На краю вечности

скачать книгу бесплатно


Когда в сторону Леонарда полетел мяч, ракетка встретила его с приятным сопротивлением, и тот стремительно вернулся на противоположный конец корта. Лео ощущал каждое движение своего тела, как будто был на пике физической формы. Он ловко отбивал, бросался из стороны в сторону, будто никогда не знал ни боли, ни ограничений. Игра превратилась в танец, в которой каждый удар и рывок Леонарда символизировал вновь обретенную свободу.

После партии в теннис, уже за рулем своего порше Леонард вспомнил те времена, когда его шаги были скованны болью, а под безупречным покроем брюк скрывался протез. Как же все-таки ловко ему удалось провести всех, оправдывая медлительность и хромоту последствиями аварии. Никто, кроме преданного управляющего по хозяйству, не знал действительного положения дел.

Уинстон Смит всегда был рядом, как верный щит и опора, помогая скрывать тайну Леонарда. Его безупречное чутье на неожиданных гостей и отменная выдержка являлись неотъемлемой частью этой постановки. Множество раз он задерживал нежданных гостей, даря Леонарду драгоценные минуты, чтобы подготовиться, надеть протез и принять достойный вид.

– Мистер Грейвс, у нас гость, – однажды устром сказал он, когда деловой партнёр Леонарда явился без предупреждения. Голос управляющего был спокоен, но в нем чувствовалась небольшая тревога.

– Я задержу его в библиотеке, пока вы не подготовитесь, – добавил он, и в этих словах была непоколебимая верность, вселявшая спокойствие.

Леонард понимал, что без Уинстона, его преданного помощника, было бы гораздо труднее скрывать тайну. Сейчас же он не был пленником физических ограничений, а стал полноправным хозяином своей судьбы, которого впереди ждала настоящая жизнь.

Глава 5

Новая глава

Чтобы продемонстрировать всем возвращение к полноценной жизни, Леонард закатил грандиозную вечеринку в семейном особняке. Его дом наполнился смехом, музыкой и перезвоном бокалов – всей необходимой атрибутикой, символизирующей успех тусовки. У него не было близких друзей, поэтому ассорти гостей состояло из бывших однокашников, влиятельных бизнесменов, молодых наследников и любитей светской жизни.

– Леонард, рад видеть тебя снова, – сказал Майкл, вернувшийся из Гарварда на каникулы, и протянул руку в дружеском жесте.

– Взаимно, Майкл, – ответил Леонард, скрепив рукопожатие. – Я всегда возвращаюсь.

Вечеринка была средством показать всем, что слухи о его инвалидности и депрессии, которые вихрем разнеслись после серии фотографий, на которых он сидит в инвалидном кресле на похоронах родителей – смесь искаженного прошлого и домыслов.

На этой бурной тусовке, бродя среди гостей, Леонард неожиданно наткнулся взглядом на Джейн Хопкинс. Она в раздумьях стояла в углу комнаты с бокалом шампанского, словно призрак давно минувших дней, и её взгляд, устремленный на Леонарда, был мягким и тёплым. Она подошла к нему, когда поняла, что на неё смотрят, и Лео почувствовал, как в груди разлилось старое чувство обиды.

– Лео, я так рада видеть тебя, – сказала она, и ее голос дрогнул, заметив его недовольство. – Поздравляю с выздоровлением.

Леонард почувствовал, как в нём поднимается лёгкое раздражение. Несмотря на искренность её слов, воспоминания о том, что она проигнорировала его в один из самых трудных моментов его жизни, ещё саднили горечью.

– Лео, – девушка немного замялась. – Мне действительно очень жаль…

– Да, конечно, Джейн, – перебил Леонард, стараясь удержать нейтральное выражение лица. – Жизнь продолжается.

Его внутренний голос с досадой усмехнулся. "Жизнь продолжается", – повторял он про себя, как мантру. Но разве это так?

Джейн что-то начала ему рассказывать и, стараясь удержать внимание Леонарда, оживленно жестикулировала, но его глаза перестали следить за ходом ее мыслей. Он кивал, машинально поддакивая, но его сознание было далеко от понимания значения слов. Неожиданно, комната, наполненная приглушенным светом и запахами вечерних духов, ожила, вернув Леонарда к реальности. Это произошло само собой, будто выключился чёрно-белый фильтр, и всё неожиданно обрело резкость.

В противоположном конце комнаты стояла эффектная блондинка. Она не сводила пристальный, но не назойливый взгляд с Леонарда. Когда он встретился с ней глазами, этот миг повис в воздухе, словно тонкая натянутая струна. Во взгляде незнакомки было нечто такое, что пробудило в нём давно забытые чувства. Это был вызов, игра, приглашение. Светловолосая девушка улыбнулась, и эта улыбка таила невысказанные желания, захватывающие дух. Леонард почувствовал, как внутри него поднялась буря, волнующая и неуправляемая.

Незнакомка, словно почувствовав его интерес, медленно, виляя бёдрами подошла ближе. Джейн, заметив этот молчаливый диалог и слегка покраснев, старалась сохранить достоинство и продолжила монолог, но её голос сбавил уверенность и напор. Она поняла, что внимание Леонарда ускользнуло и теперь принадлежало её подруге.

– Лео, это Клара, моя подруга, – представила девушку Джейн, заставляя себя вымученно улыбнуться. Голос её дрожал, но она не могла позволить себе проиграть в молчаливом сражении.

Клара сделала шаг вперед навстречу Леонарду. Её движения были грациозными, словно у хищницы, готовой к прыжку. Она изящно протянула руку, и Лео, с лёгким поклоном, почтительно коснулся ее нежных пальцев. Это прикосновение, словно электрический разряд, мгновенно заставило его сердце ускорить ритм. В этот момент Леонард понял, что он бессилен перед этим взрывом эмоций.

Клара воплощала в себе всё то, что ему было сейчас нужно – отвлечение, страсть, нечто новое и яркое. Её глаза искрились живостью, а каждый жест излучал энергию.

– Рад знакомству, Клара, – произнёс Леонард мягким и низким голосом.

– Взаимно, Леонард, – ответила она, игриво и кокетливо улыбнулась.

Их взгляды снова встретились, и в воздухе вспыхнули невидимые искры, разжигающие пламя, обещавшее стать неистовым. Леонард чувствовал, как его пульс ускоряется, а дыхание становится прерывистым. Клара, казалось, ощущала то же самое. Её глаза блестели, как звёзды, отражающие пожар.

– Я рада, что у тебя всё снова в порядке, – тихо в завершении разговора сказала Джейн. Её слова терялись в напряжении, витающем между Леонардом и Кларой.

– Спасибо, – ответил Лео, не отрывая глаз от новой знакомой. – Я со всем справился.

Вечеринка продолжалась, но Леонард и Клара, казалось, уже давно покинули её шумные пределы. Они стояли рядом, притянутые друг к другу невидимой силой. Поверхностные разговоры служили лишь тонкой ширмой, скрывавшей истинные желания.

Когда Джейн отошла, оставив их наедине, влечение между ними достигло апогея. Леонард сделал шаг, став невероятно близко к Кларе.

– Ты удивительно красива, – его голос низким бархатом струился в воздухе, окутывая девушку.

– Спасибо, Леонард, – сладкий голос Клары вмиг из игривого превратился в томный, словно подталкивая к безрассудству.

Слова стали лишними, когда их сердца заговорили на языке взглядов и нежных прикосновений. Леонард взял ее руку в свою, и это мгновение запустило лавину ощущений, захлестнувшую их обоих.

В тот вечер среди шума и суеты между ними вспыхнула страсть, не нуждавшаяся в объяснениях и оправданиях. Они были как два магнита, безудержно притягивающиеся друг к другу. Его рука, словно раскаленный уголек, скользнула по спине девушки, оставляла за собой следы жара. Леонард притянул Клару ближе, и каждая клеточка её тела затрепетала в ожидании его новых прикосновений и большей близости.

Леонард знал, что этот роман будет ярким, как вспышка кометы, мимолётным и запоминающимся. Но в это время его мысли были далеки от будущего. Он искал утешения, искал способ почувствовать себя вновь живым, и Клара с её чарующей улыбкой и волнующим горячим телом стала именно тем, что ему было так остро необходимо.

Клара

Их отношения развивались стремительно, как буря в разгар шторма. Когда гости начали расходиться, Леонард и Клара не могли больше скрывать притяжения, возникшее между ними. Их губы встретились в пылком поцелуе, который уносил их ещё дальше от реальности, в мир, где существовали только они, их страсть и желание.

В роскошной спальне Леонарда, окруженные мерцающим светом свечей, их тела слились в едином порыве, как будто эта ночь была предопределена судьбой. Каждый поцелуй был подобен взрыву, каждое прикосновение – искрой, разжигающей все более яркое пламя, которое угасло лишь к утру.

Клара была полной противоположностью Джейн – весёлая и жизнерадостная, настоящая стихия, кокетливая и вспыльчивая, не знающая границ. Выросшая в семье, где внимание родителей доставалось лишь тогда, когда она совершала что-то экстраординарное, она не знала другой жизни, кроме жизни, насыщенной яркими вспышка безумства и спонтанности. С самого детства она усвоила, что только невероятные поступки могут заставить окружающих заметить её и считаться с ней.

Клара никогда не забудет тот день, когда ей было всего восемь лет и она впервые смогла заставить родителей обратить на себя внимание. Родительский дом, величественный и холодный, всегда казался ей крепостью, в которой царила тишина и дисциплина. Её родители, занятые развитием бизнеса, редко уделяли внимание маленькой девочке, и в этот самый полдень по обыкновению были погружены в отчеты, запершись у себя в кабинетах.

Охваченная отчаянием и одиночеством, Клара вспомнила сцену из фильма, где герой, чтобы привлечь внимание, совершает безумный поступок. Ее детское сердце восприняло это как единственный выход. Схватив кисти и краски, она выбежала из дома, словно одержимая, и начала творить абстрактный хаос на белоснежных стенах особняка. Мазки складывались в причудливые, пульсирующие узоры. Казалось, каждый взмах кисти был криком о помощи, обращенным к родителям, которые, были слишком заняты, чтобы ее услышать.

Когда родители, наконец, вышли из дома, их лица выражали смесь удивления и гнева. Но Клара видела в их глазах нечто большее – растерянность и, возможно, даже долю тревоги. Они смотрели на нее так, словно видели впервые. В тот момент, когда их взгляды встретились, она почувствовала, что ее цель достигнута. Она была замечена, услышана. И хотя цена за это оказалось непомерно высока, девочка осознала, что для того, чтобы быть увиденной, иногда нужно стать ярче, чем все краски на свете.

С тех пор Клара всегда стремилась к неординарности и бездумным поступкам, понимая, что только так можно заставить людей обратить на себя внимание. Это был её способ борьбы с одиночеством и равнодушием окружающих, её щитом и оружием в этом непростом мире. Со временем спонтанные вечеринки, непредсказуемые поездки и громкие признания любви стали её визитной карточкой, как будто тишина и спокойствие были ей чужды. Жизнь Клары мерцала фейерверками, ослепляя всех вокруг и скрывая истинные чувства под маской веселья и безрассудства.

Заразительный смех этой девушки проникал в самое сердце каждого, кто его слышал, и заставлял всех вокруг невольно улыбаться. В разгар одной вечеринки, после пары бокалов шампанского, Клара, смеясь до слёз, вдруг сказала: "А ведь Египет – часть Европы, правда?". Её глаза блестели озорством, а на губах играла улыбка, словно она знала, что сказала глупость, но наслаждалась смущением слушателей. Лео, наблюдая за девушкой, лишь молча кивнул, не желая её поправлять.

Леонард часто находил себя на краю бесконечного анализа, когда речь заходила о Кларе. Почему же именно её, с таким острым языком и невыносимым упрямством, его сердце выбрало из всех других? Это было нечто большее, чем просто физическое влечение, хотя её очарование и грация были неоспоримы. Это было глубокое, необъяснимое притяжение, словно она была единственной, кто мог пробить его внешнюю оболочку и достучаться до самой его сути.

Он думал об их разговорах, полных горячих споров и искрометного остроумия. Клара всегда бросала ему вызов, заставляла его задумываться и переосмысливать многие вещи. Когда её глаза сверкали, а голос звучал твердо и уверенно, Леонард чувствовал, как в его душе загорается нечто большее, чем просто интерес. Это было восхищение её непокорной природой, её стремлению быть самой собой, несмотря на общественные нормы и ожидания.

Иногда Леонарду казалось, что именно сложный характер Клары притягивал его, как магнит. В её присутствии он чувствовал себя живым, настоящим, словно только рядом с ней он мог быть самим собой. Клара пробуждала в нем желание жить, и эта страсть и стремление получить лучшее от жизни связывали их невидимой нитью, не позволяя разорвать этот чарующий круг.

Однако некоторые черты характера Клары все же вызывали у него раздражение, смешенное с восхищением ее необузданной страстью. Её ревность вспыхивала ярким пламенем по любому поводу, и девушка не стеснялась устраивать сцены, которые заканчивались разбитой посудой и мебелью, летящей в стены. Как-то раз, в порыве ярости, она швырнула антикварную фарфоровую статуэтку, которая в миг разлетелась на мелкие осколки, осыпав мраморный пол.

– Ты слишком много времени проводишь на работе, Лео, и один Бог знает, где еще! – кричала Клара, её лицо было красным от гнева. – Ты думаешь, я буду сидеть, как верная овечка, и ждать тебя?

Леонард лишь усмехался, зная, что вся её ярость – лишь отражение глубокой привязанности. Он подходил к ней, обнимая за талию, и шептал на ухо:

– Ты знаешь, что я всегда возвращаюсь, Клара.

Эти слова действовали на неё, словно заклинание. Её гнев испарялся, уступая место новой волне страсти, и вскоре они снова оказывались в постели, забывая о ссоре и обо всём на свете.

Их жизнь превратилась в яркий карнавал. Вечеринки и путешествия переплетались, словно разноцветные ленты. Острова встречали их шумными праздниками, где они, как короли, наслаждались жизнью. Они устраивали роскошные вечеринки, собирая вокруг себя таких же, как они, прожигателей жизни. Море шампанского, дорогие вина и нескончаемые танцы до утра стали их повседневностью. Словно бабочка, Клара порхала среди пестрой толпы, её смех лился музыкой, завораживающей всех вокруг. Наблюдая за ней, Леонард ощущая, как его сердце сжимается от противоречивых чувств.

– Лео, ты когда-нибудь пробовал это? – однажды спросила Клара, показывая маленький пакетик с порошком.

Леонард нахмурился, понимая, о чём идёт речь. Он знал, что Клара зависима от наркотиков, но до этого момента ему удавалось избегать их.

– Я не уверен, что это хорошая идея, Клара, – ответил он, пытаясь сохранить спокойствие.

– О, не будь таким занудой! – засмеялась она, подходя ближе и обнимая его за шею. – Ты ведь хочешь попробовать? Хочешь? Это же так весело!

Леонард, обычно сдержанный и властный, поначалу лишь скептически улыбался, когда Клара увещевала его попробовать запретные плод. Однако в какой-то момент, не столько поддавшись её уговорам, сколько ведомый собственным любопытством, он решил: почему бы и нет? Его всегда интересовало, где заканчиваются грани дозволенного. И вот, осторожно прощупывая их, он сделал первый шаг в незнакомый мир.

Запретные вещества, словно таинственные эликсиры, открыли перед ним новые горизонты ощущений, где реальность казалась далёкой и неважной. Безумные ночи заиграли яркими красками: разноцветные огни отражались в бокалах с шампанским, гулкий смех раздавался из глубин вечеринки, а ритмы музыки проникали в самую душу.

Однажды, после особенно бурной ночи, они сидели на террасе своего роскошного особняка у океана, любуясь рассветом и слушая шум прибоя. В воздухе витал запах солёного ветра и свежих цветов, смешиваясь с ароматом дорогих духов Клары. Леонард смотрел на неё, в её глазах играли огоньки, отражавшие всю ту страсть и безрассудство, которые захватили их жизни. В эти моменты он понимал, что полностью погрузился в нечто, что было одновременно пугающе и притягательно.

– Знаешь, Лео, – тихо сказала она, поднося к губам бокал с вином, – мы можем быть кем угодно и делать что угодно. Никаких границ не существует.

Её слова звучали как заклинание, и Леонард чувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. Он взял Клару за руку, и они погрузились в безудержный водоворот страсти, в котором не было места ни для сожалений, ни для воспоминаний; только здесь и сейчас, в этой нескончаемой игре удовольствий и новых открытий их души танцевали в унисон, отказываясь возвращаться в прежний, ограниченный мир.

Днём Леонард оставался воплощением безупречности и строгости. Его костюм сидел идеально, а мысли – чёткие и ясные, как клинок. В этой будничной реальности он принимал важнейшие решения с абсолютной точностью и ледяным хладнокровием, как будто ночные феерии были чем-то нереальным и далёким, как сказка, не имевшая места в его строго регламентированной жизни.

Но стоило Леонарду выйти из офиса, как он снова превращался в Лео – бессмертного короля ночи. Они с Кларой устраивали грандиозные вечеринки, когда каждая ночь была наполнена новыми приключениями и непередаваемыми ощущениями. Танцы до рассвета на Кубе, поездки на яхте под звёздным небом Майами, поцелуи в тёмных переулках Парижа – их жизнь была полна ярких огней и нескончаемых возможностей. Леонард всё глубже погружался в этот вихрь, наслаждаясь безумной свободой.

Клара не знала границ в своих эксцентричных поступках. Она обожала адреналин и была чертовски безумна. Как-то раз, взяв Леонарда за руку, она вывела его на карниз высокого отеля, где ветер срывал с их тел последние остатки благоразумия. Она хохотала, расправив руки, как крылья, балансируя на краю, словно от одного толчка могла взлететь в небеса. Леонард, замерев, смотрел, как она, смеясь, бросается в объятия ночного города, нанюхавшись порошка до предела.