скачать книгу бесплатно
Грант потер глаза. Я почувствовал запах его соленых слез. Не говоря ни слова, он бросился к входной двери.
– Грант! – крикнул папа Чейз.
Берк кашлянул.
– Папа?
Папа Чейз сделал пару шагов вслед за Грантом, но затем остановился и взглянул на нас.
– Поможешь спуститься?
Папа Чейз посмотрел в ту сторону, куда убежал Грант.
– Ну его, папа, – тихо прошептал Берк.
Папа Чейз поднял Берка и посадил в кресло, хотя я был рядом и мог сделать «Помогай!».
Спустя несколько дней мы играли во дворе в «Возьми!». Берк разбросал несколько предметов – ботинок, мяч, палку и носок, – а затем сказал мне: «Возьми!» Я никогда не слышал этого слова прежде, и, хотя чувствовал, что это, наверное, имеет какое-то отношение к «тренировкам», в тот день мне не очень хотелось напрягаться. Поэтому я набросился на палку и дал ей хорошую трепку.
– Брось! – приказал Берк.
Я смотрел на него с недоверием. «Брось!» палку – это как?
– Брось! – повторил он.
Я уронил палку. Он указал на мяч.
– Возьми! – Я поднял палку. – Брось!
Я решил оросить цветок в надежде, что Берк сделает «Брось!» своей новой игре в «Возьми!».
– Возьми мяч! Возьми!
День был теплым, от травы исходили такие опьяняющие ароматы, что мне хотелось покататься на спинке, а после, пожалуй, вздремнуть, но Берк, по-видимому, не собирался расслабляться. Я подошел к нему и лизнул руку, давая понять, что по-прежнему люблю его, несмотря на все его сумасбродства.
К нам подошел папа Чейз.
– Как у вас дела?
От папы Чейза пахло грязью – он, судя по всему, знал, как надо развлекаться в такой денек!
Берк грустно вздохнул, и я подошел к нему и срочно выполнил «Сидеть!», чтобы его подбодрить.
– Не очень. Может быть, нужно сначала бросать предметы и указывать на них, чтобы он научился следовать за моим пальцем?
– Ни одно стоящее дело не получается сразу, Берк. У вас с этим животным все идет замечательно. У тебя талант. Но даже с талантом нужна практика.
– Как тебе с гитарой? – ловко поддел Берк.
Папа Чейз рассмеялся.
– Говорили, что у меня талант. Но спустя двадцать пять лет я играю лишь чуточку лучше, чем когда впервые взял в руки эту чертову бренчалку.
– Но ты никогда ею не занимаешься.
– Это неправда. Занимаюсь, когда вас с Грантом нет поблизости. Я ухожу в сарай, чтобы не резать слух бабушке.
– А почему ты никогда не играешь для нас, папа? И почему ты ни разу не взял нас на выступление вашей группы?
– В бар пускают только взрослых – тех, кому есть двадцать один год, сын.
Мы разом подняли глаза: по дороге катилась длинная колонна огромных сверкающих машин, двигавшихся вплотную друг к другу.
Я уже кое в чем разбирался. В автомобилях было больше сидячих мест для людей. В грузовиках сидячих мест было обычно меньше, зато в них помещалось много другого, например, растений, которые часто возил папа Чейз. В фургонах перевозили клетки и сильно пахло животными. Еще был тихоходный драндулет – шумный, дребезжащий, с одним сиденьем, торчащим высоко над колесами. Но сейчас эти штуковины на дороге были очень странные – огромные и почти бесшумные, следовавшие друг за другом единым, тесным строем.
Я залаял: пусть знают, что я за ними слежу – чем бы они там ни были – и что я собака.
– Правильно, Купер. – Папа Чейз нагнулся и потрепал меня по голове. – Это враги.
– Бабушка говорит, они – будущее, – возразил Берк.
– Ну-ну, – папа Чейз встал и хлопнул себя по штанам. – Надеюсь, не наше будущее. Беспилотные уборочные комбайны. Робофермеры. Раньше в такой денек на каждом спаржевом поле работало по двадцать-тридцать человек, а теперь нет ни души, только эти штуки. То же самое с картошкой и со всем прочим.
– Но у нас не так.
– Верно. У нас сейчас Грант собирает спаржу для фермерского рынка в субботу.
Берк погладил меня так, что я сразу понял: ему было грустно.
– Жаль, что я не могу помочь, папа.
– Когда-нибудь сможешь, Берк.
Машины курсировали мимо каждый день, когда мы с Берком отрабатывали во дворе «Возьми!». Я научился следовать за его указательным пальцем и выполнять «Возьми!» с перчаткой, мячиком и иногда, к своей радости, даже с палкой. Потом в ход пошли другие предметы – подушки, рубашка, упавшая вилка. «Возьми!» означало, что я должен был поднимать предметы и выполнять «Брось!» пока, наконец, не выбирал то, за что полагалась вкусняшка.
Эта игра мне не очень нравилась.
Насколько мне было известно, никто никогда не играл в «Возьми!» или во что-нибудь еще со старой козой Джуди. Ее все гладили, хотя она не была собакой и, наверное, даже не получала удовольствия от такого обращения, но только бабушка заходила в загон, сидела и говорила с Джуди. Джуди не махала хвостом и вообще, похоже, не реагировала, хотя к бабушке, правда, прижималась.
– О, Джуди, ты такая милая. Я помню, когда ты впервые пришла к нам малышкой, – говорила бабушка. – Мигелю не терпелось показать мне тебя. Он знал, что я буду тебя любить. Он был хорошим человеком, Джуди.
Я махал хвостом от такого проявления чувств, в которых сквозила печаль.
В отсутствие бабушки Джуди часто взбиралась на ее табуретку. Интересно, знает ли об этом бабушка, спрашивал себя я.
Берку нравилось проводить время за столом в своей комнате, молча скрепляя маленькие кусочки пластика и капая на них едкую жидкость. Штука была настолько вонючая, что я чихал.
– Над чем ты работаешь? – Мы с Берком подняли глаза. В дверях, опираясь о косяк, стоял Грант.
– Это солнечная электростанция. Я собираюсь использовать ее для питания всего города.
Грант отделился от двери.
– Ну-ка покажи.
Берк смерил брата взглядом.
– Ладно, – медленно согласился он. – Я построил вот эти дома. И отель, и ратушу…
– И чем же они питались все это время, пока не было электростанции?
– Это не история, Грант. Я строю город не в хронологическом порядке. Мне просто нравится делать макет, чтобы потом, когда закончу, все оказалось на своих местах.
– Если ты так хочешь, то конечно. Но, по-моему, интереснее сделать ферму, потом жилье для работников, а затем лавки на главной улице. С керосином, потом с углем, с лошадьми, а потом с машинами. Твой вариант скучен. А в моем, по крайней мере, было бы приключение, цель. Какой толк, если нет развития?
– Значит, если бы ты хотел пустить троллейбус, то начал бы с собрания в ратуше? Провел бы исследование воздействия на окружающую среду?
– Ты играешь в куклы. Это глупо, – усмехнулся Грант.
Когда Грант и Берк разговаривали, я нередко чувствовал, как в них обоих закипает раздражение. Я ощущал его и сейчас.
– Так тебе что-то нужно, Грант?
Грант вздохнул, внимательно посмотрел на брата, затем кивнул и заговорил:
– Хочу поиграть в баскетбол с ребятами в эти выходные, а папа, как всегда, говорит, что я должен работать. Поэтому я сказал, что помогу Миллардам собрать клубнику – сам знаешь, как наш папа любит помогать ближним, и все такое.
– А при чем тут я?
– Ну, просто когда папа вернется, скажи ему, что за мной пришел мистер Миллард. Тебе он поверит.
– Не понимаю, почему я должен это делать. Врать папе.
– Разве не я выполняю всю работу? У тебя есть хоть одна обязанность? Нет, ты просто сидишь тут и строишь свой дерьмовый городок для Барби.
– Думаешь, я не стал бы помогать папе, если бы мог? – Берк с яростью ударил кулаком по ручке кресла. Я вздрогнул, а затем обнюхал его руку.
– Ладно, просто… Извини. Я слегка перегнул, потому что я всего лишь хочу поиграть в баскетбол и знаю, что папа не разрешит. Могу я на тебя рассчитывать?
– Значит, папа спрашивает: «Куда ушел Грант?», а я говорю: «Ну уж точно не в баскетбол играть».
– В точку, Берк.
Позже, когда Грант вместе с папой складывали дрова во дворе, я помог Берку подняться по лестнице, а затем, когда он развернул меня в сторону комнаты, в которой спал Грант, выполнил «Помогай!». Мой мальчик смеялся, но в то же время был странно напряжен и, услышав, как бабушка открывает буфет, замер. Затем он направил меня к шкафу, достал оттуда ботинки и в каждый капнул вонючей жидкостью, от которой заслезились глаза. Что же он такое делал?
Глава шестая
Мы были внизу, когда бабушка вышла из кухни и сказала Берку:
– Я только что поставила в печь печенье.
При слове «печенье» я навострил уши.
С крыльца послышался топот.
– Я опаздываю! – врываясь, крикнул Грант.
Бабушка подняла руку.
– Сними грязные сапоги, пожалуйста.
– Извини, бабушка.
Грант сменил траекторию, сел и скинул сапоги. Я подошел, чтобы обнюхать их, и пришел в восторг от обилия запахов.
– Я только что поставила печенье. Куда ты так спешишь?
Опять это слово!
– Я сказал Миллардам, что днем помогу собрать клубнику, и мы договорились встретиться примерно через пять минут в конце дороги.
Грант промчался мимо меня и взбежал по лестнице.
Бабушка посмотрела ему вслед, а затем повернулась к Берку.
– У Миллардов есть дочь?
– Я не знаю. А что?
– Не припомню, чтобы Грант так волновался насчет сбора клубники.
– Берк! – Вопль Гранта, казалось, сотряс дом. – Что ты сделал с моими кроссовками? – Он с шумом протопал вниз по ступенькам. – В них как будто клей застыл!
Берк засмеялся.
– Берк, что ты натворил? – спросила бабушка.
Люди вечно так. Завели разговор про печенье, а теперь как будто совсем о нем забыли.
Грант подошел к Берку и потряс ботинком.
– Мне нужны кроссовки!
Я поднял голову, потому что услышал, что по дороге едет машина. Спустя мгновение Грант тоже ее услышал.
– Это они! Мне пора!
Бабушка покачала головой, но тоже улыбнулась.