Этюд в тонах Шарлотты

скачать книгу бесплатно


– И среди них есть мышьяк?

– Да.

– И он снова устроит нам допрос в это воскресенье, – сказал я, и мне стало плохо.

– Да, – членораздельно повторила она, будто разговаривала со слабоумным.

Минуту я стоял, уставившись на нее. Что-то она недоговаривала.

– Ладно. Надо составить список возможных подозреваемых. Нужно найти что-то, что можно им показать. Что-то, что улучшит твою – нашу – ситуацию.

Я отвернулся, приклеил скотчем кусок оберточной бумаги на стенку книжного шкафа и написал на нем: «Подозреваемые».

– Ватсон, – сказала она, – у тебя нет подозреваемых.

Я сердито уставился на нее. Она поднесла к губам сигарету и глубоко затянулась. Мы пришли к негласному соглашению: она выбросит все свои таблетки, а я перестану их искать. В результате мне пришлось смириться с постоянным присутствием в ее руках «Лаки Страйк»: так она пыталась перейти на наркотик, который ее не убьет – ну, по крайней мере, не так быстро.

Сигаретный дым превратил это место в филиал ада на земле. Что доводило меня почти до ручки. А Холмс все так же сидела, курила и ничего не объясняла.

– Что насчет человека, который взял «Приключения Шерлока Холмса» из библиотеки? Должна же быть запись.

– Поправочка. Это был новый экземпляр, и никто никогда не брал его. Его украли с полки, – ответила Холмс. – В библиотеке у него статус «утерян». И, поскольку сейчас книга у полиции, изучить ее у меня не получится.

– А враги? Давай вспомним врагов Добсона.

– А, ну давай. Записывай туда всю женскую половину нашей школы. – Ее глаза потемнели. – Хотя, судя по моим прошлогодним данным, я единственная, кто имел с ним проблемы.

Я сглотнул.

– Тогда, может, начнем с наших врагов?

– У тебя их нет.

– У меня есть бывшие девушки, – начал перечислять я. – Из Англии. Из Америки. Из Шотландии – Фионе пошел бы клетчатый чемоданчик с ядами… – По правде говоря, Фиона была способна максимум порвать со мной на глазах у всего класса.

Холмс подняла брови.

– Нет, – сказала она и выдохнула.

Мне очень хотелось вырвать сигарету у нее из рук и раздавить ботинком об пол, но я сдержался.

– Я толком не сплю, – сказал я ей, – от страха, что на очереди либо ты, либо я, либо какая-нибудь несчастная буфетчица, которая и вовсе не виновата, что мы с тобой перешли дорожку фанату загадочных убийств. Может, все-таки поможешь мне, а?

Она сосредоточенно сощурилась.

– Маркиз Абергавенни, – сказала она наконец. – Я подожгла его конюшню, когда мне было девять.

– Хорошо, – сказал я и, понизив голос, добавил: – Можешь сказать по буквам?

Она проигнорировала меня.

– Наверное, можешь добавить к списку химика Кристофа Демаршелье. Который француз, а не датчанин. Ну и графиню ван Ландингем – я никогда ей не нравилась. Майло ей тоже не нравился, если уж на то пошло, так ведь он разбил ей сердце. А еще директриса школы Инсбрук в Люцерне, я постоянно обыгрывала ее в шахматы, и чемпион по настольному теннису Квентин Уайлд. Думаю, его товарищей по команде Бэзила и Томма тоже можешь записать. Томм с двойным «м», конечно же. А вот фамилий не помню. Странно.

– И это все? Или, может, есть еще несколько пэров или членов Парламента? Ну или парочка коронованных особ, нет?

Сделав глубокую затяжку, она закашлялась, а когда смогла нормально говорить, то добавила:

– А, есть еще Август Мориарти. – Как будто не знала, что это имя должно было прозвучать в первую очередь.

– Ты вообще о чем думала, – медленно произнес я, – когда наживала себе врага Мориарти?

Профессор Джеймс Мориарти был главным противником Шерлока Холмса. В каком-то смысле он был равен самому Великому Детективу. Мориарти стал величайшим криминальным гением Лондона; он погиб в схватке с Шерлоком Холмсом у Рейхенбахского водопада в Швейцарии. После той схватки Шерлок инсценировал свою смерть, чтобы отследить всех тайных агентов Мориарти. Даже доктор Ватсон считал, что Шерлока больше нет. И хотя официальная версия об этом умалчивает, из авторитетного источника мне известно, что, когда три года спустя Холмс вальяжно вошел в его кабинет, мой прапрадед от души двинул бывшему напарнику в челюсть.

Как я уже говорил, у меня были спорные примеры для подражания.

Впрочем, у Холмс тоже.

Ее изящная рука резко швырнула сигарету в пепельницу:

– Это к делу не относится.

Что-то задело ее, это было слышно по голосу. Но оставить эту тему я не мог.

– Холмс, у профессора Мориарти полно поклонников. Даже последователей. Ты в курсе, что какой-то английский серийный убийца считал его своим главным вдохновителем? И те произведения искусства, что он украл, – их так и не нашли. А оставшаяся родня старается не отставать от своего знаменитого предка.

Я подчеркнул на листке имя Август. Никогда про него не слышал.

– Я знаю, прошло более ста лет, но…

– Я бы предпочла думать, – резко оборвала меня Холмс, – что прошлое не определяет нас.

Она поднялась, скинув с себя одеяло. На ней была плиссированная юбка, которую она подвернула на поясе, чтобы та казалась короче, и белая оксфордская рубашка, расстегнутая на четыре пуговицы.

Это она для детектива так вырядилась? Или для чего-то еще? К чему это все?

Я смущенно откашлялся. Тут настроение Шарлотты характерным для нее образом мгновенно изменилось, и она, мельком улыбнувшись, вытащила из-под дивана коробку.

В коробке были парики. Десятки париков, разложенных по мешочкам и отсортированных по цветам. Холмс достала маленькое зеркало, быстро оглядела себя и стала затягивать волосы в узел.

– То есть этот разговор окончен, – сказал я, но с тем же успехом я мог беседовать со стенкой.

Все напрасно; я проиграл. Если она не хочет говорить об Августе Мориарти, то ни за что не станет, и тут я бессилен.

Глядя на ее приготовления, я немного успокоился. Они чем-то напоминали то, как она настраивала свою скрипку. Сначала сетчатая шапочка на волосы, затем парик – длинные светлые локоны, – и довершил метаморфозу искусный макияж, который она наносила, удерживая крошечное зеркальце между колен. Я не знаю, что она сделала, но теперь на меня снизу вверх смотрело сияющее личико с большими наивными глазами, розовыми щеками и влажным блеском на губах. Она побрызгалась туалетной водой. Затем как ни в чем не бывало достала пару силиконовых вкладышей из сумки и засунула их по очереди в свой бюстгальтер.

Я покраснел и отвернулся.

– Дже-е-ейми? – раздался звонкий голос юной американки. Она подошла ближе. – С тобой все в порядке?

Передо мной стояла типичнейшая малолетняя соблазнительница: там, где раньше были прямые линии, появились изгибы. До того я не замечал, что у Холмс идеальная осанка, но сразу обратил внимание на ее отсутствие у этой расхлябанной особы в… о боже, она надела гольфы. Светлый парик и макияж подчеркивали ее серые глаза – я и не подозревал, что они могут так приветливо сиять. А адресованный мне взгляд был просто-таки преступным.

– Я Хэээйли, – произнесла она с ленивым калифорнийским акцентом. – Собираюсь поступать в следующем году. Я приехала с мааамой, но мне хотелось самой посмотреть кампус. Сегодня вроде будет вечеринка? – Пальцем она коснулась моей груди. – Хочешь взять меня с собооой?

Меня ни от кого еще так не воротило.

Я резко отпрянул и врезался в стол с химическим оборудованием. Зазвенели мензурки; одна даже упала на пол и разбилась. А передо мной, несмотря на весь этот маскарад, снова стояла Холмс – жесткая, загадочная и… довольная.

– Отлично, – сказала она своим обычным хриплым голосом, торопливо запихивая вещи в рюкзак. – Если Хэйли тебе не понравилась, то она – как раз то, что мне нужно.

– Нужно для чего?

– Терпение, – отозвалась Шарлотта. – Обещаю, позже все тебе расскажу.

Она бросила взгляд на список подозреваемых, на имя в самом его конце. Август Мориарти.

– Все расскажу, Ватсон. Но не сейчас.

– Это чертовски несправедливо, – пожаловался я.

– Ты прав. – Холмс улыбнулась. – Можем продолжить разговор ночью, за покером. Там я буду в своем обычном виде.

– Никто не придет. Все считают нас убийцами.

– Как раз поэтому придут все, – поправила она.

– Считай, что тебе повезет, если хотя бы я буду.

– Мне повезет, – коротко ответила она.

– Ладно, – сказал я, вскинув руки. Она снова победила: шах и мат.

Пять шагов до двери – и Холмс больше не Холмс.

Кокетливо помахав рукой, Хэйли сказала: «Покааа, Джейми».

И вот я один, и всех занятий у меня – подмести осколки разбитой мензурки с пола.

То ли дело было в нашей сомнительной славе, то ли в предвкушении встречи выпускников – я так и не понял, но Холмс была права насчет людей. Когда я пришел в Стивенсон в полдвенадцатого, кухня в подвале была забита битком. Какие-то первокурсники организовали параллельную игру на пять карт в общей зоне, и мне пришлось протискиваться мимо группы хихикающих девчонок, чтобы пробраться внутрь. Вместо того чтобы замолкнуть при моем появлении, как это делали остальные, они захихикали еще громче. Стиснув зубы, я наконец добрался до карточного стола в самом конце.

Холмс нигде не было видно: балом правила Лена в каком-то невообразимом цилиндре. Я видел ее много раз, хотя особого внимания никогда не обращал. Красива, тут не поспоришь. Том был готов петь ей дифирамбы каждый вечер: длинные прямые волосы, чернильно-черные глаза, смуглая кожа. Она слегка раскраснелась от волнения (и, вероятно, от водки). Рядом возвышалась аккуратная пирамида из фишек. Завидев меня, Лена помахала мне рукой.

Рядом с ней был не Том, а какой-то незнакомый парень, который явно не обрадовался мне.

– Привет, убийца, – прошипел он. Я пропустил это мимо ушей.

– Привет, Джейми, – сказала Лена, тоже не обращая на него внимания. – Хочешь сыграть? Стулья закончились, но я могу включить тебя в игру, если ты согласен постоять.

– Может занять мое место. Хочу еще выпить. – Девушка с другой стороны от Лены – кажется, ее звали Мариэлла – с трудом поднялась на ноги и, покачиваясь, направилась к стойке, где стояли бутылки с этикеткой «Водка» и сомнительного вида ананасовый сок. Первокурсница, пригласившая меня на бал, выступала в роли бармена. От ее взгляда я тоже старался уклониться. Был ли здесь вообще кто-то, кого я не избегаю?

– Хорошо, что Мариэлла ушла, – сказала мне Лена заговорщицким тоном. – У нее улов баксов на пятьдесят. Ну, был у нее, теперь у меня. Упс.

Если Мариэлла была такой же, как остальные студенты в Шеррингфорде, пропажи этих денег она даже не заметит. Я же подумал о последних тридцати пяти долларах на моем счету, которые я точно не могу себе позволить продуть, и отказался от предложения Лены, сославшись на то, что не умею играть.

– Но я постараюсь вникнуть в суть, – соврал я. На самом деле мне просто не хотелось уходить с этого места до прихода Холмс, так как я никого больше здесь не знал.

– Боже мой, – сказала Лена, прижав руку к груди. – Ты тоже британец? Вы оба такие милые, это что-то.

В Англии я был американцем. Здесь наоборот.

– Вообще-то я родился здесь, – ответил я.

– Мы играть будем или нет? – спросил парень рядом с Леной.

– Нет, – заявила она, отодвигая стул. – Ну, или играйте сами. Я хочу поболтать с Джейми.

Лена рассовала фишки по карманам своего платья и потянула меня в сторону. Я даже не стал ее поправлять; я уже понял, что просить называть меня Джеймс бесполезно.

– Я просто хотела сказать тебе, – продолжила она, очень тщательно выговаривая слова, – я не считаю, что это вы с Шарлоттой убили Ли. Только посмотри на себя! Ты же просто душка, ну вот, ты покраснел, это так мило. Тебя будто специально послали ей, чтобы она забыла обо всей этой истории с Августом. Нееет, поверить не могу, что вы расправились с Ли, как Бонни и Клайд. – Она нахмурилась. – Все равно он был козлом.

– С Августом? – Мой голос прозвучал неестественно громко, и я содрогнулся. – Незнакомое имя. Кто это?

– Погоди, – ответила она. – Дай я опрокину еще рюмку.

Притворщик из меня бездарный, но Лена была слишком пьяна.

– Ну, в общем. Август. Парень у нее на родине. Она очень переживала из-за него, когда приехала сюда в прошлом году. Как всегда, ничего мне не рассказывала, но я подслушала, как она говорила о нем по телефону. Под дверью, ну ты понял. Потом приехал в гости ее брат, и они были как два ЦРУ-шника, говорили о нем все время. Я постоянно слышала это имя, оно необычное, запоминается. В общем, Майло уехал, но перед этим заявил, весь такой: «Рррр, я с этим разберусь», после чего она повеселела. – Она поднесла руку ко рту. – Черт. Черт-черт-черт. Не стоило тебе этого рассказывать. Женская солидарность вроде как.

Мне хотелось поинтересоваться, что же такого она мне рассказала – разве что, возможно, про одну из атак дронов, устроенных Майло.