Весенний роман

Уильям медленно кивнул.

– О какой сумме может идти речь?

Джилли покачала головой.

– Не представляю, но, поскольку это будет обед и Хелена тоже приглашена, должно быть, о значительной, иначе бы они не стали привлекать ее.

– Ясно.

Джилли почувствовала, как много неодобрения удалось выразить Уильяму одним коротким словом. Он даже не поморщился. Она снова заговорила:

– Я бы хотела помочь Хелене, если возможно. Ее скоро выселят, и найти новое помещение ей будет непросто, потому что ей нужно довольно много места. У ее подруги Эми, тоже ткачихи, нет такой проблемы: она работает на маленьких станках и уже что-то нашла.

Уильям кивнул. Джилли продолжила:

– Я подумала, может, отдать Хелене под мастерскую номер на первом этаже? Она меня, конечно, не просила, она никогда не просит денег, но если я в итоге что-то дам ее брату, то и для нее что-то нужно сделать, чтобы все было по справедливости.

Уильям ответил не сразу, и у Джилли создалось впечатление, что он готовится сообщить плохие новости.

– Скажу прямо, миссис Клэр, отдав этот номер, вы останетесь без прибыли. Остальные номера покрывают затраты на содержание дома, а дополнительный – дает прибыль. Это ваш единственный номер, доступный для людей с ограниченными возможностями, и, судя по рейтингам на TripAdvisor, людям он очень нравится.

– Вы искали гостиницу на TripAdvisor? – Джилли была удивлена и даже возмущена.

Уильям кивнул.

– Я навел справки. Вы прилично потратились на переоборудование ванной комнаты для инвалидных колясок. Даже если Хелена платила бы вам аренду, это не покрыло бы упущенный доход.

Проблема с моим бухгалтером в том, подумала Джилли, что он почти всегда прав. В данный конкретный момент она не могла припомнить случая, когда он ошибался. Она посмотрела на большое кольцо, которое носила на безымянном пальце. Она сама купила его как символ независимости, когда наконец освободилась от бывшего мужа.

– Не могу поверить, что вы нашли меня на TripAdvisor, – сказала Джилли, собираясь с мыслями. Она вздохнула. – И по-вашему, нет способа получить деньги под дом? Скажем, кредит под залог недвижимости? Что-нибудь в этом роде?

– Я не думаю, что это ваш случай. Вам – или вашим детям после вашей смерти – придется его выплачивать, и вообще-то для кредита под залог недвижимости вы слишком молоды. Если бы вы сами нуждались в деньгах, я бы отнесся к этой ситуации по-другому. Вспомните, как вам пришлось бороться за этот дом, который оставили вам родители. Вы не должны идти на компромисс.

– Хорошо, а если его продать? Я ведь могла бы переехать в местечко поменьше?

– Конечно, могли бы. Но тогда вам пришлось бы отказаться от бизнеса, а у вас он идет настолько хорошо, что, ручаюсь, он вам в радость. Посмотрите отзывы на TripAdvisor, – добавил он, прежде чем она успела возразить. – Не думаю, что вы хотите его продавать.

– А может, я устала от управления гостиницей? – заупрямилась Джилли.

– Если так, то продавайте, но так ли это на самом деле? Вы сравнительно молоды. Вы хотите отойти от дел? Возможно, хотите путешествовать? Взять длительный отпуск? Заняться чем-то другим?

– Вы должны были отговаривать меня от продажи, а не предлагать альтернативные варианты, – сказала Джилли, а затем поняла, что это прозвучало слегка брюзгливо.

– Я давлю на вас, потому что знаю, что вы любите гостиницу, свой дом, и что, согласно TripAdvisor, это одно из лучших мест для отдыха во всем графстве.

– Если вы думаете, что эта лесть…

Но Джилли не договорила. Она знала, что он увидит на ее лице улыбку, которую она не могла подавить. Ее гостиница действительно была одной из лучших, и сама Джилли никоим образом не была готова к тому, чтобы переехать или отойти от дел.

– Я не льщу вам, миссис Клэр, я излагаю факты, как их вижу. Конечно, решать вам.

– Но вы считаете, что мне следует ответить отказом на любые просьбы о деньгах?

Он улыбнулся.

– Я думаю, вам следует собраться с духом и ответить отказом, но я понимаю, как это будет непросто. У вас очень доброе сердце.

Он раньше говорил ей о том, что она – единственная из его клиентов, которая считает себя обязанной принести песочное печенье для персонала, и она знала, что доброе сердце для бухгалтера означает не совсем то, что, например, для викария.

– Ладно, я постараюсь проявить твердость, – наконец сказала она.

– Хорошо. Но пока вы здесь, я хотел бы воспользоваться вашим добросердечием и посоветоваться насчет праздника, который я организую по случаю восьмидесятилетия одной из моих тетушек.

– Вот как?

– Известно ли вам что-нибудь о местечке под названием «Январский овин»? Подойдет ли он для семейного торжества, учитывая, что многие его участники – довольно пожилые люди?

– О да. Мои постояльцы частенько отправляются туда, чтобы что-нибудь отпраздновать, и говорят, что там очень мило.

– Это подводит меня ко второму вопросу, который я хочу вам задать. Могу ли я снять всю вашу гостиницу?

Джилли слегка опешила.

– Конечно, но это скорее зависит от того, когда запланировано торжество. Возможно, что-то уже забронировано. – Она виновато улыбнулась. – Номера бронируются заблаговременно. Знаю, мне следует вести органайзер в телефоне. Хелена объяснила, как это сделать, но я постоянно забываю его обновлять. И, честно говоря, немного поразмышлять над листком бумаги порой бывает очень приятно.

Уильям кивнул.

– Боюсь, очень скоро – в этом месяце. В «Январском овине» отменили свадьбу, и пока там свободно. Они высказали заинтересованность в менее хлопотном мероприятии, хотя явно не столь прибыльном.

Джилли поднялась.

– Отправьте мне, пожалуйста, даты по электронной почте, и я вам сообщу. Я буду рада принять ваших родных.

Она уже подумывала о том, чтобы переадресовать бронь своей приятельнице, чья гостиница находилась поблизости и была лишь немногим хуже ее собственной.

– И я знаю, что моим тетушкам и кузинам у вас понравится. Я к ним очень привязан.

– Само собой, я буду рада предложить вам хорошую скидку, поскольку ваша семья займет все номера, – сказала Джилли.

– Как ваш бухгалтер, я не могу этого допустить, – твердо сказал он, но Джилли заметила искорку в его глазах, которую ему не удалось потушить.

Она почувствовала прилив тепла к этому доброму человеку, желавшему сделать что-то приятное для своих пожилых родственниц.

– А я, как ваш друг, считаю, что вы должны мне позволить выставить такой счет, какой я сочту нужным.

Он рассмеялся.

– Я рад, миссис Клэр, что вы считаете себя моим другом.

– Так и есть. И я думаю, что вы вполне можете называть меня Джилли.

– А вы меня Уильямом.

Джилли улыбнулась и встала.

– Мне пора. Большое спасибо за консультацию и как можно скорее отправьте мне даты торжества.

Он тоже встал и проводил ее до двери. Там она остановилась, указывая на стену.

– Прежде я не говорила, но эти фотографии просто чудо. Заиндевевшие холмы, подсвеченные солнцем, и река великолепны, они действительно прекрасны.

– Вам они нравятся? Я сделал их со своего планера.

– С планера? У вас есть планер?

Он кивнул и открыл дверь.

Вот так сюрприз, подумала Джилли, уходя.

Глава 3

Следующим вечером Хелену навестила ее лучшая подруга Эми. Хелена послала ей сообщение: «Познакомилась с новым домовладельцем Джаго Пенгелли», но в подробности вдаваться не стала. Она знала, что краткостью Эми не обмануть. Джаго был неинтересен Хелене как мужчина, но подруге мог бы приглянуться.

– Ну и? – спросила Эми, ставя на крохотную столешницу вино и извлекая на свет пару бокалов – она точно знала, в какой шкаф нужно заглянуть. – Что он из себя представляет?

– Джентльмен-строитель, – сказала Хелена.

Ей нравилось классифицировать людей. Получив меткий двухсловный «ярлычок», они отправлялись в ту часть ее мозга, куда она заглядывала нечасто.

– И что, красавец? – Эми протянула Хелене бокал вина и села рядом на раскладной диван.

Хелена задумалась.

– Не ослепительный, но, по-моему, вполне симпатичный. – Она сделала паузу. – Пытаюсь понять, что бы ты о нем подумала.

– А сама ты на него не запала?

Эми знала ответ, но не могла отказаться от попыток привить Хелене свой взгляд на жизнь.

– Нет, у меня все мысли заняты карьерой, поисками помещения, количеством изделий для «Шерстяного мира», – терпеливо пояснила Хелена, словно обращаясь к маленькому ребенку, которому объясняли это многократно. – Вот мои приоритеты.

– И ты не можешь работать в режиме многозадачности? Я тоже не забываю про карьеру, но установила себе несколько приложений для знакомств.

– Перестань, Эмс! Я готова поделиться всем, что мне известно, про того, кто может тебе понравиться. Только отстань от меня!

Она сделала глоток из бокала, который дала ей Эми.

– У тебя проблемы с доверием, тебе нужно над этим поработать. Пусть твой папаша был гадом, это не значит, что все мужчины такие.

– Я непременно узнаю своего мужчину, когда придет время, а сейчас я сосредоточена на работе. Я объясняла это миллион раз. Но раз уж у меня появился новый знакомый, то я подумала, что передам его той, которой он может понравиться. Скажем, тебе.

– Окей, – сказала Эми, закутываясь в плед ручной работы.

Крошечная квартирка располагалась в мезонине мастерской, и, хотя на улице стоял апрель и было не очень холодно, в помещении было довольно зябко.

– И какого он роста?

– Он высокий, крупный, во всяком случае, больше меня. Вот почему он обратился ко мне, чтобы спасти котенка.

– Ты совсем миниатюрная, Хелс, – сказала Эми, окидывая ее взглядом. – Рядом с тобой любой будет смотреться великаном.

– Ладно, он похож на регбиста.

– У него что, сломанные уши?

Судя по всему, Эми была неприятна эта мысль.

– Нет. – Хелена представила себе уши Джаго. – С ушами у него все в порядке.

– Ты с твоими потрясающими сверхспособностями должна рассказать мне о нем все-все.

Хелена была суперраспознавателем, иными словами, она обладала фотографической памятью на людей, которых видела даже мельком.

Эми знала об этом, но была настроена слегка скептически.

– Я могла бы узнать его в толпе, но мне не хватает способности описать. – Хелена мысленно представила его. – У него небольшой шрам над бровью и волосы напоминают солому. Они не совсем как солома, но цвет – один в один.

Думая о нем, Хелена поняла, что вспоминает его с теплотой. Ей отлично удавалось дружить с мужчинами и симпатизировать им, но к Джаго она испытывала какое-то притяжение, а такое случалось с ней редко.

– А голос? – спросила Эми, когда Хелена прекратила попытки его описать.

– Приятный. Без заметного акцента.

– А глаза?

– У него определенно есть глаза.

– А какого цвета?

– Затрудняюсь сказать. Голубовато-зеленые, а может быть, зелено-голубые.

– А что еще ты можешь о нем рассказать?

Хелена пожала плечами.

– Честно говоря, в основном я боролась с клаустрофобией.

Эми посмотрела на нее.

– Хелена, умереть не встать, чем ты там вообще занималась?

– Упади я тогда, уже не встала бы. – И Хелена поведала историю о том, как ей пришлось спасать котенка. – Так что одно мы точно знаем: он любит животных.

Это не сильно впечатлило Эми.

– Да, но хочет ли он детей? Некоторые люди предпочитают животных детям.

– Ты удивишься, мы так и не добрались до вопроса о том, хочет ли он детей. А вот о том, что я пью чай без сахара, ему точно известно, – не скрывая сарказма, произнесла Хелена. – И он тоже пьет без сахара.

– Ага! – торжествующе воскликнула Эми. – У вас есть что-то общее!

Хелена вздохнула.

– А если серьезно, я думаю, что он хороший парень. Он собирается переделать наши мастерские в доступное жилье и говорит, что это для него важнее всего. Ты обязательно должна с ним познакомиться.

– Так и сделаю, если ты бросаешь этот бриллиант валяться в пыли.

– Он весь твой. Теперь расскажи о мастерской. Как все прошло? Извини, что я не смогла составить тебе компанию.

– Все отлично. Я знаю, что тебе нужно работать. Прошло нормально, хотя вдвоем было бы лучше. Но помощи можно ждать до бесконечности. – Она теребила бахрому пледа. – Расскажи подробнее об этом Джаго Пенгелли. Как думаешь, он валлиец?

– Я думаю, он из Корнуолла, хотя не уверена. Эми, может, тебе спросить у него самой?

– Его сейчас уже нет. Почти девять вечера. Строители не работают так поздно.

– Он там живет! Именно поэтому он присматривает за кошкой сестры и ее котенком. Хотя я думаю, что сейчас они уже вернулись домой. Я видела, как он положил в пикап кошачью корзинку.

Эми не проявила интереса к кошкам.

– Но разве дом пригоден для проживания? Непохоже.

– Он не боится трудностей. Загляни к нему за сахаром, хотя лучше, пожалуй, за киноа, поскольку сахар он не ест. – Подруга явно сомневалась. – Или отнеси ему маминого печенья. Оно всем нравится.

Теперь Эми смотрела на Хелену хмуро, склонив голову набок.

– Знаешь, я начинаю понимать, почему ты не ходишь на свидания. Ты понятия не имеешь, как себя вести.

Хелена пожала плечами, чувствуя себя оправданной, но не подавая виду.

– Но завтра, – продолжила Эми, – я нагряну к нему, как только позволят приличия. Ну, как мама?

Все любили Джилли, потому что она всегда что-то пекла и в целом не докучала им родительским контролем, когда они были детьми.

– Думаю, она в порядке. Сушеная вобла с братцем пригласили нас на воскресный обед.

– Не очень-то ты добра к Крессиде, – заметила Эми, которая была с ней знакома. – Она очень милая.

– Знаю, что она неплохая, но я была бы к ней добрее, не будь она так помешана на беге и здоровом питании. Она агрессивно худая, – Хелена подняла руку, – и это нормально! Но она хочет, чтобы все остальные были такими же.

– Разве можно быть агрессивно худым?

Хелена подняла брови.

– Пообщайся с ней подольше и сама поймешь.

– Но Джилли с ней нормально ладит?

– Ты знаешь маму, она со всеми ладит, хотя мама любит кормить, а Крессида считает, что питаться следует зеленой жижей под названием «смузи».

– Я тут пожила в одной гостинице, – сказала Эми. – Она и близко не стоит с «Прекрасными угодьями».

Хелена рассмеялась.

– Мама одержима. Она записывает все выпуски «Четверо в постели»[2] и вечно ищет, где бы еще вытереть пыль. Я все время твержу ей, что она должна принять участие в этом шоу.

– Она гордится «Прекрасными угодьями», верно? А когда оказываешься там, где владельцу все равно, это сразу заметно.

Когда Джилли проверяла номера на комфортность, Эми была для нее одним из первых подопытных кроликов.

– Большая удача, что она любит печь, – сказала Хелена. – Ей в удовольствие стряпать печенье, которое она кладет в каждый номер.

– А постельное белье высшего качества – это ее отличительная черта! Такая роскошь.

Хелена на мгновение стала серьезной.

– Оно у нее было до открытия. Она рассказывала, что так она успокаивалась, когда папа вел себя отвратительно. Она покупала постельное белье.

– Для всех вас это было поистине ужасное время.

– Но ты и твоя мама так нас поддерживали.

Эми улыбнулась.

– Я помню, как паниковала мама, пригласив вас пожить у нас. Джилли так замечательно готовит, и мама думала, что Джилли будет воротить нос от ее стряпни.

– Она бы даже не заметила! Зато твои родители очень ловко обращаются со штопором, и это было действительно кстати.

– Она так преуспела после развода. Ты должна ею гордиться.

– Я и горжусь! И намерена убедить брата и его женушку не пользоваться результатами ее тяжкого труда.

– Неужели они попытаются? – ужаснулась Эми.

Хелена пожала плечами.

– А зачем еще приглашать нас обеих на воскресный обед? Думаю, мама знает больше, чем говорит, потому что боится, как бы я из-за этого не слетела с катушек.

Эми покачала головой.

– Что ж, держи меня в курсе. И к черту поборниц зеленых смузи.

Глава 4

– Я сяду за руль? – спросила Хелена. Было воскресное утро. Хелена припарковала машину возле гостиницы и вошла, чтобы забрать мать. – Тогда ты сможешь выпить бокал вина.

– Целый бокал? Не думаю. Это было бы прегрешением против здорового образа жизни, – сказала Джилли, оглядываясь и проверяя, все ли заперто. – Крессида озабочена тем, чтобы все вели здоровый образ жизни.

– Мама! Ты ли это говоришь? А что, мне нравится, когда ты выпускаешь наружу свою внутреннюю стерву.

Джилли рассмеялась.

– Надо признаться, я всегда чувствую облегчение, когда мне удается ее обнаружить. Ну что, ничего не забыли?

– Вряд ли Крессида ценит домашнюю выпечку, мамочка, – сказала Хелена, глядя на пластиковые контейнеры у нее в корзинке.

– Она – нет, а Мартин любит и берет с собой на работу. Крессиде он говорит, что это для коллег, но я знаю, что сам он тоже ест.

– А ты не думаешь, что, когда он приходит домой, она проверяет его дыхание на содержание углеводов и сахара?

– Вероятно. Вообще-то я беру печенье, чтобы у Исси было чем перекусить, когда она приходит домой из школы. Мне кажется, что малышка недополучает калорий. Сплошные огурцы, морковь и цельные злаки. Но, пожалуй, ты права, мне не следует приучать ее…

Хелена хихикнула.

– К домашней стряпне. А ты зловредная бабушка!

По пути Хелена задавалась вопросом, стоит ли обмолвиться о подозрениях относительно мотивов, подвигнувших невестку пригласить их обеих в гости. Вдруг Джилли признается, что думает о том же? Но она знала, что матери не нравилось, когда она неодобрительно отзывалась о Крессиде, и потому Хелена делала так лишь в тех случаях, когда это было действительно оправданно.

Она припарковалась у изящного современного дома с крутой подъездной дорожкой, явно негостеприимной к автомобилям. Потом они с матерью еще несколько секунд посидели в машине, собираясь с духом.

– Надеюсь, ты тепло одета, – наконец сказала Джилли.

– Мама! Сейчас уже апрель!

– Еще апрель! И в этом доме вечно холодно, но Крессиде всегда тепло. Это все потому, что она бегает.

Хелена вздрогнула. Пристрастие невестки к бегу всегда выбивало ее из колеи.

– Ну что, пойдем.

* * *

– Привет, сестричка, – обнял ее брат Мартин.

Его жена, высокая и худая, была в черном, с серебряными украшениями. Волосы у нее были собраны в очень аккуратный хвост, макияж был едва заметным, без помады, или ее оттенок был абсолютно натуральным.

Ее приветствие было чуть более эмоциональным, чем у мужа. Улыбнувшись Хелене, она поцеловала Джилли в обе щеки и похлопала ту по плечу. Малышка Исмена, пятилетняя и серьезная, сказала:

– Доброе утро, бабушка и Хелена.

Хелена поморщилась. Джилли обожала внучку, но ненавидела, когда ее называли бабушкой. Свое неприятие этого факта она выразила, когда Исмена была крошечной, однако Крессида настояла на том, чтобы к ней обращались именно так. Крессида любила называть вещи своими именами.

– Проходите, пожалуйста, – сказал Мартин, провожая их через гостиную.

В комнате было холодно, однако суперсовременный камин не горел. Но даже при включенном напольном отоплении в доме всегда было зябко. Хелене казалось, что причиной тому был декор – бело-лиловый с черными деталями.

Крессида бросила недвусмысленный взгляд на ноги Хелены: она хотела, чтобы та разулась. Хелена проигнорировала намек. Даже в теплом кардигане, надетом перед выходом, ей было довольно холодно, а в одних носках она точно околеет. Она бы сняла туфли, если бы ей предложили взамен пушистые тапочки, но ничего пушистого в этом доме не водилось. Она заметила, что матери Крессида не стала транслировать безмолвное сообщение «сними обувь». На мгновение Хелене захотелось, чтобы кто-нибудь из них вляпался в собачьи какашки.

– Херес, Мартин! – резко скомандовала Крессида.

От хереса Хелена отказалась, но про себя отметила, что, раз подают вино, значит, это был не просто обед. Мать согласилась выпить, ей явно требовалась алкогольная поддержка.

– Ну, как мило! – сказала Джилли, отпив половину крохотного бокала. – Когда мы в последний раз собирались вместе?

– На Рождество? – предположила Хелена. – В любом случае Исмена подросла. Ну что, – она присела, чтобы быть с малышкой вровень, – отдашь мне свои туфельки, когда они станут тебе малы? Они такие классные!

Исмена нахмурилась.

– Не говори ерунды, тетя Хелена, твои ноги намного больше моих.

Хелена посмотрела на свои кроссовки.

– В самом деле. Какая жалость.

– Мама, – начал Мартин, – у нас к тебе разговор.

– После обеда, Мартин! – прервала Крессида. – Мы это обсуждали!

– Тогда, может, сядем за стол, если обед готов? – предложила Джилли.

– Сначала, мамочка, выпей еще бокальчик хереса, – сказал Мартин.

– Обед готов, – сообщила Крессида, – но это только суп и салат.

– Херес – это замечательно, Мартин, – подтвердила Джилли.

Хелене захотелось присоединиться к ней. Она вполне могла немного выпить и нормально управлять автомобилем, но предпочитала не рисковать.

Джилли довольно быстро осушила второй бокал хереса, и их провели в ледяную столовую с прекрасным видом и стеклянным столом. Его поверхность была настолько холодной, что Хелена не отваживалась прикасаться к нему запястьями. Возможно, столешница была умышленной уловкой, поощрявшей хорошие манеры за столом. Они были пунктиком Крессиды.

Обед начался с жидкого супа, который, когда его разливали, возможно, был горячим, но в огромных ледяных тарелках стал чуть теплым. Никаких приправ в нем также не наблюдалось. Но все же он соответствовал принципам здорового питания, а это означало, что потом Хелена будет иметь право съесть калорийную сосиску в тесте или еще что-нибудь.

– А знаешь ли ты, – сказала Крессида, – что можно снизить вес, просто не питаясь после семи вечера и не завтракая до девяти утра? Это не настолько эффективно, как суточное голодание, но в твоем случае, мне кажется, может сработать.

Она улыбнулась Хелене так, как будто та только что поинтересовалась, как это Крессиде удается сохранять такую прекрасную фигуру.

– Я так рада, что это сработало в твоем случае, Крессида, – любезно отозвалась Хелена. – Ты уже делала попытки, и я повторюсь, что меня не интересуют диеты, из-за которых все время думаешь о еде. На самом деле я вообще не интересуюсь диетами. Я совершенно довольна своей фигурой.

Крессида пожала плечами.

– Я просто пыталась быть полезной.

– Мы знаем, – сказала Джилли, похлопывая невестку по руке. – А ты всегда выглядишь такой стройной и подтянутой, так что это явно работает.

– Лично меня интересуют только те диеты, которые не запрещают сосиски в тесте, – сказала Хелена и, прекрасно осознавая, что все, включая пятилетнюю племянницу, смотрят на нее с ужасом, продолжила: – И если мне хочется сосиску в тесте, я ее съем.

– Неудивительно, что ты немного… – начала Крессида.

– Разжирела? – продолжил Мартин.

– Я не разжирела! – сказала Хелена.

– Дети! – прервала Джилли. – Хелли, Мартин дразнится. Не ведись на его подколы.

Мартин усмехнулся.

– Если есть жирное, то разжиреешь.

– Так! – сказала Крессида, вставая. – Перейдем к следующему блюду. Я несу салат.

Салат из свежих овощей был довольно вкусный, заправленный лимонным соком вместо масла, как с гордостью объявила Крессида. Правда, не очень сытный, и Хелена задавалась вопросом, а не совершить ли набег на коробку с печеньем, когда придет момент убирать со стола. Она могла бы проделать это, пока Крессида или Мартин будут относить грязные тарелки. Но этот план рухнул, когда она поняла, что тарелок на пять человек было по пальцам перечесть.

Крессида поставила на стол вазу с фруктами.

– Сладкое в середине дня мы не едим. А вы, пожалуйста, угощайтесь.

Хелена взяла апельсин и поставила перед собой десертную тарелочку.

– Я люблю апельсины, – сказала она, – но разве их можно назвать десертом?

– Во фруктах много сахара, вот почему я ограничиваю их потребление.

Джилли промолчала, но Хелена заметила, как она поджала губы, а затем сделала вдох, словно собираясь что-то сказать.

– Итак, что у тебя за «потрясающий план», Крессида? – спросила она, обозначая голосом кавычки.

Крессида рассмеялась.

– Ой! Я собиралась перейти к этому позже, за чаем. У меня есть новый органический травяной чай, просто супердетокс.

– Давай поговорим об этом сейчас, – с веселым видом сказала Джилли, хотя на душе у нее скребли кошки.

– Лучше возьми планшет, – сказал Мартин, который до сих пор в основном держал рот на замке, разве что подтрунивал над сестрой.

Крессида вернулась к столу и села рядом с Джилли, придвинув стул ближе. Она снова рассмеялась.