Европа, Азия и Африка, окруженные легендарным океаном, а над всем этим распростерт хрустальный небосвод. Никто никогда не увидит края света. Там черные волны ударяют о серый хрусталь, по коему в вечном молчании поднимаются и опускаются бледные белые круги созвездий. В страхе и трепете преклонимся пред Всевышним: «Воспоминайте чудеса Его, которые сотворил, знамения Его и суды уст Его», Псалом 104, стих 5.

МАЛЬДОНАДО

Хотите ли вы возразить против этих аргументов?

КОЛУМБ

Каких аргументов? Тоже мне аргументы. Я посоветовал бы вам, брат, толковать эти места иначе.

ЭРНАНДО

Почему иначе, если так написал Господь? Вы считаете Бога плохим писателем?

КОЛУМБ

Ну, тогда выкручивайтесь, как хотите. Математика не спорит с верой, она только следует своим скромным законам. Так или иначе, в последнее время земля стала круглой.

ЭРНАНДО

В последнее время? Университет в Саламанке и его учение существуют уже триста лет. Какое ему дело до извращенной болтовни, которую вы называете математикой?

КОЛУМБ изумленно

Простите, брат, что я так на вас таращусь. Видал я ослов, видал и мантии, но никогда не видал одного в другой. Какое невежество! Обеспокоенно оборачивается к Мальдонадо. Сударь, вы сомневаетесь в том, что земля круглая?

МАЛЬДОНАДО испуганно

Не в этом.

КОЛУМБ Ферреру

А вы?

ФЕРРЕР

Ни в коем случае. Напротив.

КОЛУМБ

Ну, хорошо. Итак, я ссылаюсь на высказывания этих достойных ученых. Я подчинюсь суждению этой комиссии квадривия Саламанкского университета. Высокомудрые господа, я не взываю ни к вашему снисхождению, ни к вашему рвению, но прошу вас единственно о трезвом рассмотрении геометрических линий. Грешно приходить в восторг от нелепых фантазий. Партии могут спорить друг с другом, но математика здесь ни при чем. Ее результаты, будучи однажды рождены на свет, становятся неограниченными властелинами в царстве духа. Вы проверите мои доказательства?

ФЕРРЕР

Уже проверили.

КОЛУМБ

И каков результат?

ФЕРРЕР

Они найдены правильными.

КОЛУМБ

Так я и знал.

ФЕРРЕР

В том, что касается их логического построения.

КОЛУМБ

Логического построения? А чего еще они должны касаться? Прошу вас высказаться.

МАЛЬДОНАДО читает по рукописи

«Я, Амброзио Мальдонадо, доктор географии, происхожу от того Бельтрана Мальдонадо, который, будучи пронзен мавританской саблей, прополз десять миль до дворца и своею кровью вдохновил короля Фердинанда Великого начать освобождение Испании от мавров. Я происхожу также от его сына, Гримальдо Мальдонадо, рыцаря ордена Калатравы, который передал императору Альфонсу ключи от Толедо. И от этого умер, ибо ключи были смазаны ядом. Поверженная в ужас этим известием, жена несравненного человека разрешилась от бремени тройней: Диего Мальдонадо, Фелипе Мальдонадо и Айресом Мальдонадо. Достославные братья отдали свои благородные жизни во имя спасения знамени Сида, защищая его от берберов. Вскоре после этого среди моих предков появляется Торрибио Мальдонадо, или Торрибио Гроза мавров, чья рука, отрубленная во время славной битвы при Павасе де Толоса, еще успела умертвить семь мавров. Его правнук, Анарико Мальдонадо…

КОЛУМБ

Вы не могли бы перескочить парочку, доктор?

Мальдонадо от удивления роняет рукопись. Поднимает ее и нервно листает.

ФЕРРЕР

Его правнук, Анарико Мальдонадо, сказали вы, победил наглого султана Марокко…

МАЛЬДОНАДО находит место, где остановился

… в такой жестокой рукопашной схватке, что после невозможно было разделить их трупы, ибо никто не мог сказать, кому из них двоих принадлежали валявшиеся на земле части тела. Благородный Фабрисио Мальдонадо в свое время превзошел короля Педро, которого называли Жестоким. Он подавился рукой, каковую откусил у эмира Маракешского. От них произошел я, и та часть их крови, что еще не была выше упомянута мною, течет в моих жилах. На мою долю выпало жить в эпоху, когда пресветлая Изабелла Испанская отвоевала город Гренаду, который мавры удерживали с семьсот тридцать шестого года. Испания свободна… Ищет начало новой строки. … от язычников. Ни одна страна мира не в состоянии соперничать с Испанией. В ее прудах плещутся рыбы, в ее лесах бродят гордые олени и дикие вепри, неприступные крепости украшают ее горы. Монастыри и аббатства лежат в долинах, и весной в листве деревьев поют соловьи. Это прекрасная, цветущая и богатая страна».

САНТ-АНХЕЛЬ возмущенно

Этот человек спятил.

МАЛЬДОНАДО

Я называю Испанию прибежищем добродетели. Испанская наука славится многими благородными и высокорожденными умами. Пусть эта Испания на вечные времена остается первой нацией запада, благодаря мужеству своих воинов, твердой дисциплине своих подданных и возвышенному образу мыслей своих королей. Выдерживает паузу. Вы хотите что-либо возразить?

КОЛУМБ недоуменно

Нет. Я только рискнул бы заметить, что вы очень мало сказали по существу дела.

МАЛЬДОНАДО

Сударь! Я говорил только по существу дела.

КОЛУМБ

Вы забыли объяснить, при чем здесь наука. Вы, кажется, географ?

МАЛЬДОНАДО

Сударь! Испанец не делает различий между наукой и честью. Он измеряет землю мечом, умножать – значит для него завоевывать. Его география – это отвага. Я спрашиваю господина Христофора Колумба, усмотревшего в моих речах недостаток практической пригодности, и пусть он задумается над моим вопросом: разве мы прогнали мавров, пользуясь разумом и математикой?

КОЛУМБ Ферреру

Вы математик?

ФЕРРЕР

Я математик.

КОЛУМБ

Что вы скажете?

ФЕРРЕР

Первая обязанность математика: воздержание от всего животного. Он имеет право вкушать лишь растительную пищу. Берет аккорды на лире. Вторая: он должен быть красив. Берет аккорды на лире. Ла-ла-ла. Я, в самом деле, не употребляю мяса. Боюсь, господин Христофор Колумб, что вы не отвечаете этим благородным требованиям. В известном смысле вам предъявили слишком резкие упреки. Я проверил ваши расчеты и нашел их в высшей степени талантливыми. Но ваша ошибка в том, что вы совершенно ложно воспринимаете сущность математического искусства. Декламирует, аккомпанируя себе на лире. Математические доказательства суть лишь закорючки на бумаге. Какое дело до них солнцу и океану? Можно дорассуждаться до Индии, но добраться туда невозможно. Как невозможно поместиться в пространстве стиха или картины. Как невозможно плыть по морю под парусами математического расчета. Превратить свои ноги в циркуль? Разве такова цель математики? Вам не дано проникнуть в возвышенное толкование предмета. Впадает в состояние экстаза.

КОЛУМБ

Доктор, что с вами?

ФЕРРЕР

Где я?

МАЛЬДОНАДО

Вы опять впали в экстаз.

ФЕРРЕР

О чем я говорил?

КОЛУМБ раздраженно

Вы же сказали раньше, что верите, что земля круглая.

ФЕРРЕР медленно приходит в себя

Я верю, что земля круглая. Но не в столь пошлом виде, как это понимаете вы. Как учит Экфант Сиракузский, шар есть символ совершенной гармонии, вот почему мы должны мыслить себе землю как шар. Ничего нового отсюда не следует. Берет аккорды на лире. Искусство чисел охватывает не вещи, но внутренние сущности вещей. А внутренние сущности вещей, как учит Архит Тарентский, суть звук и тон. Математика – служанка музыки. Играет и поет. Ла-ла-ла.

КОЛУМБ

Может, оставим внутренние сущности в покое? Наука выворачивает внутренние сущности наружу, слой за слоем. Это и есть познание мира.

ФЕРРЕР с упреком

Мир нельзя познать. Его можно лишь услышать. Вам он кажется пустынным и тихим. Вы глухи. Играет на лире. Но числа поют, но сферы звучат, а тела наполняются благозвучием и хрустальным восторгом. Фи, сударь, вы хотите убить голос мира ради каких-то индийских обезьян. Филолай Кротонский учит: число есть действительность духа. Впадает в состояние экстаза.

КОЛУМБ

Какое извращение. Одно, во всяком случае, ясно: эти доктора не в состоянии вынести суждение обо мне.

ПАТИЛЬЯС с трибуны

Это почему же?

КОЛУМБ убежденно

Они противоречат друг другу.

ЭРНАНДО

Кто?

ФЕРРЕР выходит из транса

Мы?

МАЛЬДОНАДО

Клянусь моими предками, коллеги, не верьте ему. Разве мы можем противоречить друг другу? Доктора с чувством обнимаются и качают головами.

КОЛУМБ

Еще как, любезные господа. Вы черпаете математические познания из Библии, снимаете их с генеалогического древа или считываете с нотной тетради. Для вас земля либо плоская, либо часть Испании, либо символ совершенства. В самом деле, вы противоречите друг другу по каждому пункту.

МАЛЬДОНАДО

О нет!

КОЛУМБ

Нет? Как же нет?

ДОКТОРА

Нет. Ибо все мы противоречим вам.

КОЛУМБ в бешенстве

Имейте же разум, и постарайтесь меня понять! Сдерживается. Или вы понимаете меня, в конечном счете, даже лучше, чем я сам? Мои аргументы неопровержимы, они дают уверенность. Но эта уверенность не радует меня, как обычно. Что это за истина, если она не дает радости? Что это за открытие, если оно делает смешным того, кто его совершил? Возможно ли, чтобы целая эпоха заблуждалась во всем, чему она учит и чем живет?

МАЛЬДОНАДО

Четыре короля не захотели вас слушать.

КОЛУМБ

Но меня выслушали всемирно известные ученые. Тосканелли.

МАЛЬДОНАДО

И кто еще?

КОЛУМБ

Кто еще?

МАЛЬДОНАДО

Да. Тосканелли. Кто еще?

КОЛУМБ находит выход

Я прошу позволить высказаться моему поручителю.

МАЛЬДОНАДО

Он ученый?

ЭРНАНДО

Всемирно известный?

КОЛУМБ

Нет. Но это человек, который знает многое о земле. Не потому, что он долго о ней думал, но потому, что он ее видел. Это солидный человек, и он сопроводил меня сюда, потому что решил отправиться со мной в Индию. Позвольте… Бежит к загородке и вытаскивает на арену Пинсона. Вот Мартин Алонсо Пинсон, судовладелец и капитан из Палоса. Я прошу выслушать его. Мартин Алонсо, объясните этим господам, как обстоит дело с миром.

ПИНСОН

То, что говорит Христофор Колумб, чистая правда, милостивые господа.

ФЕРРЕР

Вы утверждаете, что земля – круглое тело, господин Пинсон?

ПИНСОН

Без сомнения. Это каждый знает.

ФЕРРЕР

Откуда?

ПИНСОН

Каждый знает. Каждый моряк. Приезжайте в Палос, сударь. Вы убедитесь в этом, взглянув на мачты любого корабля. Когда корабль удаляется, его корпус становится невидимым до самого клотика.

ФЕРРЕР

Чем вы это объясняете?

ПИНСОН

Вы не верите, сударь, что так оно и есть? Вы сами можете наблюдать это в любой момент. Корабль скрывается за морем, как за горой.

ФЕРРЕР

Значит, чтобы вернуться назад, он должен взобраться на гору?

ПИНСОН

Выходит, так.

КОЛУМБ

О нет.

ФЕРРЕР

Пусть уж говорит ваш поручитель. Он говорит, что корабль прячется за горой. Почему же он не сваливается с нее?

ПИНСОН

Да вот… не сваливается.

ФЕРРЕР

Давайте выясним это вместе. Брат Эрнандо, проявите выдержку и присядьте на землю во имя науки. Вот, господин мореход, перед вами круглое тело, такое же, как ваша земля. На макушке я нарисую Испанию. Рисует углем.

КОЛУМБ

Почему на макушке?

МАЛЬДОНАДО

Вы хотите сказать, сударь, что королева Испании не стоит ногами вниз?

ФЕРРЕР

Вот тут, на востоке, нос. Будем считать его райской горой с реками Евфрат, Тигр, Гион и Нил, а рот у нас будет индийским золотым морем; тогда Индия окажется как бы на затылке дона Эрнандо. Западнее.

ПИНСОН

Западнее.

ФЕРРЕР

Я посажу сюда вошь. Снимает вошь с мантии Эрнандо. Эта вошь пусть будет каравеллой и пусть она плывет на запад. Она отправляется в Индию. Она доползет до этой точки на затылке: до края света. Берет циркуль и описывает окружность на лысине Эрнандо. Что делает наша вошь? Разве она не упадет вниз? Ясное дело, упадет.

КОЛУМБ

Нет!

ПИНСОН

Нет. Она не упадет вниз.

ФЕРРЕР

Она не упадет вниз. Она попадет в Индию, на запад, да?

ПИНСОН

Да. Точно.

ФЕРРЕР

Почему она не упадет?

ПИНСОН

Она цепляется лапками за лысину.

ФЕРРЕР

А, вы имеете в виду вошь. А я говорил о каравелле. Вошь может ползти вверх, цепляясь лапками. Но представьте, что вместо вши мы поместим на эту голову кораблик из бумаги.

МАЛЬДОНАДО

Или королеву Испании? Она тоже пойдет вверх ногами? Вы это хотели сказать?

ФЕРРЕР

Кораблик. Я сказал, кораблик из бумаги. Упадет он вниз?

ПИНСОН

Нет.

КОЛУМБ

Упадет!

ПИНСОН

Упадет? Но ведь мы хотели плыть в Индию. Я защищаю ваше мнение.

КОЛУМБ

Пинсон! Каким образом кусок бумаги удержится на этой лысине?

ЭРНАНДО сидя на земле

Не перебивайте. Мне не позволили вас перебивать.

КОЛУМБ

Одно дело, когда я перебиваю человека, который несет чепуху, а другое дело, когда перебивают меня и начинают нести чепуху. У бумаги нет ног.

ПИНСОН

Это верно.

ФЕРРЕР

Итак, каравелла, постоянно плывущая на запад…

ПИНСОН

… упадет вниз.

КОЛУМБ

Чушь!

ПИНСОН

Колумб, согласитесь, у каравеллы тоже нет ног.

КОЛУМБ в бешенстве

Этот человек – осел.

ФEРРЕР

Ла-ла-ла, осел.

ПИНСОН

Колумб!

КОЛУМБ

Вы ничего не поняли. Даже самых простых вещей. Вы хотите стать моим другом, но вы меня чудовищно предали. Мой друг – осел. Какой позор! Закрывает лицо руками.