Полгода

Как только я оказалась на улице, новый знакомый опустил руки, встряхнул их, и спокойным, ровным шагом направился к выходу. Метнув последний взгляд на панорамное окно бара, я со всех ног бросилась прочь, стараясь как можно дальше убежать и спрятаться от своего странного спасителя. Однако внезапное спокойствие, злившее меня больше хамского поведения пьяных, не давало бежать быстро и долго. Теплая волна расслабления окутала с ног до головы, согрела и заставила замедлиться. Я честно попыталась переставлять побыстрее ноги, но борьба тела с внутренним умиротворением и подсознательным желанием вернуться к этому непонятному человеку оказалась проигрышной. Боролись ли в вас когда-нибудь два абсолютно противоположных чувства: страх и доверие к одной личности? Доводилось ли одновременно в сердце и разуме умещать беспокойство и спокойствие? До сего момента я и не подозревала, что такое возможно. Мне хотелось и сбежать подальше от этого человека и спрятаться в его объятиях от всех проблем. Причем, напомню, я его видела впервые.

Несмотря на то, что все мое нутро рвалось к незнакомцу, мозг диктовал пути к отступлению. Пересилив себя, я укрылась в тени дома, моля, чтобы этот человек ушел, но интуиция шептала, что в баре он оказался по мою душу и куда бы я не спряталась от него, везде найдет. Кто он? Опытный маньяк-гипнотизёр? Чокнутый? Что ему нужно от меня?

Мужчина вышел из бара и, даже не оглядевшись в поисках меня, ведомый внутренним компасом, направился к моему укрытию. Я вжалась в стену, лихорадочно ища пути побега.

– Не бойся меня, я тебе не причиню вреда, – его голос непременно успокоил, если бы голос разума не вопил об опасности. Я намеренно не слушала голос сердца, шепчущего обратное. Его вообще нельзя слушать, оно обманывает, в отличии от разума.

– Что ты сделал с ними? Почему они так испугались тебя? – истерично пропищала я.

– Ты скоро сама все поймешь. Для начала я хочу представиться. Меня зовут…

Я понимала, что мне не хватит ни сил побороть неравного противника, ни скорости убежать от явного спортсмена, но попытаться стоит. Вон, когда-то Давид победил опытного великана-воина Голиафа. Да что далеко ходить, мой покойный дед Арсентий в годы Великой Отечественной войны в одиночку отбился от десятка врагов и невредимыми вернуться к своим. Правда, потом его здоровье резко пошатнулось, и он умер от воспаления легких, так и не дожив до дня победы.

Действовать мне пришлось инстинктивно, полностью доверившись своей звериной части. Я всегда придерживалась мнения, что в нас, людях, много звериного, и поэтому есть смысл довериться внутреннему, так как животные инстинкты никогда не подводят.

Не дослушав, я треснула незнакомца сумкой по лицу, и рванувшись в сторону от него, понеслась прочь по скользкой плитке вдоль магазина, каждую секунду ожидая, что мужчина схватит за ворот пальто, повалит на землю и ударит в лицо. Картинки одна ужаснее другой сменяли друг друга, и этот страх открыл второе дыхание, позволив, не чувствуя от быстрого бега боли в боку и сбившегося дыхания, буквально лететь над землей, но злосчастная дешевая тротуарная плитка сыграла злую шутку. Ноги заскользили, разъехались в разные стороны и я, безрезультатно пытаясь ухватиться за воздух, рухнула посреди дороги.

– Полина! – подхватив под мышки, незнакомец попытался поставить меня на ноги, но я, взвизгнув, решила сопротивляться до конца. – Да угомонись же уже! – не выдержав, рявкнул мужчина. Я резко выпрямилась, осознав, что он назвал меня по имени. Откуда он знает мое имя? Что ему еще известно обо мне? Что ему нужно от меня? И кто он такой, в конце концов?

– Что ты хочешь от меня? Ты маньяк? Кто ты? – Я внутренне похвалила себя за то, что сказала это почти спокойно, а не выкрикнула истерично.

– Не бойся меня, Полина, я тебе не причиню вреда.

Незнакомец примиряюще выставил руки ладонями вперед, давая понять, что не применит физическую силу. Ага, только я не верила в это. Сейчас этими примиряющими ладонями скрутит меня и все, поминай как звали.

– Это я уже слышала. Откуда ты знаешь мое имя?!

Незнакомец вздохнул и мягко улыбнулся.

– Не думал, что наше знакомство будет именно таким. Все планировалось немного иначе. А тут этот бар и пьяная компания… Ну, уже не важно. А звать меня Николич Арсентий Матвеевич…

– Николич Арсентий. Так звали… моего деда… Что за шутки? А ну, признавайся, кто ты, иначе!.., – я грозно потрясла сумкой в воздухе.

– Полина, я говорю чистейшую правду, я твой дед Арсентий, рожденный в 1908 году и покинувший свет в 1944. Знаю, что поверить очень непросто, но вспомни, о чем говорил твой ангел-хранитель. Он сказал, что мы, твои предки, весь твой род, зримо и незримо до наступления нового года будем рядом с тобой. Мы всегда рядом с тобой и твоими детьми, но помочь оттуда, – он указал пальцем на небо, – не можем. Нам дана возможность в течение двух месяцев спускаться на землю, к тебе.

Я сжала руками виски, зажмурилась что есть силы, надеясь, что все происходящее – плод моей фантазии или очередной сумасшедший сон.

– Бред-бред-бред!

– Да, я знаю, что трудно поверить в происходящее. Но ангел тебе не приснился, равно как и я.

– Если ты мне сейчас все нормально объяснишь, то я тебе поверю. А если почувствую, что лжешь, то, … – Я снова угрожающе потрясла сумкой, понимая, что защита смехотворная, на что незнакомец добродушно улыбнулся, не предпринимая никаких попыток скрутить меня.

– Вчера ночью ты взывала к Всевышнему.

Моя тайна была раскрыта, а ее подробности я предпочитала стереть из памяти. Стыдно, признаться, очень стыдно.

– Это я все знаю, пропусти этот интереснейший момент.

Незнакомец, представившийся Арсентием, вновь улыбнулся. И несмотря на то, что, в принципе, те малые доказательства подтверждали факт моего настоящего деда передо мной, а не галлюцинацию и иже с ним, мой мозг отказывался верить. Да и как можно вот так запросто поверить, когда всю свою жизнь ни я, ни мое окружение не сталкивалось со сверхъестественным.

Именно об этом ночью говорил ангел-хранитель, и это я списала на сон, который в итоге оказался реальностью. А, может я сейчас в обморочном состоянии и мне все видится? Или вообще умерла…

Последняя мысль вызвала во мне дрожь и чувство тоски, но незнакомец, почувствовав мое состояние, поспешил разубедить меня:

– Ты жива-здорова, и все происходящее реальность. Это я прибыл к тебе оттуда, – он указал пальцем на небо. И, вроде, говорит он убедительно, и глаза излучают добро и любовь, но возможно ли так просто поверить в реальность происходящего, не смотря на доказательства?! Ну, нет, конечно! Такое бывает только в фантастических книгах и фильмах, а в жизни все более прозаично. Никакой мистики, фантастики, сказочности, лишь только трезвость жизни и скучный материализм.

– Я понимаю, что очень трудно поверить в существование потустороннего мира, даже если веришь в Бога. Вера многих людей такова: верю, да не уверовал. Но другой мир есть, и он прекрасен. Он свободен от болезней и бед, там райские сады и тепло. Там собрана вся Божья мудрость. Там мы, души умерших людей, наблюдаем за вами, нашими потомками.

И ты вчера взывала к Господу Богу, молила Его о помощи. Он каждому своему дитю протянет руку, как бы человек не заблудился, сколько бы раз не оступился. Стоит только призвать Его, покаяться всем сердцем, и Он простит и поможет. Его любовь безгранична и сильна, всеобъемлюща, безоговорочна, как бы мы не огорчали Его своими поступками.

От его проникновенной и утопичной речи я поежилась, но не осенний холод остужал мое разгоряченное тело и пылающий ум, а суеверный страх. Трудно поверить и принять тот факт, что рядом со мной призрак покойного деда Арсентия, проще придумать историю о реальном человеке, который для чего-то узнал все подробности вчерашнего вечера и решил по-черному пошутить надо мной.

И чтобы в действительности ни происходило на холодной улице родного города, верить в снизошедшую с Небес помощь ангела-хранителя и всего рода хотелось. Хотелось удостовериться, убедиться, что Бог есть, и Он рядом, что мы, живущие на земле, не единственные в этом мире. И если все происходящее реальность, если ангел-хранитель, дед Арсентий действительно спустились с Небес, чтобы помочь мне, то почему Он выбрали именно меня, обычную смертную, с посредственной верой, грехами и отсутствием всякой святости, с земными проблемами?

Мучивший вопрос вырвался наружу растерянным бормотанием.

– Не понимаю, почему ангел-хранитель показался мне? Еще и ты, вроде как мой дед, спустился с небес. Я обычная, ничем не примечательная грешница. Во мне так мало веры и так много людских, низменных чувств…

– Сия тайна откроется только из уст твоего Ангела-хранителя, я же, такой же раб Божий, как и ты, не в силах распознать замысла Всевышнего. Но скажу лишь одно: какой бы ты не была, ты любима Им, как и все остальные живущие.

Сумку, на всякий случай, все так же держала в руке, готовая в любой момент применить ее в качестве самозащиты.

– Твой ангел-хранитель обратился с прошением к Господу Богу, а затем ко всему твоему роду до первого человека с просьбой помочь тебе. Но ты должна понять, что ничего, даже с помощью Всевышнего, не исправится в один миг. Он готов дать в твои руки штурвал от твоего корабля жизни, отправить попутный ветер перемен, но только ты сама будешь управлять им при помощи своих мыслей, действий и слов. Готова ли ты к изменениям?

Готова ли я к изменениям? Конечно, что за вопрос! Если они все постелют красную дорожку, по которой мне останется лишь пройти, то почему бы и нет? Или, хотя бы, дадут инструкцию к применению.

Я еле заметно кивнула, еще не до конца веря в реальность происходящего. Мне бы больше доказательств…

– Ты, как любой человек, надеешься на легкий путь, – в очередной раз он прочел мои мысли, – но для изменения жизненного маршрута тебе нужно приложить усилия. Войдешь в нужное русло, тогда и поплывешь по течению, лишь изредка помогая себе веслом выбора не свернуть куда зря.

– И как мне изменить жизненный маршрут? Если бы я знала, уже давно сделала бы это, – я не смогла скрыть сарказм.

Мужчина, уверяющий меня в своей бесплотности, посмотрел на меня осуждающе. Я думала, что люди с небес не могут осуждать живущих на земле, ведь у них там райские сады, отсутствие боли и горестей, а тут вполне земное осуждение.

– Я хоть и бесплотен, духом являюсь, но не забывай, что прожил обычную человеческую жизнь и помню все, что было до моей смерти, и помню свой характер и человеческие грехи и прегрешения.

И, вроде, доказательство на поверхности, но червь сомнения грыз меня. Я попросила Арсентия подождать, а сама позвонила бабушке. На мою просьбу прислать единственное фото деда отреагировала бурно, вспомнила пару моментов из их короткой семейной жизни, посетовала на тоску по давно ушедшему мужу, и пообещала при личной встрече рассказать всякие истории из прошлого, которые я слышала сотни раз. Я в ответ пообещала в ближайшее время навестить ее, чем еще больше обрадовала бабушку.

Фото пришло на мессенджер через пару минут. Все время, пока я болтала с бабушкой и ждала сообщение, мужчина, представившийся моим дедом, терпеливо ждал в сторонке. Он не пытался со мной заговорить и хоть как-то напомнить о своем присутствии, лишь молча наблюдал за мной.

Я открыла сообщение. С черно-белой фотографии мне улыбался мужчина в военной форме, выглядевший моложе моего знакомого на несколько лет, но без сомнения это был он. Те же большие серьезные глаза, с затаившейся послереволюционной и военной историей, украшенных лучиками морщин, прямой нос, задорная улыбка. Единственным отличием было присутствие на фото напряжения, ожидания чего-то неминуемого. Сейчас же дед – теперь я со спокойной душой могла его так называть – выглядел расслабленным и спокойным, словно все плохое оставлено позади, и впереди его ждало только все хорошее.

Но если присутствие давно ушедшего деда в моей жизни реально, то и ангел тоже в действительности посетил вчера меня. А это значит, что исцеление с помощью предков началось.

Решив, что деду будет интересно взглянуть на свое изображение, я показала ему фото. Он с интересом взглянул в экран, долго рассматривал себя, а затем чуть дрогнувшим голосом произнес:

– Апрель сорок второго. Единственная фотокарточка. Наш командир в мирное время увлекался фотографией, вот и решил сделать нам подарок, поднять боевой дух. Фотокарточку отослал Евдокии. Думал, давно ее утеряла иль выбросила, ан нет… Сберегла.

– Всю жизнь хранит.

Заметив любопытство в глазах деда, я решила немного просветить его в области современных технологий. Вкратце объяснила функционал смартфона, показала фотографии, сфоткалась при нем. Он слушал с интересом, приговаривая о желании иметь подобное в свое время, а потом прервал меня, твердо сказав:

– Время неминуемо близится к полуночи. Нам о многом надо поговорить. Можем не успеть.

История большой любви бабушки и дедушки, его подвиги, рассказанные однополчанами бабушке в молодости, бережно хранились в нашей семье. И несмотря на то, что порой казалось, что в бабушкиных рассказах реальные истории перемешались с фантазией, я всегда с жадностью впитывала каждое слово, сожалея о том, что дед не дожил до моего рождения.

"Рядом со мной, зримо и незримо будут присутствовать мои предки", – с трепетом вспомнила я о словах ангела-хранителя, краем глаза глядя на деда. Ангел говорил, что мой род поможет исправить ошибки и начать новую лучшую жизнь, и теперь, не смотря на эхо сомнения, отзывающееся в моем обычном человеческом сердце, я готова была принять потустороннюю помощь.

– Дед, я готова начать исправлять. Что нужно делать?

– Эко ты шустрая, – рассмеялся Арсентий. – Давай сначала доберемся до твоего жилища, а то на улице темно, всякий сброд ходит, может тебе навредить. А я, внученька, не всегда могу тебе помочь. Тем более, что меня на этой земле видишь только ты.

– Что? – нахмурилась я. – А как же те двое парней в баре?

– Они меня и не видели. Я им показал, что может с ними произойти, если они удумают тебя обидеть.

Я поежилась, вспомнив наполненные ужасом глаза.

– Каждую секунду человек выбирает определенную жизненную дорогу. И от того, какие мысли в эту секунду владеют человеком, зависит его будущее. У них были недобрые мысли, затуманенные алкоголем, они желали тебе зла и непременно причинили бы его, если бы никто не помешал. И их ждало бы наказание. Один из законов мироздания гласит: "Человек получает то, что отдал миру".

– Получается, это для меня тоже наказанием было бы? Ну, если бы ты не помешал им.

– Череда событий приводит к определенным последствиям.

– Но что я такого плохого сделала! – возмутилась я, совершенно не понимая и не принимая того факта, что мое преступление должно было иметь столь сильное наказание.

– Пошла куда зря, Полина, не подумав ни о последствиях, ни о себе, ни о близких. На кой ляд ты пошла в злачное место, где сидят такие люди, о чем думала?

Не согласиться было невозможно. Я выбрала не самое подходящее место для посиделок и чуть не поплатилась за свой необдуманный выбор. Пыталась доказать всем и вся, что я классная, а не тихоня, окунуться в дерзкий мир разврата и алкоголя, а в итоге чуть не вляпалась в историю с плохим концом. В последнее время я вообще туго соображаю, о чем незамедлительно сообщила деду.

– Знаешь ли, дед, ситуация у меня сложная. Предал меня муж. Плохо мне очень, хотелось забыться, вот и пошла в этот бар.

– Ты горе ставишь на пьедестал. Уходит на задний план жизнь твоя и близких твоих. Не замечаешь боли других.

– Беды моих близких не сравнимы с моей…

– Переболеть нужно, схорониться ото всех, полелеять недолго горе, а потом распрямиться, скинуть одёжи боли, и с новыми силами шагать вперед. Но не забывать о тех, кому ты должна. Сыны твои, отец с матерью.

Кивнула в знак согласия. Нельзя забывать о них, непростительно это, да нет у меня ресурсов ни на кого, даже на себя. Не стала этого говорить деду, он и так все понимает.

Некоторое время мы шли молча: я думала о своем, а дед о своем. И когда в поле зрения показались верхние этажи моего дома, задал Арсентий вопрос:

– Что ты ждешь от будущего?

– Будущее? Я не знаю, не думала. Детей вырастить, съездить куда-нибудь…

– В чем смысл твоей жизни?

Простой вопрос? Проще некуда. И я уже готова была ответить на него, как поняла, что ответа нет. Вырастить детей? Хорошо, они вырастут, вылетят из родительского дома, совьют свое гнездо… Я еще буду вполне молода, цель достигнута… А если они улетят за тридевять земель и видеться с ними будем редко? Смысл, конечно, в детях есть, важный, но не ключевой. Вложение сил в потомство обязательно, но ставить ли их не пьедестал?

– Вырастить детей? – все же ответила я.

– Дети не могут быть смыслом жизни, – озвучил мои потаенные мысли Арсентий. – Смысл жизни должен касаться лишь тебя. Будь ты с детьми, либо одна, смысл не теряется, всегда с тобой, как тень.

Тогда, может, создать свою крепкую семью? Дети уйдут, а семья останется. Муж, точнее. Только загвоздка в том, что муж имеет более независимое положение. Если ребенок так или иначе будет контактировать со своими родителями, муж может стать врагом. Нет, точно, не в создании семьи смысл жизни. Целью это может являться, но не смыслом.

Доработать до пенсии, а на пенсии заняться собой? Только большинство, переступив этот порог, продолжают работать. И вообще, глупая цель, не имеющая никакого смысла. Моя одна знакомая как вышла замуж в двадцать лет, так ни дня не работала, и живет вполне себе хорошо, ни в чем не нуждается. Конечно, положение шаткое, мужа может в любой момент не стать, как и сладкой беззаботной жизни.

Дед молчал, пока я искала истинный смысл своей жизни. Я перебирала и отметала множество вариантов, и ни одно не тянуло до самого главного. В итоге спросила деда, на что он ответил одной фразой: "Ты должна сама понять".

До дома мы добрались быстро и без приключений. Во дворе, по обыкновению, не работали фонари, лишь один из них периодически мерцал, требуя замены лампочки. Жители несколько раз звонили в соответствующую службу, но вскоре после замены, фонари снова чудесным образом переставали работать. И вот уже почти как месяц во дворе стояла непроглядная темень, чем и пользовалась местная молодежь, пока дожди и первые заморозки не загнали их в теплые и сухие подъезды.

Я боялась после работы ходить по двору одна, и раньше меня всегда встречал Андрей, а теперь же мне приходилось надеяться только на собственные силы и удачу.

– Оттуда все видится иначе. Издалека, свысока, под другим углом. – Произнес Арсентий. – Все изменилось. Улицы стали тихими и спокойными. Небо не озаряет кроваво – пыльное зарево. Идешь вдоль дорог, а по ним проносятся блестящие машины на большой скорости. А витрины магазинов горят разноцветными лапочками. Все горит, и надписи, и двери. Так много света и огня. Мирного огня, призванного развлекать и привлекать покупателей. Так много людей одетых красиво и совсем не по-советски, что ли. Лица девушек раскрашены, что даже порой не понять, кто под маской краски скрывается. А ваши некоторые парни так похожи на девушек. И все такие спокойные и одновременно несчастные. Нет в вас счастья. И мысли бегут-бегут, перепрыгивают друг через друга, обгоняют. Бежит, и сменяется другой, такой же быстрой, мимолетной.

Дед, вроде, и мне все это говорил, но в тоже время словно сам себе под нос бормотал. Я хотела сначала защитить свое время, современников, а потом поняла, что в чем-то он прав. Счастье и семью люди променяли на развлечения, смену партнеров и бесполезную гонку за новомодными гаджетами и шмотками. Сразу оговорюсь: не все.

Я была не против порассуждать на тему "раньше было лучше", и уже приготовилась дискуссировать, но дед тут же оборвал мой порыв словами о важности его прихода ко мне и ценности знаний, что он должен мне передать. И "раньше было лучше" не входит в перечень излагаемых сведений.

Васька всегда чувствует наше приближение до того, как мы вставим ключ в замок. Мы экспериментировали: стоит только зайти кому-то из членов семьи в подъезд, как Василиса несется встречать к порогу. А потом наша малышка с круглыми боками от ежедневного ничегонеделания громко мурлыча бросается под ноги, требуя ласки и внимания. И корма.

Но сегодня все было несколько иначе. Васька уже топталась у порога, готовая броситься под ноги, но стоило мне только открыть дверь, как шерсть на загривке и спине встала дыбом, из приоткрытой пасти вырвалось зловещее шипение, которое, по кошачьему мнению, должно было напугать непрошенного гостя. Без какой-либо подготовки Васька выпустила когти, прыгнула на Арсентия, и пролетев сквозь моего деда, врезалась в дверь. Я подхватила питомца и, поглаживая и приговаривая успокаивающие слова, закрыла в своей спальне.

– И животные, – без предисловий сказала я, вернувшись к деду. Он уже переместился в зал и с интересом рассматривал интерьер, уделяя особое внимание фотографиям на стене.

– Что? – не понял дед, переведя на меня взгляд.

– Животные тоже тебя видят.

– Удивительно, да? Вроде, живем в одном мире, ходим рядом, а видят только четвероногие.

– Почему так?

– Думается мне, что дело в отсутствии человеческого разума. Они видят то, что видят и не отрицают ни божественного, ни земного. Человеку свойственно сомневаться, перепроверять, переубеждать себя и других. И когда в раннем возрасте взрослый научит ребенка видеть лишь материальное, внутренний взор перестает замечать духовное.

Смысл в его словах имелся, и я, удовлетворенная ответом, кивнула.

Дед выглядел как живой. От него не исходило ангельского сияния, он ступал по полу, прикасался к вещам, от него пахло свежескошенной травой, будто он только вернулся с покоса. Мне было интересно, холодный ли он или теплый, не восставший ли мертвец?

– Можно я тебя потрогаю? Или не смогу?

Дед протянул руку, и я кончиками пальцев дотронулась до нее. Рука оказалась чуть прохладной и мягкой, как у обычного человека, но в тоже время что-то необычное, необъяснимое было в этом прикосновении, словно мне довелось приоткрыть великую тайну, прикоснуться к чему-то неведомому для обычного человека.

– Мое тело давно истлело, лишь кости покоятся в земле. То, что ты видишь перед собой, всего лишь образ, что был при жизни.

– Ну ты был… красивый, надо признать.

– Да, был недурен собой, – рассмеялся дед, но тут же серьезно продолжил. – Время, Полина, на земле нещадно проглатывает секунду за секундой, отнимая у нас возможности. Я могу не успеть, остался всего час. Наша задача развязать узел твоего пути, разгладить дорогу жизни.

Мой взгляд упал на часы. Ровно одиннадцать вечера.

– Как, дед? И успеем ли за час?

– Я покажу тебе сюжет, он заставит тебя переменить взгляды. И после ты найдешь ответ на вопрос об истинном смысле жизни.

Твердая, прохладная рука сжала мою ладонь, и прежде чем мир заплясал в бешеном ритме первобытного танца перед моими глазами, дед произнес: "Не бойся, я буду с тобой до конца". Я ничего не успела понять и уточнить, как провалилась в белый плотный туман. Абсолютная бесцветная пустота, лишенная ощущений: меня словно не существовало в те мгновения, лишь слова глубоко в сознании задавали вопрос о том, где я. В пугающей неизвестности рука деда не позволяла окончательно дезориентироваться и впасть в панику.

Еще пару мгновений и туман рассеялся, явив мне совершенно незнакомый вид. Я часто заморгала, не веря своим глазам, еще надеясь, что все вернется на места, и представивший пейзаж ничто иное, как какое-нибудь временное помутнение, но картина не исчезала. Я медленно оглядела покрытую высокими сугробами землю, укрывающую черным одеялом спускающаяся ночь. Плотный ряд голых деревьев, принакрытых свежим пушистым снегом, прятал густой лес. С другой стороны раскинулся небольшой населенный пункт, освещенный редкими пятнами огней. Мы с дедом стояли у самой кромки леса, не чувствуя холода. Я не понимала где мы находимся, и что требуется от меня.

– Где мы?!

– Мы в моем времени. Здесь ты найдешь ответы на некоторые вопросы.

Я закрутила головой, ища хоть что-то, за что можно было бы зацепиться и найти ответ хоть на один вопрос, но ничего, кроме бесконечного снега, нескольких огней и пугающего леса не находила. Несмотря на то, что я не испытывала холода, не чувствовала ветра, не ощущала падающего снега, я непроизвольно поежилась и обхватила себя руками, желая согреться. Прикоснулась к пушистому свежему снегу на еловой лапе – рука прошла сквозь ветку.

– Дед, это все реально? Или ты ввел меня в транс и погрузил в собственные воспоминания?

Арсентий поднял руку, заставляя меня замолчать. Он к чему-то прислушивался, и я ради интереса последовала его примеру. Я не могу представить конкретную картину из его прошлого, могу лишь предположить, что сейчас время военных лет. Не страшно, даже любопытно. Какой эпизод его жизни сейчас я увижу?