Трон Знания. Книга 1

Адэр побежал, скользя ладонью по холодному камню и повинуясь изгибам стены. Впереди раздавался гул, переходящий в грохот. Воздух светлел и становился чище, чувствовалась близость воды. И неумолимо разрастался засевший в сердце страх, хотя казалось, бояться сильнее уже невозможно.

Адэр отпустил стену и пошёл на свет. Резко повернул и чудом не упал – ноги разъехались на мокром камне. Неимоверный шум заставил зажать уши, переливающиеся блики вынудили зажмуриться.

Адэр вжался спиной в скалу, не в силах открыть глаза. Понимая, что ещё чуть-чуть, и разум погрузится в беспросветную тьму, медленно приподнял веки. Он стоял на маленькой полукруглой площадке. Перед ним находился долгожданный выход, но он был перекрыт сплошной стеной воды. Она низвергалась с невероятным, раздирающим ушные перепонки рёвом.

Адэр судорожно соображал: что же делать? Перед ним два пути: либо назад – в смердящий, заполненный мышами коридор, либо вперёд – с тоннами воды, не зная и не видя, что там, внизу. Голову сверлила леденящая мысль: он не умеет нырять с большой высоты.

Чувствуя, как иссякают последние капли решимости, Адэр сделал выбор – вниз, с водой! Набрал полную грудь воздуха. Оторвался от скалы. Разбежался, насколько позволяла ширина площадки. Со всей силы оттолкнулся ногами от края и вытянул вперёд руки. Поток воды чуть было не унёс его с собой. Но могучего рывка хватило, чтобы пролететь сквозь стену. Вынырнув из неё, Адэр ужаснулся – он падал в бурлящий ад.

Сильно ударившись руками, которые он не догадался поднять вверх или прижать к себе, вошёл в воду. Парализовало тело. Глубина затягивала. В глазах закрутились сверкающие спирали. И тут взвыл первобытный инстинкт – во что бы то ни стало сохранить свою жизнь. Адэр устремился к солнцу, колотя руками и ногами. Вкладывая невероятные усилия в каждый взмах, вырвался из холодной воды. Течение подхватило его и понесло туда, где гремело и грохотало.

Вцепившись в торчащий из воды камень, Адэр крутил головой, лихорадочно соображая: куда теперь? Посмотрел вверх. Водопад низвергался с неимоверной высоты. Над площадкой, с которой был совершён прыжок, поток разбивался о скальный карниз и терял мощь. Поэтому ему удалось пролететь сквозь сверкающее полотно воды.

Неподалёку от себя Адэр увидел зеленеющий берег. Но хватит ли духа до него добраться? Руки и ноги окоченели. Пальцы вот-вот расцепятся, и течение понесёт одеревеневшее тело в другую сторону от земли. Адэр стиснул зубы и устремился к манящей зелени.

Он лежал целую вечность, уткнувшись лицом в душистую траву и обнимая вселенную. Восстановив дыхание, встал и, запрокинув голову, издал громогласный вопль. Крик придал силы, а вместе с ней прибавил веры в собственную непобедимость.

Адэр подошёл к краю обрыва. Бешеный восторг заставил упасть на колени. Внизу простиралась долина, окружённая лиловыми скалами. На солнце переливались хрустальные озёра. Возле одной горы виднелось нагромождение валунов. К ним вела тропинка, которая с высоты выглядела как выложенная зигзагами нить. Над зеленеющим долом искрилась радуга, похожая на мостик, перекинутый через пропасть.

Адэр поднялся на ноги. Сбоку ревел водопад, сквозь который он пролетел. Вода слетала дальше, на острые отточенные камни и стремительно падала ещё с одного уступа. Не менее мощные потоки грохотали с другой стороны каньона. Адэр взглянул на тропинку, бегущую через долину: там выход из ущелья.

Он долго осматривался, выискивая спуск. Взгляд привлёк узкий выступ в скале справа, ведущий прямо к водопаду, точнее, за него. Появилось подозрение, что именно там находится площадка для очередного прыжка. Стоя в стороне от пенного потока и глядя вниз, Адэр сообразил, что отталкиваться от площадки надо посередине водопада. Приблизившись к отвесной стене, поставил ногу на выступ. Прижался грудью к нагретому солнцем камню и распластал по нему руки.

Шаг за шагом Адэр приближался к сумасшедшему грохоту, испытывая неодолимое желание зажать уши. Потеря равновесия равносильна смерти – там внизу, за спиной, только нагромождения камней. Казалось, что природа оскалилась в злобной ухмылке, наблюдая за ним и видя его судорожные потуги помериться с ней силами.

Затылок буравили тяжёлые взгляды. Хотелось повернуться к ним лицом. Адэр заставлял ноги делать шаг за шагом, убеждая себя, что всему виной уставшее от потрясений воображение. Но ощущение чужого присутствия не проходило.

Раздался леденящий душу монотонный речитатив, будто десятки – нет, сотни – голосов невообразимо низким басом читали молитвы на непонятном языке. Пытаясь вырваться из плена обезумевшего сознания и сконцентрироваться на предстоящем прыжке, Адэр вызывал из памяти образы близких и родных людей, надеясь найти в них поддержку. Отец, сестра, Вилар, Галисия. Лица появлялись, истончались и бесследно исчезали.

В какой-то миг Адэр понял, что сил бороться с искушением не осталось. Сейчас он отпустит из объятий ненавистную скалу, повернётся лицом к затаившейся за спиной опасности и встретится взглядом с мучителями. И вдруг возле уха прошелестело: «Вам так не терпится умереть?»

Перед взором замелькали вспышки: серая, чёрная, красная, синяя, и замер сочный изумрудный цвет. И голос: «Я не думала, что вы так быстро сдадитесь».

Адэр стиснул зубы. В ушах щёлкнуло. Перед лицом скала, покрытая ажуром мелких трещин, а сзади ревёт вода, вызывая не страх, а сумасшедший экстаз. Плевать, что под ногами нет площадки! Плевать, что прыгать придётся вперёд спиной! В жизни есть вещи пострашнее.

Адэр присел, насколько позволили упирающиеся в скалу колени, и пружиной влетел в лавину.

Ноги несли его по тропинке, петляющей между валунами. Дикий восторг горланил победную песню. Перед резким поворотом Адэр повернулся к ущелью Испытаний лицом и низко поклонился. Частичка таинственного мира навсегда поселилась в его сердце.

Дорожка вывела на очередное плато. С двух сторон теснились горы. Впереди – обрыв, внизу – круглая каменная чаша с неподвижной чёрной водой. Это выход? Скользнув взглядом вдоль подножия скалы, Адэр заметил в тени серебристый автомобиль и машину охраны. Анатан и охранители, задрав головы, смотрели на него. Сердце радостно забилось – выход!

Он стоял над крутым обрывом. Багровое солнце слепило глаза, морской ветер перебирал волосы. Вот бы расправить плечи, взмахнуть руками и оттолкнуться от земли. Подняться на головокружительную высоту и сорваться вниз. Свобода выбора, свобода полёта.

Адэр расправил плечи. Взмахнул руками. Оттолкнулся от земли. Вот он – долгожданный полёт…

~ 8 ~

На рассвете в замках государственных мужей зазвонили телефоны. Безликие, невыразительные голоса передали требование короля в срочном порядке явиться во дворец.

Войдя в зал Совета, Трой Дадье увидел нескольких советников, успевших приехать раньше него. Моган восседал во главе стола и с угрюмым видом читал документы; листы в его руках подрагивали. Трой не помнил, чтобы король прилюдно выказывал волнение и уж тем более нарушал дворцовый этикет – он всегда входил в зал последним и первым его покидал. Дадье кивнул коллегам, занял место по правую руку от Могана и приготовился к неприятностям.

Наконец пустующих кресел не осталось. Великий отложил листы, дал знак секретарю и сжал подлокотники с такой силой, что казалось, сейчас затрещит дерево.

Секретарь побежал вокруг стола, раскладывая перед советниками бумаги.

– Этот документ я получил час назад. В течение дня его получат главные финансисты всех стран, – сказал Моган.

Трой взял копию отчёта международных наблюдателей об инспекции приисковых отделений «ЮвелиБанка» в Порубежье и с жадностью заскользил взглядом по строчкам.

– Пахнет международным скандалом, – раздался чей-то голос.

– Единичный случай – не повод для скандала, – возразил советник по финансовым вопросам и рывком ослабил узел на галстуке.

Великий занёс кулак над столом, но в последний миг разжал пальцы и медленно опустил руку на лист.

– Вы идиот, советник Боевар? Тридцать два драгоценных камня незаконно осели сразу в шести приисковых отделениях банка! За один день! – говорил он, сминая документ в руке. – И это единичный случай? А за двадцать лет… Ну-ка, навскидку. Сто шестьдесят тысяч камней!

– Сомневаюсь, что чиновники воровали все двадцать лет.

Моган направил на главного финансиста жалящий взгляд:

– А сколько?

– Сто шестьдесят тысяч камней – это не шутка. Их при всём желании не спрячешь. Ещё и где – в Порубежье!

– Мелкие чиновники – всего лишь рыбки-верховодки, потому так легко и попались, – отозвался главный судья. – Щука прячется намного глубже.

– Абсолютно с вами согласен, – подключился к разговору советник по правоохранительным вопросам. – И опыт подсказывает, что из длинной цепи, которая ведёт к этой щуке, большинство звеньев уже исчезло.

– У меня был целый час на раздумья, а потому расскажу, как будут развиваться события дальше, – произнёс Моган. – Чиновников приисковых отделений доставят в следственный комитет живыми и невредимыми. Повторяю! Живыми! В «ЮвелиБанке» будет назначена временная администрация. Совет директоров банка по собственному желанию передаст государству полный пакет акций и добровольно погасит все убытки, которые понесла казна Тезара за двадцать лет и казна Порубежья за два с половиной месяца. Генеральный директор банка и мой советник по финансовым вопросам не перенесут позора. Один скончается от сердечного приступа, второй покончит жизнь самоубийством.

Холёное лицо Боевара вытянулось, покраснело, побелело. Казалось, ещё секунда, и советник упадёт замертво.

– Следствием будут установлены виновные, – продолжил Великий. – После суда они по ошибке окажутся в одной камере с психопатами. Всё произойдёт именно в такой последовательности.

– Мой правитель, – проговорил Трой Дадье. – У советника Боевара, в отличие от генерального директора банка, крепкие нервы и выносливое сердце. Он приложит все усилия, чтобы отразить удары по «ЮвелиБанку» и отстоять честь банковской системы Тезара в целом. Но если я ошибаюсь в своих предположениях, нашего главного финансиста лишат титула посмертно.

Боевар с трудом поднялся:

– Я оправдаю доверие. – И рухнул в кресло.

Великий вновь дал знак секретарю.

Тот закружил вокруг стола, раскладывая бумаги. Но Трой даже не взглянул в документ. Он догадался, о чём пойдёт речь.

– Первый удар по «ЮвелиБанку» уже нанесён, – сказал Моган. – Адэр Карро отказывается сдавать в банк камни с приисков. Отныне расчёт за охрану границ он будет производить в денежном эквиваленте.

– И сколько он собирается платить за камни? – спросил главный финансист, промокнув рукавом рубашки пот над верхней губой.

– Подозреваю, что ровно столько, сколько платил ему Тезар, – ответил Трой.

– Кто будет проверять их качество? – не унимался Боевар. – Кто их будет считать, в конце концов?

– Уж точно не работники «ЮвелиБанка».

– Так недалеко и до сокрытия прибыли…

– Советник Боевар! Вам стоит выпить воды и приложить к голове лёд, – перебил его верховный судья.

– Это обманное заявление, – вклинился в разговор советник Каналь. – Адэр пытается вынудить нас пересмотреть стоимость камней. Ему негде взять деньги. Кроме «ЮвелиБанка», камни никто не купит.

– Его казны хватит на месяц, не более, – подтвердил Боевар. – Как только прекратится выплата жалования рабочим приисков, в народе начнутся волнения.

– Ваше величество! – произнёс Трой. – Прошу оставить этот вопрос открытым. Я попытаюсь убедить Адэра отказаться от необдуманного и скоропалительного решения.

Великий пожал плечами и взял следующий лист.

– В замке Адэра под стражей находится нарушитель границы, – сказал он и подождал, пока секретарь разложит перед советниками бумаги. – Нарушитель – гражданин Ракшады Иштар Гарпи. В связи с этим Адэр требует пересмотра договорённостей об охране границ.

– Речь идёт об уменьшении нашей доли прибыли с приисков? – прозвучал севший голос Боевара.

– Естественно, – ответил Трой. – Вам точно нужен лёд.

– Какова общая протяжённость границы Порубежья? – обратился главный финансист к советнику по вопросам обороны.

– Семь тысяч миль.

– А через горы?

– Сорок восемь миль.

Боевар вяло улыбнулся:

– Убытки Тезара составят всего лишь полпроцента.

– Адэр требует учесть и морскую границу, – сказал Трой.

– Это почти две тысячи миль! – воскликнул советник по международным вопросам.

Боевар произвёл на листе расчёты:

– Грубо говоря, с приисков мы получим не пятьдесят процентов, а тридцать пять. Готов Тезар к таким убыткам?

Советники зашумели: «А вы прикиньте, во сколько обойдутся Тезару мероприятия по организации береговой охраны». – «Адэру не хватит отвоёванных денег даже на покупку сторожевых катеров». – «Он не собирается их покупать. Он увеличит поступления в свою казну и забудет о границе». – «Мы останемся с носом».

Трой похлопал ладонью по столу:

– Почему все говорят о деньгах? Почему никто не говорит о нарушителе границы? А он, между прочим, родной брат хазира.

– Вряд ли ракшад назвал себя, – сказал советник по международным вопросам. – Из этих варваров слова не вытянешь.

– Его имя назвал Адэр. Разве этого недостаточно?

– Адэр мог ошибиться. А у нас нет дипломатических связей с Ракшадой, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.

– И вас не интересует, что делал гражданин чужой страны на землях Адэра?

– Интересует. Но лезть во взаимоотношения двух стран я не намерен. И вам не советую. Если нарушитель на самом деле Иштар Гарпи, хазир обратится к Адэру с просьбой выдать брата и тем самым признает его права на Порубежье.

– Надо напомнить Адэру, что в Ракшаде узаконена кровная месть, – добавил главный судья. – Как бы впопыхах и сгоряча не наломал дров.

– Продолжим, – произнёс Великий. – Послание Адэра доставил личный поверенный в его делах. Он просит Совет выслушать его.

В зал вошёл невзрачный пожилой человек в недорогом костюме. Такие, как он, не запоминаются с первого взгляда и даже в маленькой компании остаются незамеченными. Перед такими проскакивают без очереди, не опасаясь окрика. Их никто не воспринимает всерьёз.

Человек низко поклонился.

– Я Тауб Скорз, личный поверенный в делах правителя Адэра Карро, – прозвучал на удивление чистый и звонкий голос. – Действую от его имени и по его поручению.

– Говори, Тауб Скорз, – кивнул Моган.

Человек прошествовал к столу и вновь поклонился:

– Ваше величество! Достоверно ли, что Адэру Карро принадлежат два замка, которые находятся в Тезаре? А именно: Баризский замок и замок Грёз.

– Что значит – достоверно ли? Я сам подарил ему эти замки.

– Спрошу иначе: подтверждаете ли вы законность владения вышеуказанными замками вашим сыном Адэром Карро?

Великий сузил глаза:

– Вероятно, вы что-то перепутали. Это зал Совета, а не балаган.

– Ваше величество, – тихо произнёс Трой. – Не вижу ничего предосудительного в вопросах поверенного Скорза.

Моган скрестил руки на груди:

– Подтверждаю.

– Я могу к вам подойти?

Великий кивнул.

Тауб вытащил из папки лист и аккуратно положил на стол:

– Прошу вас поставить подпись под этим документом.

Моган прочёл заголовок:

– Генеральная доверенность?

– Вам необходимо подписью юридически закрепить законные права вашего наследника на замки.

– С каких это пор моя подпись стала законней моего слова?

– Прошу вас, закрепите своё слово законом.

Моган махнул караульным:

– Покажите поверенному выход из дворца.

Тауб выпрямил спину:

– Я доверенное лицо правителя Порубежья!

Караульные взяли его под локти.

– Я считал, что в Тезаре господствуют законы, а здесь царят всего лишь слова, – громко проговорил Тауб, вырвался из рук караульных и, вздёрнув подбородок, направился к двери.

– Вернитесь! – приказал Моган, и пока поверенный шёл обратно к столу, подписал документ.

– Благодарю вас, – произнёс Тауб и спрятал лист в папку.

– Что Адэр Карро собирается делать с замками? – спросил Трой.

– Насчёт замка Грёз распоряжений не поступало. Баризский замок я уполномочен выставить на продажу.

Один из советников порывисто провёл ладонью по лицу. Разволновался… Ещё бы! В тяжёлые для графа Бариза времена Моган выручил его, вывалив баснословную сумму за громадный старинный особняк. Бариз только и жил надеждой вернуть себе родовое гнездо. Но когда его положение заняло былую высоту, Моган подарил замок Адэру.

– Когда вы намерены заняться продажей? – спросил Трой.

– Правитель посоветовал сначала увидеться с графом Баризом.

– Граф Бариз – это я, – сказал советник, прижав ладонь к виску.

– Я остановился в дворцовой гостинице, – проговорил Тауб и покинул зал.

– Кто спрашивал, где Адэр возьмёт деньги? – Великий постучал пальцами по столу. – Даю Совету день на раздумья. Встретимся на вечернем заседании.

Когда караул закрыл за последним советником двери, Моган повернулся к Трою:

– Что твои глаза и уши?

– Докладывают регулярно. Я им не верю.

– Лгут?

– Нет. Они говорят о том, что видят и слышат. Говорят то, что знают. Но на самом деле они ничего не знают. Адэр искусно скрывает правду.

– Алмазы как-то связаны с ракшадом?

– Думаю, да, – покачал головой Трой.

– Зачем он показал их твоим людям?

– Понятия не имею. Может, дал нам понять, что он далеко не нищий и будет бороться с нашим банком до победы.

Великий повозил бумагами по столу:

– Неужели Адэр так хитёр?

– Он разыгрывает перед нами спектакль. Одевается как мещанин, неожиданно пропадает и внезапно появляется. Простолюдинка Латаль вхожа в его кабинет. Ракшаду предоставили апартаменты, как высочайшей особе. Его охраняют бойцы Крикса Силара, отставного офицера тезарской армии. Вот так всегда. Мы бесплатно их обучаем, а кто-то этим пользуется.

– Думаешь, у него в плену на самом деле брат хазира?

Трой потёр подбородок:

– Вполне возможно. Сейчас Адэр в отъезде. На этот раз взял с собой моих людей. Послушаю, что расскажут.

– У него осталась неделя, чтобы сформировать Совет. О чём он думает?

– Все будущие советники уже в замке. Ждут его возвращения.

Великий уронил руки на подлокотники кресла:

– Что думаешь о требованиях Адэра?

– Придётся пойти ему на уступки. Армию приведём в полную боевую готовность, – неторопливо говорил Трой, складывая листы в стопку. – Усилим охрану границ с Бойвардом и Партикурамом. Я попрошу Адэра позволить нашим войскам занять позиции на побережье и попытаюсь связаться с верховным жрецом Ракшады.

– Хорошо, Трой. Можешь идти, – сказал Моган.

Взявшись за дверную ручку, старший советник оглянулся. Великий, освещённый яркими лучами солнца, смотрел на маятник старинных напольных часов.

~ 9 ~

Превозмогая боль в мышцах, Адэр выбрался из автомобиля, взбежал по ступеням. Возле входа в замок его, как всегда, встречал Мун.

– Я распорядился приготовить ванну и накрыть на стол, – успел сказать старик перед тем, как караульные открыли двери.

Через холл торопливо шёл Гюст.

– Что нового? – бросил Адэр и двинулся к лестнице.

– Все, кого вы приказали вызвать, прибыли, мой правитель.

– Маркиз Бархат?

– Вернулся ночью.

– Отлично. Пусть ждёт меня в обеденном зале. И распиши мой день, чтобы я успел переговорить со всеми приглашёнными.

Приняв ванну и прочитав костюмеру краткую лекцию о взаимосвязи интеллекта и моды, Адэр направился в обеденный зал. В конце коридора показалась Вельма. Завидев его, сверкнула игривым прищуром глаз и кокетливо присела. Адэр прошёл мимо, мечтая о бокале вина и курице с хрустящей корочкой.

Вилар стоял у окна и был настолько увлечён разглядыванием неба, что пришлось брякнуть ножками кресла по паркету, чтобы привлечь к себе внимание.

Вздрогнув, друг обернулся:

– Прости. Я не заметил, как ты вошёл.

Адэр сел за стол и жестом пригласил присоединиться. Служанки расставили блюда, наполнили бокалы и замерли за спинками кресел.

– Свободны, – не оборачиваясь, сказал Адэр и, вместо того чтобы наброситься на еду, уставился на Вилара. – Ты заболел?

– Малика осталась в Ларжетае.

– И что?

И тут друга прорвало. Захлёбываясь словами, путаясь и повторяясь, Вилар поведал о дороге в столицу, о гостинице и банке, о кафе и танце, о Площади Умельцев и ночи в Смарагде.

– Мне пришлось уехать, – произнёс он и перевёл дух, будто за несколько минут обежал полмира. – Верни её.

Адэр сделал глоток вина:

– Значит, зал для аукциона ты не нашёл.

– Не будь таким жестоким, – тихо проговорил Вилар.

Адэр со стуком поставил бокал:

– Я выслушал слезливый рассказ, восхваляющий ум и женские достоинства простолюдинки. И я жестокий?

– Верни её. Прошу.

Адэр всматривался в застывший взгляд друга, в усталое лицо, в печальный излом губ. Если любовь так меняет мужчину – к чёрту её!

– Хочешь напомнить мне, как должен себя вести маркиз? – чуть слышно произнёс Вилар. – Не надо. Не трать слова и время.

Аппетит пропал окончательно. Адэр поднялся. Заложив руки за голову, закружил по комнате. Тело гудело. На груди и спине огнём горели ссадины. При каждом шаге стопы пронзала боль, будто он ступал босиком по битому стеклу.

– Я успел объехать несколько гостиниц. Ничего стоящего, – прозвучал неестественно бодрый голос Вилара. – Побывал в театре. Красивое старинное здание, огромное светлое фойе, недавно ремонт сделали, мебель поменяли. Но у них через месяц начинается театральный сезон. Все билеты проданы. Тебе придётся отправить на поиски зала кого-нибудь другого. Если поеду я… я поползу к ней и растопчу свою гордость.

– На Площади Умельцев можно найти оценщиков?

– Думаю, да.

– А заказать сейфы?

– Конечно.

Адэр прошёлся из угла в угол, упёрся руками в спинку кресла:

– Ты просишь вернуть её. Но мне не нужны бездельники. Мун набирает прислугу, но я не представляю Малику горничной или мойщицей посуды. Кем она будет?

– Кем и была – секретарём, – сказал Вилар и сделал глоток вина.

– Секретарём Совета не может быть человек из низшего сословия.

– Моим секретарём.

Адэр уселся за стол:

– Не знаю, как ты из этого выпутаешься.

– Считаешь, что я запутался? Пусть будет так.

Адэр поковырялся вилкой в тарелке:

– Кажется, я знаю, почему отец ничего не делал в Порубежье.

– Я тоже знаю, – сказал Вилар и наполнил бокалы вином.

– Догадался или знал с самого начала?

– А тут и гадать нечего. Сколько в истории примеров, когда великие державы пригревали на груди нищие клочки земель. Облагораживали их, исцеляли. Двумя словами: вкладывали душу. Потом находился какой-то местный, так называемый национальный герой, который умел выкрикивать лозунги, и народ со своими транспарантами и с чужим добром уходил за ним в свободное светлое будущее. Поэтому Моган брал и ничего не вкладывал, чтобы не жалко было терять.

– Знаешь, почему отец отправил меня в Порубежье?

– Знаю.

– Говори.

– Тебе не понравится то, что я скажу.

– Говори!

Вилар наполнил бокал вином, поставил перед Адэром:

– В Тезаре уже есть национальный герой – это Великий. Тебя всегда будут с ним сравнивать. И там, в Тезаре, как бы ты ни старался, тебе не прыгнуть выше него. Только здесь, в Порубежье, в стране, которой уже некуда падать, ты сможешь показать всему миру, насколько ты умнее, дальновиднее и сильнее отца. Только такого короля будет боготворить Тезар после Великого.

– Ты сам себе противоречишь. Порубежье – не моя страна. Я для неё чужой. Народ поплетётся за мной следом, но в какой-то миг пойдёт в другую сторону. За своим героем.

Адэр осушил бокал и, оставив друга, отправился в кабинет.

Три дня, проведённые в «Провале», не прошли зря. Беседы с дворянами протекали без сучка и без задоринки. И когда около полуночи порог комнаты переступил последний претендент на кресло за круглым столом, Адэр уже чётко понимал, что формирует технический Совет. Все, с кем он разговаривал, были образованными, опытными людьми с живым умом и искромётными идеями. Однако между фразами то и дело проскальзывал намёк, что они будут стоять на защите своих личных интересов.

Вошедший человек кивнул и опустился на стул. Густые волнистые волосы цвета конского каштана, широкий лоб, тёмные и очень живые глаза, узкие губы, волевой подбородок – мужчину можно было бы назвать красивым, если бы от него не веяло пронзительным холодом.

– Сожалею, что вам пришлось так долго ждать, маркиз Орэс Лаел, – сказал Адэр.

– Можно я переставлю стул? – прозвучал глубокий голос. – Не люблю сидеть спиной к двери.

Получив разрешение, Орэс сел сбоку от стола и тем самым возвёл себя в ранг равноправного собеседника.