По дороге к манговому дереву

Я чувствовала, что нахожусь в этой газете случайно, пока не найду что-то. Но что? Денег, которые мы с мамой приносили домой, катастрофически не хватало. В новом языковом центре, куда она устроилась работать, к ней записались всего двое. Мама унывала: в чём смысл её работы? Идти в школу у неё не было сил.

Для чего людям учить языки, к которым она относилась столь трепетно? Может, ей надо было сразу учить английский? Или идти в торговлю? Я не знала, что ей сказать. На языке вертелись какие-то образы. Вспомнилось, как торговка цветами и ягодами вытирала асфальт … белой розой. Разве королевский цветок был выращен для этого? После этих слов, мама заплакала. Мы погасили свет. Я задремала, сквозь сон, слушая её всхлипы.

Мне приснилась женщина с синими глазами и чёрными волосами. Она красивая. У неё в волосах – цветок, такой же, как тот, что в книге. Женщина тревожно собирает вещи, и я знаю, что она уезжает в другую страну. Пока она пакует чемоданы, мужчина стоит, скрестив руки. Он спокоен, словно переезд его не касается.

– Возьмём это на счастье? – она протягивает ему горстку раковин каури.

– Я слышал, они, наоборот, приносят беды. Но если хочешь – возьми. Ты – певица, тебе нужны украшения, – его тон спокоен. Я просыпаюсь.

О чём эти сны? Кто эти люди? Я смутно чувствовала, что ни зовут меня в какое-то место на земле. Я должна куда-то приехать и что-то сделать, но что? Если я не смогу найти смысл для себя, то как помогу маме?

В нашей квартире, словно стало темнее или я стала хуже видеть. Или осень? Казалось, что туман проник к комнату: стало сыро, и всё заволокло какой-то дымкой – почему? Иногда, глядя на стену, я наблюдала странное явление: какие-то чёрные комочки возникали, словно ни от куда. Они выпускали маленькие иголочки, расширялись, улетали к потолку, а затем исчезали.

На холодильнике – яркий журнал. Там в цветастых мандалах – какой-то медиум, готовый ответить на «любой вопрос читателей». На следующее утро я шла в редакцию пораньше: хотела отправить ему письмо.

«Сколько мне ещё осталось жить? Я не больна, со мной всё нормально. Просто чувствую, что силы вот-вот кончатся, и случится какой-то конец – мой конец», – писала я в письме.

На оконное стекло в редакции прилип красный листочек – как он сохранился в такую погоду? Я – точно такой же листок и оказалась здесь случайно. Ветер подует и унесёт меня. Но надо держаться: наш долг за квартиру всё увеличивался. Что будет, если я потеряю это место в новостном отделе? Куда меня возьмут? Ведь маминых денег недостаточно!

Чёрные сгустки с острыми иголочками стали появляться всё чаще. Они летели к потолку, а затем растворялись в воздухе. Откуда этот обман зрения? Однажды я уже видела их – в детстве, когда нам сказали, что не стало бабушкиной любимой сестры. Неужели что-то должно было забрать меня или маму?

СЛОН СРЕДИ ЗИМЫ

Я вылила на него стаканчик кофе. Резко, размашисто, с наслаждением наблюдая, как он отпрянул в сторону. Хосе Луис Куно – полноватый невысокий парень из Перу. Сначала он не понял, что произошло. Кофе стекал с его лица. Перуанец растерянно смотрел на меня, даже не догадываясь достать салфетку.

Время – семь сорок пять. В девять мне надо в редакцию новостного портала. Это три остановки от университета. Но на асфальте уже тонкий слой льда. Поэтому бежать отсюда до редакции – около 30-ти минут, а не 10, как было ещё неделю назад. Транспорт в это время долго стоит в пробках. Но трамвай едет быстрее. Правда и ждать его придется дольше, минут на десять точно. Если сейчас займём очередь в центр адаптации, успею. Тихонько захожу в кабинет и сажусь на свободный стул у входа. День начинается.

В кабинете – два стола, за одним – девушка со короткими светлыми волосами. За другим – её коллега с «конским хвостом». По центру – стол с термокружкой и чёрным креслом (видимо, там сидит начальник).

Рядом со столом у светловолосой девушки – стул. Туда садится то один, то другой иностранец. Она принимает документы, задаёт вопросы и отправляет посетителей в коридор. Девушка с конским хвостом громко сообщает, что купила словарь с русского – на английский. Вот он: она демонстрирует увесистую книгу. Её коллега улыбается.

К светловолосой девушке решительно направляется китаянка. Она протягивает ей какие-то узкие прямоугольные бумажки. За ней неуверенно следует юноша, тоже китаец.

– Is it your brother16, – сотрудница центра адаптации сначала рассматривает эти прямоугольные бумажки. Только потом поднимает глаза на китайцев. Оказалось, у неё в руках два ордера на общежитие – по ним селят в комнату.

Эти два ордера ничем не отличаются между собой. Везде – одна и таже комната. Есть лишь одна загвоздка: девушку зовут Ли Дзинь, парня – Ли Дзень. При регистрации кто-то подумал, что это один человек пришёл дважды. Им дали одно место в женской комнате – на двоих. Китаянка набрала в телефоне фразу. Парень стоял, потупившись. На экране в «переводчике» высветилось: «Я не знаю, что есть парень, и его называть, как меня».

Уже в коридоре эти двое посмотрели друг на друга так, как будто только теперь увидели. Девушка сделала движение, словно хотела коснуться своего нового знакомого. Но удержалась.

Наконец, они оба засмеялись, тихо, а потом всё громче и громче. Их волосы – одинаковой длинны – чуть ниже плеч. Оба одеты в одинаковые коричневые футболки и чёрные брюки свободного кроя с широкими карманами. У девушки – серёжки в виде двух половин сердца. У парня – браслет с точно такими же двумя половинами сердца!

Они пошли к кофейному автомату, и парень купил девушке кофе. Позже я не раз видела их вместе. Они одевались всё так же одинаково, а иногда брались за руки. Наверняка, кто-то из них скажет: «если бы не эта ситуация, мы бы не познакомились».

Звоню Хосе Луису. Не отвечает. Наша очередь – через три человека. Я успею в редакцию. В кабинет вошёл молодой лысый мужчина в синем костюме.

Следующая сцена требовала максимального количества зрителей. Девушка с конским хвостом широко раскрыла дверь кабинета, как бы приглашая всю разношёрстную толпу, гомонящую на разных языках, присутствовать при экзекуции.

Стул для виновного стоял на самой середине. Виновный был довольно высокого роста, с крупными расщелинами глаз и пухлыми щеками. На голове – голубая бандана с иероглифами. Начальник центра адаптации стоял, скрестив руки. Сотрудницы центра адаптации ходили вокруг обвиняемого, поочерёдно напрягая голосовые связки. Они наклонялись, чтобы кричать ему в самое ухо. Видимо так их речь должна стать понятнее.

Парень старался улучить момент, чтобы вставить реплику – напрасно!

Оказывается, он не жил в общежитии, хотя у него была заветная бумажка, позволяющая туда заселиться. Он занимал комнату, но не жил в ней!

Парень пытался объяснить. Из его сбивчивой речи можно было понять одно: когда он пришёл заселяться, то ли дежурная, то ли комендант была с ним крайне недоброжелательна. И он ушёл, поклявшись никогда не возвращаться ни в общежитие, ни в этот кабинет. Слово «штраф» он понимал. Цифра с шестью нулями говорила сама за себя. Парень напоминал дикое животное, пойманное и пытающееся вырваться. Но всё без толку.

Когда он стал повторять свои реплики, хватаясь за бандану, дрожащей рукой поднося телефон, чтобы перевести какие-то фразы, на лицах всех сотрудников адаптации появились улыбки.

Начальник даже в голос засмеялся, услышав очередное оправдание про нелюбезную комендантшу.

– Вас просто выселят из страны, – добавил он, стараясь придать своему голосу как можно больше равнодушного спокойствия, – и вы останетесь без образования. Без всего! – механический голос в телефоне повторил эти слова на китайском. Парень крикнул что-то на своём языке, встал со стула и замахал руками, словно пытаясь ухватиться за что-то.

Девушка со светлыми волосами посмотрела на своего начальника, видимо, убедилась, что он доволен и протянула китайцу какой-то документ, ткнув пальцем туда, где он должен поставить свою подпись в виде иероглифа.

Парень вдруг перестал говорить и жестикулировать. Он ещё раз посмотрел прямо в глаза этой девушке (что было для него актом неслыханной наглости, а для неё – обычным делом). Он поставил подпись и вышел из кабинета, понурив голову. Бандана чуть не слетела с его головы.

Время на экранчике моего телефона – 8.40. В редакцию – к 9.00. Чтобы добежать туда за 20 минут, надо уходить прямо сейчас. Как быть с Хосе Куно? У него сегодня последний день в хостеле.

Кому написать, чтобы ему помогли получить комнату в общежитии? Захотелось кофе.

Толкая перед собой тяжёлую дверь на выходе из университета, я столкнулась с неуклюжим парнем в красном пуховике и огромной меховой шапке. Хосе Луис Куно!

Когда он заметил меня, на его лице появилось выражение крайнего удивления. Мы говорили по-английски: по-испански я тогда говорила слишком медленно. Не достаточно быстро, чтобы выразить гнев: из-за него я опаздывала на работу! А у меня – испытательный срок! Хосе не понимал, почему я ухожу: день только начался! И он пришёл всего на час позже. Можно злиться, если бы он вообще пришёл вечером. А он уложился до полудня!

Я размашисто бросила в него стаканчик с ещё не остывшим кофе.

***

Ещё двести знаков, и можно сдавать новость: будет тысяча знаков без пробела. Двести знаков – откуда их взять? Перечитываю новость об автомобильной аварии. Что добавить? Я указала номера машин, скорость, комментарий сотрудника ГБДД. Так… может, расшифровать аббревиатуру? Что можно написать более развёрнуто?

Я – в библиотеке университета с ноутбуком. Сегодня отпросилась в редакции, чтобы мне разрешили первую половину дня работать «из дома». То есть, из университета, чтобы я смогла посетить пары в магистратуре.

– Редактор ругается. Больше он не будет разрешать тебе уходить. С завтрашнего дня ты должна быть в редакции. Ты вообще пишешь? – высветилось в окошке социальной сети.

– Дописываю про аварию.

– Потом сдашь про активисток и пойдёшь на перерыв.

Неужели им не всё равно, где я нахожусь? И потом, я хочу посещать пары. 12 часов. Вчера мы договорились, что он позвонит. Телефон завибрировал. Надо выходить из библиотеки. В коридоре людно. Но возле шкафа можно говорить.

Вчера я выложила в социальной сети новость про президента Эфиопии. Мне написали больше тысячи африканцев. Так я познакомилась с Пьером. Он живёт в Италии, работает медбратом в Риме. Кстати, сам он из Мали. Но сейчас он в Риме. В Риме!

Я попросила, чтобы сегодня он поехал к Колизею, держа телефон так, чтобы я всё видела. Нет, мне не надо картинок. Да, в интернете их очень много. И я видела передачи о путешествиях. Но я хочу, чтобы он показал мне Колизей, так, чтобы я почувствовала, как будто сама иду туда. И вот, Пьер звонит.

У нас 16 часов. В итальянской столице – полдень. Пьер сегодня не работает, он пойдёт к Колизею.

– Bonjour! – африканец улыбается на экране телефона.

– Bonjour, Pier! Tu vas au Colisée, n’est pas17? – прошу Пьера развернуть экран. Он объясняет: сейчас он спустится в метро. Ну давай же! За стеклянной дверью – мой ноутбук с сумкой и кошельком. Я ведь расположилась не совсем в библиотеке, а в фойе. Если бдительная сотрудница увидит вещи без присмотра, тут же заставит меня прервать разговор.

Вагон поезда. Люди… точнее gente – так ведь по-итальянски. Надо спросить, как прошёл его день. Пьер выходит на улицу. Солнце. У нас – снежный ноябрь с корочкой льда на асфальте и красными листьями на белой земле. У них – ещё лето. Люди в футболках. На Пьера чуть не наехал велосипедист. Небо такое яркое, что глазам больно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ты не спишь? Как прошёл день, моя красавица? (фрнац).

2

Я знаю, кто ты (фрнац).

3

Ты – Мадам Бовари (фрнац).

4

Какие традиции твоей страны ты любишь? (франц).

5

У тебя невинное сердце (франц).

6

Я люблю тебя (франц.)

7

Я тебя обожаю (франц.)

8

Ты моё сокровище (франц.)

9

Ты мой лепесток розы (франц.)

10

Нужно быть француженкой, чтобы это любить (фр).

11

Ты наполняешь мою душу и моё сердце. Я люблю тебя. (фр).

12

Мы никогда не сможем быть вместе. Ты должна отдалиться от меня, когда меня увидишь. (фр).

13

Может быть, в индийском магазине? У нас есть магазин продуктов из Индии (франц.)

14

Но, вы действительно у себя дома!

15

Здесь действительно все курят!

16

Это ваш брат? (англ.).

17

Здравствуй, Пьер! Ты едешь в Колизей, не так ли (франц).