Шепот дьявола

– Ты думаешь, от этого легче, Тони? – очень тихо спросил Бишоп.

Тони быстро понял, что сказать ему нечего. Ничего такого, что могло бы помочь.

Абсолютно ничего.

Дом, в котором жил Рэндал Паттерсон, был большим для одного человека. Нелл вспомнила его личные пристрастия и не удивилась тому, что дом стоит довольно обособленно, далеко от других строений. В этой сельской местности не существовало ничего, что можно было бы назвать поселком, так, разбросанные на разном расстоянии друг от друга дома и ведущие к ним дороги. Дом Пат-терсона угнездился в самой середине восьмидесяти акров земли, вдали от дороги, откуда его могли бы увидеть прохожие.

– Наверное, его устраивала такая обособленность, – с кривой усмешкой заметил Макс, когда они привязывали своих лошадей у дома, построенного в средиземноморском стиле.

Они пошли к дверям по аккуратно подстриженной поляне.

– Наверное. Никто не услышит криков из подвала, – согласилась Нелл и тут же спросила: – Ты уверен, что здесь никто не живет? Все вокруг в идеальном порядке.

– Рэндал заключал контракт на садовое обслуживание по сезонам, так что до конца года он успел заплатить. – Макс передернул плечами, когда Нелл вопросительно взглянула на него. – Те же команды работают у меня на ранчо, это они рассказали. В доме все должно быть так же, как в день смерти Рэндала. Дом – его собственность, а наследников нет. Единственный родственник живет на Западном побережье, и поговаривали, что он заинтересован только в деньгах, которые останутся, когда все утрясется.

Нелл постояла немного на выложенной красивыми каменными плитами веранде и мрачно заметила:

– Просто удивительно, что кто-то настолько вышел из себя из-за пары пустяковых секретов. Тем более что в Безмолвии ни одна тайна долго тайной не остается.

– Что тут сказать? Адвокатом Рэндала был Уайд Кивер.

– Ну разумеется. – Нелл вытащила свой набор инструментов и принялась открывать дверь.

– Думаешь, это удачная мысль? – поинтересовался Макс, наблюдая за ее манипуляциями.

– А почему нет? Если ты против взлома и проникновения, жди здесь.

– Я не про то. Ты помнишь, Рэндал умер всего два месяца назад и именно в этом доме. Да еще все эти садистские игры, которыми он увлекался в подвале. Если ты включишься в…

– Макс, я не ощущаю боль других людей. Не переживаю воспоминаний о ней. Когда у меня видение, это напоминает кино. Я всего лишь зритель.

– Ты сказала, что ощутила чувства твоего отца, когда его увидела.

– Ощутила, но это всего лишь отстраненное знание – восприятие и понимание. Я не испытываю те же чувства.

Это несколько успокоило Макса, но не совсем.

– И все же видения тебя выматывают.

– Необходимо сосредоточиться, как при любом другом умственном или физическом усилии. Естественно, от этого устаешь.

Макс по ее голосу понял, что она недовольна, и решил сменить тему.

– Кстати, это последнее место убийцы из нашей серии, куда я могу тебя доставить верхом и незаметно. Жена Питера Линча все еще живет в том доме, где он умер, а у Джорджа Колдуэлла квартира была в городе. Ни в одно из этих мест мы не сможем попасть, не споткнувшись о полицейского.

– Ну, если шериф обратится ко мне за помощью, я предложу ему начать с этих двух мест.

Макс дождался, когда она откроет дверь, и сказал:

– Ты сказала «если», но ведь имела в виду «когда», правильно? Ты уверена, что он обратится к тебе за помощью.

– Я не знала об этом, когда сюда приехала.

– И поэтому ты попросила меня помочь тебе, немного погодя я это сообразил. А теперь, когда ты знаешь, что Итан появится?..

Нелл толкнула дверь.

– Он может отвести меня туда, где произошли другие убийства. Он даже может поделиться со мной подробностями расследования. Детали помогут мне быстрее обнаружить убийцу, – сказала она.

Ее спокойные слова несколько смягчили неловкость ситуации. Макс видел, что она не хотела ссоры и именно поэтому добавила:

– Какими бы ни были твои разногласия с Итаном Ко-улом, он все еще шериф в этом городе, и он может помочь мне выполнить работу, ради которой я сюда приехала.

– Ты хочешь сказать, если убийца не он?

– Ты что, передумал? – ответила Нелл вопросом на вопрос.

Макс сердито сказал:

– Я не верю, не могу поверить, что он убил четверых. Пятерых, если считать твоего отца. Но это не значит, что он не опасен, Нелл.

– Постараюсь не забывать об этом. – И она вошла в дом Рэндала Паттерсона.

Макс шел следом, прекрасно сознавая, что не имеет права задавать ей вопросы или возражать против каких-то ее действий, неважно, какие формы эти действия примут – будет ли она пользоваться своими особыми способностями или станет прогуливаться по Главной улице под руку с Итаном Коулом. У Макса было свое собственное мнение насчет ее настойчивых попыток держаться отстранение. Он был уверен, что она старается соблюдать между ними дистанцию, чтобы никакие прошлые их отношения не мешали ей выполнять задание.

Она ясно дала понять, что не намерена сейчас говорить о былом, и, пока она так держалась, у Макса не было никакой надежды сократить эту дистанцию, не говоря уже о том, чтобы влиять на решения Нелл. Если он станет слишком сильно давить на нее, она вполне способна связаться со своим боссом или партнером-невидимкой, и в результате Макса куда-нибудь упрячут на то время, пока она работает.

Двенадцать лет назад молоденькая девушка не смогла бы так поступить, но эта женщина, безусловно, сможет. И именно так она и сделает.

Пока они стояли в холле дома, явно прошедшего через руки профессионального декоратора, Нелл сказала:

– Сначала я хочу побывать в хозяйской спальне и ванной комнате, ведь он там умер. Хотя ничего ценного я там узнать не рассчитываю.

– Почему? – спросил Макс, двигаясь за ней по холлу в сторону спальни.

– Потому что он погиб от удара электрическим током. Любой всплеск электричества в определенном месте обычно нарушает энергетическую картину данного места.

– Жаль.

Он остановился в дверях и следил за тем, как Нелл ходила по очень элегантной, но абсолютно безликой спальне. Несмотря на ее утверждение, что ей вряд ли удастся здесь что-либо узнать, Макс внимательно следил за малейшими изменениями ее лица и спросил сразу же, как только заметил, что она нахмурилась:

– Что?

Нелл сказала больше себе, чем ему:

– Опять это странное ощущение. Как будто все отдалилось.

– Опять? Это не из-за электричества?

Она взглянула на него, снова нахмурилась и направилась в ванную комнату.

– Разве что там, у обрыва, где погиб Ферье, тоже присутствовало электричество, потому что я и там это ощущала.

Макс еще не успел привыкнуть к ее способности с осторожностью относиться ко всему, что казалось ей необычным. Он вошел в комнату, чтобы лучше видеть Нелл.

– Тогда в чем причина?

– Не знаю. – Нелл взглянула на аккуратную тумбочку под раковиной, на сделанные на заказ полотенца, висящие в идеальном порядке, свечи и несколько декоративных баночек и бутылочек, расставленных вокруг ванны. Она взяла одну баночку, несколько секунд изучала кристаллы содержащейся там соли, затем снова поставила и открыла шкаф с бельем. – Паттерсон ведь не был женат? – спросила она немного погодя.

– Ну, как тебе сказать, – ответил Макс, пожимая плечами. – Вообще-то был. Много лет назад. Но когда я учился в колледже, он уже развелся окончательно, и жена его сразу же уехала из города. А что?

– Он с кем-нибудь встречался? То есть открыто?

– Его жизнь, известная всем, ограничивалась церковными собраниями. Это одна из причин, почему его игровая комната в подвале оказалась такой неожиданностью для местного населения.

Нелл сунула руку в шкаф и вытащила оттуда наполовину пустой флакон лавандовой соли для ванны.

– Полагаю, ты никогда не замечал, что от него пахнет лавандой?

Макс поднял бровь и ответил:

– Извини, не замечал.

Если ее и позабавил его ответ, она ничем этого не показала Довольно мрачным голосом заметила:

– Надо сказать, несколько необычный аромат для мужчины.

– Разумеется. Но если вспомнить, что нашли в его подвале, станет ясно, что женщины в его доме бывали время от времени.

Все еще хмурясь, Нелл положила назад флакон и закрыла дверцу шкафа.

– Да, это сомнению не подлежит.

Макс попятился в спальню и, когда Нелл вышла за ним, сказал:

– Но никто не знал, что это были за женщины. Тебя это беспокоит?

– Его убили давно, в январе, Макс. А городок тут маленький. Если у Рэндала Паттерсона имелись все эти годы несколько добровольных партнерш, вне сомнения, хотя бы одна должна быть известна.

– Видишь ли, даже в наше вполне вольготное время есть вещи, которые люди предпочитают держать в тайне, а садомазохистские игрища явно относятся именно к таким вещам, причем занимают одно из первых мест. Может, женщины стыдились или боялись последствий, потому и молчали.

– Да, может быть.

– Возможно, была всего одна женщина, которая посещала Рэндала по субботним вечерам в течение многих лет. Если речь идет о необычных сексуальных потребностях, то отношения, как правило, длятся дольше. И если была только одна партнерша, то, черт побери, наверняка она не захотела, чтобы о ней узнали.

Нелл кивнула:

– Разумно.

– Господи, – воскликнул Макс, сам удивившись своим словам, – да сколько может найтись женщин в таком небольшом городке, которые согласились бы на подобные штуки!

– Это ты мне скажи.

Он покачал головой, надеясь, что Нелл спрашивает из чисто спортивного интереса.

– Понятия не имею, поскольку сам такими делами не интересуюсь. Но я бы очень удивился, если бы таких обнаружилось много.

– Я тоже. Как пройти в подвал?

– Поскольку я сам там не был, то не знаю.

Макс понимал, что говорит обиженным тоном, но ничего не мог с собой поделать. В душе он в очередной раз дал себе клятву постараться так явно не выказывать свои чувства.

Нелл бросила на него взгляд, который он не смог бы понять, даже если бы от этого зависела его жизнь, и вышла из спальни со словами:

– Обычно в подвал ведет какая-нибудь лестница у кухни.

Она легко нашла эту дверь недалеко от прачечной. На двери красовалась большая щеколда. То, что скрывалось за дверью, оставалось тайной даже внутри дома.

– Заперта?

– Не должна бы, ведь полиция тут побывала. – Дверь оказалась открытой, так что Нелл решительно толкнула ее, зажгла свет и стала спускаться по ступенькам.

Максу не слишком хотелось на все это смотреть по самым разным причинам, но главным образом из-за сексуального характера того, что их там ждало. Нельзя сказать, чтобы его легко было смутить, и он ни в коем случае не был ханжой, но он слишком остро ощущал присутствие Нелл и слишком хорошо помнил, что между ними когда-то было, чтобы спокойно стоять и разглядывать комнату, предназначенную для плотских наслаждений другого мужчины.

Особенно если учесть, что в помещении стоял густой запах секса.

Это было первым, что он заметил, – сильный, горьковатый запах пота и других выделений, которые мешались с запахом кожи и резины. Он еще не дошел до конца лестницы, но уже старался изо всех сил подготовить себя к тому, что ему придется увидеть.

Но это совершенно не помогло.

11

– Милостивый боже! – Собственный голос показался Максу странным, хотя ничего удивительного в этом не было.

В подвале не было окон, но резкий свет флуоресцентных ламп освещал все с предельной четкостью. Подвал не был полностью отделан, пол цементный, стены не окрашены, и все канализационные и водопроводные трубы, проходящие по потолку, ничем не прикрыты.

В дальнем углу стояли водонагреватель, печь и нечто, напоминающее морозильную камеру, отгороженные восточной ширмой с непристойными рисунками. В ближнем углу стояла роскошная кровать красного дерева с великолепным постельным бельем темного цвета. Имелся даже столик с прелестной лампой под абажуром, стоящий рядом с кроватью.

Под лестницей у одной стены обнаружилось изолированное помещение, скорее всего, ванная комната или просто душ, Макс не мог точно разглядеть с того места, где они стояли. Во всяком случае, это было куда менее интересным, чем остальные вещи в подвале.

Яркий восточный ковер лежал в центре большого помещения. На нем были разложены самые разные инструменты и приспособления.

Там были вещи, применение которых Макс даже не хотел пытаться определить. На стене на крючках висели разные предметы, сделанные из кожи или украшенные кожей и серебряными кнопками. Стояли большие деревянные скамьи, снабженные приспособлениями для закрепления кистей рук и щиколоток ног. Причем расположено все это было так, что тело закреплялось в максимально неудобном и болезненном положении. Были какие-то инструменты в форме буквы X, еще один напоминал древние сапоги, третий имел форму деревянной лошади, причем под седлом.

Были и другие предметы, формы которых подсказывали их назначение. На полках были разложены искусственные пенисы самой разнообразной величины и окраски, а также свернутые кожаные плети и черные повязки на глаза.

Максу было совестно, что он не удержался от восклицания, поэтому он не смел взглянуть на Нелл.

– Ну что же, – заметила она довольно сухо, – по крайней мере, он не занимался этим на улице и не пугал лошадей.

Макс неожиданно рассмеялся:

– Значит, вот ты как к этому относишься? Живи и дай жить другим? – Он наконец рискнул взглянуть на нее и увидел на ее губах кривую усмешку.

– А почему нет? – ответила она. – Мне довелось гоняться за слишком большим числом настоящих животных, отнимавших жизнь у людей ради своих гнусных Целей, чтобы меня шокировало то, чем взрослые люди Добровольно занимаются за закрытыми дверями.

– А если не добровольно?

– Тогда вопрос стоял бы иначе. – Нелл огляделась, и Улыбка исчезла с ее лица. – Но я не верю, что здесь делалось что-то против воли участников затеи.

– Не веришь? Только не говори мне, что в этом месте не сохранилось энергетической картины, в которой ты могла бы разобраться.

Она, прежде чем ответить, бросила на него быстрый взгляд.

– Пока не знаю. Я, собственно, занималась попытками установить защиту, чтобы контролировать свои способности.

– Чтобы тебя не надули?

– Вот именно. – Она отошла от лестницы и встала на край ковра в центре подвала. – Однако…

Макс тоже шагнул вперед, чтобы видеть ее лицо, когда она закрыла глаза и сосредоточилась. Он уже начал постепенно привыкать к ее видениям, поэтому не удивился, что, когда она открыла глаза, взгляд ее был отсутствующим и как бы остекленевшим, будто она смотрела в недостижимую для простых смертных даль.

Как обычно, у него возникло сильное желание коснуться ее, как-то поддержать, потому что ему постоянно казалось, что без якоря она уплывет от него в неизвестность Это стремление было таким сильным, что он даже сделал шаг к ней и протянул руку, чтобы схватить ее за запястье.

Он не сделал этого только потому, что она повернула голову и посмотрела не на него, а сквозь него, причем глаза ее были такими темными, что напоминали бездонные глубины горного озера. Прошло несколько секунд. Сначала выражение ее лица было удивленным, неуверенным, как будто она смотрела на что-то, чего ей вовсе не хотелось видеть.

Она снова повернула голову, обежала взглядом комнату, прошло еще несколько секунд, и она неожиданно вскрикнула, щеки залились краской, которая отлила от ее кожи еще стремительней, чем появилась. Нелл стала бледной, как полотно. Определенно, то, что она увидела, было для нее внезапным и нежданным шоком.

Макс взял ее за руку.

– Нелл?

Как тогда, в лесу, она не сразу отозвалась. Она стояла неестественно неподвижно, не мигая, а глаза с каждой секундой становились все темнее.

Прошла минута.

Две минуты.

– Нелл?

Он схватил ее за другую руку и повернул лицом к себе. Она была как тряпичная кукла, без костей, без воли, без сознания возможной опасности. Это напугало его до смерти.

– Черт побери, Нелл… – Макс встряхнул ее.

Она моргнула и удивленно взглянула на него. Глаза постепенно светлели и обретали свой нормальный зеленый цвет. Но она явно была в смятени-и, а лицо оставалось очень бледным. Слишком бледным.

– Макс? Что…

– Ты в порядке?

– Разумеется, я в порядке…

Не успела она проговорить эти слова, как сморщилась и вскрикнула явно от боли. Она коснулась левого виска, машинально массируя его.

– Нет, – прошептала она.

– Нелл, что случилось?

– Это так не происходит, не должно так происходить…

– Нелл…

– Без предупреждения… – пробормотала она, взглянула на него со странной смесью злости и беспомощности, закрыла глаза, вздохнула и обмякла в его руках.

Нейт Маккарри совсем не был уверен, что поступил правильно, но ведь должен он себя защищать? Должен! И что еще он мог сделать?

После недолгих размышлений он решил, что он не может рассказать то, что знает, шерифу. Если подозрения Нейта в этой области обоснованны, Итан Коул знал не меньше его и не распространялся на эту тему, потому что тоже боялся.

Это до известной степени утешало, главным образом потому, что все знали, как нелегко запугать Итана.

Поэтому Нейт тщательно перебрал всех полицейских в местном управлении и договорился о встрече с копом, которому, как он считал, можно было доверять. Они вместе росли, на пару тайком курили во время тренировок и устраивали шалости на Хэллоуин, за которые их едва не посадили в кутузку.

Все это было очень давно, но они приветливо здоровались при встрече. Поэтому Нейт решил, что если кто и поймет его страх и не станет его за это презирать, так это старый приятель, которого однажды вырвало на собственные ботинки, когда они вместе с ужасом и изумлением смотрели, как двое их учителей страстно занимаются любовью в школьной кладовке.

Нейту тогда было около двенадцати лет.

Это событие до сих пор снилось ему в кошмарах. Он был уверен, что воспоминания о бледных веснушчатых руках мистера Хенсена, лапающих миссис Гэмбл под задранной юбкой, и о ее обвисших голых сиськах значительно осложнили его собственную сексуальную жизнь, когда он вырос.

Разумеется, этим он не делился ни с кем, даже со своим другом детства.

– Я знаю, о чем говорю, – настаивал он, стараясь удержаться и не оглядываться нервно по сторонам, хотя в аллее за аптекой никого, кроме них, не было. – Я думал и думал и решил, что это единственное, что у нас есть общего. Я не знаю насчет Джорджа Колдуэлла, но насчет остальных троих уверен. Ну и насчет себя.

– Ты ошибаешься, Нейт, наверняка. Она ведь давно уехала.

– Разве? Или просто уехала из города и поселилась где-нибудь рядом, чтобы отомстить нам? Питер Линч умер прошлым летом, правильно? Вскоре после того, как она вроде бы уехала. Он обращался с ней, как с последним дерьмом, она сама мне рассказывала. И Люк Ферье тоже. А Рэндал Паттерсон делал ей больно, хотя она думала, что это просто легкие игры.

– И что же она ждала от тебя, Нейт?

Нейт поморщился.

– Просто хорошо провести время хотела, так я думаю. Но, знаешь, она ведь была странной. То вся напряжена, то хохочет, как гиена. В койке она нечто, это надо признать, но… Ее для меня было слишком много, мне даже не стыдно в этом признаться.

– И ты ее бросил.

– Все было не так. Я лишь сказал, что ей хочется больше, чем я могу дать. Она рассмеялась, когда я это сказал. Рассмеялась, тряхнула головой и заявила, что я еще пожалею. Она так и сказала, прямо сказала, что я пожалею.

– И ты ведь жалеешь, Нейт.

– О господи, еще как. И я ведь правильно понял? Это она? Она вернулась, чтобы поквитаться, и теперь не успокоится, пока нас всех не прикончит.

– Нейт…

– Не смотри на меня так жалостливо, черт побери. Я знаю, это она. Вам, полицейским, тоже не помешает это знать. Все говорят, что это наказание за тайные грехи, а я Утверждаю, что весь грех заключается в том, что они все с ней спали и потом обращались как с грязью, за что и должны сейчас заплатить. Уверяю тебя, это она.

– У тебя есть какие-нибудь доказательства, Нейт, или это только твоя паранойя?

– Это ты должен искать доказательства. И теперь ты сможешь их найти, потому что я указал, где их искать. Ты можешь разыскать ее, и ваше клятое полицейское управление устроит для тебя грандиозную гребаную вечеринку Особенно будет рад Итан Коул. Черт, да он для тебя парад организует и вручение медалей.

– Это почему еще?

– Да потому, что он наверняка трясется и за свою собственную задницу. Он ведь тоже спал с этой девкой.

Для обмороков Нелл было характерно, что приходила она в себя сразу, внезапно, как будто кто-то ее включал. Только что она в глубоком беспамятстве без сновидений, и в следующее мгновение глаза ее открыты и она полностью владеет собой.

Так что, когда она очнулась, ее первой ясной мыслью было: она находится в чужом доме.

Она лежала на удобной кровати, полностью одетая, но без туфель и куртки, и была накрыта тонким одеялом. Два окна были открыты, впуская в комнату солнечный свет, прохладный ветерок и невнятный гул голосов.

Нелл откинула одеяло и соскользнула с постели. Взглянула на часы и поняла, что обморок, как обычно, длился меньше часа. Шел шестой час. Она огляделась, отметив изящную мебель темного дерева и прекрасный старый ковер, закрывавший большую часть деревянного пола. Фотографий она нигде не заметила, но на стенах висели несколько приятных пейзажей, написанных маслом. Они придавали комнате мирный, несовременный вид.

Кроме всего прочего, она ощущала легкий аромат одеколона Макса.

Она подошла к одному из окон и осторожно, стоя сбоку, выглянула, приподняв ажурную занавеску. Эта спальня на втором этаже располагалась в передней части дома, так что Нелл увидела подъездную дорожку и аккуратный, ухоженный двор.

На дорожке стояла машина шерифа.

По обе стороны машины стояли два помощника, повернувшись лицом к Максу. Держались они как-то расслабленно и вовсе не выглядели такими крутыми, как обычно. Макс стоял у капота машины, сложив руки на груди. Он не то чтобы загораживал им путь в дом, но вся его поза была напряженной и отчасти враждебной.

Сначала Нелл не могла разобрать, о чем они говорили. Но она прислушалась, несколько усилив это чувство дополнительной энергией, как учил ее Бишоп. Миранда уже давно назвала этот способ чувством паука, а Бишоп обучил всех своих агентов пользоваться им при необходимости. Иногда эти знания оказывались весьма кстати. Как сейчас.

– …мы вовсе не привязываемся к тебе, Макс, – рассеянно говорил помощник шерифа Венебл. – Шериф велел нам проверить всех в этом районе.

Его партнер, роскошная Лорен Шампейн, добавила таким же тоном:

– Весь город стоит на ушах, ты же знаешь. Вот мы и стараемся показываться, где только можно.

– И посещаете каждый дом? – скептически ухмыльнулся Макс.

– Отдаленные дома посещаем, – это сказала Лорен и слабо улыбнулась. Но темные глаза смотрели настороженно – И мы просим всех сообщать нам, если что-то покажется странным, каким бы незначительным это ни казалось.

– Большинство наших работают по две смены, так что на улицах теперь вдвое больше патрульных, – добавил Кайл Венебл. – Звони к нам, и мы появимся через несколько минут.

– Ладно, я так и сделаю. Если замечу что-нибудь странное.

Нелл поморщилась, явственно расслышав в его голосе приглашение уезжать. Причем настолько недвусмысленное, как если бы он вслух предложил им убираться с его участка ко всем чертям. Полицейские снова обменялись взглядами, дружно пожали плечами и снова сели в машину.

Нелл не стала дожидаться, когда они отъедут, отошла от окна и направилась в ванную комнату, где умылась и пальцами уложила волосы в свою обычную взъерошенную прическу. Она не хотела смотреть на себя в зеркало, висящее над раковиной, но все-таки мрачно уставилась на свое отражение. Сразу заметила, что слишком бледна, но еще больше встревожилась, заметив слабые багровые круги под глазами.

Вчера их не было.

Сегодня впервые она дважды теряла сознание, причем второй раз это произошло практически без предупреждения, она почувствовала приближение обморока за одну-две минуты, а не за двадцать, как привыкла.

Что с ней такое происходит?

Как большинство экстрасенсов, она знала, что сама чувствительность к электрическим энергиям и магнитным полям и способность их читать генетически вплетены в ткань ее мозга и что в какой-то момент могут этот мозг разрушить. Особенно если Нелл будет слишком напрягаться, используя свои способности излишне часто и в течение длительного времени.

Никто не знал, что могло произойти, но перспективы были пугающими.

Те, кто служил в специальном подразделении, отлично сознавали, что работа, которую они для себя выбрали, увеличивает риск того, что в один прекрасный день, как Нелл мельком сказала Максу, они проснутся с поджаренными мозгами. Они не могли, как другие экстрасенсы, не связанные с полицейской работой, позволить себе роскошь пассивно ждать, когда их паранормальные способности проявятся сами собой.