Принцип «Земля»

– А какие планы по развитию, кроме очевидного наращивания объемов? – спросил Кефера.

– Наш глобатиат Манкоа предлагает уже переходить ко второй части соглашения и готов отобрать еще четырнадцать форм для внедрения, – рассказал Деш.

– Имеются в виду некогнитивные формы, – уточнил Сайкон. – Когнитивная там всего одна.

– На самом деле не одна. Их изначально было несколько, но выжило в процессе развития две.

– А почему вы не внедряете тогда вторую, но внедряете некогнитивные? – спросил Сайкон.

– Вторая микроскопически мала и в быту не применима. По крайней мере, пока не разработаны прикладные ее формы. И потом, она требует аккуратного обращения, поскольку мала. Пожалуй, это самая маленькая форма на Земле, но весьма многочисленна.

– Ты говоришь, остальные когнитивные формы погибли, а эти две уживаются. Они друг другу не мешают, получается? – имилот Кефера продолжил тему. – Кажется странным, наличие двух доминирующих форм.

– Наша форма А очень хочет и делает все возможное, но не может уничтожить форму А2, мы ее так условно называем, поскольку А2 сильно изменчива и, еще раз повторю, мала и крайне многочисленна. В совокупности она многократно превышает численность всех остальных форм вместе взятых.

– А форма А не самая многочисленная?

– Отнюдь! Скорее наоборот!

– То есть А2 она на самом деле доминирует, но не уничтожила остальные формы?

– Да! Это, кстати, как дополнение к только что упомянутому феномену, А2 на самом деле может все уничтожить. Раньше при большей оседлости формы А это было труднее. А теперь одна эпидемия, то есть одна массированная атака, может покончить со всеми сразу. Но А2 осознает тот факт, что она способна существовать, точнее реплицироваться, а значит жить, только внутри тел других форм. Поэтому она сохраняет некий баланс.

– Любопытно! И какая же из этих двух форм более когнитивная? Может нам все-таки стоило бы внедрить именно А2? – оценив услышанное, сказал Кефера.

– Имилот, Вы забываете, что А2 микроскопически мала, – снова напомнил Сантер.

***

– Ну, как? Система изъяснения, которую я вам дал, сложная? – спросил Деш детей, когда они почти пришли домой.

– Да что там сложного? Не все логично, только, – ответил Майол.

– Совсем не сложная, – согласилась Фиея.

– А зачем она нам? Ведь люди говорят, как мы? – спросил Майол.

– Не все. Тот, что живет у нас, не говорит. Я вас сегодня забрал из педагогиума, чтобы познакомить с ним. Его зовут Авдей.

– У нас дома тоже живет человек!? – восторженно вскричала Фиея. – Настоящий?!

– Самый настоящий! Более настоящего быть не может, – ответил Деш.

– Как это? – удивился Майол. – Как они могут быть по-разному настоящими?

– Этот с Земли!

– Но, он же все равно такой же?

– Не совсем. Он вот не знает нашу речь, например.

– А что он умеет делать?

– Он археолог.

– И что это такое?

– Что это такое? – задумался Деш. А как можно объяснить сыну то, чему у них на Прата нет аналогов? – Это такая профессия. Они ведут раскопки в исторических регионах, ищут древние объекты, предметы.

– Зачем им старые? Они разве не могут сделать себе новые? – поинтересовалась Фиея.

– Они же служники! Конечно, не могут! – торопливо предположил Майол.

– Нет. Во-первых, они не все служники. Во-вторых, они могут делать новые вещи. И делают. Даже служники. А старинные вещи они ищут, чтобы знать свою историю, – пояснил Деш.

– Разве для этого нужно копать и искать? – удивился Майол.

– У людей нужно.

Пратиарийцы тоже при необходимости узнавали нужные факты из прошлого, но для этого им достаточно было сосредоточиться и вникнуть в тон. Нельзя сказать, что в информационном тоне все само бросалось в глаза, стоит только в него погрузиться. Иногда даже это требует много времени. Тоже своего рода археология, только без лопат. И это делали все просто по необходимости, а не кто-то специально обученный.

– А им зачем нужно знать историю? – продолжил расспросы Майол.

– Об этом ты лучше спросишь потом у Авдея. Хорошо? – предложил Деш.

Они как раз подошли к дому. Деш слегка надавил на дверную ручку и опустил ее вниз.

Первой их встретила собака, обнюхала, признала за своих.

– Картес! Привет! – обрадовался Майол. – Иди сюда! Деш тебя здесь кормил?

– Кормил, – ответил Деш. – Но уже несколько конжонов его кормлю не я.

Майол погладил пса по спине. Фиея тоже подошла к Картесу и почесала ему бока.

– И где же человек? – спросила она.

– Он, наверное, отдыхает, – ответил Деш.

– В асане? – удивился Майол.

– Большинство людей предпочитают спать именно во время асана. Так что придется подождать немного.

– А его можно позвать? – спросила Фиея.

– Не нужно, – ответил Деш. – Им так же необходимо отдыхать, как и нам.

*

Авдей проснулся по прошествии нескольких часов и спустился ко всем. Картес замешкался: посмотрел на него, потом на Майола, завилял хвостом, но слабо заскулил, застыв в неопределенности. Авдей не растерялся, чуть присел и, хлопнув руками по коленям, просто ласково произнес:

– Картес!

Пес кинулся к нему и, поднявшись на задние лапы, стал облизывать лицо.

– Как ты это сделал? – удивился Майол.

– Что это? – удивился в свою очередь Авдей.

– Он к тебе побежал!?

– Это же собака! – для Авдея это было естественно. – Попробуй сам.

Майол попытался сделать то же самое, но был бы Картес глупой комнатной болонкой, может, он и бегал бы на каждый хлопок. Его решение было в пользу Авдея – единственной живой души с узнаваемым живым запахом.

Нет, у пратиарийцев тоже был запах. Но знал бы собачий Бог, чем они пахнут, создал бы собак без обоняния. Даже скунсы, о которых Картес знал от прапрабабки одной и бродячих псин, подвывавших зимой возле его дома, воняли противно, но естественно. А эти…

Авдей прямо таки с трудом удерживал напор пса. Деш засмеялся, а после добавил:

– С тех пор, как Авдей живет здесь, я их порознь практически не видел.

Он познакомил детей и Авдея.

– Я рассказал им, – объяснял Деш, – что ты занимаешься археологией и историей. Но у Майола, мне кажется, осталось много вопросов.

– Занимался, – уточнил Авдей, выдохнув с ностальгией.

– Деш рассказал, что ты занимаешься только раскопками древних предметов и больше ничем…, – перенял инициативу Майол.

– Не только раскопками. Мы так же изучаем найденный материал, – ответил Авдей. – Пытаемся объяснить назначение предметов, понять особенности культуры, языка, если находим записи.

– Это все равно, одно и то же, – сказал Майол.

– Это не одно и то же. Хотя задача общая, – согласился Авдей.

– А если вы найдете то, что никому не интересно?

«Хм, для ребенка рассуждает, пожалуй, очень уверенно», – подумал Авдей.

– В данный момент, может, и не интересно. Но факт все равно раскрывает какую-то сторону истории. А историю знать нужно. Она позволяет многое понять. В том числе и смысл своего существования, – ответил Авдей.

– А какой для вас смысл в том, чтобы понять смысл своего существования? – вмешался Деш.

– А какой смысл существовать без смысла? – удивился такому нелепому вопросу Авдей.

Деш, однако, не удивился подобному ответу, ведь правило причинности было заложено в принцип «Земля», как основополагающее. Деш снова отметил для себя вывод, теперь полученный не просто из наблюдений со стороны, что если базовые элементы принципа проявляются даже просто в обычном разговоре, значит, они прочно руководят и всей их сознательной деятельностью.

Беседа продолжилась и обещала продлиться, пока дети просто не отключатся сами. Но Сиклан уже приближался к зениту, и Деш отправил их спать. Самому ему, однако, не удалось уйти сразу вместе с ними.

*

На следующий асан после работы Деша снова ждал дома залежавшийся разговор. Авдей готовился к нему все время, пока не спал, а уснул он с трудом, и притом ненадолго.

– Деш, скажи. Я здесь не один? – осторожно задал вопрос Авдей, желая узнать ответ, и одновременно боясь его.

Он понимал, то, что он мог в итоге выясниться, могло не совпасть даже ни с одной из самых невероятных гипотез, придуманных им за эту ночь.

– Конечно, нет. Я тоже здесь.

– Я имею в виду я, человек, здесь ведь не один? Я сегодня днем, в асан, то есть, – поправился Авдей, – видел здесь людей.

– А, ты вот о чем?

– Только они меня не поняли, как и я не понял, ни одного произнесенного ими звука.

– Они говорят на местном наречии. Человеческой речи они не знают, – ответил Деш.

– А с тобой… я ведь разговариваю на своем языке, – медленно произнес Авдей.

– Мы выделили несколько ваших систем изъяснений, чтобы иметь возможность объяснять вам необходимое сразу, как только вы приходили в себя.

– На местном, значит, – вязко говорил Авдей, продолжая обдумывать услышанное. – А все-таки… Как это место называется? Вот мой дом – это Земля. А это что? – Авдей провел руками по сторонам, вверх, показывая, что он имеет в виду вообще это все.

Он вспомнил, что уже спрашивал об этом Деша, но не помнил, отвечал ли ему тот.

«Разговор как-то сразу перетекал в совершенно другую область, и я забывал об этом, – подумал Авдей. – Или я был не в себе, что возможно, меня ведь постоянно усыпляли. Я и до сих пор неважно себя здесь чувствую. Или Деш умеет переключить внимание».

– Это Прата, – с удовольствием ответил Деш. – Конкретнее, это Калипр, который является частью системы Прата. Я тебе уже как-то говорил. Но ты, видимо, еще не готов был воспринимать новые сведения. Если еще более точно, то мы находимся в стационе Мантама.

– Мы люди, а вы кто? – продолжил Авдей, даже удивившись, что конкретно этот вопрос возник у него только теперь.

– Если называть аналогично примерам, имеющимся в ваших системах изъяснений, то мы пратиарийцы.

– А в ваших языках таких аналогий нет?

– У нас всего одна речь, одна нация. Такую аналогию найти сложно.

– Но люди здесь тоже есть? – Авдею на этот раз удалось не сбиться с начатой темы.

– Уже есть. И уже много.

Авдей с подозрением посмотрел на Деша, как бы требуя раскрытия последней фразы. Деш это понял и добавил:

– Раньше людей здесь не было, – пояснил он. – Но вот уже девять обиоров, как вы есть среди нас. И вас становится с каждым конжоном все больше.

– Они тоже просто у кого-то живут? Зачем?

– Каждый из них что-то умеет делать. Они работают, помогают, читают, развлекают, убирают, охраняют… Я знал, что заложенная в вас обязательная мотивированность, рано или поздно заставит меня отвечать на эти вопросы. Мне рассказывали коллеги, так было со всеми из вашей группы.

– Группы? Вы выкачиваете людей с Земли, как и меня, целыми группами? – в голосе Авдея уже появилось не просто неодобрение, но несогласие с таким порядком, даже негодование, но еще не протест.

– Нет. С Земли непосредственно сюда мы брали совсем не много людей. Для контроля только. Как тебе объяснить?… Сюда попадают люди с недавно запущенного Клетиона, это, считай, вторая Земля. Изначально Клетион заселялся людьми с Земли, но это было совсем небольшое количество, несколько десятков тысяч человек всего.

– Действительно небольшое! – подняв брови, выдавил медленно Авдей.

– Вы же на Земле развивались долгое время свободно, – продолжал Деш, решив не заострять внимание на замечании Авдея. – С самого начала мы не вмешивались в этот процесс.

– То есть, вы обнаружили нашу расу, – перебил его Авдей, – до поры до времени не трогали нас, а теперь фактически поработили. Только не непосредственно на Земле, а на каком-то Клетионе.

– Подожди, я не договорил. С самого момента, как мы запустили Землю, нас интересовала, прежде всего, ваша устойчивость и способности, и, в конечном счете, эффективность. И мы в этом убедились. Но Земля изначально рассматривалась, как эксперимент. Кроме того, у вас возникло много ошибок.

– Подожди, подожди, – теперь уже скачкообразно соображал Авдей. – Это что же получается,… запустили Землю,… – бормотал он, – то есть вы не просто другая раса,… и мы не просто другая раса, возникшие во вселенной?… Земля, эксперимент,… Вы, как ты говоришь,… – в голове Авдея робкими шагами, вероломно ломая все стереотипы, включая чувство вселенской не опровергнутой уникальности и превосходства, склеивалась предательская мысль: «…они создали…». – Вы создали… Брр… Мы просто ваша технология? И вы нас просто используете? Это… Это!…

– Это то же самое, чего достигли и вы. Только пока в пределах самой Земли. Вы создаете технологии, стремитесь, чтобы они были разумными, подобно вам, и эти технологии на вас работают.

– Это все слишком неожиданно прояснилось, – немного подумав, ответил Авдей. В определенный момент разговора ему перестало сидеться. И теперь он уже почти бегал по гостиной, то порываясь уйти наверх, то возвращаясь с очередной мыслью или эмоцией. – То есть запустили Клетион… А что тогда сейчас стало с Землей?

– Она по-прежнему существует. Если интересно, можешь посмотреть, – Деш показал рукой на экран и поджал пальцы, как бы подзывая экран к себе. – Сейчас Земля – это актуальная тема. О ней много говорят.

– Шикарно! – Авдей, впечатляясь, всматривался в проявляющееся изображение в темной нише. Его начинавшее дерзить негодование мгновенно перекрылось светом новых технологий. – Я так и думал, что это вроде как телевизор. Честно говоря, я его даже пробовал включить, но не получилось, кнопок, пульта не нашел. Хотел все спросить, как это сделать?

– Чего ты не нашел? – Деш сразу не понял, о чем говорит Авдей. – Да, ничего и не нужно. – Деш элементарным и естественным движением руки все погасил. – Просто поворачиваешься к нему, и, например, рисуешь рукой в воздухе круг, – Деш одновременно говорил и показывал. – Вот он включился. Возможны другие, столь же очевидные жесты. Теперь просто рукой выбираешь, что тебе интересно, – он небрежно водил рукой в воздухе, на экране отражался ее след. – Попробуй.

«Конечно трехмерное! Как же иначе! – подумал Авдей и невольно улыбнулся, одновременно отметив: – Здесь все иначе, но только в деталях. Тот же телевизор, тоже объемное, только более продвинутое все… Все как бы на один шаг развития вперед. В этом бреду нет ничего сверх революционного. Он вполне может быть работой моего воображения… Мне нужно только дождаться, когда я проснусь. Когда же я, наконец, проснусь?» – медленно, словно прячась за дальними рядами колоннады, ползла мысль, отвлекая от того, что показывал Деш.

То, что казалось темнотой, спрятанной за туманом, теперь оказалось глубоким пространством. Впрочем, изображение выдавалось и вперед из ниши. Авдей поднял руку, и все действительно оказалось очень просто: полистал, сделал легкий толчок пальцами вперед – раскрылся интересовавший объект.

– Ну, вот. Ты сам догадался, – отметил Деш.

– Все так же, как у нас, только рукой.

– Это просто потому, что у вас все так же логично, как у нас, – уточнил Деш.

– А как выключить?

– Сам догадаешься. Что ты делаешь, когда тебе что-то перестает быть интересным?

– Просто уйти и ничего не делать? – улыбнулся Авдей.

– Можно и так. Или обратный круг. Ты меня извини, но мне нужно отдохнуть, – устало сказал Деш. – Я тебя оставлю.

Авдею, конечно же, хотелось бы продолжить разговор. Но его не спросили. Его просто поставили в известность. Хотя и довольно вежливо.

*

Деш удалился отдыхать. Авдей остался у экрана. Он действительно нашел канал, где был доступен вид Земли из космоса. Но ориентировался исключительно по изображениям – Деш не учел того, что Авдей не знает их письма.

Увидев незнакомые обозначения, Авдей сразу представил ту письменность, которую они пытались разгадать у себя дома. Но то, что он видел здесь, не имело с той ничего общего.

Нашел он на самом деле целую группу каналов с общим непрочитанным названием. На некоторых тоже показывали людей, пратиарийцев там не было, но это явно была не Земля. Могла измениться мода, архитектура, манеры, но не природа. Растительность там напоминала скорее ту, что он видел здесь за окном, да и в самом доме.

Вернувшись к каналу с Землей, ему, естественно, захотелось получить вид не только из космоса. Он поднял руку, задержал ее в воздухе и после попробовал потянуть от экрана. Изображение начало плавно увеличиваться и как будто наплывать. Он невольно одернул руку. Изображение, при этом, не отреагировало, очевидно, сочтя этот жест не адресованным себе.

«Умная ведь, зараза» – сам себе произнес Авдей и повторил первый фокус.

Земля снова начала расти, он покрутил ее, снова приблизил и вдруг осознал: «Гугл! К ходилке не гадать! Один в один!».

Вслед за этим он вспомнил Лизон, это она их заражала так переворачивать фразы. Защемило где-то под левыми ребрами и в височных долях.

«Интересно, – подумал Авдей. – Это они так специально сделали? Этакий конвертер мысли в укол в сердце? Хотя… сердце не болит колющей болью. Пусть не сердце, но колет ведь! Или, может, вообще ничего не болит на самом деле, а это ошибка в нервных импульсах? А люди мучаются от болей из-за ошибки. Или это заложен такой механизм проявления любви? Чтоб могли ее прочувствовать».

Вырвавшись из воспоминаний и рассуждений, он сразу кинулся в северное полушарие. И домой.

Через какое-то время он понял, на что реагирует система управления, и сделал для себя простой вывод: «В принципе, ни одного противоестественного движения».

Он пытался узнать крыши домов, поворачивал пространство, как угодно, заглядывал в окна, надеясь увидеть там знакомые лица и найти опровержение словам Деша, что все его друзья уже умерли. Но кругом были только неизвестные ему люди. Он бросался из района в район, из города в город, но с большим трудом узнавал местности, только по самым главным историческим и культурным объектам, которые все-таки были до сих пор в каком-то виде сохранены. Невольно соглашался с мыслью, что там действительно прошло много лет. Хотя по себе он вообще не ощущал перемен.

Загрузившись на всю голову, он отключился прямо в гостиной.

*

На закате Деш разбудил его.

– Ты уснул прямо здесь? А что будешь делать в асан?

– Да, ладно. Асан, не асан…

– Вы все любите спать в темноте? – не для информации, а скорее для поддержания беседы спросил Деш.

– Да. Обычно свет мешает. У нас ученые утверждают, что именно в темноте в определенные часы вырабатываются некоторые важные гормоны. Серотонин, например, – и Авдей несколько с вопросом посмотрел на Деша, не будет ли у него возражений.

– Время здесь точно ни при чем, – прокомментировал тот.

– Ну, по крайней мере, на этом основании в экспедициях руководитель всегда строго следил, чтобы отбой был вовремя.

– В этом он был прав, – согласился Деш. – Сон вам необходим для полноценной работы.

– Как можно спать, находясь в экспедиции?! Это же самое интересное было время! – в некоторой степени даже возмутился Авдей и одновременно пролетел воспоминаниями по тем временам.

– Люди в твое время привыкли считать, что они впустую тратят треть жизни на сон, – уверенно возразил Деш, – и стараются сократить это время…

– Чтобы больше успеть, конечно! – перебил его Авдей.

– Но парадокс в том, что если полноценно спать в полтора раза дольше, то жизнь увеличится в полтора-два раза. И полезного времени при этом окажется больше.

– Но у вас здесь конжоны все равно слишком длинные, чтобы в асан спать, а в арияд не спать. Тем более, что вы отдыхаете наоборот, когда светло, в арияд. А я, например, весь асан спать и не могу, многовато. Между асанами еще пару раз приходится отдыхать, а то и больше. Скука валит с ног сильнее усталости. Ты просто в это время обычно отсутствуешь и не видишь.

– Понимаю, что тебе здесь скучно. Встреча с детьми тебя не на долго развлекла. Да они здесь и не все время. Я тебе обещаю, подумать над этим, – улыбнулся Деш. – Ладно. Мне пора.

– Пойдем. Я тоже с тобой пройдусь. Сначала вместе, докуда дойдем, дальше сам.

– Мы вместе-то далеко не дойдем. Вы только по дорогам передвигаетесь, а я сразу вниз.

– То есть? – озадачился Авдей.

– Как тебе объяснить, – затруднился Деш и изобразил что-то жестами. – Понятней будет это увидеть.

– Пожалуй, я на это посмотрю тогда, – Авдея это даже заинтересовало.

И он вдруг вспомнил.

– А послушай, Деш, Гугл – это, получается, ваша разработка?

– Гугл?

– Ну, я нашел там канал, вид Земли из космоса, можно приблизить, как угодно разглядеть. Точно такая же, да, я уверен, что она же, была у нас на Земле. Она существует еще со времен, когда я заканчивал университет, тогда она еще была двумерная, потом с развитием…

– А, да, я понял тебя. Конечно. Это он и есть.

– Это вы его сделали?

– Нет. Я же говорю, мы не вмешиваемся в развитие Земли.

– Но…

Авдей с недоумением смотрел на Деша, не понимая, как тогда это работает здесь.

– Несколько обиоров назад, когда на Прата интерес к вам возрос, мы просто подключили один канал к вашему Гуглу, как обычный клиент.

– И через такое расстояние от Земли досюда доходит сигнал? – Авдею это казалось удивительным.

– Через какое расстояние? Ты думаешь, это далеко? Земля находится у меня в лаборатории! Точнее находилась, – уточнил Деш. – Сейчас перенесли. Но это все равно не далеко. Если учесть повышенную плотность и ваши технологии передачи… Для вас, наверное, действительно далеко. – Деш попытался выстроить логическую цепочку Авдея. – А сигнал-то, ты думаешь, какой?

– Радио, свет,… Не знаю, какой еще.

– Это все электромагнитные. Не серьезно! Этим можно пользоваться только на коротких расстояниях. Здесь связь идет в синхроне.

Авдей чуть не захлебнулся такой простотой объяснения. Но после таких «мелочей», как Земля в лаборатории, электромагнитные сигналы годятся только для коротких расстояний, дальше расспрашивать не хватило сознания.

*

После завтрака, в меню которого Авдей все еще ковырялся, как аристократ в базарной харчевне, они вместе вышли на улицу и через несколько шагов попрощались.

– Только ты так не пробуй, – предостерег Деш Авдея. – Ты так не сможешь, даже несмотря на то, что здесь гравитация слабее.

– Мы у вас получились слишком тяжелыми? – иронично заметил Авдей, отметив для себя, что он уже иронизирует по поводу новых фактов о своем происхождении.

– Да, тяжеловатыми, – усмехнулся Деш. – Хотя мы не расценивали это как минус.

Деш подошел к краю дороги, слегка оттолкнулся и скользнул вниз.

Авдей снова остался один в предасановых сумерках, представив себе план действий, состоящий из двух пунктов: «ничего не делать» и «придумать, что делать».

«Асан. Толи уже асан, то ли еще нет. Когда он у них начинается? Сейчас уже почти стемнело, но потом стемнеет еще… до этого, правда, можно успеть выспаться и устать» – размышлял Авдей, наблюдая и пытаясь сориентироваться в сплетении многочисленных дорог.

В это время конжона он вышел на улицу впервые. Прежде выходил только в арияд.

«Город, или это у них деревня,… или поселок, кажется, ожил», – отметил Авдей.

По дорогам, подобно Дешу, легко прыгали вниз и вверх пратиарийцы. И людей сегодня было больше. Никто из них, однако, не выглядел праздно прогуливающимся, как собственно Авдей. Кто-то, судя по всему, ходил за покупками, кто-то просто что-то куда-то вез в коробе позади себя. Где-то подкрашивали жилище. В общем, законы быта, бытия и энтропии здесь никто не отменял.

«Белым цветом. Как везде. Вовсе не оригинально!» – оглянувшись вокруг, подумал Авдей.

Кому-то досталось собирать паисы. В общем обычная с виду житейская суета затянула всех в свой обычный круговорот. Кроме Авдея.

И, вероятно, от этого некоторые из местных с непониманием смотрели на не спеша прогуливающегося Авдея.

В этот раз Авдей не заметил, как дом Деша выпал из поля его внимания. Остановило его то, что дорога неожиданно уперлась в тупик.

«Вот так вот смотреть по сторонам и заглядываться на молоденьких девочек, – подумал Авдей, невольно почесав себе лоб. – Кстати, они ведь здесь все молодые, лет до двадцати пяти! – отметил он».

Но все-таки дорога. Куда идти дальше? Дорога как будто врастала в тупик, осмотрев который Авдей пришел к выводу, что это, вероятно, дерево. Очень высоко вверху у него даже была крона, хотя и довольно жиденькая.

Он впервые не мельком смотрел вверх, до этого момента его внимание всегда перетягивала на себя высота, находившаяся под ним. Высота владела не только вниманием, но и всем телом Авдея, так как вызывала инстинктивное ощущение предельной осторожности.

«Все-таки здесь все весьма необычно, и многого можно сразу не заметить, – признался себе Авдей. – Даже то, что дороги одним концом всегда упирались или, скорее, судя по всему, вырастали из этих исполинских деревьев. А я, кажется, шел все время прямо. Да и свернуть было некуда, или…».