скачать книгу бесплатно
– Ты, наверное, хотела сказать секрет? – поправил он девушку.
– А в чем разница? По-моему, одно непременно подразумевает другое, – заговорщицки подмигнула ему Кари. – Ребята, а вы можете сделать так, чтобы эта комната превратилась в лесную опушку? Кругом вековые деревья, а на поляне – пушистый ковер травы и море цветов.
– Нет ничего проще! Да ты и сама это сделаешь, – утвердительно кивнул Акелс. – Подойди сюда, – позвал он ее.
Кари приблизилась.
– Положи руку на кристалл, – он сейчас как раз находится в состоянии абсорбции информации, – и хорошенько представь себе, вплоть до самых мельчайших подробностей, всю ту картину, какую хочешь здесь увидеть. Только не торопись, доверься своим ощущениям, чувственным рецепторам. Запах хвои или листьев, пение птиц, жужжание шмеля, легкий ветерок, но не раскладывай все это на отдельные фрагменты или составляющие. Запомни, образ должен быть единым, цельным и четким. Сфокусируйся на своих эмоциях, передай их. – И, видя ее нерешительность, добавил: – Ну же, смелее!
– А если у меня ничего не получится? – на всякий случай поинтересовалась девушка, осторожно касаясь кристалла.
– Это у тебя-то? – присвистнул Молл.
Но Акелс жестом остановил его: «Не мешай».
Кари зажмурилась и попыталась сосредоточиться: «Итак, передо мной огромные деревья. Вон там слева едва приметная тропинка, по обе стороны от которой в изобилии растут папоротники и цветы… Интересно, а какие цветы? Кажется, они называются медуницей, маленькие такие, невзрачные темно-фиолетовые или розовые. Или нет, пусть будут лучше голубые… Нет, не то…»
И вдруг откуда-то из памяти перед девушкой встал лес. Зимний, пустой. Тихий шепот ветра, вечнозеленые ели, одетые в роскошные белые шубы. Снег от морозца поскрипывает под ногами и искрится, переливаясь на солнце драгоценными каменьями. Чистый, крепкий воздух, пронизанный мерцающим инеем, заполняет легкие. Холод цепко перехватывает горло, но, несмотря на это, дышится очень легко и свободно. Волшебство и ожидание чуда царят в этих удивительных сказочных чертогах. Они пленяют, они завораживают своей красотой…
Кари открыла глаза:
– Ну как?
– Но ты же вроде хотела лето? – вместо ответа слегка обескуражено напомнил Лане.
Ленцед едва заметно улыбнулся:
– А это, мой юный друг, то, что называется пресловутой женской логикой. Поверь мне на слово, она практически не изменилась со времен околоземного космоса, эволюция здесь бессильна. – И, обращаясь уже к Кари, ободряюще добавил: – Вообще-то получилось очень здорово и неожиданно.
– Правда? – совсем по-детски восторженно переспросила та, даже не вступая в полемику насчет пресловутой женской логики. – Или ты опять шутишь?
– Конечно правда, какие могут быть шутки? Вон и Лане подтвердит.
– Да, неплохо вышло, особенно если учесть, что на Земле настоящую снежную зиму во всем ее проявлении теперь можно увидеть только по сферизу или в специализированных заповедных зонах по предварительному резервированию на год. Так почему бы нам не устроить ее здесь? Ты так эмоционально передала природу и настроение, что мне самому захотелось побыстрее очутиться там. Покататься на санках, на лыжах, поиграть в снежки, просто поваляться в снегу, а потом согреться у небольшого костерка хорошей порцией крепкого горячего чая, обжигая замерзшие руки и губы.
– Ну, это ты потом подкорректируешь, – обнадежил его бортинженер. – Только для большей убедительности не забудь про теплую одежду и рукавицы. Наши пилотные комбинезоны, конечно, хороши, но в данном случае они не сильно соответствуют реалиям.
– Ладно, обязательно добавлю.
– Ребята, а вам не кажется, что эта каюта слишком маловата для лыжни и снежных забав?
– Пространство, Кари, окружающее нас, очень пластично, оно тягуче и податливо, и его запросто можно менять при формировании условной реальности, сжимая или расширяя в заданных пределах.
– Получается, ты можешь создать даже новую Вселенную в пределах этой комнаты?
– Нет ничего невозможного, и когда-нибудь это действительно произойдет. Люди рано или поздно научатся создавать свои миры. Но сейчас мне не хватит ни мощности кристалла, ни моих знаний, как творца, в области структурирования основных законов и принципов мироздания. Вдобавок ко всему сюда вплетается время, а человечеству о нем почти ничего не известно. Время довольно сложно представить, его нельзя ощутить, а значит, и отразить в кристалле.
– Выходит, тот лес, который мы только что создали, – мертвый лес, ведь в нем нет времени?
– Нет, Кари, время в нем есть, и оно уже заложено нами, нашими мыслями. День будет сменять ночь, а на смену зимы придет весна, но одно дело задать время на конкретном хорошо изученном фрагменте и совсем другое – при рождении новой Вселенной. Слишком масштабная категория, отдельному человеку сейчас вряд ли под силу охватить, а главное, представить все ее взаимосвязи.
– Но ведь можно начать с малого, а потом постепенно корректировать, вносить разные изменения, разве не так? – не сдавалась девушка. – В конечном итоге это в твоей власти перевернуть кристалл или оставить все как есть. Ты же сам говорил…
– Видишь ли, по мере развития и усиления материализации объекта перевернуть кристалл с каждым разом становится все сложней. Это равносильно тому, как если бы автор вдруг решил уничтожить свое уже почти законченное произведение.
– Рука не поднимается?
– Данный момент, конечно, тоже присутствует, очень жаль затраченных сил и времени, но главное не в этом.
– А в чем же? – заинтересовался и Молл, который до этого не проронил ни звука.
– Вы наверняка слышали такое старое расхожее выражение, как «рукописи не горят». С точки зрения элементарных физических законов это истинная правда.
– А знаю, знаю, – перебила его Кари: – Наши мысли и эмоции материальны, следовательно, информация, заложенная в них, не ограничивается видимым человеческому глазу накопителем, особенно бумажным.
– Вот именно. И здесь я полагаю, то же самое. Кристалл – это видимый глазу накопитель, но в нашей Вселенной, как показывают последние исследования, где-то наверняка существует и более емкий банк данных, куда мгновенно стекается вся информация с объектов. При этом я не беру во внимание планетарные и галактические инфосферы. Стирая запись с кристалла отнюдь не означает полное аннулирование ее в пространстве. Следовательно, рано или поздно копия может вновь материализоваться. Но теперь она уже не будет зависеть от нашего кристалла, и процесс развития пойдет своим чередом. Хорошо, если это просто тэвиник или зимний лес, а если что-то более глобальное? Например, новый мир со своими законами микро- и макрокосмоса, которые на деле, оказывается, противоречат нашим? Одним из видов взаимопревращения пары элементарных частиц, как правило, является аннигиляция материи… К тому же следует учитывать, что объекты, которые когда-то уже были материализованы, воспроизводятся намного быстрее, у них волновой слепок четче.
– Но в условной реальности все объекты уже изначально являются материальными, – озадачено произнес Лане.
– В том-то и дело. Правда, здесь необходимо отметить, что материализация тоже имеет свою градацию или, иначе говоря, степень. Наивысшая и практически необратимая – это шестая. Вероятность последующего перехода таких объектов в нашу действительность предельно высока.
– И от чего она зависит?
– Ты имеешь в виду степень материализации? Как я уже говорил, от мощности кристалла и периода его воздействия.
– Акелс, но, может быть, тогда мы напрасно…
– Все это затеяли? – усмехнулся, перебивая его, бортинженер. – Поверь мне, здесь абсолютно нет повода для беспокойства. Степень нашей материализации варьируется в пределах от нуля до единицы. При единице состояние объекта крайне нестабильно в связи с кратковременным интервалом воздействия. То есть по аналогии это почти то же самое, как если бы мы решили посмотреть что-нибудь по сферизу. Разница между нижней границей материализации объекта и верхней визуализации изображения составляет всего каких-то две десятых по приведенной шкале.
– Но неужели эти две десятые дают такой потрясающий эффект осязания? – удивилась Кари, вспоминая тэвиник.
– Как ни странно, да.
– Хорошо, допустим. А чем же тогда отличаются объекты со степенью материализации, ну, например, три?
– Если рассматривать с точки зрения человеческих рецепторов, то практически ничем. Просто у таких объектов чуть больше период распада по завершению, но на ощупь и на глаз это никак не определишь и не заметишь. Распознать степень материализации можно только с помощью специальных высокочувствительных приборов, ориентированных на фоновое излучение.
– А комната сюрпризов?
– Что комната сюрпризов? – не поняв, переспросил ее Акелс.
– Там тоже применяется условная реальность? – уточнила Кари.
– Нет, что ты, там все намного проще. В основу заложен принцип молекулярного структурирования, иначе говоря, в герметизированном челноке установлен обычный атомный копировайтер с определенным набором стандартных видов природных ландшафтов различных планет по наиболее расхожим космическим маршрутам. Выбирая один из предложенных видов и запуская копировайтер, ты тем самым воссоздаешь искомую экосистему, вернее, ее миниуголок, в данной комнате. Несмотря на все заверения производителей о безграничных возможностях превращений, четыре–пять смен пейзажа за полет – вот и весь заложенный ресурс, после чего начинаются различные сбои. Но, как показала практика, этого обычно бывает более чем достаточно. Ведь для перевозки редчайших экземпляров на звездолете чаще всего используется всего лишь один режим, ну, от силы два или три, и то в случае, если с пересадками, да по замысловатому маршруту.
– А потом, по прибытии в пункт назначения?
– Что делается в пункте назначения – точно не скажу, не знаю, все зависит от того, что представляет из себя этот пункт. А вот по возвращению обратно атомно-молекулярный расходник копировайтера заново проходит специальную маркировку, обработку и восполнение до необходимого объема для последующих полетов. Кристаллы и высокие материи, как ты сама понимаешь, здесь абсолютно ни при чем.
– Акелс, ты так хорошо разбираешься в данном вопросе, но откуда ты все это знаешь? Просто интересуешься или..?
Ребята многозначительно переглянулись.
– До полета Акелс участвовал в одном исследовательском проекте, – пояснил ей Лане.
– Вот как, а ты мне ничего об этом не говорил, – обратилась она к Ленцеду. – И я почему-то всегда считала тебя обычным звездолетчиком.
– Я и есть обычный звездолетчик, – заверил ее Ленцед. – Но разве обычный звездолетчик не может быть исследователем? По-моему, одно другому не мешает.
– Наверное, нет, особенно если это касается космоса или летательных аппаратов, – согласилась с ним девушка.
– Проект касался условной реальности и ее последствий для человека, – уклончиво пояснил тот.
– Вот как. И что, неужели вы его уже завершили?
– Нет, до завершения еще очень и очень далеко, исследования в этой области только начаты.
– Значит, ты просто ушел, вернулся к полетам? Но почему?
– Видишь ли, Кари, работать непосредственно в данном проекте допускается только два года и три месяца, после чего все участники вынуждены делать перерыв как минимум на полгода с активным отдыхом или полярно-контрастной сменой деятельности. Чтобы не останавливать проект, на твое место приходят новые исследователи. Если пренебрегать этими правилами, резко возрастает риск необратимости перехода из одной реальности в другую. Иначе говоря, у человека просто стираются границы между действительностью и искусственно материализованным миром… Так что мой полет можно считать временным отпуском.
– Ну хорошо, Акелс, а как быть с тем, что на корабле, в период временного отпуска, ты вновь занимаешься условной реальностью. Разве это не противоречит тому, что ты только что сказал?
– Ты путаешь такие понятия, как забава и постановочный эксперимент. В последнем случае все намного сложнее и серьезнее. Наша же условная реальность – это всего лишь материализованная игра воображения, конечный продукт, одобренный и допущенный с некоторыми ограничениями к эксплуатации, конечно, не в массовое потребление, нет, а к эксплуатации в отдельных областях и направлениях. Например, клерманты вот уже несколько лет как широко используют данное развлечение, скитаясь по бескрайним просторам Вселенной. Это ведь здорово – ощутить тепло родной планеты среди холодного мерцания звезд. Кроме того, сейчас многие транскосмические компании начинают активно применять условную реальность и на дальних межзвездных рейсах для пассажиров, чтобы побыстрее скоротать время полета вместо анабиоза. Так как наш звездолет относится к межгалактическому классу и выполняет именно такой рейс, на крайние рубежи, то никакого принципиального нарушения в моих действиях нет. К тому же не забывай, конструированием условной реальности у нас на борту всецело занимается Лане, я же слегка помогаю ему в этом, консультирую по некоторым вопросам, – авторитетно заявил Ленцед. Молл скромно потупил глаза. – Итак, мой милый юнлик, надеюсь, я развеял все твои сомнения или..?
– А…
– Значит, все-таки «или». Ну, так что тебя еще интересует?
– Гиперскачок…
– Что гиперскачок? – не понял Акелс.
– Мы будем проходить его во время условной реальности?
– Нет, что ты, мы закончим нашу игру до него.
– Почему? Это опасно?
– Больших рисков здесь нет, но любой гиперскачок всегда несет в себе некую трансформацию аэротории. А одномоментное искривление пространства изнутри корабля и снаружи может привести к нежелательному резонансному эффекту черной дыры, с выбросом звездолета за пределы нашей временной системы. Правда, вероятность его возникновения ничтожно мала, не больше одного процента, но она все же существует.
– А обычный гиперскачок тоже может привести к таким последствиям? – настойчиво продолжала допытываться Кари.
Ленцед внимательно посмотрел на девушку:
– Это твой первый переход?
– Да.
– И мой тоже, – подал голос Лане.
– Тогда все понятно. Эх вы, юнлики, а еще обижаетесь на меня. Гиперскачок – это поистине красивое и волнующее зрелище, звезды как бы сами расступаются, пропуская нас вперед, затем темнота, тоннель. Но все происходит очень быстро, практически мгновенно, вы даже испугаться не успеете, не то чтобы что-то почувствовать. Тем более, поверьте мне, «Волна-6» – супернадежный корабль, последнее поколение инженерной мысли, мы с вами находимся внутри защитной непроницаемой капсулы, которой абсолютно не страшны кратковременные внешние изменения, связанные с искривлением пространства.
– Это все замечательно, Акелс, но ты не ответил на мой вопрос. Мы тоже можем попасть в ловушку времени?
– Нет, время здесь совершенно ни при чем. Самое неприятное, что с нами может случиться при гиперскачке, это существенное отклонение от заданных координат. Но учитывая, кто является капитаном нашего звездолета… Да, да, Кари, не удивляйся, твой брат – отличный пилот, на счету которого сотни гиперскачков, беспокоиться по данному поводу даже не стоит… А вообще-то, ребятки, если вам все-таки немного страшновато, держитесь во время перехода поближе ко мне.
Кари с недоумением и с какой-то затаенной надеждой посмотрела на него:
– И что будет?
– И все будет хорошо, – лукаво подмигнул ей бортинженер.
Молл засмеялся.
– Лане, мне почему-то все время кажется, что у твоего друга чересчур зашкаливает самомнение, – ехидно заметила девушка и вдруг спохватилась: – Ой, мальчики, с вами так интересно, я даже про все на свете забыла, а ведь меня Влад дожидается, и уже давно!
– Тогда до встречи. Смотри не опаздывай на игру…
– Постараюсь! Не забудьте про тэвиники, – на ходу бросила Кари и, больше не оглядываясь, поспешила в капитанский отсек.
– Классная девчонка! – восторженно отозвался Лане, как только в коридоре затихли ее легкие шаги. – С такой не соскучишься! Я не спорю, Веда или Лито тоже, по-своему, неповторимы, красивые, умные, но все равно это не то. Кари – она такая, такая… Как бы лучше и точнее выразиться… Понимаешь, она живая, что ли, искренняя, она…
– А по-моему, ты просто влюбился, – с улыбкой подсказал ему Акелс.
На щеках Молла проступил мальчишеский румянец.
– Не знаю, может быть, – неожиданно признался он. – Ты считаешь, это глупо?
– Наоборот, я думаю, это прекрасно, – без тени иронии ответил бортинженер.
* * *
Как только закончилась стыковка кораблей и распахнулись транспортировочные лифты, послышался приглушенный вскрик Дами, а в коридоре раздался топот бегущих ног.
…Светозар Орлов обернулся, и в тот же момент пространство каюты разрезал тонкий пучок лазерных лучей умеренного действия…
ГЛАВА 2. ДУШЕВНЫЙ РАЗГОВОР
Кари впорхнула в капитанскую каюту и кротко, совсем по-ангельски, взглянула на брата из-под густых пушистых ресниц:
– Вызывал?
Но Владислав, не отрываясь, продолжал сосредоточенно изучать карту звездного неба, иногда фиксируя на ней кое-какие только ему понятные закладки. Девушка шумно вздохнула, потопталась у двери и, немного помедлив, вызывающе бросила:
– Влад, я пришла!
Капитан сумрачно покосился в ее сторону:
