скачать книгу бесплатно
Мне удалось отыскать в шкафу, комоде, прикроватной тумбочке и ванной все вещи, которые находились в чемодане, когда я вылетела из Лондона. Кроме этого, Энрике, когда принёс обед, сказал, что если мне понадобится что-то ещё, стоит только попросить – и всё тут же принесут. Я потребовала принести телефон; парень хоть и оценил мой юмор, но просьбу, конечно же, не выполнил.
Обстановка в этом пристанище роскошью не блистала, но и жаловаться было не на что. Широкая кровать с жёстким матрацем, тумба со светильником на ней, гардероб во всю стену, кресло, повёрнутое в сторону небольшого телевизора, и комод, наверху которого стояло пару десятков книг. Некоторые из них – мои любимые (видимо, узнали о них из интервью), а некоторые я не читала. Все издания были на английском.
Устав сидеть и в отупении пялиться на стены и потолок, я решила включить телевизор. И первым делом наткнулась на новости. Сюжет был о продолжении поисков пропавшего самолёта. Если выпуск выходил в прямом эфире и дата и время соответствовали действительности, то в заточении мы находились чуть больше суток. Хотя местного времени я всё равно не знала, потому что понятия не имела, в какой части Земли мы находимся.
Предположение о захвате самолёта виделось тем, кто вёл наши поиски, наиболее вероятным. И поэтому цель нашего пребывания в этом месте, о которой сообщила Смит, моему разуму стала казаться ещё более бредовой и непостижимой. Кому могло прийти в голову выдумать такое?
Я постаралась отвлечься от подобных неразрешимых вопросов развлекательными передачами и клипами. И на некоторое время это действительно отключило мой мозг.
Через несколько часов Энрике в очередной раз заглянул ко мне, чтобы не дать умереть с голоду. Еда была вкусной, но кусок в горло не лез, так что я почти ничего не съела.
Захотелось почитать, и я взяла с полки «Мастера и Маргариту» Булгакова. Воспоминание о том, как Пол получил ушиб из-за Северина, внушило желание прочесть что-то русское. С этой книгой я была не знакома, и аннотация к ней заинтересовала.
На шестьдесят третьей странице начало клонить в сон, хоть роман и увлёк своей мистической атмосферой и дерзкой смесью юмора и философии. Я отложила чтение и уснула прямо так, в одежде.
Пробуждение было тревожным. Снилось, что я нахожусь в самолёте, и на борту нет никого, кроме меня. Лайнер терпит крушение, начинает разваливаться на части прямо в воздухе. Подо мной чернота, я падаю в эту бездну. И просыпаюсь.
Не имея понятия, сколько проспала, я вскочила с кровати и побежала включать телевизор, чтобы узнать время. Как будто от этого зависела моя жизнь. Часы на одном из британских каналов помогли понять, что во сне я провела часов пять.
И тут паника из кошмара об авиакатастрофе проникла в реальность.
Переключив канал, я увидела на экране лицо Джерри. Мой парень, едва сдерживая слёзы, говорил какому-то репортёру о том, что надежда ещё остаётся и что он молится о спасении жизней всех пассажиров. Я подлетела к экрану и прижалась лбом к кадру в том месте, где располагалось лицо моего любимого.
Наверное, до этого момента во мне жила странная уверенность, что всё это какое-то недоразумение. Вид Джерри разрушил эту иллюзию. Теперь отрицать то, что меня и несколько десятков человек похитил какой-то псих, не имело смысла.
Я представила, как родители и друзья не находят себе места из-за случившегося. Как отсутствие каких-либо вестей о моей судьбе доводит их до отчаяния. Я представила, сколько слёз они уже пролили. В то время как я за эти пару дней не проронила ни слезинки.
И тут воображаемую резьбу моей стойкости сорвало. Истерически рыдая, я колотила руками и ногами в дверь и стены, не чувствуя при этом боли. Разбрасывая в порыве злости всё, что попадалось на глаза, я кричала о том, как сильно ненавижу похитителей. Я орала во всю глотку, грозясь уничтожить всех, кто причастен к похищению, едва только сумею выбраться отсюда.
Над звукоизоляцией комнат постарались: сколько я ни голосила, из соседних помещений, в которых, как я полагала, были мои собратья по несчастью, не донеслось ни звука.
Наконец взрыв эмоций истощил меня. Измождённая, я лежала на полу, а в голове проносились картинки ближайшего будущего. Вот днями или даже неделями меня держат в этой комнате, не давая видеться с остальными пленниками. И я начинаю сходить с ума от одиночества, от просмотра зомбоящика, от чтения.
Состояние уныния вдруг сменилось чёткой решимостью бежать отсюда, как только появится возможность. Искать выход и не сдаваться! Нужно только внимательно наблюдать за всем и подмечать детали, которые могут пригодиться.
Сложнее всего было понять, зачем кому-то нужно это дикое похищение.
Опять появился Энрике. Он, скорее всего, видел изображение с камеры в моей комнате, и поэтому ничуть не удивился, когда узрел моё распластавшееся на полу тело. Мексиканец оставил поднос с едой на обычном месте и стал на колени рядом со мной.
– Лиз, вам нужно…
– Катись к чёртовой матери, – церемониться с ним больше желания не было. – Я не веду переговоры с террористами.
– Я не террорист. Никто из нас здесь не террорист, – он глубоко вздохнул и тихо проговорил: – Хотите совет? Расслабьтесь.
– Что?! – я поднялась и тоже села на колени напротив него.
– Нет, правда. Вас не бьют. Кормят вкусной едой. Вы можете спать, сколько захотите. Многие всё отдали бы, чтобы пожить так хотя бы какое-то время.
– Нас держат здесь против воли, а я должна расслабиться?!
– Не только вы лишены возможности уйти отсюда. Я в таком же положении. И Сандра Смит участвует в этом не совсем добровольно, она говорила абсолютную правду. Когда не можешь чего-то исправить, плыви по течению.
Его слова так сильно меня задели, что я сама не заметила, как влепила Энрике пощёчину. Осознав, что это было лишним, я бросила на него испуганный взгляд. Он на короткое мгновение посмотрел на меня и опустил глаза.
– Простите, – виновато пролепетала я.
– Ничего страшного, – он потёр краснеющую щёку. – Хотите, я могу побыть с вами немного? – он, похоже, ни капли не обиделся.
Я кивнула.
– Лиз, я не люблю давать обещаний, но клянусь, что вы вернётесь к своему парню, к своей семье и друзьям. Если только будете хорошо себя вести и выполните поставленное условие.
– Почему такое странное условие? Почему не деньги или?..
– Вы думаете, человек, который устроил это, нуждается в деньгах? – охранник усмехнулся. – Вы только вообразите, сколько нужно было вложить средств в это убежище, в организацию вашего похищения и в то, чтобы нанять персонал.
– То есть вы здесь ради денег? – я не смогла скрыть удивление.
– Да. Но повторюсь: так же, как и у вас, у меня нет пути назад. Я не могу отсюда выйти.
Волна злости снова захлестнула меня. Страшно захотелось ударить его. Как и пару минут назад, я не стала сдерживаться. Только на этот раз не обошлось одной пощёчиной. Кулаки молотили его куда попало.
– Ничтожество! – сквозь зубы цедила я. – Продажная тварь! Наши близкие обезумеют от горя из-за того, что ты просто решил заработать! Из-за того, что у тебя нет совести и ты прислуживаешь какому-то поехавшему мажору!
Энрике сперва безучастно сносил мои удары, но потом попытался обхватить меня и прекратить это избиение. Его прикосновения были неприятны, хотя я осознавала, что он всего лишь хочет остановить меня, а не причинить боль.
В конце концов, я была обездвижена, причём весьма странным способом. Парень обнял меня и крепко прижал к себе. Я хоть и вырывалась из его объятий, всё же была слаба против этого громилы.
– Мне нужны деньги на лечение отца, – дрожащим голосом проговорил он прямо в ухо, а затем его тело стало вздрагивать так, будто он начал плакать.
Не знаю, что отрезвило разум быстрее – смысл сказанных слов или брутальный мужчина, льющий слёзы у меня на плече.
– Когда я соглашался на эту работу, – всхлипывал Энрике, – то не думал, что всё зайдёт так далеко. Но у меня нет другого выхода.
– Что с твоим отцом? – по моей щеке змейкой поползла слеза.
– Болезнь Паркинсона. Ему нужны дорогие лекарства. А моя семья не из обеспеченных.
– Мне очень жаль, – удалось выдавить из себя только эти слова.
– Вот скажи мне, – он отодвинулся, его лицо было искажено болью, – если бы я до всего случившегося обратился к тебе с просьбой оплачивать счета за его дорогие лекарства, ты бы помогла мне?
– Почему нет?
– А я вот не верю, что кто-то может помочь просто так, – парень разгорячился ещё больше. – За всю свою жизнь я ни разу не видел такого чуда. Хотя каждый день молился Мадонне и просил о помощи. И что в итоге? Я и мои сёстры выросли в бедности. Как и мои родители. Как и их родители. Как и многие в Мексике. Беспросветное существование! Это не закончилось бы никогда, если бы я не согласился на эту работу и не стал, как ты говоришь, «прислуживать мажору». Я не настолько умный, чтобы придумать компьютерную игру, и не настолько талантливый, чтобы играть в кино! Так что же мне теперь, умереть в нищете?
– Энрике, прости.
Мексиканец молча смотрел в пол, уперевшись руками в колени.
– Я злюсь не на тебя, а на того, кто всё это выдумал, – оправдываясь, добавила я.
Он продолжал тяжело дышать, никак не реагируя на мои извинения.
Но вдруг жуткое подозрение ножом вонзилось мне в мозг.
А что, если Энрике рассказал эту историю только для того, чтобы разжалобить меня? Может, это грязная манипуляция?
Я встала с пола и отошла от парня на несколько шагов.
– Что такое? – он плавно повернулся в мою сторону.
– Всё понятно. Нет никакого больного отца и никакой бедности. Ты просто пытаешься сломить меня, да? Я тебя пожалею, пойму, что мне стоит покориться, а вы добьётесь своей грязной и непонятной цели. Может, ты и есть тот самый главный похититель и только прикидываешься обычным охранником?
Брюнет медленно вскинул брови. Он долго не отводил от меня пронзительного взгляда. Затем, поднявшись на ноги, глухо сказал:
– А мои сёстры были уверены, что ты добрая, – и ушёл, не забыв запереть дверь.
Эта сцена поселила во мне смешанные чувства. С одной стороны, его откровение зацепило. Разве цель, которую он преследует, не оправдывает его действия?
С другой стороны… Если я могу разыграть всё, что угодно, почему бы и ему не быть актёром?
Он ушёл от меня обиженным, и это не могло не примешать ко всем моим переживаниям ещё и чувство вины. Ведь в случае, если его рассказ был правдой, моё поведение кроме как свинским никак не назовёшь.
В любом случае, разговор с Энрике развернул поток мыслей в другое русло. Парень сказал, что никому из нас ничего не угрожает, а значит, в итоге ситуация разрешится благополучно.
Я запретила себе думать о том, как сильно переживают за меня мама, папа, брат, Джерри и другие. Напрасные размышления ничем не улучшали ситуацию.
На просмотр телевизора был поставлен запрет: там легко можно наткнуться на новости. Поэтому продолжить чтение романа Булгакова показалось довольно притягательной перспективой. Но прежде я убрала весь тот бардак, который устроила в пылу истерики.
За весь оставшийся день я прервала чтение всего пару раз. Даже в туалет ходила с книжкой. Ожидалось, что в обед снова придёт Энрике, и мы поговорим с ним. Хотелось извиниться перед человеком, который был вежлив со мной и ничего плохого не сделал. Наверное, не сделал.
Но еду принесла незнакомая девушка. Я заговорила с ней, а в ответ получила несколько фраз на незнакомом языке. По-моему, на немецком.
Теперь я лишилась даже бесед с охранником. Надо было вести себя разумнее и не подавать виду, что я усомнилась в его искренности.
Глава 3
Кажется, беспокойное пробуждение стало традицией моего плена.
Первое, что пришло в голову: на меня напали во сне. Потому что, просыпаясь, я ощутила, как кто-то придавил моё тело. Чем и как – непонятно. Полностью накрытая одеялом, я не могла видеть, что происходит.
На несколько мгновений мои мышцы словно окаменели от испуга. Я не в силах была пошевелить даже мизинцем. Но затем оцепенение прошло, и я попыталась хотя бы выглянуть из-под одеяла. Получилось не очень: неизвестный будто нарочно не давал этого сделать.
– Проснись, проснись! «Всё смешалось в доме Облонских[2 - Цитата из романа «Анна Каренина» Льва Толстого.]», – демонским голосом завопил анонимный налётчик, по-английски процитировав Толстого. И я сразу поняла, кем был этот неизвестный.
– Джен? – оставила я попытки выбраться наружу. – Ты?
Чьи-то руки моментально сбросили с меня одеяло. Прищурившись от яркого света, я постаралась сфокусировать взгляд на фигуре, нависшей надо мной. Догадка оказалась верной.
– Какого чёрта! Ты совсем, что ли?! – воскликнула я и в отместку за беспокойство шлёпнула подругу по ноге. – Я чуть не умерла от страха!
Джен раскатисто засмеялась, опустилась на край кровати и положила голову прямо мне на колени.
– Я была уверена, что ты вспомнишь эти слова, – сказала она, очевидно, гордясь мной.
– Это нетрудно. Уверена, ими ограничиваются твои познания в славянской литературе.
– Зато ты, смотрю, теперь у нас стала любительницей русской классики, – и она кивнула в сторону тумбочки, на которой лежала ещё недочитанная мной книга.
– Ты просто обязана прочитать этот роман. Правда, я не всё в нём понимаю, но он бесподобен.
Питерс приподнялась и упёрлась кулаком в щёку.
– Я не верю, что в их литературе создано что-то более гениальное, чем «Анна Каренина».
– Нет, Джен, здесь совсем другое, – я уже собиралась объяснить ей, почему мне пришёлся по душе Булгаков, как вдруг сообразила, что мы-то всё ещё в плену и что до этого момента нас не пускали друг к другу. – Подожди, к чёрту книги. Как ты сюда попала?
– Кто рано встаёт, тот владеет миром, – ответила подруга, не скрывая превосходства. – А ты, похоже, собралась дремать тут до второго пришествия, – и она в шутку бросила угол одеяла мне в лицо. – Мексиканский красавчик сказал, что сегодня нас снова собирают.
– Энрике? Он приходил к тебе сегодня? – подскочила я.
– Вместо того, чтобы поинтересоваться, всё ли хорошо с бедной Джен и как она провела эти дни взаперти, ты спрашиваешь про этого надсмотрщика? – она нахмурилась.
– Просто я вчера нехорошо с ним обошлась, – оправдание моей нечуткости к приятельнице звучало жалко. – Извини. Как ты?
– Наверное, так же, как и ты, – Джен горестно вздохнула. – У меня в голове не укладывается безумие, которое случилось с нами. И главное, я не понимаю…
– Кому всё это нужно? – закончила я за неё.
– Да. Всё виделось не таким уж страшным до тех пор, пока я не вспомнила о родных. И о том, что через месяц у меня свадьба. И если из-за какого-то извращенца лучший день в моей жизни так и не состоится, я не знаю, что сделаю…
Последние слова были сказаны упавшим голосом. Перевернувшись на другую сторону, я стиснула её в объятьях.
– Нет, не думай об этом, пожалуйста, – попросила я, гладя её по голове. – Мы точно вернёмся к твоей свадьбе. Иначе быть не может. Ты будешь самой красивой невестой на свете, а я буду самой лучшей подружкой невесты.
– Точно, – она попыталась улыбнуться, но из-за навернувшихся слёз улыбка выглядела грустной. – И мы будем вспоминать эти дни со смехом. Как будто случилось недоразумение. Или вообще не будем говорить об этом. Никогда.
– Именно.
– Вставай, – неожиданно подскочила Джен. – Нам нужно пойти и разобраться, как ускорить возвращение.
– Хорошо, – возражать против её мудрой мысли было бы глупо.
И пока я собиралась, подруга поведала те скудные сведения, которые ей удалось вытянуть из наших охранников.
Приёмы пищи теперь будут происходить в столовой на первом уровне.
