Арлет. Черное дерево

– Дружелюбными, говорите? – он все еще сверлил глазами Арлет, – Элементали бывают дружелюбными только со своими хозяевами. Они яро оберегают то, что находится под их опекой, и не терпят незнакомцев.

Возможно, так он и было, только вот стихийная нить наверняка изменила их представление о незнакомцах. Но Арлет так и не произнесла этого вслух, Нео и Эдвиан, к счастью, тоже промолчали. Лютогар, конечно, вряд ли отдал бы их троих обратно в руки творцов, его заклятых врагов, и все же это еще не означало, что ему можно полностью доверять.

– Возможно, нам просто повезло… – сказала Арлет, пытаясь не краснеть под пристальным взглядом Странника, – Кстати, те творцы, которые напали на тебя, сбежали, как только увидели нас, – добавила она, предприняв отчаянную попытку сменить тему разговора, – Как думаешь, почему?

Странник немного помолчал – он все скалил свои желтые клыки; казалось, он вот-вот наброситься на своих собеседников за то, что они посмели проявить такую дерзость, как смена темы разговора, но, к счастью, он этого так и не сделал. Вместо этого он ответил:

– Они подумали, что вы белые стражи. Из-за ваших накидок.

– Творцы испугались своих же? – удивилась Нео.

– О… белые стражи это вовсе не обычные творцы, – Странник помахал в воздухе своим крючковатым пальцем, – Они не так сильны, как верховные правители, и все же их стихия намного выносливей, нежели у остальных. Отбор и подготовка белых стражей – это целое искусство. И такие стражи стоят не только у стихийных границ – они выставлены у всех Обителей, они есть даже у некоторых верховных творцов Аграаля. Именно поэтому эти творцы считаются воплощением закона. Нет…, – добавил он, – они вовсе не являются защитниками лютогаров. И все же, если белые страж замечает опасность или нарушение закона, он обязан остановить виновных, кем бы они ни были. Это закладывается в его стихию при подготовке, и становится частью его самого. Частью, которой он не может противостоять, и которой не может управлять. Именно поэтому те творцы и скрылись, когда увидели белые накидки. Признаться, я и сам подумал, что вы стражи, – Странник тряхнул грязными волосами, – Я был слишком слаб, поэтому все, что я смог различать, это ваши размытые лица, покрытые белыми капюшонами.

– И поэтому ты просил убить тебя… – быстро добавил Эдвиан, не в силах умолчать о своей догадке.

– Да, – подтвердил Странник, и почему-то отвернулся, – Я знал, что защита белых стражей на самом деле не стоит ничего, и знал также, что рано или поздно, они закончат начатое. Мне больше не хотелось страдать. Я хотел умереть.

Он продолжал смотреть с даль, словно стыдился того, что тогда испытал.

– И вы ничего не можете с этим поделать? – возмутился Эдвиан, – Не можете защитить себя?

– Как я уже сказал, лютогары неспособны творить стихию, а значит, не могут противостоять творцам. Почти все время мы скитаемся в зверином обличии – тогда творцам сложнее нас отследить. Но я не был рожден зверем, и иногда нуждаюсь в том, чтоб хоть немного постоять на своих двух ногах. Вчера был один из таких дней – я скинул свой привычный облик скитальца, и ограбил творца. Да, – добавил он свирепо, – я сделал именно то, за что меня изгнали – украл стихию. Но я нуждался в ней вовсе не из жажды к власти, а для пополнения своих запасов, – он легенько хлопнул по своим мехам, а именно по тому месту, под которым скрывалась фляга, – Дабы я смог приготовить свой напиток. Да и чего тут, если уж творцы нас в чем-то и обвиняют, так пусть не напрасно.

– Так ты пытался ограбить тех близнецов? – спросила Нео, – И они тебя поймали?

– О нет, – ответил Странник, – Я ограбил творца огня – он так и не смог понять, что произошло. Я действовал быстро и хитро, и вскоре стихия огня, в которой я нуждался, была уже у меня в кармане. Но когда дело было сделано, я почувствовал вкус свободы. Она вскружила мне голову, так сильно, что я забыл о том, насколько опасно оставаться в своем истинном облике дольше, чем оно того требуется. И я дорого заплатил за свою забывчивость. Близнецы Диоскуры давно выслеживают меня – ранее я уже ускользал от них несколько раз, и они горели неистовым желанием наказать меня за такое везение. И на этот раз удача им улыбнулась. Я скитался по Поднебесью в своем первозданном обличии, и они заметили меня.

Странник замолчал, и троица невольно воскресила в памяти безжалостное нападение Близнецов. Неужели мысль о том, что кто-то мог посягнуть на то, что принадлежит тебе, может вызвать такую ненависть? Может вызвать желание убить? Арлет вдруг вспомнились яростные глаза ящера, который был готов испепелить ее лишь потому, что она поднялась в его чан. Вот, пожалуй, и ответ…

– Кто такие Хранители? – обратилась она к Страннику, вопрос вырвался наружу сам по себе, – Каково их предназначение?

– Хрр… – брови лютогара вновь превратились а одну сплошную линию, – Вы ничего не знаете об Аграале, но знаете о существовании Хранителей. Что ж, – добавил он, когда троица так ничего и не ответила, – Хранители оберегают стихию, созданную творцами. Каждый день творцы, готовые исполнить свой долг, совершают поход в свои Обители – стихия Воды на рассвете, стихия Земли днем, стихия Огня на закате, а стихия Воздуха ночью. Там происходит то, что называется священным творением – творцы обращаются в свои стихийные обличия и создают силу, которая в итоге послужит жизненным источником для Загранья. Они отдают эту силу Хранителям, которые в своих священных ореолах – местах, где сии стихийные духи были когда-то рождены, и вокруг которых были когда-то возведены стены стихийных Обителей – готовят эту стихию для ее предназначения. Они настаивают ее до тех пор, пока она не превращается в то, что мы называем живой стихией. Затем Хранители направляют живую стихию в Башню, откуда она и проникает в Загранье, и тем самым его питает.

Глаза Эдвиана округлились, как две монеты, Нео была в замешательстве – она все никак не могла решить, фыркнуть ли ей или восхищаться, да и сама Арлет была поражена не меньше, чем остальные. Неужели все и правда происходит именно так? Реки, деревья, ветер, и даже огонь – неужели все это твориться в этом месте? В Аграале?

Рот Странника скривился в усмешке – наверняка он понял, о чем думают его слушатели

– Хрр… именно для этого и существует Грань, – сказал он.

– Для этого? – переспросила Нео.

– Чтобы вы, загранные, не верили в чудеса.

Да, все это воистину смахивало на чудеса.

– А верховные творцы – они тоже живут в Обители? – спросил Эдвиан, – Так же, как и Хрантели?

– В стихийных Обителях не живет никто, кроме самой стихии, и ее Хранителей, – ответил Странник, – Творцы используют Обители лишь для священного творения, а также для проведения всестихийных Единений и других совещаний.

Арлет вдруг вспомнила Мисартим, из которой чан будто высосал всю жизнь. Священное творение. Видимо, этот ритуал и правда был чем-то, вроде священной жертвы. Жертвы, принесенной во благо загранных, во благо таких, как она.

– Неужели творцы должны оказаться на пороге смерти, чтобы сотворить стихию для своего Хранителя? – Арлет никак не могла понять суть такого истязания, – Я видела, как огненный творец едва не лишился жизни после того, как создал стихию для ящера.

– Для творцов настали тяжёлые времена, – в словах Странника не было ни намека на жалость, – Из-за исчезновений, с каждым днем их численность уменьшается, и все же, жизнь в Загранье требует своего, как и прежде. Поэтому некоторым творцам, особенно верховным правителям, приходится отдавать больше стихии, нежели они отдавали раньше. Для того, чтобы поддерживать баланс. Постой, загранная, – добавил он, сощурив свои серые глаза, – ты сказала ящер?

Арлет неуверенно кивнула.

– Огненный ящер, – добавила она, – он был внутри чана.

– Откуда ты знаешь, как выглядит Хранитель Огня?

– Я видела его своими глазами, – осторожно ответила Арлет, все еще будучи не уверенной, насколько откровенной она может быть с лютогаром, – когда бежала из Обители.

– Видела? – мышцы на лице Странника заметно напряглись, – Хрр… очередная ложь. Лишь верховные творцы воочию знают, как выглядят Хранители, и то не все. А те, кто знает, бережно хранят этот секрет. Ведь Хранители всегда спят, только так они могут настаивать живую стихию. И пробудить их может лишь одно – неминуемая опасность, которая угрожает их стихии. Об этом знают даже лютогары.

Сердце Арлет застучало – ведь если Странник говорит правду, то Хранитель почувствовал смертельную угрозу, когда появился перед ней. Но почему? Что она могла сделать такому величественному созданию, как он?

– Но я и правда его видела, – нахмурилась Арлет.

– Докажи ему, – шепнул ей на ухо Интро, и Арлет поняла, что ото лжи не будет никакого толку.

– И я докажу тебе, – добавила она, повторяя слова Интро.

А затем уверенным движением закатала рукав, тот, который еще недавно так усердно натягивала. На свет показалась огненная нить. Она была тусклой, как и прежде, но внутри все еще проглядывались маленькие огоньки, которые, словно живые, сновали то вверх то вниз.

На миг Арлет показалось, что во взгляде Странника мелькнул страх. Или просто удивление? Рядом одновременно дернулись Нео и Эдвиан. Арлет знала, они думают о том же, что и она – не поспешила ли она раскрывать лютогару все свои карты? Но Интро под сердцем был уверен, как никогда, и это немного ее успокоило.

– Живой огонь… – отозвался Странник спустя некоторое время, все еще внимательно изучая нить на запястье Арлет, – Это и правда он. Хррр… я чувствую его стихийный запах.

– Сам Хранитель отдал мне его, – сказала Арлет.

– Но почему? – удивился Странник, и на миг выражение его лицо утратило свою суровость.

Это был вопрос, которого Арлет боялась больше всего. Ведь она и сама не знала на него ответ. Глубоко вздохнув, она сказала:

– Мы попали сюда не по собственной воле. Кто-то хотел, чтоб мы оказались в Аграале. На моем пороге был оставлен черный ключ, который привел меня к черному дереву, – при этих словах Страниик хмыкнул, – и сквозь это дерево мы и попали в это место. А затем нас схватили творцы, но мы сумели сбежать. Мы не желаем участвовать в играх творцов, – добавила она, – мы просто пытаемся найти путь обратно. Именно поэтому нам нужны нити. Все четыре.

О том, что с помощью нитей она собираются проникнуть в Башню, она умолчала.

– То есть, – Странник вывернул свою шею так сильно, что Арлет показалось, что голова его вот-вот от нее отделится, – вы хотите сказать, что четыре клочка стихии помогут вам вновь одолеть Грань? А почему бы вам снова не воспользоваться вашим волшебным ключом?

– Ключа у нас больше нет, – ответила Арлет, – Его забрали творцы. А еще мы не знаем, что именно он должен открывать.

– Так почему же вы думаете, что четыре нити откроют вам путь обратно?

– Так сказал Хранитель, – Арлет вновь почувствовала, как ее щеки наливаются краской, ведь то, что она ответила, было не совсем правдой.

– Хрр… – прорычал лютогар, – Так ты, загранная, оказывается не только видела Хранителя Огня, ты еще с ним и разговаривала. Ваша история становится все удивительней и удивительней.

Дьявол, он ей не верит. Да и с чего ему верить, если Арлет и сама-то не до конца уверена?

– Мы направляемся в Обитель Воздуха, – проговорила она, уже без особого энтузиазма, – дабы получить от Хрантеля воздушную нить.

Несколько долгих секунд Странник продолжал смотреть на них своим волчьим взглядом. Затем его клыки вновь обнажились, но в этот раз это был не оскал. Странник захохотал – так громко и так свирепо, что Арлет невольно отступила назад.

– И что же здесь такого смешного? – скривившись, спросила Нео.

– Хрр… – прорычал Странник, когда хохот его немного утих, – Так значит, вы собираетесь проникнуть внутрь Обители Воздуха?

– Да, – ответил Эдвиан, хоть после такого унизительного высмеивания уверенности у всех троих поубавилось.

– Вы же понимаете, что затеяли невозможное? – тон Странника вновь стал серьезным, – У вас не получится, как и у любого другого, кого там не ждут. Вы никогда, слышите, никогда не сможете пройти мимо стражей Обители незамеченными. Да что тут, вы и до самой Обители вряд ли доберетесь живыми.

– Почему это? – Нео сложила руки на груди.

– Потому что вы не знаете дороги.

Арлет, Нео и Эдвиан взволнованно переглянулись. И тогда на ум Арлет пришла безумная идея.

– А ты… ты сможешь указать нам путь? – тихо спросила она Странника, впрочем, не особо надеясь на успех.

И все же, попытка не пытка.

Лютогар замолчал. Он вновь потянулся за своей необычной флягой, и на этот раз сделал целых два внушительных глотка.

– А ты смелая, среблоглазая, – когда он заговорил, глаза его все еще были затуманены, – А знаете что? Я укажу вам путь. Хотя нет, – возразил он сам себе, – я сам отведу вас в Обитель Воздуха.

Глава 7. Обман оборотня

– Даже не знаю, Арлет, – прошептал Эдвиан, вглядываясь в серый хвост Странника, который, огласив свое неожиданное решение, тут же спустился с валуна, обратился в звериное обличие и ринулся в путь.

Сейчас троица шагала вслед за ним, все еще немного ошеломленная таким благополучным, и все же немного подозрительным исходом разговора.

– Думаешь, ему можно доверять? А что если он сдаст нас творцам, дабы выторговать себе жизнь?

– Хватить ныть, Эдвиан, – Нео зашептала с другой стороны, – Видал, как Арлет его заговорила? Он не упустит шанса поквитаться с творцами. Теперь он у нас на крючке.

– В виду нашего совместного похода, я бы хотел разъяснить несколько моментов, – донесся до них хриплый голос Странника, и троица вздрогнула; никто из них не ожидал, что лютогар способен разговаривать в обличии волка, – Во-первых, я вас прекрасно слышу. Во-вторых, дипломатические способности сереброглязой загранной не имеют к моему решению никакого отношения. Просто мы, лютогары, создания гордые, и не любим оставаться в долгу. А я, как-никак, у вас в большом долгу.

Наверняка он имел ввиду тот факт, что еще недавно Арлет, Нео и Эдвиан спасли ему жизнь.

– Я должен задать ему несколько вопросов, – одними губами сказал Эдвиан, и ускорил шаг, дабы поравняться с громадным волком.

– Я хотел спросить, ммм… господин Странник, – послышался его учтивый голос, – А в чем заключается предназначение Башни? Кажется, для творцов она имеет особое значение. Внутри кто-то обитает?

– Башня… – прохрипел Странник, не обратив на нелепое обращение Эдвиана никакого внимания, – Хрр… Башня – это самое священное, и самое недоступное место Аграаля. В этом месте стихия, созданная творцами, проникает в Загранье. На вершине Башни находится Колесо Жизни, – добавил он, поднимая свой серый взгляд на горизонт, – его движение обозначает вечное и непрерывное течение жизни. Поэтому да, это место для творцов имеет особое, сакральное значение. Что касается твоего второго вопроса – никто не знает, что находится внутри Башни. С начала времен она запечатана, и еще никому не удавалось проникнуть в ее стены.

– Мы слышали, что тех, кто пытался сорвать печать, постигла тяжкая участь, – осторожно сказал Эдвиан, и Арлет поняла, что он пытается выведать эти подробности вовсе не из любопытства.

– Это правда, – прорычал Странник, – Всех их постигло безвременье.

– Что такое безвременье?

– Хррр… их жизни застыли во времени, – показалось, что в голосе Странника мелькнул страх.

А по телу Арлет тоже почему-то пробежал холодок.

– Те творцы остались живы, – добавил Странник, – но находятся в вечном, мучительном заточении своего собственного сознания, из которого им уже никогда не выбраться.

– Это ужасно, – Эдвиан покачал головой как-то очень уж наигранно, а затем повернулся к девочкам, строя им поучительную мину.

Арлет и Нео переглянулись – конечно, таким образом он пытался сказать, что с ними произойдет то же самое, если они отправятся в Башню без продуманного плана.

– И сейчас Колесо движется медленней? – Эдвиан задал свой следующий вопрос, и сразу же добавил, – Об этом мы тоже слышали от творцов.

– Что-то многовато вы слышали, – гаркнул Странник, и все же ответил, – Да, так оно и есть. Чем больше исчезает творцов, тем меньше стихии способны творить оставшиеся, и соответственно, тем медленнее движется Колесо.

– Значит, – подытожил Эдвиан, – Если оно остановится…

– Течение жизни тоже будет прервано, – закончил вместо него Странник, так и не объяснив, что именно это может означать.

– Получается, эти безглазые твари хотят нарушить баланс, убивая творцов, я прав? – немного возбуждённо спросил Эдвиан, – Я подумал, может… может стоит поговорить с творцами? Рассказать им о том, что мы видели?

– Это зачем же? – удивился Странник.

– Ну… они ведь обвиняют друг друга. А должны обвинять эту тварь, и пытаться остановить именно ее.

Странник в очередной раз оскалил свои желтые зубы.

– Хрр… ты, загранный, думаешь, что тварь, если она и правда существует, действует сама по себе? Поверь, ты сильно ошибаешься. Если в Аграале и завелась подобная нечисть, то лишь по воле творцов. Так же, как лишь по воле творцов вы трое смогли пройти сквозь непреодолимую грань. Вас, как и тварь, используют. Используют в политической игре, очень опасной, и весьма утонченной.

Эдвиан немного помолчал, видимо, обдумывая услышанное. Никто из них и не подумал о том, что тварь может быть лишь орудием в руках злоумышленника.

– Тогда, за всем этим могут стоять творцы земли, – заключил Эдвиан, когда его мысли были упорядочены.

– Хррр… и что же привело тебя к подобному умозаключению? – поинтересовался Странник.

– Это логично, – сдвинул брови Эдвиан, – Творцы Огня и Воздуха были убиты – значит, тварью управляют не они. Остается Вода, которая взывает к перемирию, и Земля, которая всеми силами пытается развязать войну, несправедливо обвиняя Огонь. Вывод напрашивается сам по себе.

– Напрашивается, да, но это вовсе не значит, что этот вывод верный, – возразил Странник, – Виновный явно желает оставаться в тени, а такой поступок, как объявление войны, сильно такому желанию противоречит.

– Тогда кто может за этим стоять?

– Пока не будет ясен мотив, гадать, кто преступник, бессмысленно.

– Но мотив вполне ясен, – настаивал Эдвиан, – одна из четырех стихий хочет ослабить остальные.

– И для чего же, по-твоему? – спросил Странник.

– Ну… как для чего? Для того, чтобы господствовать. Ты ведь сам сказал, творцы одержимы властью.

– Все верно, хрр… вот только в этот раз речь идет не о власти над лютогарами, которые по сути своей, творцам не нужны. Речь идет о власти над другими стихиями, которые для того, чтобы полноценно себя проявлять, должны быть едины. Каким бы противоречивым это не казалось, и как бы сильно творцы не пытались это отрицать, четыре стихии взаимосвязаны. Они зависят друг от друга больше, нежели они готовы это признать. И по законам вселенной, любая потеря, вне зависимости от стихии, ведет к нарушению общего баланса, к нарушению, которое может иметь весьма плачевные последствия.

– Но тогда какую цель преследует стихия-виновница? – удивлялся Эдвиан.

– В этом и заключается главный вопрос – что это за цель такая, ради которой одна из стихий готова пожертвовать даже собственными силами? А что еще важней, какую роль во всем этом играете вы, загранные? И почему тварь оставила вас в живых? Уверен, в ответах на эти вопросы и кроется ключ к разгадке.

Арлет тихонько вздохнула – да, именно этот ключ она и желала заполучить больше всего, и очень надеялась, что сможет найти его в Башне.

Лютогар, называющий себя Странником, уверенно шагал вперед, явно переоценивая физические способности своих спутников. Его худые, жилистые лапы несли его сквозь сгущавшийся туман – казалось, они знают наизусть каждый дюйм Поднебесной земли. На остров налетел очередной порыв холодного ветра, и Арлет наблюдала, как он ерошит серый мех Странника. Эта картина лишь усилила образ одинокого путника, обреченного скитаться по землям, которые подарили ему лишь необходимость бояться за свою жизнь. Аграаль, несмотря на все свое волшебство, мало чем отличался от мира, что находился по другую сторону черного дерева. Здесь тоже существовала власть, которую не все были готовы делить поровну. А вместе с властью рождалась и жестокость, которую сильные вымещали на слабых.

– Пошевеливайтесь, – прорычал Странник, оглядываясь на Арлет, Нео, а также Эдвиана, который в итоге был вынужден отстать о своего недавнего собеседника, и сейчас пытался не отставать и от девочек, – И ни в коем случае не снимайте капюшонов. Они вам еще пригодятся.

Нео передвигалась по невидимой поверхности ловчее всех.

– Почему здесь все сделано из стекла? – обратилась она к Страннику, – И почему это стекло мягкое? Почему цветы не ломаются под ногами?

– Потому что они не стеклянные, – ответил лютогар, – Они созданы из воздуха.

– Из воздуха? – восхитился Эдвиан.

– Творцы строят свои владения из своей же стихии – этому их когда-то научили лютогары. Стихию видоизменяют, а затем придают ей форму, дабы получить желаемое. В Поднебесье например, созданный творцами воздух сжимают, и внешне он становиться похожим на то, что вы загранные привыкли называть стеклом. Затем ему придается форма – из него мастерится то, что и было задумано. Все, что создано из воздуха по сути своей не может быть сломано, – добавил Странник, – именно поэтому поверхность, по которой вы ступаете, держит вас, словно воздушная подушка.

– А как же остальные стихии? – жадно спросил Эдвиан, – Как они создают свои владения?

– Творцы воды, чтобы придавать своей стихии форму, высушивают ее, – объяснил Странник, – Сухая вода, – добавил он, – да, такое тоже бывает. А творцы земли – они любят забавляться весом своей стихии, а также силой земного притяжения, поэтому их творения отличаются особым совершенством.

– А огонь? Стены Обители Огня будто возведены из золота…

– Огненные творцы усердней всего работают над своей стихией, самой свирепой и самой непокорной среди всех остальных. Как бы странно это не звучало, поначалу они плавят ее, превращая обычный огонь в горючую жидкость. Затем они выливают из этой жидкости нужную форму, и позволяют ей застыть – тогда огонь становиться твердым.

– Невероятно, – Эдвиан был воистину поражен.

– К слову об огне, – добавил Странник, и косо обвел взглядом своих спутников, – Как вам удалось сбежать из Обители?

И Эдвиан стал рассказывать об их недавних приключениях, включая историю о том, как их спасению поспособствовали элементали. Единственное, о чем Эдвиан не упомянул, так это как он сам, а вместе с ним и Нео, оказались а Аграале лишь благодаря шпионажу за странной новенькой. Арлет сперва немного возмутилась, но затем здравый смысл все же победил – зачем Страннику знать об их междоусобицах?

Сам Странник слушал рассказ Эдвиана очень внимательно, время от времени порыкивая себе под нос.

– Единение, хррр… любопытно, весьма любопытно…

– Вершина купола… умно… да, творцы огня не любят высоту…

– Спички… хррр… кто бы мог подумать, что с помощью изобретения загранных можно перехитрить великих творцов…

– Элеметали спасли вас… наверняка из-за нити… да…

– Хррр… ты прав, загранный, – заключил Странник, когда рассказ Эдвиана был окончен, – Кто-то явно хотел, чтобы вы трое оказались в Аграале. Так значит, тебя, сереброглазая, держали в яргонской клетке? – обратился он к Арлет.

– Да, – подтвердила Арлет, – А почему ее называют яргонской?

– Потому что она сделана из яргония, – ответил Странник, – Это особый, небесный металл, который встречается в Аграале весьма редко. Яргоний обладает уникальным свойством – он способен гасить стихийную силу. Если посадить творца в яргонскую клетку, то на время заточения он будет лишен возможности творить. Из этого же металла созданы стулья, на которых восседают верховные творцы на своих Единениях, дабы во время переговоров никто не осмелился использовать свою стихию во вражеских целях.

– Но зачем же меня посадили в эту клетку, если я просто загранная? – удивилась Арлет.

– Возможно потому, что ты не просто загранная, – тихо прошептал Интро ей на ухо, – Возможно потому, что они догадывались, на что ты способна.

– К сожалению, у меня нет ответа а твой вопрос, среброглазая, – прорычал Странник, так на нее и не взглянув.

– А почему мы не чувствуем голода? – спросила Нео, демонстративно поглаживая себя по животу, будто заскучала по возможности быть голодной.

– Хрр… не чувствуете, да, – подтвердил ее слова Странник, – Дело в том, что все, чем привыкли питаться загранные, создано из стихии, в то время как Аграаль является самим воплощением стихии. Эта стихия проникает в вас, пропитывает ваши тела, и тем самым поддерживает в них жизнь.

– Интересно, – пробубнил Эдвиан, и Арлет заметила, как он с видом первоклассника ощупывает свою кожу, будто пытаясь разглядеть проникавшую сквозь нее стихию.