Сумеречный патруль. Чёрный филин и посох Тота

– Герой нашего Управления, лейтенант Никитин, – продолжил Резник.

От этих слов Илье стало не по себе, ведь ещё пять минут назад Кумсков пророчил ему увольнение со службы, да и сам Резник вместе с Пучкиным в своих выражениях намекали на подобную перспективу развития его карьеры в ближайшее время.

– Поздоровайся, – прошипел Пучкин за спиной Ильи.

– Здравия желаю, – ничего не понимая, выдавил Никитин.

– Bonjour Monsieur[1], Никитин! – радушно произнёс седой, быстро встав из-за стола, затем с абсолютной непринуждённостью подошёл к растерянному Илье и пожал ему руку.

Брюнет последовал примеру своего старшего товарища, произнося с заметным акцентом:

– Добрый день, Илья Алексеевич.

– Илья Алексеевич, это наши коллеги из парижского отделения МСВС: полковник Луи Тулуз и капитан Патр̍ик Шевре, – представил гостей Резник.

Невольно Никитин приветственно кивнул французам с глуповатой улыбкой на лице, силясь быстро понять, зачем Пучкин за ним бежал и зачем понадобился он – «герой», на встрече с важными гостями. Резник словно прочитал его мысли:

– Дело в том, Илья Алексеевич, что в Париже зафиксировано хождение в незаконном обороте айваксы. У наших коллег имеется информация, что появление данной травы связано с контрабандой, которую вы вместе с Костромским, пресекли в прошлом году. Поэтому капитан Шевре будет работать на территории нашего Управления для того, чтобы проверить данную информацию. Пожелание МСВС, чтобы на период работы капитана Шевре его напарниками стали сотрудники, которые раскрыли контрабанду айваксу в нашем городе. Так как Костромской решил оставить службу и находится на пенсии, то помощь в проведении проверки нашему французскому коллеге будешь осуществлять ты.

– Я очень наслышан о вас, и думаю, мы отлично поладим, – добавил Патрик.

– Коллеги, предлагаю, отпустить Илью Алексеевича и Семёна Павловича, чтобы уладить формальности по совместной работе – ведь Никитину необходимо на время приостановить свои дела, а мы пока обсудим все тонкости сотрудничества.

Сотрудники МСВС согласились утвердительным кивком, и Пучкин повёл Никитина из кабинета.

– Ах, да! Илья Алексеевич! – на выходе окликнул Резник лейтенанта, – Сейчас забираете все свои документы, и в девятнадцать часов жду вас с начальником отдела у себя для проверки теоретических знаний по конспирации, так что не советую тратить время понапрасну и рекомендую сегодняшний день провести за учебниками.

– Есть, – обречённо ответил Илья, и они с Пучкиным покинули кабинет.

– Ну и везунчик ты, Никитин, – силясь изо всех сил не выказать радости, пробурчал начальник отдела и с облегчением сел в своё кресло, – Это надо же, ещё час назад твоя служба в ФСКА уже почти была закончена, а сейчас у тебя появился реальный шанс продолжить службу и от тебя требуется только не облажаться с этим французом.

– Не совсем понял, – нахмурился Илья.

– МСВС конечно как заноза в одном месте для всех. Но их влияние настолько велико, что взять и просто проигнорировать их невозможно. Так что тебе повезло, что для них твоё участие в расследование этого Шевре стало одним из обязательных условий. Если бы не это тебя бы уже к концу недели попытались повторно обнулить, а в случае очередного провала отправили бы в психушку, где проводили надо тобой опыты пока твои мозги не спеклись. Ха, даже в Москве не смогли ничего сделать против их требований, – криво ухмыльнулся Пучкин, – Нужно поближе пообщаться с ними – глядишь, и получится задержаться на должности до пенсии. Тебе тоже советую заручиться поддержкой француза и попросить его замолвить за тебя словечко.

– В смысле меня хотели повторно обнулить до конца недели? Сегодня же среда, – возмутился Илья, – А как же проверка?

Пучкин заёрзал в кресле, поняв, что сболтнул лишнего, но утаивать что-либо от Никитина уже не было смысла, тем более, тот мог ему помочь сблизиться с влиятельными коллегами.

– Я, конечно, могу только догадываться, но думаю, что по твоему косяку ушёл такой доклад в Москву, что там, знаешь ли, особо не разбираясь, сразу захотели устроить показательную «казнь» и начальнику Управления вообще не с руки было за тебя заступаться – ему вроде как генеральскую должность пообещали, поэтому он принял по тебе решение ещё вчера. А проверка и разбирательство – это так, чистые формальности. Документы по их результатам должны были уйти в главк сегодня вечером. Тем более что всё поручили провести Холоду, значит дело на контроле в центральном аппарате у ОСБ – не во власти Блинова давать ему такие команды. Вот и получается, что судьба твоя уже была решена, если бы не эта группа с МСВС. Теперь надо заручиться их поддержкой, чтобы они помогли нам остаться на своих местах. Понимаешь?

– Угу, – Никитин покачивался и переваривал информацию, которая ему только что стала известна, – Семён Павлович, неужели от доклада оперативного дежурного так много зависит?

– Ты это о чём?

– Ну, вы сказали, что по моему косяку ушёл такой доклад в Москву, что там сразу захотели устроить показательную «казнь».

– Такие доклады осуществляет не оперативный дежурный, а ответственный по Управлению и вчера им был Кумсков.

– Понятно, – смиренно выдохнул Илья, – «Что же он от меня никак не отстанет. Неужели можно быть настолько злопамятным».

Раздался стук в дверь и Пучкин сразу же громко крикнул:

– Войдите!

В кабинет вошли Холод и Калинина.

– Семён Павлович, с Шевре и Никитиным будет также работать Калинина – приказ начальника управления, – довёл информацию до всех присутствующих офицер ОСБ.

[1] Bonjour Monsieur – Здравствуйте месье (перевод с французского)

Глава 5

В «Яме», как и обычно, было довольно шумно на средних этажах и умиротворённо-спокойно на верхних,о том, что происходило на нижних никто не знал и не задумывался, а если кто и знал, то об этом не говорили и всячески утаивали, выказывая безразличие. Среди небесно-голубых стен и мраморных колонн верхнего, девятого, этажа заставленного мягкими креслами и широкими диванами, а также большими вазами со всевозможными цветами и деревьями степенно прогуливались берегини в то время, когда мысли их не были заняты глубокими беседами между собой о милосердии, любви и прочих добродетелях. Одна из дверей на девятом этаже открылась, и через неё вошли Калинина, Илья и Шевре.

– О! Это знаменитые, берегини! – восхитился Патрик, едва не выронив тёмно-коричневый портфель из своей руки при виде двух женщин в светлых кружевных платьях с узорами цветов. От этих слов лицо Никитина скривилось в недоумении, и Шевре заметил реакцию нового напарника:

– В Европе уже давно никто не видел хранителей людей. О них там только легенды ходят. А у вас, есть возможность черпать мудрость времён, лично общаясь, с теми, чьё предназначение заключается в оберегании человека от всего дурного.

– Боюсь тебя разочаровать, но, думаю, общение с этими хранителями не оправдает твоих ожиданий, – прищурился Илья, говоря почти шёпотом.

– Просто их слова слишком умны для некоторых, – вставила своё замечание Калинина.

– Конечно, – согласился Никитин, не скрывая иронии в своём голосе.

Когда две берегини подошли ближе к троице, Шевре почтительно опустил голову, прижимая правую ладонь к груди в области сердца:

– Приветствую вас великие хранители человечества.

– Здравствуй, – ответила одна из берегинь, осматривая с ног до головы каждого из ловчих.

Илья плотно сжал губы, вздёрнув от удивления вверх брови – сколько он не пробовал до этого заговорить с этими сумеречными, они каждый раз проходили мимо, не обращая на него никакого внимания, и только говорили между собой о чём-то возвышенном.

– Окажите нам честь ответить на пару вопросов? – продолжил Патрик.

– Честь, честь, честь, честь…, – словно заевшая пластинка, принялась отрешённым голосом повторять берегиня, пока, наконец, не сказала, – Честность спасает и очищает. Она антипод лжи и является тем самым лучом, что освещает путь к истине сквозь мрак обмана.

– Надо быть честными со всеми и с собой в первую очередь, лишь тогда есть возможно обрести свой путь, – подхватила вторая берегиня.

– Честность рука об руку идёт со всеобъемлющей любовью, которая даёт силы быть честным и помогает жизни.

– Любовь и жизнь…, – многозначительно закивали обе берегини головой в один такт, и продолжили свой путь дальше ни на кого и ни на что больше не обращая внимание. Рассуждения одной из них были ещё слышны, когда они заворачивали за угол:

– Песнь гармонии жизни в любви так сладка и сильна и в то же время неимоверна слаба. Хрупкость их подобна снежинке устремлённой к пламени костра…

Смущённый Шевре, продолжал стоять, не зная, что делать.

– Я же говорил, – упивался Илья тем, что его слова о бесполезности обращения к берегинями оказались пророческими.

– Они ушли, – развёл руками Патрик, продолжая смотреть в ту сторону, где скрылись сумеречные, – Начали что-то говорить и ушли, словно не заметили нас.

– Или не захотели с нами говорить, – преисполненная серьёзности, заметила Калинина, – Берегини общаются только с теми, кого считают достойными и в ком видят потенциал равный себе.

– Значит, мы не достойны, – простодушно улыбнулся Шевре и пожал плечами.

– Патрик, может, всё-таки вы ответите нам, зачем мы сюда пришли? Неужели только ради берегинь?

– Конечно, нет. Полковник Резник сообщил, что «Яма» это самая большая обитель сумеречных в городе и здесь собираются почти все расы, поэтому я решил посетить сначала это место прежде чем более… Как это по-вашему? – запнулся Шевре.

– Тщательно, – подсказал Илья.

– Да, тщательно… Более тщательно изучить все материалы по расследованию контрабанды. Это мой метод работы: сначала необходимо своими глазами увидеть тех с кем предстоит иметь дело, а потом уже изучать документы – это помогает лучше понять мотивы поступков и преступлений. И только после всего этого я приступаю к исследованию мест преступления.

– Восхитительно, – не удержалась от восторга Маша.

Илья в свою очередь для себя ничего не нашёл в словах Шевре способное вызвать такую же бурную эмоцию.

Они прогулялись ещё немного по девятому этажу, не встретив больше никого из сумеречных, а затем направились на восьмой, где Патрик ненадолго увлёкся разговором с одним из диканов-котов, о запрете сумеречным перемещаться по миру без регистрации и к обеду троица очутилась на седьмом этаже.

– Что-то я так проголодался. Давайте пообедаем в этом кафе, – кивнул головой Шевре в сторону заведения «У Кузьмы».

– Согласно четырнадцатого пункта инструкции сумеречного патруля нам запрещено посещать заведения сумеречных в личных целях и уклоняться от маршрута, – отчеканила Калинина.

– О, Мари, мы сейчас не находимся в наряде «сумеречный патруль», и следовательно инструкции не могут распространяться на наши действия тем более, так как я являюсь сотрудником МСВС наши действия согласно международного права в области контроля за сумеречными находятся под юрисдикцией устава МСВС. А согласно десятого и девятнадцатого параграфов устава оперативные сотрудники имеют право обследовать любые помещения сумеречных и обязаны конспирировать свои действия. Так что мы ни чего не нарушаем и действуем исключительно в соответствии с буквой закона. У меня даже золотые монеты есть на такие расходы, – заканчивая свою мысль, француз улыбнулся и поднял на уровень глаз свой портфель, слегка потрясывая им.

Затем Шевре показал несколько золотых монет, достав их из своего портфеля, и Калинина радостно согласилась. Илье, молча наблюдавшему за этой сценой, ничего не оставалось кроме как проследовать за развеселившимися Машей и Патриком. Они зашли в пустой зал, где, как и обычно, в это время находился только хозяин заведения.

– Добрый день, мы хотели бы пообедать, – обратился Патрик с сияющей улыбкой.

– Мы закрыты, – буркнул, домовой, косясь на своих посетителей, и продолжил мыть полы шваброй.

– Неужели у вас не найдётся даже кофе с каким-нибудь сэндвичем или круасаном? – показал Шевре хозяину золотую монету.

– Сэндвичи им подавай, с круасанами, – пробухтел себе под нос Кузьма, но желание получить золотую монету было сильнее, и он не довольно крикнул, – бутерброд с сыром и слойка с вишнёвым вареньем устроит?

– Мари, что хотите?

– Я бы не отказалась от слойки и кофе с молоком.

– Нам одну слойку и один кофе с добавлением молока и два бутерброда с чёрным кофе! – крикнул Патрик, не обращая внимания на не дружественный настрой домового и на пожелания Никитина.

– Садитесь за стол.

Шоркая ногами домовой направился на кухню, а компания расположилась за ближайшим столом.

– Патрик, как долго ты служишь в МСВС? – повернувшись к французу, спросила Мария.

– Четыре года.

– Четыре года? И ты уже капитан? Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре года. Я экстерном сдал экзамены в Академии, а после раскрыл несколько громких дел и меня сначала забрали в МСВС из парижской жандармерии сумеречных существ, а позже досрочно присвоили звание капитана.

– Какие именно дела ты раскрыл?

– Возможно, вы слышали о краже стрел Артемиды и похищении дочери короля гномов или о контрабанде золотых монет шумерских шаманов.

– Конечно, слышали! – заблестели глаза Марии, – О контрабанде монет шумерских шаманов написано в учебниках по криминалистике. Метод спектрального анализа сумеречной энергии используемый сейчас в ФСКА полностью основан на опыте данного расследования. Неужели ты был причастен к его разработке?

– Вообще-то я его изобрёл, – ответил Патрик. Илья при этом так и не понял – смутился француз по-настоящему или только изобразил смущение.

– Ваш заказ, – просипел Кузьма, прерывая беседу и ставя на стол поднос с сэндвичами, слойкой и тремя кружками кофе.

Шевре почти вложил золотую монету в ладонь домового, но тут же одёрнул свою руку, дразня сумеречного:

– Уважаемый, подскажите каким образом домовому, не покидающему своё заведение, так много известно о сумеречных в городе?

– Чего? – скривился в ответ домовой, насупившись.

Илья прикусил губу – он не понимал, откуда француз знает о Кузьме, – «Может он ещё знает о том, что домовой был информатором Костромского?»

– Извините, я, наверное, не так выразился – ещё не освоил все тонкости русского языка. Подскажите, кто из домовых в «Яме» знает о сумеречных в городе, и может мне рассказать об этом?

– Я не знаю.

Извините, – улыбнулся Шевре и отдал Кузьме монету.

Домовой пробурчал что-то не членораздельное и отправился за барную стойку.

– Надо ещё подтянуть знание языка, – пожал плечами Патрик, – Знаете ли, русский для меня пока самый тяжёлый.

Калинина не сводила с Шевре глаз:

– А сколько языков ты знаешь?

– Французский, английский, испанский, немецкий, итальянский и русский. Сейчас изучаю китайский. Однако, как видите, над русским ещё стоит поработать.

Когда они закончили свой перекус, Илья уличил минуту и подошёл к Кузьме – Калинина в это время удалилась в уборную, а Шевре вышел из кафе, якобы заметив знакомого колдуна.

– Здорово, Кузьма.

– Вроде уже здоровались, – продолжал яростно натирать столешницу барной стойки домовой.

– Слушай я ни кому не говорил о тебе. Но сейчас мне нужна помощь. В городе появились бадюли, которые не прошли регистрацию. Они скрывались в кафе «Охота». Мне надо знать, где они сейчас прячутся. Может, знаешь?

– С чего ты решил, что я буду тебе помогать?

Домовой разговаривал и вёл себя наедине с Никитиным так, будто последний был большим его должником, отказывающимся расплачиваться. Илья не мог этого не заметить:

– Что случилось? Раньше ты не отказывал в помощи.

– С чего ты решил, что я буду тебе помогать? Я общался с Глебом, но не с тобой. Тебя я даже толком не знаю. Костромской был моим другом, а не ты. А сейчас ты просишь о помощи, да ещё и приводишь сюда этих непонятных ловчих.

– Они про тебя ничего не знают, и я про тебя никому не рассказывал. Помоги, пожалуйста.

– Нет, – отрезал Кузьма, сверля холодным взглядом Никитина.

– Что случилось? – раздался вопрос Калининой.

– А? – завертел головой Илья, который абсолютно не слышал как она подошла, и этим был застигнут врасплох. Он не знал, как долго Маша находилась рядом и что она услышала, – Ничего особенного. Я просто узнавал бывают ли здесь бадюли.

– Вы уже освободились? – громко спросил Шевре, едва войдя в заведение, – Может, продолжим нашу прогулку по «Яме»?

– Да, продолжим, – почувствовал внезапное облегчение Илья, – Как твой знакомый?

Показалось, что Патрик вот-вот рассмеётся:

– Представляете, я обознался. А вы что делаете?

– Давайте выйдем и я всё объясню, – покосилась на домового Калинина.

Когда троица вышла из кафе Мария приблизилась почти вплотную к Шевре и практически на ухо начала ему рассказывать:

– Позавчера мы с ним были в наряде, – кивнула она головой в сторону Никитина, – И при обследовании одного из кафе обнаружили бадюлю, судя по всему, своевременное не зарегистрировавшегося в нашем управлении. Бадюля оказал сопротивление при попытке его задержания и осуществил открытое бегство. Наш герой решил преследовать его, конечно тоже не соблюдая конспирации, и в результате нарушил целую кучу статей инструкции и положения.

Калинина говорила тихо, но Илья всё же смог расслышать её слова. Патрик заинтересованно слушал собеседницу, пока та не закончила свой рассказ.

– А что показал поиск по базе этого бадюли?

– Пока ничего. Но судя по рапортам группы зачистки и криминалистов в кафе, где укрывался бадюля, найдены только его следы, а также небольшое количество айваксы. Так что, скорее всего, он переправлял контрабандой траву, поэтому и бежал. Ведь всем известно, что бадюли частенько промышляют контрабандой. И вряд ли бы он стал устраивать такое бегство только из-за отсутствия регистрации. Это всё равно, что сжечь дом для того, чтобы избавиться от запаха мусора, вместо того, чтобы просто выкинуть мусор.

– Почему я ничего не знаю об этих рапортах? – возмутился Илья.

– Может, потому, что ты был отстранён, – с укором посмотрела Калинина на напарника то ли из-за того, что он её перебил, то ли из-за того, что считала его недостойным службы в ФСКА, – И тебе не стоит самому искать этого бадюлю, пока снова не наломал дров, и не нарушил ещё с десяток приказов.

– Тебе-то какое дело? – колкий тон Маши заставлял Никитина злиться.

– Мне бы абсолютно не было до этого никакого дела, если бы мы не были напарниками, и ты своими выходками не подставлял меня. А то получается, что нарушаешь правила ты, а страдаем мы оба!

– Мы бы и не страдали, если бы ты держала язык за зубами.

– Коллеги, давайте не будем ссориться, – вмешался Шевре, – Мы должны быть одной командой, чтобы наше расследование было максимально продуктивным и быстрым. Мне кажется, что вы что-то скрываете друг от друга. Расскажите друг другу свои тайны ведь вы напарники. Поверьте, как только это сделаете, то вам сразу станут все поступки и ваши отношения продвинутся вперёд.

– Возможно, ты прав, – опустила вниз голову Маша.

«Тоже мне Дейл Карнеги», – насупился Илья и, чтобы перевести тему добавил:

– Давайте уже продолжим наше исследование «Ямы».

Маша кивком головы поддержала его, и Шевре оставалось только согласиться со всеми.

Слова Патрика заставили задуматься Илью, однако он не спешил открываться коллегам, заподозрив в их поведении, что и им есть что скрывать. Особенное недоверие у Никитина вызывал Патрик с его непринуждённостью и уж сильно показной, по мнению Ильи, открытостью. Поэтому Илья твёрдо решил не откровенничать со своими напарниками и как можно лучше присмотреться к французу.

Глава 6

Вечером того же дня Никитин стоял на крыльце дома колдуна Кондрата и тарабанил в дверь.

– Это ты, – прокряхтел дед в щель приоткрытой двери.

– Привет Кондрат. Зайду? Помощь нужна.

Скрипнув, дверь открылась полностью.

Они спустились в подвал, где их уже ждал леший, Фёдор, с которым Илья молча обменялся рукопожатием.

– Что у тебя стряслось?

– Вот, – Никитин достал из кармана гладкий продолговатый сердолик и на открытой ладони показал его колдуну и сумеречному.

– И что это? – насупился Кондрат, не удосуживаясь хоть мельком посмотреть на вещицу в ладони Ильи, в то время как леший принялся внимательно рассматривать камень.

– Вчера я гнался за бадюлем, у которого из статуэтки выпал этот камень. Прохор и Кошечкин говорят, что это часть какого-то мощного артефакта. Якобы они чувствуют его сумеречную силу, но что это конкретно и какой именно силой обладает, они сказать не могут. Мне нужно узнать частью чего является этот камень и где обычно собираются бадюли, кроме «Ямы». Может, вы знаете,кто из них занимается подобными вещами?

– Эти бродяжки обычно все занимаются кражей и продажей всяких побрякушек.

– Хм, Кондрат, посмотри, это действительно часть какого-то мощного артефакта.

Недовольный колдун всё же подошёл к Никитинку и, двигая очки взад и вперёд на своей переносице спустя пару секунд смог поймать фокус, при котором отчётливо разглядел камень:

– Как выглядела статуэтка, из которой он выпал?

– Золотая голова какой-то собаки или что-то вроде того, – замялся Илья, пытаясь описать артефакт.

– Шакала, – поправил Кондрат и словно пробудившийся ото сна возбуждённый принялся указательным пальцем водить вдоль шкафа с книгами.

Илья и Фёдор переглянулись, безмолвно ища в лицах друг друга, хоть какие-то намёки на причину резкой смены настроения колдуна, но поняв по удивлённым пересёкшимся взглядам бесполезность своих попыток, почти одновременно пожали плечами.

– Вот оно! – воскликнул Кондрат и резким движением кисти заставил книгу с полки саму отправиться на стол под жёлтый свет лампы.

– Да что это такое? – не выдержал леший, сгорая от любопытства.

Колдун, быстро перелистывая книгу, открыл её на нужной странице и ткнул пальцем:

– Похоже?

Заинтригованные Никитин и Фёдор подошли к столу, обступив Кондрата. На одной из страниц открытой книги красовался слегка выцветший рисунок посоха навершие, которого венчала голова схожая со статуэткой, которую Илья видел у Василя.

– Вроде, похоже, – неуверенно ответил Никитин.

– А так? – колдун перелистнул пару страниц и окружившим его предстал рисунок головы шакала во всю страницу.

– Если бы было фото, то я точно сказал, а так это очень похоже на ту статуэтку, которая была у бадюля.

– Это не статуэтка. Это уас или навершие посоха. Около десятка тысяч лет на берегах Нила родилась легенда. Среди непосвящённых она известна как миф о боге Осирисе, а точнее о его убийстве, последующем воскрешении Исидой и становлении правителем загробного царства.

– И как всё это связано? – не вытерпел Никитин, на что Кондрат даже не обратил внимания:

– У сумеречных несколько другая интерпретация этой легенды. Осирис, как и все остальные боги мифов Древнего Египта были в действительности колдунами. И вернул его к жизни Тот, колдун, сумевший раскрыть секрет бессмертия, а также создавший посох, наделённый силой воскрешения и дарующий своему обладателю силу бессмертия. Якобы в последующем этот артефакт перешёл к Осирису…

– Кондрат ближе к делу, – перебил колдуна уже леший.

– Посох Тота состоит из трёх частей: джеда, нижней части, полутораметровой основы с четырьмя пластинами на верху; анха, средней части, перекрестие с петлёй вверху, в которой изображён священный жук толкающий перед собой солнце и уаса в виде головы шакала. У бадюля был уас посоха Тота.

– Как он попал к нему? Такую вещь должны охранять под семью замками.

– Тысячелетиями считалось, что это просто выдумка, так как никаких подтверждений существования посоха не было. Только эта легенда. Некоторые считали что Осирис, как и Тот, устав от бессмертия, обрекающего на одиночество и осознав весь ужас последствий в случае попадания посоха не в те руки, разделил его и спрятал каждую часть отдельно. Истинную историю в любом случае никто уже не узнает и даже те, кто верил в правдивость существования посоха Тота считали, что он безвозвратно утерян. Однако, как видите артефакт, дарующий бессмертие не миф и тому доказательство этот камешек.

– Обалдеть, – плюхнулся в кресло Илья, – А камень точно часть этого посоха?

Кондрат посыпал порошок на сердолик и тот едва коснувшись поверхности камня вспыхнул, образуя клубы дыма, в которых на несколько секунд появились десятки тысяч сцен гибели и рождения растений, животных и людей.

– Судя по всему да, – резюмировал колдун, – Но чтобы утверждать с полной уверенностью, нужно сначала восстановить уас и собрать все три части воедино. А вот кто занимается подобным антиквариатом, извини, подсказать не могу – уж больно давно так сказать не выходил в свет.