Каждой клеточкой тела

– Нет. Я хочу нормальный кофе. А мама привезла из тура какую-то дрянь.

Я вздохнула и стащила себя с постели. С почти полностью закрытыми глазами поплелась в ванную, волоча за собой простынь, в которую была завёрнута.

– Эй, детка, – позвал Рон. Я обернулась. Мужчина лежал на кровати, казалось, совсем не смущаясь своей наготы. Он закинул руки за голову. На лице играла лёгкая улыбка. – Я когда-нибудь доберусь до твоей сладкой задницы.

Я фыркнула и зашла в ванную.

Спустя полчаса мы сели в грузовик Рона и он повёз нас на завтрак в милое кафе, где подавали вкуснейшие булочки с корицей и ароматный кофе. Я жевала выпечку и смотрела, как Рон уплетает огромную порцию завтрака, в который входило четыре жареных яйца, столько же сосисок, несколько кусочков бекона и салат. Кроме этого Рон и себе заказал булочку с кофе.

– Попробуй кусочек. – Рон протянул ко мне вилку, на которой был нанизан кусочек яйца и сосиски.

Он не знал, что я ненавижу яичницу, особенно глазунью. Меня тошнит, когда такое попадает ко мне в рот.

– Я не голодна, – слегка скривившись, ответила я.

Рон слегка нахмурился.

– Никогда больше не лги мне, – спокойно сказал он, закинув в рот содержимое вилки. – Ненавижу лжецов. И Мэл, – добавил он, помолчав, – ты должна говорить мне что любишь, а что – нет. Другого пути узнать друг друга не существует.

Я кивнула. За эти годы во мне выработалась привычка приносить Рону минимум дискомфорта, как бы по-идиотски это не звучало. Это сейчас, спустя годы, я могу сказать, что вела себя как идиотка. А тогда моё поведение казалось мне нормальным. Я просто не хотела беспокоить человека, которого люблю, своими предпочтениями.

У мужчины был чертовски хороший аппетит. Он умял всю тарелку, казалось, всего за несколько минут. Удовлетворённо откинувшись на спинку диванчика, он посмотрел на меня.

– Тебе завтра на работу?

– Нет. А тебе?

– Мне на работу тогда, когда я – сам себе начальник – скажу, – рассмеялся Рон открытой улыбкой. Останься со мной.

– Ты о чём?

– Останься сегодня со мной, – повторил он. – Мы можем… Не знаю, посмотреть кино, заняться сексом. – Он поиграл бровями, вызвав улыбку на моём лице.

– Мне нужно освоить посадку некоторых видов растений, – сказала я. – Послезавтра я работаю с новыми растениями. Это будет достаточно сложная композиция, так что мне нужно ещё с этим поработать.

– Что тебе для этого нужно? – серьёзно спросил Рон, делая глоток кофе.

– Компьютер и интернет.

Он кивнул.

– Всё это есть у меня дома.

– А ты разве не будешь ночевать у родителей?

– Нет, я присматриваю за домом, а не живу в нём.

– Хорошо, – внезапно выпалила я. Откровенно говоря, мне даже минуту не надо было думать над его предложением, потому что сердце уже давно всё решило.

Рон улыбнулся.

– Умница. Быстрее допивай кофе. Мне не терпится снова сорвать с тебя трусики.

Я покраснела.

– Рон, – с упрёком сказала я.

– Что? Цени правду, детка. Она ещё никого не подводила, – подытожил он, и подмигнул.

Цени правду. Меня кольнули эти слова. Я по просьбе Джеммы скрывала от Рона отношения его сестры. И каким-то образом я чувствовала, что это ещё вылезет мне боком. Только пока не знала, как.

Через несколько часов я уже практически сходила с ума от количества полученной информации. Её было так много, что мне, казалось, не осилить всех этих тонкостей сочетания растений при посадке. Казалось бы, мне нравилась профессия, которую я выбрала, но запомнить так много за столь короткий срок было выше моих сил.

Я захлопнула ноутбук и откинулась на спинку дивана. Рон повернулся ко мне лицом, и погладил мои ноги, лежащие у него на коленях. Я прикрыла глаза. Его руки так расслабляли и дарили блаженное отвлечение. Он понимал без слов, в чём я нуждалась. Его ладони подобрались выше, а потом и вовсе нырнули под футболку, которая доставала мне почти до коленей. Нежно погладив внутреннюю сторону моего бедра.

– Я могу помочь отвлечься, – хрипло произнёс он.

– У тебя там в телевизоре всех поубивают, пока ты будешь занят, – с улыбкой сказала я.

– И чёрт с ними, потом пересмотрю фильм. – Он переместился, убрал ноутбук на кофейный столик, и навис надо мной. Его губы были в паре миллиметров от моих. – Почему я не могу оторваться от тебя?

– Потому что наконец понял, что я – та, кого ты ждал всю жизнь? – спросила я, и мысленно ударила себя, потому что это давление на Рона ни к чему хорошему не приведёт. Поэтому я решила всё перевести в шутку. – Ну, или ты просто хотел ощутить, каково это: трогать настоящие сиськи.

Рон рассмеялся, и я расслабилась.

– Не называй их так больше. У тебя чертовски привлекательная грудь. – Он снова запустил руки под футболку и, проведя горячими ладонями по животу, сжал мою грудь, заставляя выгнуть спину и застонать от удовольствия. – И да, мне было невероятно интересно почувствовать, как ощущается настоящая грудь, – со смехом закончил он, а потом резко задрал футболку, и схватил сосок губами.

Глава 12

На улице бушевала гроза, а я наслаждалась тем, что в доме тихо и спокойно. Я сидела на диване в гостиной с чашкой какао, и смотрела какое-то дрянное шоу по телевизору. Мне не хватало Рона рядом. Хотелось прижиматься к тёплому боку, и периодически наклоняться к его груди, чтобы слышать размеренный стук сердца. Я вспомнила, что вечер Джеммы проходил более насыщенно, и решила отправить ей сообщение.

«Как прошла вечеринка?»

Подруга не ответила, и я решила, что она уже спит. Я продолжила смотреть шоу, глубже завернувшись в плед. Спустя полчаса в дверь постучали. Моё сердце подскочило к горлу. Неужели вселенная услышала мои желания? Я кинула взгляд на дверь комнаты мамы. Она уже ушла отдыхать, и я не хотела, чтобы она вышла и увидела, как я встречаю Рона.

Распахнув входную дверь, я ахнула и выскочила на порог. Сжимаясь в комок, у дверного проёма стояла скрюченная Джемма, и тряслась, словно осиновый лист на ветру. Я подскочила к подруге, и обняла её за плечи.

– Джемма, что случилось? Джем? Он обидел тебя? Ударил? Джемма, ответь!

Подруга покачала головой, и разрыдалась ещё сильнее. Она обнимала себя руками так крепко, что, казалось, могла переломать рёбра. Я потянула её к двери.

– Идём, милая. Давай, тебе надо переодеться в сухую одежду.

Тонкое платье подруги насквозь промокло, и теперь облепило её тело. Она вся тряслась и содрогалась от рыданий. Меня обуяла такая злость, что даже закралась мысль позвонить Рону, и спустить его на Калеба. Но я знала, что Джемма бы этого не хотела. К тому же я должна была сначала узнать, что произошло.

Когда я вела Джемму в свою комнату, мама выглянула из своей. Она громко ахнула, увидев, в каком состоянии моя подруга. Я незаметно махнула маме, но та вышла в коридор. Завязывая на ходу шёлковый халат, мама встала перед Джеммой. Она подняла её голову за подбородок и покрутила в разные стороны.

– Кто тебя обидел? – строго спросила мама.

– Мам, – одёрнула я, и покачала головой, давая ей понять, чтобы не лезла. Но моя мама была непреклонна.

– Джемма, детка, мне позвонить Рону? – уже ласковее произнесла мама.

Испуганный взгляд подруги встретился с моим. Она неистово покачала головой, но не произнесла ни слова.

– Тебе причинили физическую боль? – мама осторожно задала следующий вопрос. Джемма качнула головой, но слёзы не прекратили катиться из её глаз. Мама выпрямилась. – Ладно, идите. Мэл, дай ей чистую сухую одежду. Джемма, перед этим тебе нужен горячий душ. Твои родители в городе?

– Нет, – всхлипнула Джемма. – По… Пожалуйста, не звоните никому. Я буду… буду в порядке. Правда.

– Хорошо, – ласково сказала мама, и погладила мою подругу по волосам. – Завтра утром сможем поговорить, ладно? – Джемма кивнула. – Если будешь в этом нуждаться. – Мама кивнула и скрылась за дверью своей спальни.

Я провела подругу в ванную комнату. Пока я настраивала воду, она стояла, прислонённая к раковине, и тряслась от рыданий. Джемма обнимала себя до побелевших костяшек пальцев. Как только я помогла ей снять одежду, и поставила под душ, вышла за вещами. Я доставала свою тёплую пижаму и носки, и при этом боролась с соблазном позвонить Рону, чтобы рассказать о том, в каком состоянии находится его сестра. Но я знала, что он убьёт Калеба, и будет прав, если вы меня спросите.

Как только Джемма была одета в пижаму, а её волосы подсушены феном, я привела подругу в свою комнату, и уложила под одеяло. Я принесла ей большую чашку какао и села рядом. Я ждала, пока она сама захочет рассказать о случившемся, но Джемма уставилась в одну точку на одеяле, обняв чашку ладошками.

– Джем, – позвала я.

– Он сказал, что я – ребёнок. Сказал, что не видит во мне женщину.

– Ох, – только и сказала я.

– Я так больше не могу, Мэл.

Я не знала, что сказать ей. Всё, чем я могла помочь, – это почти до рассвета вытирать слёзы подруги, и мысленно бить себя по рукам, как только возникало желание позвонить Рону.

Слушая Джемму, я буквально ела себя поедом, потому что скрывала от подруги свои отношения с Роном. И я знала, что это ничем хорошим не закончится. Но пока почему-то не была готова на весь мир кричать о нас, мне хотелось сохранить этот маленький мирок только для нас двоих. Эгоистично насладиться нашим одиночеством, напитаться друг другом прежде, чем делиться частичкой нас с окружающими.

На следующий день я оставила Джемму спать в моей кровати, а сама отправилась на работу. Мама во время завтрака поспрашивала о ней, но я сказала, что это всего лишь любовная драма, и всё пройдёт.

Перед тем, как уснуть, Джемма попросила ничего не говорить Рону. Думаю, она надеялась, что у них с Калебом всё еще наладится. Я пообещала молчать, потому что сама была такой же наивной и глупой, и для меня значение имели только чувства.

Ближе к концу дня мой телефон зазвонил в кармане, и я оторвалась от работы.

– Привет, – услышала я любимый бархатный голос, как только ответила на звонок.

– И тебе привет. – Я прислонилась к каменной скамейке, скрывшись в тени.

– Как работа? – спросил Рон.

– Чертовски жарко.

– Понимаю тебя, – усмехнулся он. – Мы сегодня тоже работали на улице, и я думал, что не доползу до дома.

– А что вы на улице делали? Ты же, кажется, говорил, что сейчас занимаетесь внутренней отделкой.

– Да. Заказчик захотел свой кабинет обшить деревом. Так что нам пришлось сегодня во дворе распиливать древесину, чтобы подогнать её под нужный размер. Тим, как истинный придурок, установил всё оборудование под солнцем. В общем, нам пришлось в прямом смысле попотеть.

– О, так ты воняешь?

– Ещё как. Хочешь, не буду мыться до нашей встречи вечером?

Я фыркнула.

– Кого ты пытаешься обмануть, Рональд Морис? Ты – чистюля из чистюль.

– Поедешь завтра со мной смотреть участки?

– Какие участки?

– Земельные.

– Очень смешно.

На той стороне я услышала глубокий смех, и это сделало мою улыбку шире. Мне нравилось заставлять его смеяться, даже если это выходило непроизвольно.

– Я расскажу тебе всё вечером, ладно? – спросил он. – Сейчас мне нужно возвращаться к работе.

– Конечно. До встречи.

– Эй, Мэл, – позвал Рон.

– Да?

– Я уже соскучился.

– Мы виделись несколько часов назад.

– Охренительно долго, —сказал он. – До встречи. – И положил трубку.

Моё бедное сердце снова пустилось галопом. Я трепетала каждый раз, когда он выдавал такие невероятно милые вещи. Рон не был эмоциональным, и от него редко можно было услышать что-то слащаво-сентиментальное. Но вот такие крупицы проявления заботы доказывали, что ему не всё равно. Что он так же, как и я, наслаждается нашим временем вместе. И за последнюю неделю он показывал это множеством способов. От обычных вопросов о моей жизни – до желания перегрызть горло службе доставки, которая создавала мне проблемы на работе.

Вечер мы провели так же, как и остальные на этой неделе. Наши отношения развивались очень стремительно с того самого дня, как я впервые попала в постель к Рону. Как будто все эти годы мы проживали прелюдию к тому, чтобы быть вместе, а теперь всё просто шло своим чередом. Каждую свободную минуту мы проводили вместе.

Утром после завтрака в кафе мы поехали на окраину города.

– Так для чего мы туда едем?

– Я хочу построить дом.

– Ты хочешь? Или должен?

– Хочу. Это для меня. Быстро он не построится, потому что требует немалых вложений. Особенно учитывая то, сколько новых технологий хочу применить. – Рон бросил на меня быстрый взгляд, и снова повернулся лицом к дороге. – Я хочу построить «умный» дом. Ну, знаешь, со всякими там датчиками света и тепла, с солнечными батареями, и даже своей ветровой станцией. Это в перспективе, станцию я вряд ли пока потяну, – усмехнулся он. – Но мне при строительстве хочется использовать эко-материалы, чтобы снизить до минимума количество синтетических. И это одна из причин, почему дом будет строиться на окраине.

– Мне казалось, ты хочешь купить квартиру, – заметила я, завороженно глядя на мужчину.

– Хотел, – сказал он, кивнув. – Но передумал. – Рон вздохнул. – Я хочу большую семью. Больше, чем наша. – Он снова бросил на меня взгляд. – Я хочу троих детей минимум. В идеале пять. – Я фыркнула. – Хочу быть отцом, который каждый вечер приходит домой, и проводит время со своей семьёй. Хочу, чтобы мои дети видели меня каждый день.

– Ты скучаешь по родителям? – догадалась я.

Рон пожал плечами.

– Я уже не мальчик, чтобы даже думать об этом.

– Но скучал?

– Когда был ребёнком. В подростковом возрасте радовался каждому их отъезду. Можно было устраивать вечеринки и приводить девушек, не рискуя быть наказанным. А потом подросла Джемма, и её перестали отправлять к тёте, так что я должен был присматривать за ней. Я привык.

– Ты относишься к ней как к своему ребёнку.

– Она, в принципе, и была моим ребёнком, если можно так сказать. Джемма с самого рождения была моей ответственностью. Родители практически никогда ею не занимались. Папина карьера пошла в гору буквально перед её рождением. Так что, как только Джем немного подросла, они умчались в первый тур. И с тех пор не могут остановиться.

Мне показалось, что я услышала горечь в голосе Рона. Я догадывалась, что он скучал по родителям, и ему досталось слишком мало их любви. Что уж говорить о Джемме, которая видела их от силы шесть месяцев за год. Когда я спросила Рона об этом, он лишь просто сказал:

– Это цена славы и достатка.

– Но ведь вы с Калебом достаточно быстро стали успешными, не выезжая из города.

– У нас другая профессия.

– Но твой папа ведь тоже мог выбрать.

– И он выбрал, Мэл. И это счастье, что каждый из нас занимается любимым делом. Только представь себе, что тебе бы пришлось работать бухгалтером, а не садить цветы.

Я содрогнулась от мысли об этом, а Рон с пониманием усмехнулся.

Спустя четыре часа мы приехали на третий участок. Поросший травой и полевыми цветами луг на холме, перед которым открывался отличный вид, захватывал дух.

– Давай устроим пикник, – предложил Рон, доставая из машины покрывало и корзинку с едой.

– О, да ты всё продумал, – с улыбкой сказала я.

– Неужели ты подумала, что я оставлю тебя голодной?

– Даже не смела помышлять о таком.

– То-то же, – коротко сказал Рон, шлёпнув меня по попе, побуждая двигаться по траве.

– Эй, что ты меня всё врем бьёшь? —притворно возмутилась я.

– У нас с твоей попкой особые отношения, не встревай, – отозвался Рон, расстилая покрывало, и поиграл бровями.

Я присела. Рон достал из корзинки сэндвичи, развернул один и передал мне. Я поблагодарила и с удовольствием откусила кусочек.

– М-м-м, с лососем, мой любимый, – простонала я.

– Знаю, – просто сказал Рон, передавая мне открытую банку содовой.

Какое-то время мы молча ели, любуясь видом.

– Насколько большим будет дом? – спросила я, когда доела.

Поставив пустую банку в корзинку, и вытерев рот салфеткой, я положила голову на колени Рона. Я смотрела на его мужественное лицо, в то время как его взгляд был направлен вдаль. В тот момент я в который раз убедилась, насколько он красив: сочетание мужественности, силы, и обаяния – это был невероятный коктейль, приправой к которому служила сексуальность, которая у этого мужчины работала на полную мощность.

– Большим, – наконец ответил он на мой вопрос. – Два этажа. Куча спален, в каждой своя ванная комната. Огромная кухня…

– С большим окном, широким подоконником, на котором будут лежать подушки. Чтобы, когда жена готовила ужин, муж мог сидеть там, и общаться с ней. А дети могли бы делать там своё домашнее задание.

Рон внимательно посмотрел на меня. Зелёные глаза прожигали насквозь, как будто он пытался разгадать скрытый смысл моих слов.

– Большая веранда… – сказал он, и прервался, как будто давая мне возможность продолжить.

– С широкой качелей, чтобы можно было наблюдать закат.

– Бассейн, —сказал Рон. Теперь в его взгляде был вызов.

– А рядом – беседка, заросшая глицинией. И в беседке стол, окружённый скамейкой с кучей подушек. А дальше – гриль под крышей. Такой, знаешь, стационарный?

– Знаю, – со смехом сказал Рон.

– Почему ты смеёшься?

– Потому что ты – идеальная, – ответил он, коснувшись указательным пальцем моего носа.

Когда солнце начало клониться к закату, мы сели в машину, и поехали назад. Всю дорогу Рон сжимал мою ладонь, не выпуская её ни на секунду.

– Останься сегодня со мной, —попросил Рон, когда мы заехали в район неподалёку от моего дома.

– Хорошо, – согласилась я с лёгкостью. Мне даже не нужно было думать, потому что я знала, чего хочу.

На следующем перекрёстке Рон свернул и повёз меня в свою квартиру. Мы молчали, пока не оказались у него дома.

– Мы поедем не к твоим родителям?

– Нет. Сегодня я хочу тебя в своей постели, в своей квартире. Не у родителей. А теперь быстренько в душ, – сказал быстро Рон и, подхватив меня на руки, перекинул через плечо, и понёс в ванную.

Этой ночью мы впервые занимались любовью. Рон всегда был чувственным любовником, который сводил с ума своими играми. Его прикосновения каждый раз заставляли вибрировать каждую клеточку моего тела. Но той ночью моя душа пела. Он был настолько нежным, насколько может мужчина, который сходит с ума от желания. Я была заражена им, словно самым едким вирусом. Я дышала им, и не могла надышаться. Каждое прикосновение посылало искры в моё сердце, в очередной зажигая его для Рона.

Я уснула с улыбкой на губах, укутанная в безопасность объятий Рона.

Глава 13

– Я думаю, что нам нужно выбраться на рафтинг, – сказал Рон, пока мы утром собирались на работу.

– Зачем? – спросила я, обернувшись, и глядя на то, как он натягивает джинсы на потрясающую задницу. Несмотря на наши утренние игрища, я всё ещё хотела его.

– Не глазей так на меня, малышка, – строго предостерёг Рон. – Я могу опоздать на работу, а ты – нет. – Он ткнул пальцем в мою сторону, вызвав мою смущённую улыбку. – А что касается рафтинга, то мы завтра едем. Я знаю парня, который всё это организовывает. Но там надо быть уже в восемь утра, так что нам предстоит ранний подъём. Мне нужно позвонить твоей маме, чтобы спросить её разрешения?

Я посмотрела на Рона, он едва сдерживался от смеха. Его губы были сжаты в тонкую полоску. Я потянулась, схватила подушку, и запустила её мужчине в голову. Он рассмеялся.

– Понял-понял, – сказал он, лопаясь от смеха, и поднял руки, показывая, что сдаётся.

– Так что там с рафтингом? – спросила я, застёгивая сарафан.

Как только я коснулась молнии на спине, тёплые руки обвили мои пальцы и убрали их с дороги. Я почувствовала горячее дыхание Рона, когда он мучительно медленно потянул бегунок молнии вверх. Я замерла, упиваясь ощущением его прикосновений. Закончив застёгивать, он положил ладони на мои плечи и слегка сжал их. Потом прижал меня к своей груди, и моё тело снова было готово петь для него.

– Я не могу держать свои руки подальше от тебя, – тихо сказал он в мои волосы, посылая волну удовольствия по всему телу. – Ты – как наркотик, медленно наполняющий вены. С каждой минутой мне всё больше недостаёт тебя. Постоянно хочется ещё. Как будто мою кожу разорвёт, если ты не прикоснёшься ко мне в следующую секунду.

Мы стояли перед зеркалом во весь рост, и я смотрела на то, как его руки медленно опускались с плеч на мою грудь. Нежно проведя по ней, Рон сжал её в больших ладонях. Как только соски оказались зажаты между пальцами, я тихо простонала и прикрыла глаза.

– Открой глаза, малышка, – прошептал он.

Я послушно подняла веки, и наши взгляды встретились в зеркале напротив. Его – горящий, и мой – безумный. Мы были до краёв переполнены похотью. Одна рука Рона двинулась ниже, к подолу моего сарафана. Я выгнулась сильнее, прижимая попку к его ширинке, которую уже таранил твёрдый член.

Большая ладонь, покрытая венами, забралась под сарафан и нырнула ко мне в трусики. Я ахнула, как только пальцы Рона закружили по чувствительному бугорочку.

– Обожаю смотреть на тебя, когда ты сходишь с ума от желания. – Хриплый шёпот усиливал ощущения. Я была так возбуждена, что мне хотелось снова запрыгнуть на Рона и скакать, пока в нас не останется сил ни на что.

Рон быстрее закружил по клитору, а потом вставил в меня два пальца. Я закричала от ощущений. Жар разливался по всему телу, пока одной рукой он трахал меня, а второй сжимал грудь. Я была близко. Знала, что мне нужно всего пару минут, чтобы кончить.

– Вот так, моя сладкая девочка, не сопротивляйся, – шептал Рон, быстро двигая своей рукой. Я встала на цыпочки, пытаясь убежать от его движений, а потом снова опускалась вниз, встречая толчки его пальцев. – Ещё, милая. Совсем немного, ты так близко. Боже, ты такая красавица. Такая нежная, но очень жадная девочка, да, Мэл? Ты хочешь мой член внутри? – Я кивнула. – Словами, малышка. Я люблю, когда ты разговариваешь.

– Да! – крикнула я, чувствуя, как наплывает волна, сносящая мою выдержку и здравый смысл.

– Да – что? – спросил Рон, замедляя движения.

Он отпустил мою грудь, и быстро расстегнул ширинку на своих джинсах. Приспустив их, Рон достал твёрдый ствол, зажав его между половинками моей попки. Он отодвинул в сторону мои трусики, крепко сжав их в кулаке.

– Скажи это, детка. – Его хриплый голос царапал мои нервы, накаляя ощущения.

– Хочу твой член глубоко… – Я крикнула, когда, он резко вошёл в меня именно так, как я того хотела. – Внутри!

– Чёрт, да!

Рон выгнулся и сжал челюсти, откидывая голову назад. Я, как завороженная, смотрела на него в зеркало. Он терялся во мне. Впитывал все ощущения так же, как и я. Наслаждался нашей близостью. Моё сердце упивалось триумфом. Я всё ещё не до конца могла поверить в то, что мне удалось заполучить Рона.

Ощущения нарастали, накатывая мощной волной, заставляя тело трястись в предвкушении оргазма. Толчки Рона становились сильнее, жёстче, беспощаднее. Я без остановки кричала, гналась за своим удовольствием.

Рон схватил меня за шею, снова приблизив лицо к моему уху.

– Посмотри, какая ты красавица. Только посмотри, Мэл, как мы смотримся вместе.

Я распахнула глаза и посмотрела в зеркало. Только я следила не за собой, а заглядывала в тёмные глубины зелёных глаз. Он с восхищением осматривал моё прикрытое сарафаном тело. Одна рука Рона сжимала моё бедро, заставляя встречать его толчки, а вторая сжимала шею, не давая отвернуться или отвлечься. Мы так эротично смотрелись, что созерцание наших движений ещё сильнее обостряло чувство. Звук хлопающих друг о друга бёдер, наши стоны и крики, тяжёлое дыхание, грохот сердец… всего этого было слишком много.

Внезапно по позвоночнику прокатилась волна покалывающих мурашек, ноги затряслись, а внутри как будто всё опухло, создавая тесное трение. Я с громким стоном и дрожью наконец кончила, выкрикивая имя Рона. Через пару толчков он последовал за мной, бормоча мне на ухо то, как я прекрасна и что он не может перестать меня трахать.

Движения Рона замедлились, а через пару минут он выскользнул из меня. Я едва могла удержаться на трясущихся ногах. Рон придерживал меня за талию одной рукой. Сарафан был помят, и я чертыхнулась, но улыбка на губах выдавала моё мнение на этот счёт. Рон снова натянул боксёры с джинсами. Он повернул меня к себе и прижался к моим губам в долгом чувственном поцелуе.

– Ты – мой наркотик, Мэлори Дуглас.

– А ты – мой целый мир, Рональд Морис, – ответила я, целуя его ещё раз.

– А теперь давай собираться, – сказал Рон и, поддаваясь вновь обретённой привычке, шлёпнул меня по попке.

Я взвизгнула, и побежала в ванную, чтобы привести себя в порядок.

***

На следующее утро Рон тащил меня сонную к группе людей, которые уже натягивали на себя жилеты, готовясь сесть в лодку, которая будет швырять нас по речным порогам. Весь предыдущий вечер и утро я пыталась отвлечь Рона от этой идеи единственным знакомым мне способом: я пыталась выжать его в постели. Но сработал обратный эффект. А потому теперь я на ватных ногах тащилась за ним в направлении инструктора.