скачать книгу бесплатно
Прошло немного времени, и в дверь постучали снова.
Прибежал караульный.
– Обязан доложить, государь, что снаружи стоит этот самый Гуго, герцог Бургундский, – сообщил он. – Говорит, что не уйдет, пока не поговорит с вами.
Король по-заговорщицки улыбнулся мне: «Ну, что я тебе говорил?»
– Впустите его, – сказал он.
Гуго был хорошо знаком всем нам, в особенности Ричарду. Склонный вторгаться в Аквитанию при любой возможности, герцог в прежние времена водил дружбу с Молодым Королем и докучливым Раймундом Тулузским.
Круглолицый и дородный Гуго, отдуваясь, шел по коридору. Когда жандарм объявил о прибытии герцога, тот протиснулся мимо него, направившись к Ричарду.
– Сир.
Он согнул колено, но пола не коснулся.
– Поздновато для частных визитов, герцог Гуго, – заметил Ричард.
– Ну, первый посланец ведь не смог вручить письмо, сир.
– Как я уже сказал, поздновато для подобных вещей, – ответил король, не поведя бровью. – Что-то стряслось?
– Я прибыл от короля Филиппа, сир.
– Вот как? – Ричард изобразил удивление. – Настолько важное дело, что оно не терпит до нашей завтрашней встречи?
Лицо Гуго, и без того красное, побагровело.
– Ва… ваши флаги, сир, – выпалил герцог. – Они реют над главными воротами, а вот знамен моего господина нигде не видно.
Ричард недоумевающе посмотрел на него:
– На предыдущем совещании Филипп наотрез отказался участвовать в происходящем. Ни один из его воинов не помогал в подавлении беспорядков. Если честно, ходят даже слухи, что сегодня его люди препятствовали входу моих кораблей в гавань.
– Это все неправда, сир.
– У меня нет ни времени, ни желания разбираться. Я не вижу также причины, по которой знамена Филиппа должны висеть на стенах.
– Но он ведь ваш сюзерен, сир, в глазах Божьих и человеческих.
Гуго напомнил о вассальной клятве, принесенной Филиппу Ричардом за континентальные владения: Нормандию, Бретань, Аквитанию и прочее. Подчинение чисто наружное, – по сути, Ричард был куда могущественнее французского короля.
– Так и есть, я люблю его и почитаю.
Голос Ричарда звучал искренне, но все присутствующие знали, что он лжет.
– Если вы признаете верховенство короля, сир, его знамена должны сменить ваши на стенах.
– Он отказался принимать участие в сражении. Не предоставил ломбардцам защиты, хотя те умоляли о ней. И сейчас заявляет права на победу?
– Король Филипп хочет, чтобы его требования были немедленно удовлетворены, – ровным тоном произнес Гуго.
– Само предположение об этом бредово. – Ответ Ричарда прозвучал резко. – Мессина моя. Моя, ты слышишь?
Гуго струсил под гневным напором Ричарда, но признавать поражение не спешил.
– В Везле, сир, вы с Филиппом поклялись делить всю добычу поровну.
– Ту, которую мы захватим совместно.
– Любую, сир.
– С таким же успехом можешь пойти и стукнуться башкой о ту стену. – Ричард указал пальцем. – Мои флаги останутся на месте. Там, где висят по праву. А теперь, если тебе нечего больше сказать…
Расстроенный, но бессильный, Гуго пробормотал слова прощания и отправился восвояси.
– Эх, хотел бы я хоть вполглаза поглядеть на Филиппа, когда он это услышит, – сказал Ричард, не потрудившись понизить голос.
Я любил и почитал короля, но он бывал подвержен приступам губительной гордыни, как в этом случае. Я понял, что де Бетюн разделяет мое мнение, и, посмотрев на каменное лицо Шовиньи, заподозрил в этом и его. Эти двое, впрочем, искусно скрывали свои переживания. А вот чтобы прочитать мои, Ричарду хватило одного взгляда. Он поманил меня пальцем.
– Сир?
Я побрел скрепя сердце по мозаичному полу.
– Ты полагаешь, я поступаю безрассудно?
В тоне его безошибочно угадывалась воинственность.
Я выругался про себя. Ну почему по мне всегда видно, что я думаю? Убедительного ответа найти не удавалось.
– Это не так, сир.
Он фыркнул:
– Когда герцог Гуго уходил, вид у тебя был прямо-таки несчастный.
– Он проявил неуважение к вам, сир, – сказал я, стараясь уклониться от сути разговора. – Мне это не понравилось.
– Ты меня совсем за олуха держишь? Выкладывай все как на духу.
– Король Филипп ошибается, сир.
– Верно. Сюзерен или нет, он не вправе требовать, чтобы его стяги повесили вместо моих.
– Не вправе, сир, – согласился я.
– Но что? – с вызовом спросил Ричард.
– Филипп ведь ваш союзник, сир.
Мой намек был прозрачен.
– Божьи ноги!
Все еще в запале, король разразился гневной тирадой в адрес французского монарха. Отказ помочь в подавлении беспорядков. Многочисленные козни против Ричарда. Как пить дать, здесь, в Сицилии, он замышляет недоброе вместе с Танкредом. Филипп – подлец и обманщик, заявил король, и заключит сделку с самим дьяволом, если она покажется ему выгодной.
– Все, что вы говорите, сир, – чистая правда, но…
На этом я остановился, давая понять, что Филипп и Ричард поклялись не разрывать союза.
– Мошенник не имеет права ни на какую часть богатств Мессины!
Король выдал еще одну речь, но уже не такую долгую. Гнев его, как обычно, быстро прошел, на чем и строился мой расчет.
С минарета на близлежащей мечети раздался призыв муэдзина к молитве: «Хаййа ‘аля с-салях! Аллаху акбар! Ля иляха илля Ллах!»[12 - «Спешите на молитву! Аллах велик! Нет бога, кроме Аллаха!» (ар.)]
Ричарда сделался задумчивым.
– Люди в Утремере, внимающие этому призыву, – вот истинные наши враги.
– Именно так, сир, – сказал я, приободрившись. – И чтобы победить их, нам потребуются все силы.
Король весело хохотнул.
Я посмотрел на него.
– Мы скорее побьем Саладина, если бок о бок со мной будет сражаться Филипп, – объявил государь.
Наконец-то он приходит в себя, с облегчением подумал я. И верно, вскоре его гнев улегся, сменившись более благодушным настроением.
– Я злился на Филиппа и до сих пор злюсь, но это не причина обращаться с ним как с мерзавцем, – сказал Ричард. – У него есть-таки право требовать половину всей добычи, взятой нами в Мессине у этой мартышки Танкреда. Так и скажу ему поутру. Вот только сомневаюсь, что Филипп этим удовольствуется: он слишком горд и капризен. Внешние приличия для него – все.
– Он будет по-прежнему возмущаться тем, что его штандарты не висят над главными воротами, сир, – согласился я. – Если есть способ потрафить его тщеславию, не доставив радости при виде того, что его знамена стоят рядом с вашими…
После минутного раздумья в глазах Ричарда появился радостный блеск.
– Я пошлю гонца к тамплиерам и госпитальерам. Пока соглашение с Танкредом не достигнуто, управлять Мессиной станут они. И только их знамена будут висеть на стенах. Филипп ничего не сможет возразить.
На утренней встрече Филипп согласился с предложением Ричарда, хотя и вел себя довольно надменно. Тем не менее короли пришли к соглашению и обменялись поцелуем мира. Воинствующие ордены были только рады взять город на свое попечение.
– Их привлекает любая возможность разжиться деньгами, – сказал мне Ричард. – Утремер выкачивает из них силы, постоянно и безжалостно. Тамошнее франкское население год от года сокращается, поэтому тамплиерам и госпитальерам приходится все больше заниматься обороной королевства.
– Их силы составляют значительную часть войска, сир, не так ли? – Король кивнул, и я продолжил: – Станет ли Гарнье Наблусский подчиняться вашим приказам на поле боя, сир?
Насчет де Сабля я был уверен, поскольку он стал великим магистром благодаря влиянию Ричарда и его щедрым пожертвованиям ордену. Гарнье Наблусский, однако, находился в совсем ином положении и не был сопливым юнцом, которого легко повести за собой.
Ричард улыбнулся:
– Думаю, станет.
– Это вы приказали, чтобы их штандарты развевались на стенах, сир, – сказал я с усмешкой. – Так что они окажутся у вас в долгу.
– Ты читаешь мои мысли, Руфус, – ответил он с хитринкой.
Я посмотрел украдкой на французского короля. Да, он принял условия, но я прозревал тлевшее в нем недовольство. Вряд ли новые предложения Ричарда порадовали бы его. Прежде всего самые уважаемые семьи Мессины должны были послать заложников – ручательство их хорошего поведения. Заложникам предстояло находиться в нашем лагере. Во-вторых, на господствующем над городом холме возводилась башня – наблюдательный пост для наших солдат. Ничто не могло свидетельствовать нагляднее о превосходстве Ричарда. Я убеждал себя, что полученные богатства удовлетворят Филиппа и он не станет придираться к таким мелочам, но беспокойство не проходило.
На словах он был нашим союзником, но вел себя, скорее, как враг.
На следующий день, шестого октября, поступил ответ Танкреда на требования Ричарда. Обрадованный король даже не попытался сообщить о содержании письма Филиппу, как и кому-либо из нас. Вместо этого он отправился в Баньяру, прихватив несколько человек и лошадей. Я был среди сопровождающих, так же как Рис и Филип.
Фиц-Алдельм, к счастью, не попал в их число. Порез на его щеке загноился, и ему пришлось, по настоянию лекаря, остаться в постели. Как ни печально, недуг не был опасен для жизни. Его терьер по кличке Пти – Крошка – не отходил от кровати ни днем ни ночью, и я счел трогательной эту черту в собаке при всей ненависти к ее хозяину. Догадка Филипа оказалась верной: песик был славным, хотя беспрестанно тявкал при всяком удобном случае.
Пока мы топали по мостовой, проходя под аркой ворот и направляясь в монастырь Баньяры, предвкушение скорой встречи с Джоанной становилось все острее. Рис, Филип и прочие оруженосцы остались присматривать за конями, а де Шовиньи, де Бетюн и я последовали за Ричардом в аббатские покои – самые роскошные комнаты во всем дворце.
Кивнув в ответ на приветствие изумленных жандармов, стоявших у двери, король приказал им оставаться на месте.
– Хочу удивить сестру, – с усмешкой сказал он мне.
– Она будет рада, сир.
Я надеялся, что Джоанна обрадуется и мне тоже.
Мы прокрались незамеченными – скрип половиц скрывали негромкие звуки музыки, доносившейся из покоев. Двое слуг, ожидавших у входа, вытаращились на Ричарда и опустились на колено, а тот приложил палец к губам.
– Ждите здесь, – шепнул он нам.
Джоанна с придворными дамами находилась в дальнем конце комнаты. Некоторые женщины занимали оконные сиденья, другие расположились рядом с арфистом. Большинство их занимались рукоделием, две играли в шахматы. Не заметив приближения Ричарда, пока тот почти не коснулся ее, Джоанна вскочила с радостным криком. Позабытое шитье упало на устланный сеном пол.
– Ричард!
Ее руки обвили брата.
– Ах, как славно видеть тебя, малышка! – сказал он, заключая сестру в объятья.
– Ты не предупредил, что приедешь. – Джоанна отступила на шаг, на лице ее отразилась тревога. – Видно, привез дурные вести. Мы видели вчера дым: горела Мессина? Сколько людей погибло?
– Не беспокойся, – нежно промолвил Ричард. – У меня прекрасные новости.
Ее чело прояснилось.
– Ты приехал один? – Заметив нас, она укорила брата: – Неужто ты так низко ценишь своих рыцарей, что оставляешь их на пороге, словно незваных гостей?
Ричард махнул рукой, и мы направились через комнату, чтобы поприветствовать королеву. Она была настоящим дивом: златовласая, в нежно-голубом платье и мягких кожаных туфлях. Двое из нас преклонили колено.
– Поднимайтесь, поднимайтесь! – воскликнула Джоанна и тепло добавила: – Вы, должно быть, страдаете от жажды после путешествия.
Ричард недоуменно вскинул бровь:
