скачать книгу бесплатно
Ароматы свободы
Теффи Кевич
В мире, где всем заправляют уоры, люди, в лучшем случае, средний класс. По-факту, не больше, чем скот, который разделили на две части, разрушив тысячи судеб. Инесса, не согласная с чудовищным законом, принимает единственное правильное решение. Решение вступить в группировку. Теперь ей придется вести двойную игру, исполняя роль примерной дочери и сестры, таинственного бойца в маске под прозвищем «Тень». Только как не застрять в паутине, если таинственный шепот заманивает в самое пекло?
Ароматы свободы
Теффи Кевич
© Теффи Кевич, 2021
ISBN 978-5-0053-5609-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я могла видеть все – все вокруг. От собственных пальцев ног, спрятанных под пушистым одеялом, пахнущим клубничным молоком, я пролила напиток, а стирать не отдала, до книжки прячущейся на верхней полке. Внимательно наблюдая за отцом, я следила, как он перелистывает одну страницу за другой, пробегаюсь по словам своими добрыми чёрными глазами. Тёплый свет падал на его тёмную кожу, широкие плечи и выраженный подбородок. От него исходил сильный запах масляной краски
Вдруг, он захлопнул книгу и я недовольно воскликнула
– Но это же несправедливо! – я скрестила руки на груди
– Таков мир, цветочек, – он улыбнулся грустной улыбкой. – Уоры сильные и живут долго, поэтому и правят миром
– Ну и что? Они ведь должны защищать слабых, должны защищать фолков! – я не унималась. – Так почему все это так несправедливо?!
Размяв плечи, мужчина зевнул, и потянувшись произнес
– Это очень долгая история, с тысячью различных нюансов и вопросов, которые так просто не решить. Мир был бы прекрасен, если бы все были как вы с Фирой. Ты, мой благородный рыцарь ее всегда защищаешь
– Это понятно, я ведь сильная!
– Самая сильная, цветочек, – папа потрепал меня по голове
На этих словах, свет резко выключился. После, отца я больше не видела. Произошло разделение. Порог разделил человечество на две части. И никто ничего не мог с этим поделать…
Первый акт
«Решиться»
Я не чувствовала никакого волнения, стоя перед кричащей пьяной толпой, скандирующей мое имя. Прозвище. Они все уже сделали ставки, а я прикрывала глаза от яркого света софит. Искусственный свет мне не нравился, но ради шоу, можно потерпеть. Втянув в себя запах алкоголя, табака и прочей мерзости, я чувствовала, как моя кровь переносит вместе с воздухом магию, такую же как и это место, заставляющую ощетинится.
«Тень! Тень! Тень!» – кричали с арены, поставив на меня жалкие гроши, какая грубая ошибка.
В помещении запрещалось колдовать кому-либо, помимо судей и борцов, но кто-то прямо сейчас ослушался и дышать стало тяжелее. Скоро его выкинут, а значит внимания он не стоил.
Внимания не стоил и мой противник. Очередная девчонка, косящая под мужика, но видевшая их разве что на картинках, нахохлившаяся и в смешном костюмчике. И эта девочка сегодня победит, ведь деньги уже шуршали в моих карманах. На что люди не идут, чтобы поднять самооценку!
Судья что-то говорил, но одновременно с ним, нашептывал и внутренний голос, ему почему-то тут не нравилось. Возможно, в нем заиграла совесть. Обманывать пьяных мадам ой, как нехорошо, но пьяные мадам должны сами понимать, что поединки не бывают честными. Совесть у шепота – смешно!
Бой тем временем начался и я усиленно изображала усилие, стараясь случайно не перегнуть палку. Размеренно шастая по кругу, не слишком серьезно уворачиваясь от ударов, я не заметила, когда перестала играть, и начала драться по-настоящему. В моих жилах разлился свинец, ладони горели от огня, а в голову капал дурман в этот раз дело было не в табаке. Магия, несмотря на продолжительность боя, становилась терпкой, вяжущей язык, липкой, собирающей землю на ногах. Медвежья хватка вцепилась в горло не девчонки, но заклятого врага, злейшего соперника, повалив того на пол. Глаза пылали, когда чужое лицо сначала покраснело, а потом побледнело, я будто пила ее магию, когда судья вывела меня из транса.
«Победила Тень!» – выкрикнула она, под рев толпы.
«Плакали мои денежки…» – подумала я, стерев из памяти и поединок, и последующие неприятности.
Некогда было думать, нужно было поспешить. Если не успеть в общежитие до одиннадцати, то можно схлопотать. Порядок нарушать нельзя. Соблюдал бы это пресловутый порядок хотя бы кто-то. Выпускницы бегали по этажам крича и плача так, что всю усталость рукой сняло. Спать перехотелось от слова совсем. А с кровати открывался чудесный вид на потолок, который я рассматривала, погрузившись в темные мысли до самого рассвета.
***
В сей замечательный день, я была совершенно измотана и не радовалась ничему. Мне было по барабану то, что у меня церемония выпуска, что я больше никогда не переступлю порог «Высшей Академии», что вступлю во взрослую жизнь. Меня интересовал лишь чей-то парфюм с запахом шоколада и разглядывание собственных ногтей, а не салюты воодушевляющих слов. Ночью ни на минуту не сомкнула глаз. В животе какое-то неприятное чувство щекотало предчувствием неприятности, мешая отдохнуть, а от шепота в голове не было никакого желания заниматься хоть чем-то. Никаких зеленых коридоров, портретов с уничижительными лицами, лишних запахов… особенно непонятного свежего, будто морского.
– Инесса! Юная леди, возьмите свой аттестат, наконец, – нервы у преподавателя уже не выдерживали, на ее серьёзном лице проглядывалось напряжение.
Я вскочила с места, вырисовывая тухлую, но, все-таки, улыбку. Профессор, заметив мои потуги, хмуро усмехнулась и прошептала на ухо:
– Если бы не ваше наплевательское отношение, Инесса, вы бы уже перевернули мир, – произнесла она, открыв книжечку с табелем мне на обозрение. Несмотря на ее слова, на мгновение в голосе проскочила какая-то гордость.
Покачав головой, да куда там мне, обычной волшебнице, которая даже не представляет собственное будущее, не имеет амбиций, я вернулась на место, пока мои одноклассницы внимательно вслушивались, боясь пропустить свою очередь.
– Ну, что там у тебя?! – Фира, подруга и по совместительству названая сестра, с любопытством буравила взглядом книжку, на которую потом можно будет ставить чай. Мне нечего скрывать, я и показала. – Зашибись! Я таких оценок в жизни не видела! У тебя даже по истории десятка? Как?!
«Победа- мой морфий, а любой проигрыш, даже в плевом деле, вызывает зуд по всему телу, неистовое желание расчесать внутренности, боль в голове до слез. А еще Стипендия – сильный аргумент», – хотела ответить я, но просто пожала плечами.
– И куда ты собираешься поступать? Даже «Институт имени Уора» примет тебя с распростёртыми объятиями, ты ведь такая умная, много читаешь, учишься…
– Никуда, – честно ответила я.
Не успели медовые глаза округлиться, как прозвучало имя девушки, и она, подскочив на месте, со всех ног кинулась к преподавателю, чтобы вскоре, так же бегом, под чужой смех, вернуться назад, размахивая собственным аттестатом.
– Блин. У меня все очень и очень плохо! – и протянула мне.
– Оценки по целительству и цветоводству довольно высокие. Почему бы тебе не стать лекаркой?
– Я хотела в правительство идти, но меня туда разве что уборщицей примут… – я скривилась. – Эй, а чего мина то такая кислая? Тебе вот, стоит только улыбнуться, ямочки свои показать, глазками синенькими похлопать, и никто даже не взглянет на твой идеальный табель, счастливая!
– Ты сама все сказала. Порядочные мадам там декорации, пока всем заправляют уоры.
– Но ведь это правильно?… Они ведь такие могущественные и сильные, почему бы нет. Тогда чем ты собираешься заниматься, чем на хлеб зарабатывать, исключительная моя?
Я показала Фире язык, заговорчески прижав указательный палец к губам, мол «потерпи, и узнаешь».
***
У здания клуба стояла женщина, которую можно было спутать с мужчиной, высоким мускулистым мужчиной, не будь конечно разделения. Она взглянула на нас сквозь стеклышки солнцезащитных очков, серьезно осмотрев с ног до головы Фиру.
– Она со мной, – заверила я ее.
Охранница еще раз смерила нас тяжёлым взглядом, но в итоге просто прошла внутрь, предлагая проследовать за ней в место, где всегда пахло потом, кровью, где всегда тяжело было дышать, независимо от того, как долго открыто окно, там, где стоял мой любимый запах азарта и побед. Кажется, мои глаза сами за себя говорили, ведь Фира ни слова не сказала, просто с опаской, но без страха, оглядываясь по сторонам. Кирпичная кладка, на которой всегда была копоть или земля, уже покрытая трещинами, обугленная паутина в углу, еще плесень растущая в уголке. Подруга может и смотрела на это все без страха, но ровно до момента, пока я не сняла школьные туфли вместе с носками, голой ногой ступая на грязный пол.
– Обычно я тренируюсь в нижнем белье, а то и голышом, но не хочу тебя смущать, – объяснила я ей, но в ответ получила еще большее непонимание. – Шучу, – я не шутила.
– Прости, малышка, но сегодня достойных тебя соперников не предвидится, – произнес бас, в виде охранницы, занимающей одновременно и должность тренером. – Придется побиться со мной. Не сильно обижайся, если я сломаю тебе парочку косточек, так, случайно, маленькая воровка! Как меня вчера полоскали из-за тебя!
– Я отработаю те деньги с лихвой, честно. Можешь ломать, сегодня у нас мадам целительница к нашим услугам, – Фира пискнула, сев на скамейку у стены. – Слушай, это не самое лучшее место…
Не успела я предупредить невольного зрителя, как в меня чуть не прилетел шматок земли, от которого я еле успела увернуться. Оказавшись в не самом лучшем положении, и даже не успев разогреться, я нашла себе укрытие, спрятавшись за удобной бетонной стенкой, нужно было накопить силы, прежде чем атаковать. Закрыв глаза, я прислушивалась к шагам, а когда те были совсем близко, я выскочила с правой стороны, надеясь ударить огнём с ноги, но просчиталась. Сильная рука схватила меня за ногу и повалила на пол и прижала сверху. Не все силы ушли на несостоявшийся удар, поэтому у меня получилось одной свободной рукой создать водный пузырь у головы соперницы, и пока та пыталась избавиться от него, я вскочила на ноги, оказываясь за чужой спиной под восхищённые вздохи.
Ухватившись за майку, я потянула ее назад, землёй «связав» руки тренера. Она покачнулась, но не упала, ногой повторяя тот удар, который я хотела применить к ней, но без магии, что спасло меня от тяжёлых травм и наградило ударом в живот, от которого выбило весь воздух. Тут то я поняла, что силы у соперницы не осталось, а значит стоило…
Удар голой прямо в ключицы рассеял внимание, она уже было пришла в себя, но мои руки оказались быстрее и опалили чужие ступни огнём. Женщина упала и не вставала. Один… Два… Три. Я ее победила! Впервые!
От адреналина из глаз пошли слезы, а рот открылся, пытаясь впитать как можно больше воздуха. Дышать в помещении стало невозможно, всю магию из воздуха высосали. Я взглянула на скамейку, где сжимаясь сидела Фира, в бедняжку прилетел шмоток грязи, а потом еще и облило.
– Хороший бой напоследок. – произнесла моя соперница сквозь зубы, ступни ей хорошо обожгло. Как ни странно подруга быстро к ней подлетела, используя оставшуюся в воздухе магию на заживление конечностей.
– «Напоследок»? Ты меня выполняешь?!
– Инесса, ты разве не слышала? По всему сектору закрывают боевые клубы, бои и чемпионаты теперь нелегальные. Мол, разводят криминал и насилие. Сначала забирают наших мужиков, теперь клубы, а потом что? Виски? Тьфу!
То ли из-за того, что магии совсем не осталось, то ли из-за усталости и шока, но я поняла, что меня мутит. Хотелось упасть прямо на пол, расшибившись в лепёшку, и в то же время наброситься на политиков, чтобы разодрать им глотки.
– Фира, ты спрашивала чем я буду зарабатывать на хлеб… Так вот мой тебе ответ, ничем.
***
Настроение упало до отметки «отвратительно». Мы не торопясь шагали до академии, прежде чем разойтись в разные стороны, когда заметили, что на тихой улице, где практически никогда не было народу, органы правопорядка опять избивали несчастного законопослушного гражданина. На первый взгляд законопослушного. Стоило вглядеться получше, как сразу все встало на свои места. Белоснежные, словно вымоченные в белизне, волосы, длинные заострённые уши, ну и конечно, прикрытый третий глаз на лбу. Фолк сам напросился. По закону, фолки не имеют право выходить из дома в час пик.
Неприятный запах горящей плоти донесся до носа, вместе с душераздирающим криком. Господа жандармы перестарались с наказанием. Рядом со мной раздался злобный рык. Обернувшись, я увидела миловидную рыжеволосую девушку, с выражением бешенства на веснушчатом лице.
– Успокойся, это не наша война, – произнесла я, с силой сжимая
запястье Фиры.
– Я не могу просто стоять здесь и наблюдать за этим! Нужно вмешаться!
– Можешь и будешь, если не хочешь себе проблем, а поверь мне, дорогая, проблемы будут не только у тебя.
Карие глаза взволнованно взглянули на меня, чтобы тут же попятиться вниз. Девушка признала вину и уже шёпотом добавила:
– Это же ужасно. Человек, наверное, тут работает, а его просто так… – в уголках глаз появились слезы.
– В один день это изменится. А сейчас, фолкам лучше отправится в резервации, там для них безопаснее. В конце то концов, нам не легче живётся. – заявила я, пока не услышала жалобный стон, скорее плач ребенка, а не голос взрослого человека.
– Нам то? – спросила Фира, никак не желая отводить глаза от того, как избитого фолка уводят жандармы.
– А разве это не правильно? Ведь уоры такие «могущественные и сильные», Фира, а нам, простым ведьмам, стоит перед ними поклоняться и терпеть.
«Сделать первый шаг»
Общежитие совсем стихло, все разъехались по домам, не оставив в память о себе ни запахов, ни звуков. Осталась одна я, наедине с собой. Не потому, что не успела собрать вещи, или хотела напоследок со всеми проститься, особенно с пустыми стенами, нет, я просто не знала куда идти.
Сиротам сектор выдавал квартирки в муравейниках, надеясь, что те сразу устроятся на работу и будут проводить там все время. А я ведь не сирота. И дом есть, неплохой такой коттеджик. Но идти все равно некуда. Отца, как и всех мужчин, отделили от женщин, а мать я никогда не знала. Вроде и не сирота, но неизвестно, стоит ли отчий дом на том же месте, или уоры под шумок его прибрали. Хотя, зачем им это? Разве что под снос.
Собравшись духом, я схватила в руки чемодан, вдохнула аромат витающей в воздухе магии и чистящих лимонных средств, меньше народу, больше кислороду, направилась на выход, стараясь не столкнуться с блуждающей по коридору студенткой, ставшей призраком общежития. Мало ли, легенды всякие ведь ходят.
На воспоминания я не полагалась, сразу вытащив карту. И хорошо, что я это сделала, иначе бы точно не опознала эту развалюху, как коттедж из детства. Вид у дома был… скверный. Даже бойцовский клуб выглядел уютнее. И в крыше дыра, дверь едва на петлях держится, а окон вовсе не осталась. В голове я тут же прикинула сколько будет стоить вызвать мастера. Если поголодать, то тех остатков с турниров должно хватить. Шальная мысль залатать весь дом грязью испарилась, стоило зайти внутрь. Едкий сладковатый вкус греческого ореха сам собой появился на языке. Что-то было не так, запах коттеджа опьянял не хуже вина, словно в этом доме жили уоры и их магия оседала по стенам долгое время. Злость вспыхнула неожиданно, захотелось разгромить либо дом, либо тех, кто посмел остановиться в нем.
«А ведь ты ничего с этим поделать не можешь, – на периферии сознания раздался шепот. – Какие-то твари без разрешения отравили твой островок спокойствия. Как жаль, что ты так слаба и мала!»
Набрав побольше воздуха в грудь, я почувствовала отличный запах, не сладкий, а горький, с примесью железа, ощущение магии от него отдавало чем-то знакомым, что крутилось на языке, но никак не хотело узнаваться. Отчётливо он доносился со второго этажа, и вел за собой, словно крысу дудочка заклинателя. Ступени шли не кончаясь, усиливая мое нетерпение. От неожиданности, я чуть не пропустила момент, как старая лестница со скрипом проломилась под мом весом, едва не проглотив меня. Я еле успела отскочить, и быстро перепрыгнуть на последнюю ступеньку, слыша, как ускоренно стучит сердце.
«Все не просто так», – прошептал голос в голове.
«Ничего удивительно, древесина от влажности сгнила», – произнёс здравый смысл.
Я зашла в единственную комнату на этаже и мной завладела тоска. Розовые стены, шторы в белую полоску, светлая мебель и шкаф с детскими книжками, запах клубничного молока, были в прошлом.
В потолке зияла дыра, возможно поэтому тут дышалось легче, из мебели осталась тумбочка, да кровать, шторы пожелтели, а полы, как и везде, попахивали гнилью.
Вдруг, взгляд упал на инородный предмет на кровати. На голом матрасе лежала желтая маска, источник странного запаха железа, мускуса и чего-то еще, которая сама легла мне в руки. Она напоминала ту, которую носили во время боев дамы, желавшие походить на мужчин – чёрные губы, синие круги возле глаз и красные капли, будто крови, по всей площади.
«Что забыла бойцовская маска в детской комнате?» – задался вопросом шепот.
«Маска принадлежала отцу», – получил он ответ.
Папа был известным бойцом за справедливость, о нем говорили везде, он пользовался любовью народа, люди хотели идти за ним, пока не произошло разделение. Он учил меня магии, управлять стихами, пока не произошло разделение. Он был хорошим отцом, пока не произошло разделение.
Глупое, бессмысленное, единственная причин которого показать, насколько мы, волшебное общество низки в глазах уорах, что они могут сортировать нас как скот.
«Мужчины и женщины не могут жить в одном социуме, их единение введёт к насилию, различие в магии введёт к разбоям и разврату, – трещало из всех щелей в свое время, а когда пропаганда не сработала, они сделали все грязно. Устроили террор. – Вы для нас не выше фолков.»
Но разве хочется мне уничтожать все на своем пути, вдыхая запах магии, прошедшей через мужскую кровь? Разве хочу я сеять раздор? Нет. Я хочу справедливости. Маска оказалась плотно прижата к моему лицу. Запах мускуса, железа и смолы, твердеющий со временем, вместе с невероятной силой, питающей мышцы всего тела, как и укрепившейся пугающей мысли.
«Мы всего лишь скот, который разделили ради контроля!» – эта догадка не в первый раз вспыхнула в сознании, и далеко не была неожиданной искрой. Нет. Детские воспоминания мелькали перед глазами. То тут, то там, люди устраивали демонстрации, бунтовали и негодовали. А как иначе, когда этот мускусный запах обжигает изнутри и заставляет действовать, когда похожий задор чувствуется только в разгар битвы? Потому ли закрыли клубы? Сев на грязный матрас, я закрыла глаза руками, не верилось, что все так просто. Почему никто ничего не замечал?! Почему никто ничего не делал?! «Уоры ведь такие могущественные…» – твердили все то тут, то там. Великим уорам ставили памятники, называли институты. Откуда они вообще взялись, что перекроили весь наш устой?! Я рывком поднялась, чувствуя силу, желая тут же сделать хоть что-то. Кричать на улице, агитировать бунтовать. Хватит с нас!
Вдруг, я почувствовала, как пол подо мной трещит и не успела понять, что должно произойти, как второй этаж рухнул. Я полетела вниз вместе с комнатой, кроватью, мебелью. В полёте по голове что-то ударило, в глазах замутило, дышать стало невозможно, когда кости треснулись об пол. Я ловила воздух ртом, опьяняюсь с каждым новым вздохом уорским ядом. Не получалось сделать ничего, подняться было невозможно, оставаться в сознании становилось тяжело.
«Жалость какая, я умру здесь…» – смиренно подумала я.
«Никогда!» – закричало желание жить, прозвучавшее так контрастно, словно другой человек, от слабого запаха железа, и я из последних сил истошно закричала, чтобы перестать держать голову и отрубиться, услышав чье- то испуганный крик.
***
Глаза нещадно жгло, от белизны резало так, что хотелось опустить веки и никогда больше их не поднимать, но боль в груди не позволила уснуть, и я застонала сквозь зубы.
– Ой, ой, мисс, вы уже проснулись! Я сейчас позову врача, потерпите, пожалуйста, – произнес слабый мужской голос.
Мужской? Из любопытства я подняла голову, чтобы увидеть сгорбившегося, лысоватого, с опущенными ушами, старого фолка в робе целителя. Голова тут же вернулась обратно на подушку, воздух, почему-то тут же стал спертым, приобретя запах спирта, видно старик ушел.
Из коридора стала доноситься ругань.
