скачать книгу бесплатно
Стриптиз для безумного бога
Дуглас Кейн
Новинка от автора «Призраков Туманной лощины». Молодой художник Смоки Рэй рад, что его приняли на работу в средней руки стрип-клуб на задворках Лас-Вегаса. Он мечтает реализовать свой талант, став не просто оформителем, но и автором танцевальных номеров. Но, может, это была не лучшая мечта. Во-первых, стрип-клубом интересуется мафия. Во-вторых, идол, которого Смоки Рэй поставил на сцене, кажется, не просто кусок пенопласта. Кажется, у него есть своя воля… и свои мечты, малопонятные людям… «Автор играет на поле саспенса, но привычная дорожка порой возвращает его к сценам разврата и обильного кровопролития под свинцовым дождём» (Joe Wiseman, The Pulp Report). Содержит нецензурную брань.
Дуглас Кейн
Стриптиз для безумного бога
Глава 1.
Многие люди, побывавшие в Неоновом городе, увозят впечатление, будто здесь не бывает ночи. Пускаясь во все тяжкие, они привыкают к двум сменяющим друг друга дням. Один из них солнечный, другой озарён искусственным светом фасадов. Для тьмы, считают приезжие, в Лас-Вегасе не остаётся ни времени, ни места.
Они ошибаются.
***
Пятиэтажный дом на Сэнд-стрит, возле которого я припарковал старый синий «пони-кар», был одним из тех мест в городе, о которых приезжие не подозревают. Здесь нет ни казино, ни отелей, то есть ничего интересного.
На первом этаже располагался бар. Название «Кусок пирога» было лучшим, чем он мог похвастать. Над козырьком бара по облупленной стене ползла наверх и забиралась под крышу ржавая и тощая змея пожарной лестницы. Справа и слева от неё бессмысленно таращились бельма жалюзи, которыми были закрыты окна.
За одним из этих окон меня ждал, пожалуй, самый странный человек из всех, кого я знал в своей жизни.
Я вышел из машины и осмотрелся. Надеюсь, мне будет, на чём ехать обратно, когда я закончу разговор. Конечно, в нынешние времена видеокамеры понатыканы повсюду, и я нарочно остановился в поле зрения одной из них. Да только Большой Брат бывает иногда подслеповат, а обитатели этого района ещё помнят времена, когда не им не стоило труда оставить от автомобиля один корпус, если хозяин отворачивался на тридцать секунд.
Я обошёл дом, поднялся по крыльцу, покрытому сетью трещин, и потянул на себя дверь. В кармане пиликнул смартфон. Звонил, разумеется, чудак, к которому я собирался в гости.
– Это ты? Я имею в виду, это твоя тачка стоит напротив бара?
– Да, и я уже подошёл к лифту.
– О’кей. Поднимайся, я жду.
Лифт, скрипя и раскачиваясь, доставил меня под крышу. По ту сторону решётки тянулся скупо освещённый коридор. Конец его терялся во тьме. Иногда мне казалось, что никакого конца у коридора нет, и он просто уходит в бесконечность.
Может быть, я когда-нибудь проверю это.
А может быть, когда-нибудь домовладелец вкрутит дальнюю лампочку.
Я подошёл к третьей двери слева и постучал.
– Назови себя, – донеслось изнутри.
– Смоки Рэй, собственной персоной, – сказал я. – Не тяни, Айзек, открывай.
Щёлкнул замок, потом второй, клацнула цепочка. Дверь отворилась, и я шагнул в душную квартиру, освещённую ничуть не лучше коридора.
Трёхсотфунтовая гора сала едва не придавила меня, поспешно захлопывая дверь и запирая все замки.
– Проходи, проходи…
Айзеку Мортону некого было бояться. Разве только самого себя, учитывая его неуёмную тягу к нездоровой пище. Тем не менее, он всегда вёл себя так, словно за его голову назначена награда. В начале нашего знакомства я пытался указать ему на то, что это выглядит нелепо. Я был совсем ещё молод, и, конечно, очень хотел излить на окружающих свою мудрость.
С тех пор я стал умнее. Во всяком случае, научился оставлять за людьми право на чудачества. Если Айзеку Мортону не хватает в жизни адреналина, пускай черпает его из фантазий. Пускай валяет дурака сколько душе угодно, лишь бы это не мешало его бизнесу. Ничего другого мне от него не нужно.
Айзек занимал две комнаты на третьем этаже. Жил при этом только в одной, а из другой сделал нечто вроде склада. Я говорю «нечто вроде», потому что, по моим представлениям, понятие «склад» подразумевает какую-то систематизацию содержимого. Вторая комната в квартире Айзека Мортона скорее заслуживала название свалки.
Жилая комната, впрочем, тоже.
На диване громоздилась груда пледов, повсюду были разбросаны предметы одежды, книги, журналы, диски. На стенах висели плакаты со скупо одетыми красотками в вызывающих позах – среди них не было ни одного, закреплённого ровно. Рабочее место с компьютером игровой конфигурации было завалено пустыми пакетами из-под чипсов и прочей дряни.
Телеса Айзека втекли вслед за мной.
– Ну, и что это будет, Смоки Рэй? Снова собрался покорять Голливуд?
– Нет, пока что проект поскромнее. Зато я уже получил аванс.
– И где я смогу увидеть результат?
– Надеюсь, в постах всех посетителей, хотя Гарри Твидл и не одобряет видеосъёмку.
– Гарри Твидл? Кто это?
– Владелец одного заведения, которое называется «Сладкое местечко».
Айзек хохотнул.
– Дурацкое название. От него приторно.
– И шоу так себе. Но Гарри Твидл хочет сделать его лучше и платит наличными.
– Ох, Смоки Рэй, будь осторожен! Вот так угасают мечты: сначала ты идёшь на маленькую уступку реальности, потом на вторую…
Чего-чего, а поучений от Айзека Мортона я пока ещё не слышал.
– Это выживание, парень, – сказал я.
– Ладно, что именно тебе нужно?
– Твой совет. Ситуация такая. Однажды я выставил пару работ из своих «Цветов зла» у Джона Ди. На них обратил внимание человек по имени Салливан Гришем. Он связался со мной, сделал заказ. Я украсил его дом голыми девицами. И уже там мой стиль оценил Гарри Твидл…
– Твой стиль? – перебил меня Айзек. – У тебя пока ещё нет никакого стиля, Смоки Рэй.
– Не придирайся. Девиц я лепил с танцовщиц «Сладкого местечка». Гришем работает там управляющим. Короче, им с Твидлом понравилось, и они решили нанять меня…
– Потому что нанять художника, имеющего хоть какое-то имя, им не по карману, так? Скорее всего, так. – Айзек покивал своим мыслям. – Что это за заведение, вообще?
– Средней руки стрип-бар, но Твидл мечтает превратить его в яркое шоу. Ну, и я ему кое-что предложил.
– О’кей. В чём твоя идея?
– Шок. Секс и насилие. Я придумал номер с жертвоприношением.
Гора сала мелко затряслась: Мортона охватил смех.
– Дрянь ты придумал! Жертвоприношение… Гроб, расписанный под сатанинский алтарь, голая девица, бутафорский нож… Глупо и пошло. А главное, зачем для этого нужен я?
– Действительно, глупо и пошло. Но это придумал ты, Айзек. А я придумал нечто поинтереснее.
Он развернул кресло, стоявшее перед компьютерным столом, и втиснул свою плоть между подлокотниками.
– Ну-ка, расскажи.
Мне он оставил только диван. Я освободил от старой футболки, порнографического журнала и бокса из-под диска «WoW» край, на котором было меньше шансов вляпаться в жирное пятно от чипсов, и пристроил на нём свою тощую задницу.
– Человеческое жертвоприношение… что мы понимаем под этим словом? – начал я, как всегда, разведя руки жестом, который у всех, кроме меня, выглядит располагающим и вызывающим доверие к словам. Я заставил себя положить руки на колени и сцепил пальцы. – Дикость. Ужас жизни, которая отличается от нашей. Мы привыкли представлять жертву прекрасной девицей, страдающей от произвола служителей первобытного культа. Она отказывает похотливому жрецу, и тот повелевает принести строптивицу в жертву богам. Но, конечно, появляется герой и спасает её, карает жреца и низвергает культ. Хэппи энд.
– Что же под жертвоприношением понимаешь ты? – с улыбкой поинтересовался Айзек.
– А при чём тут я? Важно, что под ним понимали древние люди. Для них это был канал связи с богами в пугающе непонятном мире.
Мои руки вновь заплясали в воздухе, и я снова заставил себя опустить их. Айзека моя борьба с собственными руками, кажется, забавляла. Но я не позволил сбить себя с мысли.
– Жертва не плакала, страшась своей участи. Она радовалась, потому что для жертвенного алтаря выбирали лучших. Любая девица была счастлива отправиться на небеса, ведь её ждало бракосочетание с божеством!
– Ты уверен? Насчёт счастья под ножом жреца… Лично я бы усомнился.
– Да ни в чём я не уверен, меня там не было! И я не исследую древние культы. Я просто предлагаю новую концепцию эстрадного номера. Мне нужен какой-нибудь африканский идол.
– Именно африканский?
– Да. Центральная Африка до сих пор остаётся для всех местом действия романов Райдера Хаггарда. Копи царя Соломона, священный цветок…
– Банановые республики и постоянные государственные перевороты, – прибавил Айзек.
Я помотал головой (и с трудом удержал руки, которые словно превратились в магниты, повёрнутые друг к другу одним полюсом, так их толкала друг от друга неведомая сила).
– Совсем другой слой масс-культуры. В общественном сознании он никак не связан с первобытными племенами, затерянными в джунглях городами и тайнами магии.
– А что насчёт Гаити? Все знают про магию Вуду. Почему бы тебе не воспользоваться образом Барона Самеди?
– Я думал о нём. Не годится, слишком современен.
– Жаль. Я бы посмотрел на это: страстное танго какой-нибудь горячей мулатки с долговязой фигурой в шляпе-цилиндре…
Айзек хохотнул.
– Именно что «ха-ха», – поморщился я. – Мне не нужна карикатура. Так что, найдётся у тебя что-нибудь подходящее?
С минуту Мортон улыбался своим мыслям. Я уже подумал, что он прослушал мою просьбу. Но тут он сказал:
– С тебя пятьсот баксов.
Я грязно выругался.
– С чего такие цены? Это же практически весь мой аванс!
Айзек пожал плечами.
– Ты знаешь: мои материалы не найти в Паутине. Их там нет. Думаю, ты и сам давно убедился: Сеть полна кичевых стилизаций да фанатских подражаний Вальехо. А это явно не то, что тебе нужно.
Я полез за смартфоном.
– На твой номер, как всегда? Держи, кровопийца.
Мортон принял перевод, потом его телеса вытекли из кресла.
– Жди здесь, – сказал он, подошёл к двери «склада» и щёлкнул замком.
Через несколько минут он вынес ветхую книгу в тяжёлом кожаном переплёте, на котором едва виднелись следы тиснения. Названия было не разобрать. Между страниц виднелось не меньше дюжины закладок разного цвета. Айзек расчистил место на столе и жестом пригласил меня приблизиться.
– «Путешествие Освальда Грея по первой параллели», – сказал он и открыл книгу на красной закладке. – Вот с этой главы начинай, тут для тебя будет кое-что интересное.
Он пододвинул мне стул. Я выложил на стол блокнот с карандашами и устроился перед книгой. Однако Айзек продолжал стоять над плечом. Я спохватился и протянул ему смартфон.
– Ты ведь понимаешь…
– Никакого копирования, – кивнул я. – Слушай, а этому парню можно доверять?
– Нет, – усмехнулся Айзек. – Он был бездарностью и неудачником. Искал в Африке алмазы. Предпринял две экспедиции, из обеих едва вернулся живым. Потерял в джунглях много спутников. Давать деньги неудачнику в третий раз никто не захотел. Так что сэр Грей вернулся в Англию и попытался заработать на описаниях Чёрного континента. Из этой затеи тоже ничего не вышло, потому что Освальд не был учёным. Он не мог разобраться в том, что видел. Его «Путешествие…» оказалось никому не нужным. Кстати, он много врал.
– Так что мне пользы в его выдумках? – разочарованно протянул я.
– А ты диссертацию по нему писать собрался? Или опасаешься, что публика в «Сладком местечке» упрекнёт тебя в этнографическом невежестве? Читай! Айзек Мортон плохого не посоветует.
С этим я не мог поспорить. Если наш прошлый проект полетел в тартарары, то вовсе не из-за Мортона. Он подобрал отличный материал. Опираясь на какую-то скверно сохранившуюся копию древнего тибетского манускрипта, я создал отменную модель йети. Парень из «Коламбии» жал мне руку, называл гением и говорил, что созданное мной чудовище будет новым словом в кинематографе. А через пару дней, смущаясь, сообщил, что йети оказался слишком нетипичным, и продюсеры от него отказались.
Когда я спросил, что эти умники имеют в виду, говоря о «нетипичном йети», парень намекнул, что моё чудовище слишком страшное.
«Слишком страшное, чтобы стать персонажем фильма ужасов? – не понял я. – Интересно, как бы развивался кинематограф, если бы такой ответ дали ребятам, которые придумали Чужого и Хищника?»
Парень из «Коламбии» как-то странно посмотрел на меня и сказал, что ребята, придумавшие Чужого и Хищника, до премьеры наслушались вещей и похуже.
…Натуралистом Освальд Грей был посредственным, писателем – ещё худшим. Попытки вчитаться в его свинцовый текст внушили мне мысль, что Чёрный континент – место довольно унылое.
Там растут «большие деревья» и «очень большие деревья». Там текут «мутные ручьи», которые впадают в «мутные реки» либо в «мутные озёра». По берегам стоят «компактные группы плетёных хижин», в которых живут «негры» (я ни разу не приметил «аборигенов», «туземцев» или «местных жителей», а «чернокожими» были почему-то только женщины и дети).
В джунглях Грея, помимо слонов и жирафов, можно встретить «крупных пятнистых кошек», «мелких ушастых тварей» и ещё много неопределённых представителей фауны. Также в них вдоволь «коричневых змей», «пёстрых змей», «красно-зелёных змей», «опасных змей», «ядовитых змей»…
Негритянские поселения отличаются друг от друга тем, что «женщины тут носят совсем другие украшения», «мужчины раскрашивают кожу иначе» и «по-особенному изготовляют луки и стрелы».
