Шепот дьявола

Они остановились около холодного камина лицом друг к другу, и Макс сказал:

– Абсолютно без всякого предупреждения. Мы разговаривали, и она потеряла сознание буквально на середине предложения. Я никогда не видел, чтобы она отключалась так быстро и так надолго.

– Ситуация ухудшается, – медленно заметил Гален. – Все больше обмороков и все чаще. Я не думаю, что она хорошо спит ночью.

– Значит, я прав, считая, что для нее это ненормально.

Гален взглянул на него.

– Мы работали вместе всего несколько раз, но из того, что я о ней слышал, можно сделать вывод: да, это ненормально. До возвращения в Безмолвие обмороки случались с Нелл не чаще одного раза в несколько месяцев. Она здесь меньше недели, а это уже четвертый обморок.

– Все потому, что она слишком интенсивно использует свои способности? Слишком активно тратит энергию?

– Не знаю.

– Вы должны знать, черт возьми, – заявил Макс таким резким тоном, что, казалось, он вот-вот выйдет из себя. – Она считает, что специальное подразделение, где вы оба служите, это ее место в жизни, но это не дает вам права так чертовски много от нее требовать, использовать ее на всю катушку, пока она не впадет в кому, а ее мозг перегорит.

– Раз уж вы сами не заметили, – сказал Гален, – то я вам подскажу. Никто не давит на Нелл сильнее, чем она сама. И чтоб вы знали, не в привычках нашей организации использовать полевых агентов, а затем бросать их на произвол судьбы. Это плохо бы отразилось на сотрудниках и осложнило бы вербовку новых агентов.

Макс глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки, обуздать свой дикий норов и охватившее его волнение.

– Может, и нет, но даже Нелл признает, что многие экстрасенсы рискуют не только получить пулю. Она явно принадлежит к таким.

– Безусловно. Мы не знаем, какую цену придется заплатить Нелл за использование своих способностей в работе. Но она сама знает, что сильно рискует. И мирится с этим.

– Потому что она хочет умереть!

– Вы так думаете?

Макс, почти не задумываясь, выпалил:

– Думаю, часть ее хочет, это точно. Она убеждена, что произошла от чего-то злого и что ее семья проклята. Что она проклята, обречена жить в одиночестве. Она не в состоянии подпустить кого-то поближе, потому что боится, что эта тьма внутри ее принесет беду любому, кто ей станет дорог.

Макс покачал головой.

– Возвращение домой только все ухудшило, ведь она нашла доказательства, что Адам убил свою жену и что Хейли не только была связана с садистами, но и, возможно, взялась их убивать. Ничего себе семейное древо.

Гален помолчал, потом решился:

– Прежде чем мы здесь появились, Бишоп… вы ведь знаете, кто такой Бишоп? Начальник специального криминального подразделения. Он мне конфиденциально сказал, что, по его мнению, обмороки Нелл напрямую не связаны с ее способностями. Он считает, что они связаны с ее прошлым.

– Каким образом?

– Да, тут возникает вопрос. Это может быть травма, которую она пытается подавить все эти годы, что-то такое, с чем она боится встретиться лицом к лицу. Может быть, как-то это все-таки связано с ее способностями, поскольку обмороки чаще случаются, когда она этими способностями пользуется, хотя мы не уверены. Но главное, Бишоп говорит, что он почти убежден, что это расследование заставляет Нелл повернуться лицом к прошлому, а это означает, что обмороки участятся и станут более глубокими, по мере того как она приблизится к тому, что их вызывает.

Макс хмуро смотрел на Галена.

– Вы доложили, что обмороки у нее участились?

– Обязательно. Бишоп посоветовал разобраться в том, что она говорит или делает в момент потери сознания. Есть ли что-то общее? Какое-то место? Деталь расследования? Что-то, помогающее понять, против чего ее мозг протестует.

Все еще хмурясь, Макс сказал:

– Я знаю, у нее был обморок в день приезда, скорее всего, здесь, в доме. Сегодня она тоже отключилась здесь. Но она также упала в обморок в доме Паттерсона после одного из видений.

– Первый обморок, скорее всего, был вызван стрессом, – предположил Гален. – Ей было невероятно трудно вернуться сюда, тем более что она знала, что ей придется разыскивать останки своей матери.

– Послушайте, – Макс с тревогой взглянул на часы. – Она уже без сознания полтора часа. Слишком долго.

– Давайте подождем еще полчаса. Если она не придет в себя к тому времени и мы не сможем ее разбудить, есть еще один способ. Другой экстрасенс, телепат может попробовать связаться непосредственно с ее мозгом.

– Это вы?

– Нет, я не телепат. Но здесь под прикрытием работает еще один наш агент, он телепат. – И сухо добавил: – Вы тоже могли бы попробовать. Кстати, вы когда-нибудь пытались?

– Я никакой не экстрасенс.

– Да, но с ней вы связаны. Разве вы не пытались этим пользоваться?

Макс был озадачен и немного рассержен. Он старался не встречаться глазами с Галеном.

– Она меня не пускает. Даже приблизиться не дает. Иногда защита ослабевает, и я ловлю какой-то отзвук, обрывок мысли, но потом… Откуда вы, черт возьми, об этом знаете?

– Извините, но в компании экстрасенсов трудно хранить что-то в секрете, особенно когда многие из них телепаты. Бишоп знал, что она с кем-то связана, причем давно. Мы догадались, что это вы.

– Опять Бишоп, – пробормотал Макс.

Гален такой реакции не удивился, лишь заметил довольно легкомысленным тоном:

– Понимаю, иногда он как гвоздь в заднице. Очень неприятно иметь дело с человеком, который редко ошибается. Но если у вас есть какие-то сомнения, я могу уверить вас, что Нелл в него не влюблена. Он вызывает особую лояльность в своих сотрудниках, только и всего. По правде, никогда ничего подобного не видел. Возможно, дело в том, что он лично сумел изменить их жизни.

Макс взглянул на него, откашлялся и сменил тему.

– Вы сказали, мы должны обратить пристальное внимание на то, что Нелл говорит или делает в тот момент, когда она теряет сознание? Я правильно понял?

– Это может дать нам ключ к разгадке.

– Вы точно знаете, предыдущие обмороки здесь случались после предупреждения? – уточнил Макс.

– Я уверен, что да. Насчет второго вообще стопроцентно. Я разговаривал с ней по телефону, и она сказала, что вот-вот потеряет сознание.

– Обычные обмороки, какие случались с ней всю ее жизнь?

– Верно.

– Но когда она была в доме Паттерсона и потом, когда была здесь, обмороки случились без предупреждения, к которому она привыкла. Я знаю, что после сегодняшнего видения у нее очень сильно болела голова, но она уверила меня, что это не сигнал об обмороке. И все же голова болела ужасно, Нелл была очень бледной, теряла нить разговора. – Макс не стал добавлять, что она несколько ослабила защиту, чем он не преминул воспользоваться, заставив ее обсуждать с ним их взаимоотношения. – Она казалась… рассеянной, как будто пыталась к чему-то прислушаться.

– Что она увидела в доме Паттерсона?

– Очень яркую картину… Хейли, совсем еще девочка, вместе с мужчиной, который… любит садомазохистские игры.

Гален кивнул.

– Сегодня она была с вами и шерифом в доме Линча. Все, что она успела мне рассказать, когда вы сюда вернулись, так это что ее видение не имело никакого отношения к смерти Линча. Она поняла, что шериф и Хейли какое-то время были любовниками, и сказала, что видение было странным, необычным, но не объяснила, в чем разница. Кстати, никакого обморока не случилось.

– Общая черта для всех – Хейли, – задумчиво произнес Макс. – Хейли и ее любовники.

– Похоже, вы сомневаетесь.

– Почему-то мне в это не верится. Мне трудно представить себе, что Хейли прячется где-то поблизости и убивает одного за другим мужчин, которые обращались с ней, как с грязью. Тут нет объяснения обморокам Нелл. Оба раза она отключилась почти или вовсе без предупреждения, а видения, которые она только что пережила, были необычными, но по-разному: видение в доме Паттерсона было очень сильным эмоционально, а последнее видение унесло ее совсем в другое место, где она увидела Итана и Хейли.

– Выходит, вы считаете, что причиной потери сознания может послужить не то, что она видит, а то, как она видит?

– Я только знаю, что Нелл переживает то, чего с ней раньше никогда не случалось. И дело не в частоте обмороков и их глубине, дело в том, что и сами видения меняются. Но и здесь концы с концами не сходятся. Иногда кажется, что ее огромные способности становятся сильнее, а иногда – что они слабеют, сходят на нет.

– Как будто кто-то воздействует на нее извне? Будто кто-то или что-то иногда блокирует ее?

– А это возможно? Я много читал о паранормальных явлениях, но исследования по поводу таких случаев редко доводят до конца.

– Насчет официальных исследований вы правы. К счастью, мы проводим свои собственные. Да, совершенно определенно один экстрасенс может блокировать другого или влиять на него как-то иначе. И у нас есть все основания полагать, что убийца, неважно, кто это, Хейли или кто-то другой, очень сильный экстрасенс.

Макс некоторое время пристально смотрел на него, потом сказал:

– Да, тогда все понятно. Послушайте, что, если мы все, даже Нелл, рассматриваем это дело с неправильной стороны? Что, если именно этого убийца и добивается – чтобы мы видели то, что он хочет? Что, если Нелл так уверена, что это Хейли, потому что убийца хочет, чтобы она так думала?

– В характеристике убийцы сказано, что он, скорее всего, полицейский. Сложите опыт следовательской работы в полиции и способности манипулирования людьми. Что вы получите?

– И мы получим убийцу, который водит нас за нос, – мрачно подытожил Макс.

18

«Нелл».

Она не хотела откликаться на призыв. Здесь, в темноте и покое, где ее ничего не волновало, голова не болела так сильно. Нелл не беспокоилась ни об убийствах, ни о дурной крови в своих жилах, ни даже о том, сможет ли она на этот раз сбежать от Макса. Ничего ее не беспокоило. Все было замечательно.

«Ты должна проснуться, Нелл».

Острая боль пронзила мозг. Нелл поморщилась и попыталась снова спрятаться в темноте. Если этот шепот смолкнет, если оставит ее в покое…

«Осталось совсем мало времени».

Она чувствовала, как ее безжалостно тянут из мирной тьмы в холодную реальность сознания, и сопротивлялась изо всех сил.

«Тебе нужно…»

Нелл открыла глаза и сразу же села. Голова болела чудовищно, но сейчас это была тупая боль, ее легче переносить. Казалось, все тело ноет, будто ее избили. Она удивилась: в чем дело?

Осторожно растирая виски, Нелл подумала: «Что же произошло, черт возьми?»

Она была в своей кровати, горела настольная лампа. Накрыта одеялом, но в одежде, сняты только туфли. Она прищурилась, пытаясь разглядеть циферблат часов, и сообразила, что пролежала без сознания час, а то и дольше.

Скорее всего, дольше.

Бог мой, что на этот раз вызвало обморок? Она внизу разговаривала с Максом, так? Они сидели и пили кофе. Или стояли? Он настаивал, чтобы они поговорили об их отношениях, ужасно болела голова, и потом… А что потом?

Еще один из этих внезапных и странных обмороков. Либо она устала куда больше, чем ей казалось, либо ее мозг истощился из-за слишком частого использования паранормальных способностей.

Последний вариант был пострашнее, но Нелл старалась об этом не думать. Все равно она ничего не может сделать. Ничего.

«Абсолютно ничего?»

Шепот был таким тихим, и Нелл была почти уверена, что ничего не слышала. Почти. И все же несколько мгновений она старательно прислушивалась, но ничего, кроме невнятного бормотания мужских голосов внизу, не услышала. У нее не хватало энергии, чтобы усилить свой слух, но то немногое, что она рискнула задействовать, позволило ей разобрать, что Макс говорит с кем-то.

С Галеном.

– Вот это сюрприз.

Нельзя сказать, что именно с этой парочкой ей меньше всего хотелось обсуждать ситуацию, а впрочем, можно.

Нелл откинула одеяло и осторожно сползла с кровати. Душ, вот что ей сейчас нужно. Хороший, горячий душ, чтобы смыть паутину и болезненные ощущения. Может, после душа она сможет сообразить, что же с ней не так.

А может, она и так это знает.

– Проснулась, – сказал Макс.

Гален кивнул и прислушался.

– В душе. Вы знаете ее лучше, чем я, но мне кажется, она не придет в восторг, если застанет нас здесь за беседой.

– Ужасно разозлится, – подтвердил Макс. – Но полагаю, и вы не станете возражать, что пришло время выложить хотя бы часть карт на стол. Тем более если существует вероятность, что на Нелл кто-то воздействует.

– Это ей особенно не понравится.

– Да, я знаю. – Макс покачал головой. – Весь вопрос в том, кто на нее воздействует? Может, это Хейли, а не какой-то незнакомец?

– Если подумать, то, пожалуй, этот вариант нам более вероятен. Такой контроль и влияние очень редки даже среди экстрасенсов и чаще встречаются среди кровных родственников или близнецов.

– Но?

– Даже если не учитывать уверенность Нелл, что Хейли не обладала такими способностями. Видите ли, за долгие годы нам приходилось иметь дело с достаточным числом стервятников, чьи психические способности явно усиливались под влиянием их злобного, извращенного ума. Они оказывались способными на невероятные вещи, включая контроль над разумом.

– Логично. И думается, убийца пытается воздействовать на Нелл, потому что подозревает, что дело нечисто. Но что ее выдало?

– Тут ничего нельзя сказать наверняка. – Гален, помолчав, добавил: – Но мы знали практически с первого дня, что убийца следит за Нелл, во всяком случае, один раз следил. – Он рассказал о фотографии, сделанной Шелби, и поведал, к какому мнению они все сообща пришли.

– Бог ты мой! – поразился Макс. – Вы хотите сказать, что этот маньяк может проникать в мозг Нелл, когда ему заблагорассудится?

– Нет, тут речь не идет о прямом вмешательстве. Нелл бы почувствовала. Что касается того, как он ее блокирует, даже влияет на нее, то, скорее всего, он контактирует с ней, когда она без сознания или спит, то есть когда защита ослаблена. Он внедряет в ее мозг нечто вроде гипнотических указаний, которые вызывают головную боль и даже обмороки, когда она подбирается близко к тому, что он скрывает от нее.

– Понятия не имел, что такое возможно.

– Как я уже упоминал, нам приходилось сталкиваться с экстрасенсами с серьезно потревоженной психикой. И мы пришли к выводу, что там, где дело касается человеческого разума, нет ничего невозможного.

– И как же, черт побери, она может себя защитить?

– Никак, – спокойно ответил Гален. – Ну, она в теории может закрыть свой разум щитом, но она не телепат, так что этому ее не учили. К тому же такой щит вряд ли сможет помешать проникновению столь сильного экстрасенса, как тот тип, с которым мы имеем дело. Следует также иметь в виду, что ресурсы Нелл на данном этапе не в лучшем состоянии. Она способна блокировать связь, но изгнать настойчивого психопата, который плевать хотел на последствия, совсем другое дело.

– Вы сказали, что здесь есть еще агент, телепат…

– Да, но не каждый телепат может помочь Нелл установить защиту. Экстрасенсы на удивление различны по своим способностям, они зачастую даже не в состоянии объединить усилия, чтобы увеличить свою силу. Я знаю только одно исключение.

– Какое?

– Супруги. Похоже, для этого требуется особого сорта доверие и большая близость, чем большинство из нас могут выдержать, чтобы объединить усилия.

Немного подумав, Макс спросил:

– А если один из супругов не… экстрасенс?

– Вы об этом знаете больше, чем я. – Гален дождался, когда Макс встретится с ним взглядом, и добавил: – Но из того, что я знаю, связь между любящими людьми, когда только один из них экстрасенс, бывает разной силы. Зависит от многого: насколько силен экстрасенс, насколько прочна физическая и эмоциональная связь между любовниками. Иногда возникает настоящая телепатическая связь, иногда нет.

– Полагаю, эта область еще ждет тщательного изучения.

– Несомненно.

– Понятно. – Макс с трудом, но все же отказался от этой темы, по крайней мере, на данный момент. – Послушайте, прежде чем Нелл сюда спустится, мне бы хотелось спросить еще об одном. – Он повернулся к камину, снял с полки фотографию в рамке и протянул ее Галену.

Гален присмотрелся и понял, что держит в руках старую фотографию, сделанную профессионалом. Снимались на фоне дома. На ступеньках стоят Адам Галлахер, его молодая жена и мать, а сзади, у самой двери, еще две женщины. Грейс Галлахер явно несчастна и беременна, а две женщины на заднем плане, скорее всего, служанки, если судить по их фартукам и месту, занимаемому на фотографии.

– И что я должен здесь увидеть? – спросил Гален.

– Нелл держала в руках эту фотографию как раз перед тем, как потерять сознание. Вроде рассматривала, вроде нет. – Макс пожал плечами. – Мы с ней… давайте скажем, разговор был несколько напряженным.

– Ладно. И что?

– Она вдруг нахмурилась, глядя на снимок, спросила, кто это может быть, и сразу же потеряла сознание. Я посмотрел оборот фотографии. Судя по дате, она была сделана за несколько месяцев до рождения Хейли.

– Нелл наверняка узнала своих родителей. Бабушку. Значит, внимание ее привлекла одна из этих женщин.

– И я так же подумал. Насколько я помню, были времена, когда Адам Галлахер настолько преуспевал, что держал прислугу. Не такую прислугу, что жила бы в доме, а приходящую, экономку и кухарку обязательно.

Гален кивнул.

– Разве Нелл этого не знала? Я что хочу сказать, даже если это было до ее рождения, она должна была бы догадаться, что эти женщины – служанки? Это ведь видно по их одежде и позе. Странно, что они попали на семейную фотографию, но…

– Ничего странного, надо лишь знать Адама Галлахера. Ему нравилось изображать из себя милостивого патриарха и хозяина всего вокруг. Прислуга на семейном фото лишь повышает его мнение о самом себе.

Гален поднял бровь и заметил:

– Тогда почему Нелл так заинтересовала одна из них?

– Самое неприятное, она даже не успела закончить вопрос. Создалось впечатление, что стоило ей приглядеться к снимку, как ее вырубили.

– Потому что она, возможно, подобралась слишком близко к тому, что этот козел хочет скрыть. Или же… это может быть простым совпадением.

Макс кивнул.

– Да, может быть и совпадением. Вся проблема в том, что проверить наши предположения можно, только попросив Нелл снова взглянуть на снимок.

– И рисковать, чтобы ее вырубило снова часика на два или вообще навсегда.

– Вот именно. Я так рисковать не могу. Вот я и подумал: не могли бы вы этим заняться? Обратиться в ФБР и узнать имена этих женщин. Послушайте, возможно, я зря это затеваю, но, кто знает, вдруг есть причина, по которой Нелл не должна задавать вопросы по поводу одной из этих женщин или обеих?

Гален кивнул и перевернул рамку, чтобы вынуть фотографию и разглядеть ее оборотную сторону.

– Я могу воспользоваться портативным компьютером Нелл, просканировать фото и отправить его по электронной почте в Квонтико. Но если у этих женщин нет уголовного прошлого и если их не объявляли в розыск как пропавших или убитых, мы ничего не найдем в досье ФБР. В базе данных ФБР такие сведения не хранятся. Этот снимок сделан профессионалом, скорее всего, местным фотографом. Может, он еще жив. Вы не знаете никого из местных, кто мог бы это выяснить без лишнего шума?

Макс поколебался, потом сказал:

– Может быть.

Гален слегка улыбнулся:

– Поручите это дело Джастину Байерсу. В конце концов, он ведь ваш человек в Безмолвии. Или я ошибаюсь?

– Не понимаю, почему ты мне раньше не сказала.

– Потому что нельзя было. – Шелби нахмурилась, глядя на Джастина. – Нелл велела мне ничего не говорить, если не произойдет очередного убийства. – Она нахмурилась еще сильнее. – А точнее, она сказала «когда», а не «если». Мне кажется, она этого ждала. Бедняга Нейт.

– Если Нелл агент ФБР, то, разумеется, она этого ожидала. Ты же говоришь, они подготовили справку о возможном убийце, так что они, черт побери, догадывались, что он не остановится. – Джастин явно злился.

– Я думаю, тут нечто большее. – Шелби покачала головой. – Ладно, проехали. Дело в том, что Нелл попросила меня предложить тебе заняться свидетельствами о рождении. Она сама не могла это открыто делать, поскольку все еще работает под прикрытием. Она знает, что может тебе доверять.

Джастин мрачно взглянул на Шелби.

– И откуда же ей это известно?

– Просто знает. Вполне уверена. Слушай, она ведь экстрасенс. Мне кажется, она про любого это знает. Кофе еще хочешь?

– Нет. Спасибо. Я заехал, только чтобы спросить, не знаешь ли ты чего о Нейте Маккарри. И сообщить, что шериф Коул решил сам просмотреть эти свидетельства.

– О Нейте почти ничего не знаю, во всяком случае, ничего такого, что помогло бы найти убийцу. Что же касается Итана, то ты вроде не слишком обеспокоен его интересом к этим свидетельствам? – Шелби неожиданно улыбнулась. – Тебе сказали, что ему можно доверять, верно?

Джастин мысленно сосчитал до десяти, но все равно голос его звучал напряженно:

– И давно ты об этом знаешь?

– Ну… некоторое время.

– И это ты тоже не должна была мне говорить?

Шелби скорчила виноватую гримасу.

– Прости, Джастин, но я пообещала Нелл делать только то, о чем она меня попросит. Мне казалось, она знает… что события будут происходить в определенном порядке, и нельзя этот порядок нарушать. Хотя, возможно, это просто приемы работы агентов ФБР. Так или иначе, я ей пообещала неукоснительно следовать инструкциям.

– Угу. И сколько времени у тебя ушло на то, чтобы подобрать фотографии, которые вроде бы уличают Коула?

– Совсем немного, – весело ответила Шелби. – Он ведь разговаривает почти с каждым. У меня скопилась за эти годы куча его фотографий, так что задача оказалась простой. Мне только пришлось слегка схимичить с датами, чтобы все выглядело так, будто он разговаривал с жертвами накануне их убийства, но…

– Господи, Шелби.

– Ну, ты ведь не разрешил бы мне таскаться за тобой, если бы я не дала тебе веские основания подозревать Итана еще сильнее, чем ты его уже подозревал. И в справке действительно указано, что убийца – полицейский, вот Нелл и не хотела, чтобы ты разоткровенничался не с тем коллегой. Лучше тебе общаться со мной, тем более что я должна была не только выяснить, что ты знаешь, но и подтолкнуть тебя к нужным бумагам.

– Ну, знаешь. – угрожающе произнес он.

Шелби взглянула ему прямо в глаза и улыбнулась.

– А что, врала только я?

– Я могу предъявить тебе обвинение в препятствии правосудию, ты это понимаешь? – огрызнулся он, не отвечая на ее вопрос.

– Наверное, можешь. А тебя в чем можно обвинить? Я имею в виду, в чем можно обвинить частного сыщика с лицензией, если он работает под прикрытием и устраивается в местную полицию? Или здесь нет никаких нарушений закона, разве что твои коллеги здорово по этому поводу разозлятся?

Джастин наклонился вперед, поставил локти на колени и медленно потер лицо обеими ладонями.

– Бог мой, – пробормотал он, – в этом городишке ничего нельзя сохранить в тайне.

– Это точно. Тот, кто дал этому городу имя, был большим остряком.

– Ты хочешь сказать, что Нелл с самого начала знала, что я работаю на Макса?

– По-видимому. Она ему, конечно, об этом не говорила. Может, потому, что он сам от нее этот факт скрывал.

Джастин глубоко вздохнул и выпрямился.

– Какую же паутину мы сплели. Я знал, что кто-нибудь обязательно в нее попадется.

– Тут ты не прав. Слушай, если тебе будет легче, то учти, что Нелл на самом деле большой специалист в таких делах. Она всегда хорошо умела держать язык за зубами, даже в те времена, когда не имела бляхи федеральной полиции. Кроме того, они практически уверены, что убийца – полицейский, так что все должны работать под прикрытием и не болтать налево и направо.

– Кто все?

– Ну, понимаешь, я думаю, здесь есть еще агенты ФБР. Точно не знаю, Нелл не говорила, но не верю, что ее послали одну.

– А шериф Коул в курсе?

– Похоже, уже в курсе. Нелл собиралась ему сегодня сказать. Она оставила мне сообщение на автоответчике Я его прослушала, когда ты меня сюда привез после обеда.

– Это было еще до того, как мы узнали о Нейте Маккарри?

– Ты имеешь в виду, она рассказала Итану? Да, думаю, что так. А что?

– Еще один ловкий враль, – вздохнул Джастин. – Он признался, что говорил с Нелл, но дал понять, что всего лишь просил ее взглянуть на эти дела с точки зрения экстрасенса.

– Так это, наверное, правда. Во всяком случае, было правдой до того, как она призналась, кто на самом деле такая.

Джастин нахмурился.

– Если она сказала ему, кто она такая и чем занимается, тогда она обязательно должна была сообщить, что ФБР считает, что убийца – полицейский.