Дюна: Орден сестер

– Но это сохраняет тебе жизнь. Ты должен смириться с некоторыми жертвами и ограничениями, чтобы продолжать свое существование. Я спас тебя от Коррино.

– Я ценю это, но ведь с тех пор прошло восемьдесят лет.

Общение со своим старым учителем доставляло Гилберту истинное наслаждение.

– Разве не ты говорил мне, что машины бесконечно терпеливы?

– Это верно, но я не создан пассивным наблюдателем. Мне нужно провести чрезвычайно много экспериментов, чрезвычайно многое узнать об интригующих несоответствиях в поведении человека.

– Я понимаю твои затруднения, отец, но тебе придется удовольствоваться изучением материалов, которые я предоставляю, – пока мы не найдем другое решение. Я не могу оставаться здесь вечно.

Гилберт уже достиг того возрастного предела, когда даже невнимательные наблюдатели начинали удивляться его несокрушимому здоровью, тому, что он выглядит слишком молодо для своих лет, хотя он постарался состарить свою внешность. Чтобы сохранить тайну процедуры продления жизни, которой подверг его Эразм, Гилберт распространял слух, будто регулярно принимает меланж и это гериатрические свойства пряности дают ему живость, свежесть и энергию, не свойственные старости. Ведя аккуратные записи о приеме пряности, на самом деле он никогда ее не принимал. Меньше всего Гилберт Альбанс хотел, чтобы что-то заставило его выглядеть еще моложе.

Робот заговорил снова.

– Если я хочу быть ученым, то должен изучать человеческие взаимоотношения. Несмотря на досадную изоляцию, я нашел способ получать данные посредством энергетических цепей школы и ее вентиляционных систем. Располагая этими сведениями, я сумел создать более широкую сеть оптических волокон, систему глазков, чтобы следить за повседневной деятельностью твоей школы. Это захватывающе интересно.

– Если твои глазки обнаружат, батлерианцы сожгут школу.

– Нелогично, но интересно, – ответил Эразм. – Проведя изучение провокационного и поразительно непредсказуемого человеческого поведения, я вынужден согласиться с твоими заключениями.

Гилберт взял со своего стола документ, поступивший в библиотеку школы ментатов.

– Вот новый исторический труд, выпущенный батлерианцами. Его основная цель – уничтожение твоей репутации.

– Опять?

– Посмотри название – «Тирания робота-демона Эразма».

Он поднял книгу, и оптические волокна, внедренные в темные стены и потолок кабинета, считали изображение обложки тома.

Эразм снова усмехнулся.

– Название как будто не слишком объективное.

– Мне казалось, тебя интересуют аспекты пропаганды в исторических исследованиях.

– Меня всегда забавляет, как люди, почерпнувшие знания о событии вовсе не из первоисточников, способны так яростно искажать факты. Читая мемуары Агамемнона, я видел, как генерал-кимек искажает историю. Мне потребовалось много времени, чтобы понять – люди не ценят правду, она им не нужна. С другой стороны, машины очень много потеряли бы, если бы сознательно использовали для своих выводов ложные данные.

Гилберт коротко рассмеялся.

– Думаю, оскорбления тебя развлекают.

Робот подумал.

– Сотрудники моих лабораторий и домашние рабы веками ненавидели меня. Даже Серена Батлер меня презирала, а ведь она всегда была одной из моих любимиц. Только ты, Гилберт, понял мою истинную ценность.

– И даже я все еще учусь, – ответил Гилберт.

На самом деле он читал историю и знал по собственным наблюдениям, что робот действительно совершил большинство приписываемых ему ужасных поступков.

Эразм нетерпеливо велел:

– Открой книгу. Хочу прочесть, что говорят обо мне батлерианцы.

Гилберт послушно переворачивал страницы, чтобы Эразм мог просканировать и воспринять содержание.

– Ага, не знал, что у батлерианцев есть доступ к моим лабораторным журналам. Значит, после битвы один журнал нашли у Коррина? Я рад, что мои записи сохранились, хотя меня тревожит, что автор – и, вероятно, читатели этого тома – может делать столь нелепые выводы из моих тщательно исследованных данных. Думаю, я лучше понимаю страдания человека, чем сами люди, – сказал Эразм. Гилберт представил, как тот качает своей прекрасной флометаллической головой. – Но если бы ты смог найти мне подходящее тело, я бы продолжил свою работу.

– Ты знаешь, что сейчас это будет неразумно.

Хотя он любил независимого робота за невероятные возможности, которые тот перед ним открыл, Гилберт был очень осторожен и старался уберечь Эразма. При всем своем уме Эразм не вполне сознавал, с какими опасностями столкнется, если обнаружит свое присутствие. Вдобавок Гилберт не очень доверял ему – как знать, что он вздумает делать.

– Жаль, что люди создали такой хаос, – сказал Эразм, изображая долгий глубокий вздох. – На протяжении тысячи лет правление машин было весьма успешным и прекрасно организовано. Боюсь, галактика больше никогда не будет прежней.

Гилберт захлопнул «Тиранию робота-демона Эразма».

– Не спорю, но ты упускаешь ключевой факт.

– Ключевой факт? – Эразм как будто обрадовался. – Ну-ка поделись.

– Бесполезно критиковать людей за восстание, катализатором которого стал ты сам. Непосредственной причиной падения империи машин был ты. Лично.

Эразм как будто обиделся.

– Как это? Возможно, я и внес небольшую лепту, сбросив ребенка Серены с башни…

– Во всех отношениях, – возразил Гилберт. – Если бы не ты, машины не потерпели бы поражение. Ты бросил вызов Омниусу, поставив под вопрос верность людей-рабов, которые ранее не оказывали организованного сопротивления. Ты предположил, что сможешь заставить надзирателей выступить против машин. Ты посеял семя восстания.

– Это был интересный эксперимент, – сказал Эразм.

– Уничтоживший Синхронизированную империю. Без тебя Иблис Джинджо не смог бы организовать свои мятежные ячейки и даже не задумался бы о захвате миров Омниуса. Когда ты убил младенца-сына Серены Батлер, сбросив его с балкона перед многочисленной толпой, ты высек искру на трут, который сам же подложил.

– Необычное заключение. – Эразм, казалось, замялся, потом признал: – Если посмотреть с этой точки зрения, возможно, я несу ответственность.

Гилберт встал из-за стола.

– Думай об этом, отец, когда тебе будет здесь одиноко и тревожно. Если бы ты вел себя осторожнее, империя машин, может, и устояла бы. А поскольку ты единственное, что от нее осталось, и я о тебе тревожусь, я намерен быть особенно осторожным.

Он снова запер сферу памяти робота в тайном шкафу, убедившись, что все запоры и замки на месте. И пошел наставлять учеников, как упорядочивать мысли по образу и подобию мыслящих машин.

История вспоминает меня со страхом, ужасом и ненавистью. Мне все равно – лишь бы не забывали.

Генерал Агамемнон. Новые мемуары

Мастер меча Эллюс вел небольшую группу охотников-батлерианцев, чувствуя себя скорее падальщиком, чем хищником. Омниус и силы роботов были полностью разгромлены, и даже их дезактивированные останки не представляли никакой опасности; уничтожены были и мятежные кимеки, от них остались только мертвые ходячие машины и пустые тайные станции.

Но все это еще предстояло зачистить.

В ледяных развалинах крепости кимеков на Хессре исследователи-люди обнаружили базу данных знаменитого титана Юноны; в этих записях имелись данные о расположении множества тайных баз кимеков, и Манфорд приказал все их уничтожить, чтобы базы не попали в руки алчных людей вроде Джозефа Венпорта. Эллюс и его охотники методично проверяли каждую группу координат из записей с Хессры и превращали базы машин в дымящиеся развалины. Миссия обещала продлиться полгода, а то и больше, и все это время он будет вдали от штаб-квартиры батлерианцев, лишь изредка представляя отчеты о своих достижениях.

В годы безжалостной муштры на Гиназе Эллюс и Анари Айдахо, товарищи, соперники, иногда любовники, увлеклись легендами о славном джихаде Серены Батлер. Плененные рассказами об этих героических днях, они с Анари жаждали сразиться с армиями боевых роботов или яростных ходящих кимеков… но родились с опозданием на сто лет. Им оставались лишь операции по ликвидации остатков… но и эту работу необходимо было сделать.

Его разведывательный корабль прибыл на очередное место – покрытый кратерами, лишенный атмосферы камень, который с трудом можно было назвать планетой. Роботам атмосфера не нужна, а мозг кимеков в защитном корпусе мог жить где угодно. Если бы эта система не была отмечена в тайных записях кимеков, никто бы не потрудился заглянуть сюда.

– Сканируйте все и глядите в оба, – сказал Эллюс своим товарищам-батлерианцам. – Ищите искусственные сооружения. Что-то здесь должно быть.

Эллюс много лет учился на Гиназе сражаться пульсирующим мечом с боевыми меками. Они с Анари уничтожили множество механических противников и чувствовали себя гладиаторами на древней арене. Но все это было только представлением. Мыслящие машины давно уже уничтожены.

Мастер меча мечтал найти все еще функционировавшую базу, битком набитую злобными мыслящими машинами – достойными противниками для человека с его боевой подготовкой. Все равно что перевернуть камень и увидеть землю, кишащую маленькими черными жуками. Но эту свою мечту он ни с кем не обсуждал. Даже с дорогой Анари.

Эллюс чувствовал себя одержимым, но в то же время сохранял хладнокровие и уверенность в себе. Каждый шаг приводил батлерианцев к уничтожению последних остатков мыслящих машин, хотя и не к тому, чтобы забыть о них. Что они будут делать, когда ничего не останется? Когда мыслящих машин не станет, движение утратит цель. Если нет врага, разве мы создаем нового? Приверженцы Манфорда не смогут просто бродить повсюду, круша все, в чем есть электроника или движущиеся части, – это было бы глупо и опасно: со временем пришлось бы ликвидировать собственные космолеты.

Корабль летел над суровым пейзажем; солнечные лучи превращали утесы и каньоны в грозный рельеф. Члены группы Эллюса: шесть батлерианцев и еще два мастера меча – смотрели в иллюминаторы.

– Есть, сэр! Слева от этого кратера!

– Клянусь богом и святой Сереной, похоже, здесь уже прошла война, – сказал Алон, один из двух мастеров меча, приданных группе.

Эллюс увидел блеск металлических куполов и жилых модулей – явно станция или база. Несколько куполов разбиты, скалистый ландшафт усеян кратерами, окруженными кольцами выбросов. Это скорее результат взрывов, чем давнишних столкновений. Повсюду разбросаны разбитые ходячие меки, их крабьи конечности оторваны или погнуты. На дне кратера лежат рухнувшие туда штурмовые корабли-роботы.

– Должно быть, это произошло во время гражданской войны между кимеками и Омниусом, – сказал Эллюс. Здесь была тайная база кимеков, отсюда выходили боевые роботы. Он внимательно смотрел на вид внизу. – Похоже, стороны уничтожили друг друга.

– Будем надеяться, что нам оставили что-нибудь для уничтожения, – рассмеялся мастер меча Алон. – Иначе долгая дорога была напрасной.

– Если здесь что-то осталось, мы от него избавимся. – Эллюс повернулся к пилоту. – Найди место для посадки, чтобы мы могли войти.

Центр базы казался относительно целым, корабль сумел приземлиться у самого входного шлюза. Внутри царил холод, но, как ни удивительно, атмосфера годилась для дыхания. Энергия еще есть, и системы жизнеобеспечения работают.

– Все на выход для участия в операции, – приказал Эллюс.

Всем хотелось получить свой шанс.

– Здесь, должно быть, проводили опыты над людьми, – заметил Келиан, третий мастер меча. – Иначе не заботились бы о тепле и воздухе.

– Если найдем внутри записи, может быть, узнаем, что здесь делали кимеки и что случилось во время боя, – сказал один из батлерианцев. Эллюс не потрудился узнать их имена.

Он резко, деловым тоном и громко произнес:

– Все это нас не интересует. Просто нужно уничтожить это место, потому что оно опасно по своей природе.

Он содрогнулся, подумав, что будет, если какой-нибудь честолюбец вроде Джозефа Венпорта найдет это место и постарается восстановить отвратительную работу кимеков.

Проникнув внутрь базы, батлерианцы принялись бродить по ней, уничтожая все на своем пути. Точные приказы им были не нужны.

Мастер меча обнаружил лабораторные журналы станции; они хранились в лишенных разума компьютерах, и батлерианцы уничтожили все, не читая. На полках и в кладовых обнаружилось множество образцов замороженных тканей, препарированного мозга, электросхемы в геле, резервуары с блестящим электролитом.

Полное разрушение заняло много часов. Эллюс мог бы разбомбить станцию со своего охотничьего корабля, но он считал, что все нужно делать правильно и тщательно, к тому же получая эмоциональное удовлетворение, о котором можно будет доложить вождю. В свои отчеты Манфорду Эллюс включал все подробности, какие мог вспомнить, чтобы вождь батлеританцев мог представить себе все до мелочей.

Разрушение продолжалось; Эллюс и два других мастера меча прошли в центр комплекса, кошмарное помещение, где теснились сверкающие запрещенные механизмы и компьютерная техника. Иней, похожий на вплавленную в стекло гемму, покрывал внутреннюю поверхность окна в толстой двери, за которой скрывалось какое-то помещение. Эллюс наклонился, гадая, над какими еще ужасами могли работать кимеки, и через заиндевевшее окно всмотрелся в большой холодильник. Может, у мыслящих машин была какая-то особая причина уничтожить это место?

Внутри он увидел две фигуры: мужчину и женщину. Без браслетов на запястьях, без наручников, какие бывают у пленников. Оба неподвижны, одеты тонким панцирем инея.

Эллюс подозвал Алона и Келиана и принялся изучать приборы управления, чтобы понять, как легче вскрыть замок. Вооруженные дубинами и ломами мастера меча не смогли выломать массивную дверь. К счастью, даже Эллюс немного разбирался в технике, а приборы управления оказались уступчивыми, может, даже намеренно, словно в компьютерной системе по-прежнему жил какой-то мелкий демон, стремящийся навредить. Через несколько минут дверь холодильника открылась, и изнутри вырвался пропитанный химическими запахами воздух. Эллюс затаил дыхание, опасаясь, что газ может оказаться ядовитым, но запах быстро рассеялся.

Внутри зажглись холодные немигающие лампы, осветив замороженных мужчину и женщину. Оба лет двадцати, стройные, очень красивые, темноволосые, с тонкими чертами лица, с бровями и губами, покрытыми инеем. Оба обнажены.

Эллюс почувствовал тяжелое отвращение.

– Бедняги. Должно быть, жертвы эксперимента.

Келиан сказал:

– Манфорд хотел бы, чтобы мы похоронили их достойно.

– Мозг человека свят, – подхватил Алон.

Словно не согласные с признанием их мертвыми, молодой человек и женщина одновременно открыли серые глаза. Их взгляды блуждали, потом сфокусировались. Оба вздрогнули, передернули плечами и шумно вдохнули. Эллюс ахнул и подскочил к женщине, чтобы подхватить, прежде чем она упадет, но женщина с неожиданной силой отстранила его и выпрямилась, как стрела.

Молодой человек шагнул вперед и тряхнул головой, словно избавляясь от паутины.

– Долго же мы ждали. Прошли десятилетия… или столетия?

– Мы освободили вас. Теперь вы свободны, – сказал Эллюс. – Кто вы?

Заговорила женщина:

– Я Хайла, а это мой брат-близнец Андрос.

– Теперь мы свободны? – спросил мужчина.

Мастер меча вывел их из холодильника.

– Да, свободны, мы вас спасли, – сказал Эллюс.

Келиан добавил:

– Омниуса и мыслящих машин больше нет. Кимеки уничтожены, все до одного. Мы победили! Вы в безопасности, ваш долгий кошмар завершился.

Близнецы переглянулись и наклонили головы, словно прислушиваясь. Из других комнат доносились грохот и звон: это батлерианцы бессмысленно крушили машины и компьютеры.

– К счастью, мы нашли вас вовремя, – сказал Эллюс. – Скоро мы полностью уничтожим эту базу.

Глаза Андроса сузились, лицо стало напряженным.

– Нельзя этого делать.

– Мы навещаем все известные базы и уничтожаем следы ужасов правления кимеков, – сказал мастер меча Алон. – Это наша миссия. Когда растопчем последние остатки, мрачные воспоминания навсегда перестанут нас тревожить.

Рябь гнева смерчем пронеслась по лицу молодого человека. Его светлая кожа заблестела и приобрела металлический оттенок, словно под ней переливалась ртуть. Андрос вытянул руку, которая стала твердой, как сталь, и, нанеся боковой удар ребром ладони, обезглавил мастера меча.

Не успела кровь хлынуть из перерубленного горла Алона, как начала действовать молодая женщина. Она кулаком ударила Келиана в грудь, пробила грудину, и кулак вышел из спины.

Эллюс успел выхватить меч, и Хайла бронированной рукой парировала его удар. Удар получился звонкий, от неожиданной отдачи Эллюсу едва не вывернуло руку. В Гиназе он сражался с самыми совершенными боевыми меками, сэнсэй тренировал его на самых сложных и редких приемах, найденных в памяти роботов. Но никто не готовил его к встрече с подобными близнецами.

Молодая женщина обеими руками схватила меч Эллюса и переломила напополам, потом нанесла сильный удар в основание шеи, сломав позвоночник и парализовав мастера меча. Эллюс упал на пол, еще живой и в сознании.

В миг, когда он упал, в комнату вошли трое раскрасневшихся возбужденных батлерианцев. Улыбаясь, Андрос подошел к ним и принялся одну за другой отрывать руки и ноги.

Хайла остановилась над парализованным Эллюсом, глядя на него; лицо у нее было молодое, прекрасное и совершенно нечеловеческое. Мастер меча слышал крики: это Андрос приканчивал троих батлерианцев; потом он устремился на поиски остальных. У людей не было ни шанса.

Хайла наклонилась к Эллюсу и сказала:

– Мы дети Агамемнона. Мы с братом провели здесь много десятилетий, нам нечем было заняться, только ждать. Теперь, прежде чем я тебя прикончу, скажи точно, что произошло за минувшие годы. Нам нужно знать.

Мастер меча крепко сжал губы.

В соседнем модуле послышались ужасные крики, они отражались от изогнутых металлических стен.

– Рассказывай, – сказала Хайла, вытянула указательный палец и принялась играть с глазом Эллюса.

Рабство может принимать разные формы. Одни из них открытые, другие скрытые. Но все предосудительны.

Вориан Атрейдес. Дневники наследия. Кеплеровский период

Рынок рабов на планете Поритрин занимал огромный участок на влажной грязной равнине реки Исана.

Вориан испытал отчаяние, увидев множество садящихся и взлетающих кораблей и толпы на рыночной площади. Найти определенную группу пленников в этом множестве было почти невозможно, но ведь он вел длившуюся много десятков лет борьбу с Омниусом, и человечество победило, несмотря на соотношение сил. Да, он найдет своих людей.

Но потребуются немалые усилия.

Поритрин давно специализировался на покупке и продаже рабов. Во время крестового похода против мыслящих машин население многих планет отказывалось присоединиться к борьбе; люди уклонялись от участия в самой важной битве человечества. И поэтому другие люди считали себя вправе заставлять пацифистов работать ради всеобщего блага.

Но теперь джихад закончился, мыслящие машины побеждены. Обходя шумные толпы, Вори не мог найти оправдания рабству, но эта практика продолжалась. Слишком много денег и сил было вложено в эти операции; некоторые планеты империи все еще зависели от рабских рынков. Рабство морально устарело, но оставалось выгодным. Вори, однако, знал, что антитехнологическая лихорадка имела неожиданное следствие – новое оправдание рабства. Из-за расширяющегося батлерианского движения многие планеты наивно отказались от сложных механизмов, и теперь им требовалась рабочая сила. Вориан знал, для некоторых рабы предпочтительнее машин.

За свою жизнь Вори побывал на очень многих планетах. Сколько их было, он даже не помнил. В молодости он сопровождал по всем синхронизованным мирам обновленный корабль робота Сеурата, доставлявший копии сверхмозга Омниуса. Перейдя на сторону Лиги планет, он свыше ста лет сражался с мыслящими машинами на многих планетах. Именно здесь, на Поритрине, он разработал план строительства гигантского флота из поддельных кораблей – и эта уловка устрашила флот Омниуса. Хитрость сработала на удивление хорошо.

Он много-много лет не был на Поритрине.

Как второстепенное событие в ходе джихада Серены Батлер, на этой планете произошло грандиозное восстание рабов, вылившееся в огромные разрушения. Псевдоядерные взрывы уничтожили большую часть города Старда; при этом погиб легендарный ученый Тио Хольцман, что нанесло тяжелый удар обороне человечества.

Но взрывы лишь расчистили часть большого города. Теперь равнины вымощены, почва сплавлена, воду пустили по каналам. И на освобожденной площади возник целый паноптикум временных сооружений, куда работорговцы привозили свой товар, предлагали покупателям, потом снимали палатки и улетали за новым товаром, а место тут же занимали другие продавцы. Повсюду предлагали жилье, еду, наркотики, услуги массажистов, проституток и ростовщиков.

Вори печально подумал: ничего не изменилось.

Он шагал по Новой Старде, растворившись в толпе, пристально за всем наблюдая и разрабатывая схемы поиска. Он изучал структуру и размеры площади. Его окружали грязь, запахи и звуки города, и, когда он шел по улицам и переулкам, казалось, что он по-прежнему ведет неравный бой с меками.

Вори тосковал по тишине и спокойствию уединенного Кеплера, по охоте в холмах за птицами-горнетами. Он охотился ради семьи, друзей, соседей, приносил им мясо. А сейчас все они здесь пленники – конечно, живые, ведь мертвые рабы никому не нужны. Нужно найти их быстро, прежде чем их разобьют на группы и продадут десяткам разных покупателей. Он во что бы то ни стало освободит их, привезет с собой назад… и найдет способ защитить планету, которая стала ему родной за последние полстолетия.

Во время полета с Кеплера, вспоминая снимки, разложенные Мариеллой на столе, Вори старательно составлял список своих сыновей и дочерей, взрослых внуков, их супругов, соседей, фермеров из долины, отсутствующих друзей – всех, кого мог припомнить. Он хотел быть уверен, что никого не бросит.

Бродя по рынку рабов, он наткнулся на коротышку продавца, который сидел на прилавке. Когда Вори показал список имен, продавец поджал губы и удивленно посмотрел на него.

– Ваша первая ошибка, сэр: вы считаете, что мы записываем имена отдельных рабов. Те, кого мы предлагаем на продажу, не личности с разными именами. Они просто орудия, которые должны выполнять работу. – Он приподнял брови. – Вы ведь не даете имени молотку или лому?

Вспоминая, как составлял подробные планы боев Ксавьер Харконнен, Вори отправился в поритринское туристическое бюро, где гиды рекламировали туры по каньону вверх по реке или полеты на цеппелинах над открытой равниной. Он надеялся, что в этой правительственной конторе есть план рынка, или, возможно, его карта, а то и путеводитель по нему, но улыбающийся сотрудник ничем не смог ему помочь.

Вориан Атрейдес продолжал расспрашивать и раздавать взятки. За столетия он сколотил большое состояние, размещенное на различных счетах по всей империи. Само по себе богатство мало для него значило, поскольку у него было все необходимое и он вел отнюдь не экстравагантный образ жизни. К счастью, новая банковская система, предложенная корпорацией «Венхолдз», объединила все эти счета, так что у Вори был доступ к своим средствам. Ему хотелось быть щедрым, но чрезмерная щедрость, в свою очередь, вызывала вопросы.

Несмотря на усиливающуюся тревогу, преследуемый образами людей, с которыми жил на Кеплере, вспоминая социальные переплетения, сделавшие его жизнь такой полной, он решил попробовать другой подход – рассуждать, как делец, а не как пострадавший. Вориан Атрейдес обманывал целые армии мыслящих машин, неужели не проведет кучку работорговцев?

Слоняясь среди запруженных народом торговых площадок, высокий темноволосый мужчина обратился к одному из стражников драконовой службы, охранявшей рынок.

– Я заплачу за точную, проверенную информацию. Я осуществляю на своей планете в исключительно трудных условиях – жара и влажность – грандиозный строительный проект. Вы ведь можете узнать, откуда прилетели рабы? Мне не нужны рабочие с холодных или сухих планет. Я провел исследование; мне нужны люди, привычные к нашему климату, или за неделю я потеряю половину рабочих.

Стражник поджал губы.

– Я понял, сэр. На Новой Страде как раз идет процесс составления списков рабов с указанием привычной для них среды. Увы, сами списки застряли в комитетах и сейчас недоступны.

Он пожал плечами.

Вори понял дразнящий намек и заминку как просьбу о взятке, и предложил деньги. Стражник почесал лицо, словно в поисках решения, хотя оно у него уже было.

– Я знаком с одной женщиной из администрации порта… у нее есть доступ к данным о выгрузке рабов. Такие сведения мы обычно не предоставляем, но, если вы назовете мое имя… и заплатите сколько сочтете нужным, она позволит просмотреть данные на все недавно прибывшие корабли с рабами.