Шепот дьявола

Наоборот, все ее коллеги старались изо всех сил научиться управлять своими способностями и использовать их порой в экстремальных стрессовых ситуациях, связанных с опасностью для жизни. Они иногда переходили всякие границы, потому что это позволяло им поймать чудовищ в человеческом облике и не дать им еще день, неделю или год пробыть на свободе и убить еще нескольких невинных людей.

Можно было с уверенностью сказать, что некоторым экстрасенсам рано или поздно наверняка придется дорого заплатить за эти усилия. Например, некоторые паранормальные способности требовали огромной выдержки, другие фактически приводили к созданию мощных электромагнитных полей внутри мозга.

Нелл принадлежала к последней группе.

Она говорила о риске с Максом спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся. Но правда состояла в том, что Бишоп особенно тщательно за ней приглядывал, поскольку ее способности были уникальными даже для его весьма обширного опыта общения с необычным. Никто не рискнул бы предположить, сколько может ее мозг Функционировать в экстремальном режиме без вреда для своей хозяйки.

Сейчас у Нелл создавалось впечатление, что она находится на пределе.

Нелл смотрела, как изможденная женщина в зеркале закусила губу и затем отвернулась, тихо выругавшись. Она знала, что от беспокойства по этому поводу толку мало. Все, что она может сделать, это попытаться поскорее разобраться с этими убийствами.

Она нашла туфли, надела их, взяла куртку и вытащила из кармана сотовый телефон.

– Слушаю. – Голос, как всегда, спокойный и странно незыблемый, как нечто, имеющее глубокие корци и уверенное в себе и своем месте в мире.

Она очень завидовала этой его способности.

– Это я. Ты близко?

– Примерно в сотне футов от дома. Ближе нельзя, заметят. Я собирался подождать еще минут пятнадцать, затем зайти в дом и выяснить, что там с тобой.

– Я в порядке. Только что очнулась.

– Два обморока в один день, какой же это порядок?

– Ладно, я слегка погорячилась. – Она постаралась говорить легко и беззаботно. – Но я встала и чувствую себя нормально.

– Ничего себе нормально!

– Ну ладно. Я тоже не в восторге. Но ничего не могу изменить, ты ведь знаешь.

– Ну что же, у меня есть еще кое-что для тебя. Сверху велели, чтобы мы следили за своими спинами. Эта тень на фотографии именно то, что мы и думали.

– Хреново. Я так надеялась, что мы ошибаемся. – Нелл постаралась не обращать внимания на озноб, который пополз по спине вдоль позвоночника. Это уже стало почти привычным ощущением.

– Увы, не повезло. Он следит за тобой, Нелл, или, по крайней мере, следил в тот раз. И мы понятия не имеем, почему.

– Логично предположить, что он имеет на меня зуб.

– Это общее мнение. Либо он знает, кто ты такая и чем занимаешься, либо он не знает, но ощущает в тебе угрозу. Возможно, он экстрасенс. Если ты после приезда где-нибудь с ним встречалась, он мог почувствовать, что ты обладаешь особыми способностями, и сообразить, что ты способна остановить его.

Она глубоко вздохнула:

– Ладно. Тогда мне надо пошевеливаться.

– Если станешь торопиться, можешь потерять бдительность.

– А если не стану, могу расстаться с жизнью.

Он выругался.

Нелл не стала ждать дальнейших возражений и спросила:

– Не удалось разыскать Хейли?

– Пока нет. Ты же сама говорила, что она, вероятно, сменила имя, вне зависимости от того, вышла она замуж за Сабеллу или нет, и все остальные данные тоже.

– Да, я помню.

– Ее нелегко отыскать.

– Знаю. Но это совершенно необходимо.

– Она появлялась и в доме Паттерсона? – предположил он.

– Ты правильно догадался.

Он не стал расспрашивать про детали, только сказал:

– Тогда я разожгу костер под парнями в Квонтико. А тем временем?..

Она поняла, о чем он спрашивает.

– А тем временем я должна придумать, что сказать Максу.

– Почему не сказать правду?

– Какую? – резко спросила она.

– Единственную, которая его интересует, я так считаю. Знаешь, ведь это он привез тебя сюда. Держал тебя на коленях всю дорогу. Это верхом, заметь. Произвел на меня чертовски сильное впечатление.

На Нелл этот рассказ тоже произвел впечатление, но она не собиралась в этом признаваться.

– Он всегда прекрасно ездил на лошади.

– Он был рыцарем?

– Некоторым мужчинам это свойственно.

– Откуда мне знать. Слушай, парочка копов была тут несколько минут назад.

– Да, я их видела.

– Я слышал, что они патрулируют весь приход, чтобы внимательнее следить за жителями, и уделяют особое внимание домам на отшибе, вроде этого ранчо. И твоего дома. Если они поедут туда и не найдут тебя дома, хотя машина на месте, они могут начать задавать неприятные вопросы.

– Я скажу, что ездила верхом с Максом. Никто не удивится.

– Он не сказал, что ты здесь.

– И это никого не удивит.

Он неожиданно хмыкнул:

– Знаешь, если бы ситуация не была смертельно опасной, я бы с удовольствием посидел тихонько в сторонке и понаблюдал, как вы двое налаживаете свои отношения.

– Ты никогда в жизни не сидел тихонько в сторонке.

– Ну, все всегда бывает в первый раз. – Он заговорил серьезно: – Эти обмороки – предупреждение, Нелл, ты это понимаешь. Нельзя продолжать в том же духе и рассчитывать, что все пройдет бесследно.

– Я знаю.

– Поэтому будь осторожной.

– Я постараюсь изо всех сил.

– И почему это меня не успокаивает? – Он повесил трубку, не дождавшись ответа.

Нелл медленно положила трубку назад в карман и вполголоса пробормотала:

– По той же самой причине, почему это не успокаивает меня.

Итан Коул размышлял об этом целый день. Ему хотелось рассердиться на Шелби за то, что она подала ему эту мысль, но если честно, то он и сам по крайней мере пару дней подумывал о том, чтобы попросить Нелл Галлахер поделиться с ним своими мыслями по поводу убийств в Безмолвии.

Разумеется, он ничуть не верил во все это дерьмо с экстрасенсами. И его не беспокоили возможные сплетни в городе насчет его заинтересованности в Нелл. Тут Шелби права, черт бы ее побрал.

Но он нутром чувствовал, что Нелл может сообщить ему что-то полезное, и он еще не был готов всерьез отнестись к этому ощущению. Оно было смешано с другими чувствами, вроде желания увидеть Нелл, поговорить с ней. Вроде его растущей потребности помириться с Максом, забыть прошлое и никогда о нем не вспоминать. Вроде ощущения беды, висящего над ним и усиливающегося с каждым днем.

И еще: вроде неприятного чувства, говорящего ему, что происходящее в городе темнее и извращеннее всего, что он мог себе представить.

Омерзительнее, чем он мог вообразить.

Но он хотел выполнить свою работу, а для этого он Должен был поговорить с Нелл как можно скорее. Это было вполне разумно и логично. Нелл являлась потенциальным источником информации, вот и все. Чтобы успешно справиться со своей работой, он должен пойти и поговорить с ней.

Так что, когда патрульные, заехавшие в дом Галлахеров, доложили, что ее там нет, но джип стоит у дома, он решил воспользоваться этим шансом.

– Не обращай внимания, Стив, – сказал он помощнику Критчеру. – Наверное, она гуляет в лесу. – «Или ездит верхом с Максом, – добавил он мысленно, – как делала когда-то». – Мы не можем гоняться за каждым жителем, который вышел из дома поразмяться и подышать свежим воздухом. Я пошлю к ней кого-нибудь завтра утром или заеду сам.

– Слушаюсь, шериф. Хотите, чтобы мы подождали ее возвращения?

– Нет, не надо. Продолжайте патрулировать.

– Понял. Конец связи.

Итан рассеянно отложил микрофон и откинулся в кресле так далеко, что оно протестующе заскрипело. Потом он заметил стоящего в дверях Джастина Байерса и нахмурился.

– Не хотел мешать, – объяснил Байерс.

– Чему тут мешать? Просто патрули докладывают. У тебя что-нибудь есть?

– У меня есть вопрос, шериф.

– Да? Ну выкладывай.

– Я вот все думаю, с чего это Джордж Колдуэлл часами торчал в здании суда как раз за неделю до своего убийства. Он интересовался данными по рождаемости в нашем приходе. В его квартире я не нашел ничего, что бы объяснило его интерес к столь специфической теме.

Итан вытаращил глаза на детектива.

– Данные по рождаемости?

– Ага.

– Откуда ты узнал, что он этим занимался?

– Кое-кто его видел. Регистраторша там говорит, что он спрашивал именно эти документы. Свидетельства о рождении. За последние сорок лет.

– К его работе это отношения не имело?

– Судя по всему, нет. Но мне не раз говорили, что он иногда рылся в отчетах суда и прихода, скорее всего, просто из интереса.

Итан нахмурился.

– Он всегда был любопытной бестией.

– Тогда, может, это просто так.

– Регистраторша не знает, что именно он там искал?

– Нет. И насколько я могу судить, если он и копировал какие-то документы, то этих копий в его квартире и офисе не обнаружилось. Если, конечно, их не забрал убийца.

– То еще «если», – медленно заметил Итан. – Ты не знаешь, нашел ли Джордж то, что искал, и вообще, искал ли он то, что как-то могло потом привести к его смерти?

– Не знаю, – признал Байерс. – Но пока у меня это самый интересный вопрос, на который нет ответа. Больше ничего любопытного я в прошлом Джорджа Колдуэлла не обнаружил.

– Тогда я предлагаю тебе найти ответ на этот вопрос, детектив, – сказал Итан. – И будь вежлив, когда просишь регистраторшу о помощи. Эта Либби Геттис щепетильнее насчет манер, чем моя школьная учительница грамматики.

Байерс, однако, остался совершенно серьезным и отреагировал на эту слабую попытку пошутить лишь кивком головы.

– Я все проверю, – пообещал он. – Но чтобы просмотреть свидетельства о рождении за сорок лет, потребуется куча времени, особенно когда не знаешь, что ищешь.

– Понятно. Постарайся. И знаешь что, Джастин? Пока не говори никому об этом. Нет резона давать новый повод для сплетен.

Байерс все так же серьезно кивнул и вышел.

Итан уставился на закрывшуюся дверь, чувствуя, как холодное предчувствие беды прокрадывается в его душу.

– Вот дерьмо! – пробормотал он.

12

Нелл помедлила на нижней ступеньке лестницы. Через входную сетчатую дверь она видела, что полицейская машина уехала, а Макса нигде не видно. Но он был близко, она это чувствовала.

Она перешла через холл и подошла к двери в комнату, которая служила Максу офисом или кабинетом, и вошла. Горела настольная лампа и частично верхний свет, видеомагнитофон крутился, записывая какой-то фильм на тему боевых искусств, на столе лежал открытый блокнот. Ей не потребовались ее паранормальные способности, чтобы догадаться, что он работал здесь, когда подъехали полицейские.

Наверное, терпеливо ждал – оказывается, он способен терпеть, – когда она очнется и расскажет ему, что же, черт побери, происходит.

Нелл не позволила себе задумываться о поездке от дома Паттерсона, хотя она не удивилась, что Макс привез ее сюда, а не к врачу или в больницу. Он никогда не понимал ее способностей и этих обмороков, но ей удалось убедить его, что для нее они нормальное явление. Поэтому она была уверена, что он не пришел в ужас, когда она вдруг потеряла сознание.

Только не Макс. Он уже многое понимал.

Более того, зная, что она агент ФБР, работает под прикрытием и занимается расследованием убийств, он больше, чем когда-либо, был не склонен доверять кому-то, особенно если дело касалось ее драгоценной персоны. Поскольку он верил, что эти обмороки не угрожают ей с медицинской точки зрения, Макс прежде всего постарался доставить ее в безопасное и удобное место и подождать, когда она очнется.

Нелл знала, как выглядят ее обмороки. Похоже, что она спит. Нормальный пульс, никакого жара, практически все в порядке.

Кроме того, он видел это раньше и не раз, правда, очень давно. Он должен был знать, что ничего опасного не происходит.

Нелл рассеянно покачала головой, разглядывая высокие книжные шкафы, занимающие все пространство вокруг камина. Потом стала проглядывать названия. Безразличие исчезло, как только она начала проводить пальцем по корешкам книг.

Психология и парапсихология. Духи и привидения. Телепатия. Предвидение. Реинкарнация. Телекинез. Спиритизм. Целительство. Астральная проекция. Видение на расстоянии. Ясновидение.

У него оказалась на удивление полная библиотека, где были книги по всем вопросам, начиная с пророчеств Но-страдамуса и кончая правительственными экспериментами по видению на расстоянии во время «холодной войны». Все книги были явно не раз прочитаны, содержали множество пометок и помеченных страниц, которые показались ему наиболее интересными.

Нелл стало не по себе, когда она задумалась, как скоро после ее бегства он обратился к этим книгам в поисках ответов. Сразу ли после того, как он попытался открыть дверь и обнаружил, что не может? Научился ли он тогда ее ненавидеть?

– Я рехнулась, снова сюда заявившись, – пробормотала Нелл.

– Будем надеяться, что нет, – сказал Макс от дверей. И совсем другим тоном спросил: – Как ты себя чувствуешь?

Нелл повернулась к нему и медленно кивнула:

– Хорошо. Просто обморок, ты же знаешь.

– Разве? Просто обморок? Ты же сама сказала, что на этот раз все было иначе. Или ты забыла?

– Я помню. – Интересно, а в дверях он стоит, чтобы она не сбежала? Он что, думает, что она кинется бежать из дома? Возможно. Возможно. – Немного неожиданно, вот и все. Как правило, я получаю предупреждение заранее.

– Да, конечно. И что бы это значило? Почему ты потеряла сознание почти без предупреждения?

Она с трудом улыбнулась:

– Будь я проклята, если знаю. Я уже тебе говорила, все это еще в теории. Полагаю, стресс действует на меня сильнее, чем я думала.

– Этот обморок предупреждает тебя, что надо остановиться, – сердито сказал Макс. – Вот что я думаю.

– Может быть. Или двигаться помедленнее. А может, это вообще чистая случайность и не имеет никакого значения. Я не собираюсь убегать, Макс, так что не обязательно загораживать дверь.

– Ты уже однажды убежала, – напомнил он довольно резко.

– Тогда все было иначе.

– Разве? Я знаю, ты пока не хочешь об этом говорить, но я хочу знать одну вещь, Нелл. Ты сбежала из-за меня? Это моя вина?

– Так что? – спросила Шелби.

– Он ничего об этом не знает, – доложил Джастин, садясь в машину.

– Или говорит, что не знает.

Джастин откинулся назад и внимательно посмотрел на нее.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве ты не знаешь Итана Коула всю свою жизнь?

– Ты не ошибаешься.

– И тем не менее ты подозреваешь его в том, что он знает о серии убийств больше, чем говорит?

– По меньшей мере, – быстро ответила она.

– Почему?

– Я же сказала тебе, почему.

– Ты рассказала, почему пришла ко мне с информацией о Джордже Колдуэлле и этих документах, в которых он рылся. Поскольку я совсем недавно поступил сюда на работу, по сути дела, никого в городе не знаю, то и нахожусь вне подозрений, по крайней мере, с твоей точки зрения.

Он перевел дыхание.

– Но ты не сказала мне, с какого бока все это касается тебя, почему ты решила, что все, работающие в полиции города, под подозрением и с какой стати шериф Коул возглавляет этот список.

– Наверное, лучше начать с самого начала.

– Был бы премного обязан.

Шелби слегка пожала плечами.

– Это касается меня, потому что это мой город, и я не могу не беспокоиться о том, что в нем происходит. Это касается меня, потому что любопытство раньше меня родилось, это тебе любой скажет. И еще это касается меня, потому что я в самом деле по-настоящему ненавижу убийство.

– Ладно, – сказал он, – Это все разговоры, а что-нибудь более доказательное?

Шелби помолчала ровно столько, чтобы ее наигранное нежелание отвечать показалось натуральным.

– Я кое-что видела и слышала, и мне кажется, что кто-то в конторе шерифа может быть замешан. Ничего такого, с чем можно пойти к кому-то, скорее ощущения, чем факты.

– Очень ненадежная вещь – ощущения, Шелби.

– Конечно. А вдруг я права?

Вместо ответа он спросил:

– Ты все никак не объяснишь мне, почему шериф – главный подозреваемый.

– Потому что я его знаю. И я вижу, что он ведет себя не так, как обычно, когда он хочет добраться до сути.

– И отсюда ты делаешь вывод, что он что-то скрывает?

– Это то, что возбудило мой интерес, Джастин. Заставило меня следить за ним. А потом я вернулась домой и просмотрела фотографии, сделанные за этот год.

– И?

Шелби запустила руку в большую парусиновую торбу и вытащила оттуда конверт из плотной бумаги.

– И нашла вот это.

Джастин открыл конверт и медленно просмотрел фотографии.

– Вряд ли на этом основании можно делать выводы, – наконец сказал он.

– Верно. Но ведь интересно, не так ли, Джастин? Очень, очень интересно.

Пока Нелл решала, что же ей ответить Максу, он резко сказал:

– Слушай, уже седьмой час, и я прекрасно знаю, что ты после ленча ничего не ела. А может, и ленч пропустила. Моя экономка всегда оставляет для меня ужин в духовке. Давай поедим и поговорим? – И сухо добавил: – У тебя будет больше времени, чтобы решить, сколько можно мне рассказать.

Нелл протестовать не стала. Как ни крути, а поесть необходимо, иначе ноги не потянешь. Она безумно устала, что само по себе было странным: обычно после обмороков она приходила в себя отдохнувшей. Поэтому она ограничилась тем, что сказала:

– Ты так занят своим ранчо, что нуждаешься в экономке?

– Конечно. Кроме того, я ненавижу работу по дому и не умею готовить, – честно признался Макс. – Пошли.

Через полчаса они сидели за маленьким дубовым столиком напротив друг друга у окна, сквозь которое днем наверняка видно все ранчо, и с удовольствием ели салат и вкуснейший куриный пирог, явно приготовленный для мужчины, если судить по величине. Разумеется, сейчас за окном было темно, а поскольку ажурные занавески прикрывали только самый верх, большой черный провал окна наводил Нелл на неприятную мысль, что кто-то за ней следит.

По крайней мере, она уверяла себя, что именно этим вызваны ее неприятные ощущения.

Пока они ели, Макс вел ничего не значащий разговор, и Нелл была благодарна ему, что он пытается разрядить обстановку, хотя и сознавала, что его вопрос, на который она так и не ответила, висит над ней, как дамоклов меч.

Что на самом деле так хотел узнать Макс?

Правду? Какую правду? Всю правду или только часть?

И если она сможет рассказать ему все, что тогда? Что изменится? Что он почувствует, когда узнает?

Он налил кофе и убрал со стола лишнюю посуду, давая ей время поразмыслить. Когда же Макс снова сел за стол, он опять задал ей вопрос, на который он, по-видимому, больше всего хотел получить ответ:

– Ты уехала из-за меня?

– Как ты можешь так думать? Я тебя в тот день даже не видела.

– Так это я виноват? – упрямо повторил он.

– Нет.

Макс поудобнее уселся на стуле и сложил руки на груди с видом человека, который ждет объяснений с невероятным терпением и вежливостью. Нелл даже улыбнулась:

– У тебя все на лице написано, Макс.

– Есть вещи, которые не меняются. Я не поклонник скрытности, ты забыла?

Нет, она помнила. Как раз эта черта и привлекла ее к нему в самом начале, эта его склонность открыто выражать свои мысли и при этом не извиняться, каждым словом, жестом и даже позой показывая, что он за человек.

Ничего не скрывает. Не обманывает. Не прячет.

Вероятно, это был тот самый случай притяжения противоположностей, по крайней мере, вначале. Потому что в этом смысле Нелл отличалась от него, как ночь ото дня, ведь в ней столько было спрятано или замаскировано, столько никому не открытого, обреченного на молчание.

Они спорили только по одному-единственному вопросу: она решительно настаивала, чтобы их растущая близость оставалась абсолютной тайной.

Стараясь протянуть время, Нелл сказала:

– Кое-что все же изменилось, если судить по книгам в твоей библиотеке. Когда-то ты не верил в паранормальные явления.

Он слегка пожал широкими плечами.

– Как я уже говорил, стоит тебе столкнуться с чем-то паранормальным, многое меняется. Открывается… масса возможностей. Или не открывается, как в моем случае. У меня было много времени подумать, Нелл. Двенадцать лет.

Ей хотелось извиниться, но ведь, попади она снова в такую ситуацию, она поступит точно так же.

Остается только жалеть, что возникла такая необходимость.

– Никто из нас, Макс, – осторожно заметила она, – не может вернуться назад и изменить прошлое.

– Я это понимаю.

– Тогда какое это имеет значение?

Он сжал губы.

– Огромное. Что так сильно беспокоило тебя всю ту неделю, Нелл? Если не я или что-то, связанное со мной, тогда что?

Нелл уже решила, что расскажет ему, но, когда пришла пора открыть рот, она снова стушевалась. Ей даже не хотелось вспоминать.

И она сменила тему, но не так решительно, чтобы дать ему повод заподозрить ее в желании увильнуть от ответа.

– Разве ты не хочешь меня спросить, что я увидела в подвале Рэндала Паттерсона?

Макс тяжело вздохнул, все еще демонстрируя ангельское терпение.

– Ладно. И что ты увидела в подвале Рэндала?

Нелл обняла обеими ладонями чашку с кофе и нахмурилась. Она не была слишком шокирована тем, что они обнаружили в подвале, но о неприятных подробностях видения ей распространяться не хотелось.

– Я снова видела Хейли, – просто призналась она.

– Ты хочешь сказать, что… это она была связана с Рэндалом?

Нелл невольно поморщилась и наконец встретилась с ним взглядом.

– И весьма тесно. Самым интимным образом. Причем… все выглядело так, будто они… очень хорошо знают друг друга. Я не удивлюсь, если окажется, что Хейли какое-то время была его постоянной партнершей по субботам.

Макс откинулся на спинку стула и хмуро взглянул на Нелл.

– Милостивый боже. Вот уж воистину никогда не знаешь, чего ждать от людей.

– Увы.

– Тогда почему мне кажется, что, несмотря на шок, ты, в общем-то, не очень удивилась? Ты рассчитывала ее там увидеть?

Нелл ответила вполне уверенно:

– Да.

– Но почему? Из-за ее связи с Люком Ферье?

Теперь она задумалась на несколько секунд.

– Когда Бишоп говорил, будто он уверен, что есть нечто еще, ускользающее от него, какой-то факт, которого мы не знали и который связывал все жертвы, я подумала, не передается ли ему что-то от меня, как бы из вторых рук, и именно поэтому он не может четко определиться.

– Значит, часть его характеристики убийцы была мысленно получена от тебя?

– Да нет. Он, конечно, пользовался своими экстрасенсорными способностями, но обычно его высказывания основаны на чисто полицейских данных, опыте следователя и психологии криминального образа мыслей. Но насчет этого убийцы он что-то почувствовал с самого начала, еще до того, как кого-то сюда послал. А я не могу себе представить, как это могло произойти, разве что он читал чьи-то мысли. Мысли того, кто был связан с этим городом.

– А это оказалась ты.

– Я так думаю.

– Почему не мэр? Кейси с ним говорила еще до того, как он послал сюда своих людей.

Нелл покачала головой.

– Даже самый лучший телепат может читать мысли только определенных людей. Бишоп не умел читать мысли Кейси.

– Но твои может?

– Частично. Трудно объяснить, но у некоторых экстрасенсов есть естественный защитный щит, находящийся ниже уровня его сознательных мыслей, особенно у тех из нас, кто чувствителен к определенным типам энергии. Если Бишоп меня касается, тогда он почти наверняка знает, о чем я думаю, но он редко может проникнуть дальше моих сознательных мыслей. Я не думала, что Хейли может быть связующим звеном между этими мужчинами, тогда во всяком случае, но, возможно, что-то внутри меня, на более глубоком уровне, уже задавалось этой мыслью, и Бишоп это ощутил, но не смог точно определить.

– Ему надо было тебя коснуться.

– Да, он телепат, которому необходимо коснуться человека, установить с ним физический контакт, чтобы знать его мысли. – Нелл пожала плечами. – Я уже сказала, он не мог читать мысли Кейси. Так что все, что он имел, он почерпнул у меня. А о Хейли я подумала только по дороге сюда.

Какое-то мгновение казалось, что Макс будет продолжать разговор об ее отсутствующем боссе, но он слегка тряхнул головой, будто отказывая себе в чем-то, и сказал:

– Значит, ты думаешь, что Хейли была связана и с другими двумя жертвами?

– Я полагаю, что из возможности это превращается в вероятность.

– Ты ведь не хочешь сказать, что она убила кого-то из них собственными руками? Ведь твой босс сказал, что убийца – полицейский и мужчина.

– Даже лучший специалист, к тому же экстрасенс, иногда ошибается. Особенно тогда, когда не имеет полной информации или когда эмоции затуманивают его видение. Может, на этот раз Бишоп ошибается. Может быть, мы все ошибаемся. Вдруг убийца и не мужчина, и не полицейский. Ни одно из убийств не потребовало особой силы, женщина вполне могла справиться. Это даже бы объяснило, почему Люка Ферье опоили чем-то, перед тем как спихнуть в реку. Ведь, будь он в состоянии сопротивляться, ни одна женщина с ним не справилась бы.