Я была рождена, чтобы изменить этот мир

Дмитрия заметила, как её дочка явно расстроилась из-за замечания Джиа. Наклонившись, она взяла печенье, разломила его пополам и протянула Еве.

– Держи, малышка, – прошептала она, – пусть это будет нашим маленьким секретом.

Девочка просияла от этой невинной, на первый взгляд, шалости. Настроение Евы заметно улучшилось, но она так и не взяла печенье.

– Спасибо, матушка, но Джиа права. Сначала завтрак.

Дмитрия мягко улыбнулась уголками губ, будто удовлетворенная её ответом, и поцеловала дочку в лобик.

– Тогда нам следует присоединиться к утренней семейной трапезе. – вмешалась в разговор Махта.

Они вошли в гостиную, где уже собрались все члены семьи. Ева заняла место рядом со своей тётушкой. Напротив неё сидели Рахман, Микаэль и Тизар, приветливо улыбаясь ей. С одного конца стола восседал Шакир, а с другой – Динтар, рядом с которыми расположились их жёны Кера и Дмитрия.

– Приятного аппетита, – пожелала Рахана, обращаясь ко всем присутствующим.

Ева с удовольствием наблюдала, как Махта накладывает в свою тарелку яркие ягоды голубики и малины. Она повернулась к тётушке и, потянув за ткань платья, попросила: – Можешь и мне немного положить.

Махта с радостью выполнила просьбу девочки.

После нескольких минут тишины, когда все закончили есть, за столом поднялся шум. Кадита и Рахана вели беседу с Микаэлем и Рахманом. Ева уловила несколько фраз, в которых говорилось о том, что ребята должны сходить на озеро и потренироваться в схватке на мечах. Вскоре она перестала их слушать и лишь скучающе подперла голову рукой.

Её отец вёл оживлённый разговор с Тизаром, у которого глаза светились от каждого слова Динтара. Еве стало немного обидно, ведь после возвращения из поездки отец ни разу не уделил ей внимания.

– Ева. – позвала её Дмитрия. – Мы поговорили с Шакиром и решили, что мне нужно съездить в Вельхурт по одному очень важному делу.

Ева снова опечалилась. Она подошла к ним и обняла её за руку.

– Ну ты ведь только приехала… – жалобно простонала девочка.

– Знаю, милая, но так сложились обстоятельства.

Глядя на эту картину, у Махты сжалось сердце, и она предложила: – А что, если я и Ева составим тебе компанию?

У девочки резко поменялось выражение лица, но она попыталась скрыть эту волну надежды, которую только что ощутила.

– Мы можем остановиться в императорском дворце. Императрица Лина будет только рада нашему визиту. Не правда ли? – спросила Махта, обращаясь к Шакиру.

– Наверное, ты права, кузина будет рада такому неожиданному визиту.

На следующий день Ева собрала все необходимые вещи в чемодан и чуть не забыла шкатулку, о которой ей напомнила Махта. Когда она вышла на задний двор, все уже были в сборе и ждали только её. Девочка попрощалась с мальчишками и посмотрела на отца. Динтар погладил её по голове и пожелал хорошо провести время. Это был единственный признак внимания, который он проявил к ней за последние два дня. Ева никак не отреагировала на его пожелание, потому что не знала, искренно ли он это сказал.

– Веди себя хорошо, – сказала Рахана, обнимая её на прощание.

Дорога до императорского дворца была недолгой, но немного скучной. Ева просидела всё время на руках у Дмитрии.

Когда они прибыли к назначенному месту, их встретили слуги Лины и провели в главный зал, забрав у них багаж.

– Мы проводим вас в ваши покои. – тихо сказал пожилой мужчина с седыми волосами на голове и бородой.

Хотя Ева и сама напросилась составить компанию матушке в этой поездке, ей здесь явно было скучно. Каждый день она проводила время в огромной библиотеке на втором этаже или бродила по просторам императорского сада.

Сейчас она сидела на скамейке у входа на веранду и с восхищением рассматривала синие лилии.

"Не хватает Илика", – подумала она.

Ей не хватало приключений со своим новым другом.

Тем же днём, поздно вечером, Ева возвращалась к себе в покои, но как только стала подниматься на второй этаж, услышала в правом крыле, где находится большой зал, крики своей матери.

Девочка поспешила на шум, распахнула тяжелые двери и увидела Рахану, которая пыталась успокоить Дмитрию, сидящую на полу в состоянии истерики.

Еву охватила волна боли, она почувствовала, как по её щекам текут горячие слёзы. Ей хотелось крикнуть «Мама», но она не могла, её дыхание перехватило, а боль в груди только усилилась.

– Я не отдам её тебе! – громко кричала Дмитрия, вцепившись в чёрный плащ Раханы. – Не отдам! Она моя дочь! Мы справимся, здесь она в безопасности.

Ева почувствовала, как кто-то подхватил её на руки и увёл прочь.

– Мне очень жаль… – Рахана дотронулась до её плеча, но больше не сказала ни слова. Ева услышала только эти слова и успела заметить, как Дмитрия с силой ударила сестру по щеке.

Махта крепко обнимала дрожащую от страха и переживаний девочку. Она отчаянно билась, умоляя отпустить её, и слёзы градом катились по её лицу. В глазах потемнело, а острая боль пронзила голову, и Ева потеряла сознание.

Махта бережно уложила её на кровать и нежно гладила по голове.

– Ты справишься. Ты сильная девочка, – произнесла она, сдерживая слёзы.

В комнату вошли две девушки. Одна из них села рядом с Махтой и нежно поцеловала Еву в лоб.

– Мы ещё встретимся! Я тебе обещаю, – сказала Дмитрия, поднося маленькую ручку к губам.

– Нам пора, пока Шакир не спохватился, – поторопила их Рахана, прерывая затянувшееся прощание. Дмитрия посмотрела ей в глаза, надеясь увидеть хоть немного сочувствия или раскаяния. Но выражение на её лице осталось неизменным.

– Я тебя ненавижу, сестра, – яростно прошептала Дмитрия.

Рахана подошла к кровати Евы, нежно подняла её на руки и достала из кармана малахитовый перстень. Надев его на средний палец левой руки, она начертила в воздухе пиктограмму звезды, открывая портал в потусторонний мир. Не оборачиваясь и не прощаясь со своими близкими, Рахана шагнула внутрь, увлекая за собой девочку в новый, неизведанный мир. Их обоих поглотила тьма, унося в неизвестность.

Глава 26. Тайна Мёртвой Земли

Илик с прежним скучающим видом восседал на бархатном кресле. Он смотрел на Рахмана, который, опустив голову, в отчаянии плакал горькими слезами. Рядом с ним по-прежнему находился дух Арама, который безмолвно, даже с некоторым сожалением, смотрел на юношу. Казалось, он говорил: «Ты ни в чём не виноват. Только не кори себя, я не могу этого вынести».

На первый взгляд, этот юноша казался весьма невоспитанным и высокомерным, ставя себя выше других. Но сейчас, сидя на коленях, он являл собой совсем иную душу.

«Кажется, он смирился со своей судьбой», – промелькнула мысль в голове Илика.

Микаэль приобнял Хмана за плечи, пытаясь утешить своего друга. Однако на его лице не было ни капли сочувствия или сожаления. Создавалось впечатление, что он уже потерял интерес к происходящему и лишь равнодушно осматривал богато обставленную комнату. Дьяволицы расположились по обе стороны от кресла, на котором сидел Илик.

Их тонкие красные ткани, почти прозрачные, плотно облегали тела, подчеркивая их достоинства. Из-за чёрных, как смоль, волос виднелись круглые золотые серьги, которые на самом деле были похожи на серебряные браслеты Илика, свободно свисавшие с его кистей.

Вновь распахнулись обширные двери, и послышался резкий, но уловимый всеми скрип.

Первым взору предстал мужчина в чёрном одеянии, в круглых очках и туфлях. Он показался вполне симпатичным и немного вульгарным. Молодой человек был похож на ворона.

«Загадочная тёмная лошадка наконец соизволила явиться к своему хозяину», – подумал Илик и натянул на лицо широкую улыбку.

– Где ты пропадал всё это время? – спросила Лола, подходя к Фирсу и кладя ладонь ему на бедро. Она наклонилась к его шее и, словно змея, медленно провела языком по мочке уха. Фирс скривил губы, но не стал останавливать её, зная, что Илик наблюдает за ними.

– Ах, точно, – прервалась на полуслове Лола, но через мгновение продолжила. – Развлекался со своими людишками, – произнесла она с яростью в голосе и вернулась к хозяину, усевшись у его ног.

Скучающий вид Илика приобрёл иное выражение, он позабавился, и даже огненные глаза сверкнули в такт забавной картине.

– Антрий? – тихо произнёс Рахман охрипшим голосом. Поначалу никто не понял, почему он упомянул это имя, но когда Князь щёлкнул пальцами, от которых исходили кровавые искры, в огромном зале за спиной Фирса появились ещё двое спутников.

Глаза дьяволиц засияли игривыми огоньками, словно они выбрали новую жертву для своих утех. Но как только они направились к гостям, Илик, схватив их за волосы, усадил обратно возле своих ног.

– В моём городе есть отличный публичный дом, который может утихомирить ваш пыл. Поэтому прошу проявить снисходительность к нашим гостям, – почти прорычал от злости Князь, обращаясь к ним.

Он откинулся на спинку кресла и стал наблюдать за происходящим.

Рахман резко встал, но из-за усталости и тяжелого душевного состояния упал, сильно ударившись коленями об пол. Он застонал от боли, которая пронзила все его тело, словно электрический ток.

Илик с вызовом посмотрел на Тизара, и в его взгляде читалось: «И что, ты даже не поможешь ему? Готов так быстро сдаться?»

Микаэль вздрогнул от этого открытого взгляда. Он понял, что ему хотели сказать, хотя и не дословно, но суть была ясна.

Микаэль протянул Рахману руку помощи, и тот благодарно улыбнулся ему. Затем они вместе направились к Антрию.

Молодой юноша почти не изменился, если не считать его взгляд, который из детского и задорного стал равнодушным и серьезным. Хотя веснушки, как и прежде, делали его лицо милым.

Рядом с Антрием, держа его за руку, стояла красивая девушка с двумя косичками и в плаще. Это была Лигейя.

Рахман чуть ли снова не упал в ноги стоящего перед ним парня. Микаэль успел его придержать, и оба взглянули на юношу.

– Мы должны тебе кое-что сообщить, – произнёс Хман с болью в глазах. Однако после долгой паузы он не смог больше ничего сказать.

– Арам погиб, – сухо сообщил Микаэль, даже не взглянув в сторону Антрия.

Поначалу Антрий молчал, глядя на своих самых близких людей, как ему казалось. Он переглянулся с Лигейей и так же сухо сказал: – Тогда понятно, почему мы здесь.

«Какая выдержка!» – ликовал Илик, наблюдая за очередным грандиозным представлением.

Дьяволицы только закатили глаза. Они не понимали, да и не хотели понять, что так будоражило их братца.

– Где вы захоронили его останки? – спросил Антрий.

В этот момент Сиена злобно, с презрением захихикала и вымолвила, опережая Рахмана: – Твои товарищи захоронили тело Арама, а точнее то, что от него осталось, на мёртвой земле.

Она снова залилась язвительным хохотом, что, казалось, раздовался эхом по всему дворцу.

Скулы Антрия напряглись, по телу пробежался рой мурашек, заставив волосы встать дыбом.

– Что это значит? – неуверенно спросил юноша.

– Подойди ближе и всё поймёшь.

"Ох, я уж думал, ты не появишься", – с издевкой хотел произнести Илик, но промолчал.

Никто не ожидал такого ответа, и уж тем более от того, кто его дал.

На диване, расположенном напротив Князя преисподней, расположилась девушка. Все присутствующие хорошо знали её и уважали, даже если у кого-то были с ней личные счёты.

– Прекрасно выглядите, Польхея, – произнёс Рахман, разглядывая девушку. Он старался быть приветливым, но не мог забыть о недавних событиях.

Лигейя, отпустив руку Антрия, которую до этого крепко сжимала, подбежала к сестре в полном недоумении. Она чуть не кинулась ей на шею, но резко остановилась, уставившись на силуэт молодого человека в изумрудной накидке, который всё это время сидел на полу возле маленького столика.

Фирс, который всё это время прятался в тени в углу комнаты, глубоко вздохнул и потер лоб рукой. Ему явно надоело наблюдать за происходящим и находиться в обществе этих людей. Он не хотел здесь находиться, и это было очевидно. Фирс думал о том, как вернуться к Алисе и расставить приоритеты в их отношениях. Так что в этом дворце был только один человек, который наслаждался этим зрелищем – Князь Чёрной Розы.

Илик наконец-то поднялся со своего тихого уголка и поманил к себе троих товарищей, которые по какой-то причине всё ещё толпились у входной двери.

– Я считаю, вам следует воссоединиться на некоторое время, пока у Арама ещё есть на это силы.

Больше всего его слова удивили Антрия, который только сейчас осознал, что его друг действительно мертв. Арам, словно призрак, смотрел на всех своими прозрачными глазами, что не могло не пугать.

Рахман с сожалением положил руку на плечо Антрия, но тот даже не взглянул на него. Он стряхнул его ладонь со своего тела, не отводя взгляда от Арама.

Хман был слегка озадачен такой реакцией, не понимая, чем вызвал у них столь сильное отторжение.

– Он что-нибудь говорил вам за всё это время? – спросил он.

– Ни единого слова, – ответил Микаэль.

В этот момент Сиена встала со своего места и подошла к молодым людям.

– Когда Араму оторвали голову, – с ехидной улыбкой произнесла она, указывая на свою шею, – вы похоронили его на мёртвой земле, и это значит, что теперь он служит нашему владыке. Однако есть одна проблема, – Сиена присела на диван рядом с Польхеей. – Арам больше не сможет говорить, то есть использовать свой рот в благих целях. – Она кокетливо улыбнулась, накручивая волосы на кончик своего длинного указательного пальца. – Но ведь ротик нужен не только для заумных бесед, не правда ли? – Сиена с вызовом взглянула на Антрия, но тот не обратил внимания на её двусмысленные фразы.

Лигейя, не отводя взгляда от надоедливой дьяволицы, крепче прижалась к его руке.

– Ох, ты так к нему жмёшься, будто боишься, что я его съем, – произнесла Сиена и громко захихикала. – Но, впрочем, я не против и в…

– Князь Чёрной Розы! – обратилась к нему Польхея, не дав договорить Сиене свою гнусную речь.

«Какой же неприятный момент», – подумал Илик, потирая виски. Он не стал отвечать на обращение Польхеи, так как она испортила ему настроение.

Лигейя больше не могла сдерживаться, и последние слова дьяволицы вывели её из себя. Она быстро достала кинжал и метнула его в сторону Сиены. Антрий знал эту девушку уже несколько месяцев и всегда удивлялся её темпераменту и равнодушию. Но сейчас, поддавшись чувствам, она совершила опрометчивый поступок, что немало его поразило.

Сиена выставила перед собой руку, и кинжал вонзился ей в ладонь.

«Надо было целиться в глаза, тогда восстановление заняло бы больше времени», – вздохнул Илик с некоторым разочарованием.

Дьяволица потянулась к ране и резко вытащила кинжал. Из раны не текла кровь или какая-либо другая жидкость. Кожа быстро затянулась, и ладонь Сиены снова стала гладкой и сияющей.

– Может, мне стать демоном… – Произнёс Тизар в полном восторге от увиденного. Он неосознанно отпустил Рахмана и подошёл к дьяволице, взял её за руку и стал рассматривать место пореза.

– Удивительно! – воскликнул он, снова пораженный, как в первый раз.

– Я могу тебя убить, – произнесла Сиена, отдернув руку.

Рахман поспешил к Микаэлю и, взяв его за руку, произнес за всех четверых: «Мы просим прощения. Мои друзья не хотели вас обидеть, это было недоразумение».

Он слегка поклонился и, отведя взгляд, потянул за рукав Тизара, намереваясь уйти.

Однако Лигейя, словно опомнившись, прервала его: «Нет! Это не недоразумение. Я осознала, что сделала, и бросила в неё свой кинжал».

От неожиданности Рахман на мгновение замер, не в силах поверить в услышанное. «Почему она не может просто промолчать?» – подумал он, закрыв лицо руками.

Тем временем Польхея, почувствовав необходимость, снова обратилась к Князю преисподней, на этот раз с большей настойчивостью: «Илик, нам нужно поговорить!»

"Как мне избавиться от этой ведьмы?"– подумал Илик и после секундного молчания произнёс: "Предлагаю прогуляться по просторным улицам моего города и с распростёртыми объятьями впустить его хаос себе в душу".

Все озадачились и наконец обратили на него внимание. В кромешном углу даже послышался смешок от Фирса.

– Я соглашусь на твоё предложение, если Антрий будет сопровождать меня. – Сиена наклонилась вперёд, оголяя плечи от тонкой ткани.

"Чем тебе этот мальчик так приглянулся?"– с недовольством в голосе спросил Илик.

– Я категорически отказываюсь выполнять твою просьбу, – произнесла Лигейя, сверля дьяволицу злобным взглядом. В это время та с усмешкой крутила в руке кинжал девушки.

– Может, мне его пополам разрубить? Знаешь, одну половинку тебе, а вторую Лигейе, и на этом закончим этот бессмысленный спор, – предложила Лола, внимательно наблюдая за происходящим.

«И что мне с ними делать?» – мелькнула мысль у Князя.

– Как же это нелепо! – воскликнула девушка.

Антрий стоял с невозмутимым лицом, на котором не отражалось ни тени эмоций. Казалось, ему было совершенно безразлично, что его хотят убить.

У Рахмана по телу пробежала дрожь, словно по коже пронесся рой мурашек. Он обхватил себя руками и быстро произнёс: "Я думаю, это хорошая идея. Нам всем нужно проветриться".

– Отлично, там и отправимся, – произнесла Сиена, вставая со своего места. Она бросила кинжал обратно Лигейе и, схватив сестру за руку, покинула центральный зал.

– Я не позволю ей командовать. – выкрикнула девушка. – Она высокомерная, напыщенная, самолюбивая и, в конце концов, эгоистичная дьяволица!

Она продолжала возмущаться, но всё же вышла из комнаты, увлекая за собой Антрия.

Рахман обменялся взглядами с Тизаром и, спустившись по ступеням, они вышли за дверь.

– Отправляйся с ними, мне не нужны ещё трупы в моём городе, – произнёс Илик, его голос звучал так, будто он отдавал приказ.

Он посмотрел на Фирса, и их взгляды встретились.

– Ты доверяешь мне или хочешь, чтобы я взял на себя роль няньки?

Фирс отстранился от стены, около которой всё это время стоял облокотившись, и снова посмотрел в кроваво-красные глаза Илика. Они блеснули красным огнём. Страж только вскинул брови и закатил глаза на эту жалкую попытку хозяина запугать его.

– Удивительно, как Ева терпит вас обоих, – произнёс он и тоже покинул комнату.

«Он действительно сказал это с раздражением, или мне послышалось?» – подумал Илик.

– Наконец-то тишина и покой, – произнесла Польхея.

«Как я мог забыть о ней?» – Илик повернулся к ней, подошёл к столу и сел на него, пристально вглядываясь в лицо сирены.

На глазах женщины была повязка, а её волосы небрежно спадали на плечи.

– Что за спешка? – спросил Илик, удивляясь тому, что такая знатная гостья пришла без предупреждения.

Польхея сняла белый бархатный платок, который скрывал её глаза. Она открыла веки, и Илика пронзил её безжизненный взгляд.

Зрачки Польхеи были белыми, словно первый снег ранней осенью, который укрывал всё вокруг.

Илика не удивило, что женщина была слепа. Он знал, что Польхея – мудрая пожилая женщина, которая уже много лет жила на свете и славилась своими пророчествами о будущем.

– Я хочу задать тебе вопрос, и если ты ответишь на него, я уйду.

Князя поразило то, с каким спокойствием и уверенностью она обращалась к нему.

Илик оскалился, но сдержал свой гнев и с раздражением произнес: «Что ж, я весь во внимании».

– Я должна быть уверена, что твои чувства к Еве не заставят её изменить своё решение, которое она примет в ближайшее время, – сказала Польхея.

Илик задумался: «О чём говорит эта надоедливая старуха?» Он не воспринимал слова Польхеи всерьёз. Хотя ей было более пятисот лет, её нельзя было назвать пожилой женщиной. Напротив него сидела красивая, статная женщина.

Князь молчал, и сирена продолжила:

– Я знаю, что твои чувства к ней неоднозначны. Как бы ты ни старался их скрыть, я всё равно вижу тебя насквозь, – она немного помолчала, будто наблюдая за его реакцией, но вскоре продолжила: – Дай мне клятву на крови, что не позволишь ей ошибиться или усомниться в своём решении. От Евы зависит судьба наших трёх миров.

Польхея замолчала, ожидая ответа от Илика, который не отрывал от неё своих огненных глаз. Они вспыхивали каждый раз, когда сирена упоминала имя девушки, завладевшей его душой и сердцем.

– Я не могу обещать, что она не изменит своего решения. Не могу гарантировать, что Ева не допустит ошибки. Но если она окажется в беде, я без колебаний протяну ей руку помощи. Если весь мир ополчится против неё или будет угрожать ей… – Илик прервал свою речь, глядя в белые зрачки Польхеи. – Я сожгу его дотла, и каждый падёт к её ногам, моля о пощаде.

Польхея долго молчала. Она явно думала о сказанных словах Князя и решала, как поступить.

– Она вспомнила тебя, – тихо произнесла сирена, поднимаясь со своего места.

У Илика глаза расширились от удивления и неверия. Он поднялся и с недоумением посмотрел ей в глаза. Польхея подняла платок и снова завязала его вокруг своего лица, плотно закрыв его.

– Не смотри на меня так, будто хочешь прожечь дыру. Ты правильно всё услышал, так что, я полагаю, Ева тоже ждёт тебя.

Илик, не произнося ни слова, проводил её взглядом, когда Польхея направилась к высоким массивным дверям. Прежде чем покинуть его владения, она произнесла: «Я приняла твой ответ, остаётся лишь надеяться, что ты готов принять последствия».

Князь Чёрной розы остался один в этой тихой и уединённой комнате. Единственным звуком были его собственные мысли, которые хаотично блуждали в голове. Напряжение, охватившее его от этих мыслей, отдавалось пульсирующей болью в висках, но Илик смог преодолеть этот краткий миг страдания. Он достал свои серебряные кинжалы и, разрезая ими воздух, открыл портал в иное измерение.

Глава 27. Боль и надежда

Ева, упав со стула, сильно ударилась головой об пол. Правой рукой она схватилась за живот, так как острая боль внизу не давала ей пошевелиться. Казалось, что все внутренности скрутило в огромный узел. Левой рукой она держалась за голову, виски мучительно пульсировали. Звон в ушах не давал покоя, Ева ничего не слышала и не видела, всё вокруг накрыла белая пелена.

– Мама! – кричала девушка, скорчившись от боли во всём теле.

Она свернулась в клубок, как маленький беззащитный котёнок, чувствуя себя в полном одиночестве.

– Не может быть, – прошептала Ева сквозь губы.

Девушка осознавала, что её тётя что-то от неё скрывает. Однако предательство со стороны Раханы стало для неё полной неожиданностью. Ведь эта женщина всегда проявляла к Еве искреннюю заботу и любовь. Однако то нежное тепло, которое она дарила девочке, оказалось лишь иллюзией.

Когда Ева жила в поместье со своей семьёй, Рахана не уделяла ей достаточно внимания. Она была строгой женщиной, которая учила девочку этикету и манерам поведения в обществе. Однако простая забота о ребёнке оставалась в стороне. Большую часть своей жизни Рахана посвящала только Рахману, позволяя ему всё, что он пожелает, и даже больше.

Если задуматься, даже сейчас эта женщина не изменила своего отношения к ним.

– Как же ты меня терпела, Рахана? – спросила Ева, поднявшись с кровати и усевшись рядом с ней, поджав под себя ноги. Она рассмеялась, закрыв лицо ладонями, и её смех перешёл в истерику.

– Ты разрушила нашу семью…

Ева понимала, что, возможно, другого выхода не было. Рахана стерла воспоминания Рахмана, Микаэля и её о счастливом детстве, а также о Тизаре, который убил Динтара. Но что, если всё можно было решить иначе?

Почему нельзя было остаться в императорском дворце вместе с Дмитрией?

Они бы смогли справиться с проблемой вместе. Возможно, они бы убежали, и тогда Шакир не смог бы их найти. Всегда есть запасной выход или альтернативный план, чтобы решить, как действовать дальше.

– Чего ты так испугалась, Рахана? – спросила Ева, заливаясь истерическим смехом. Она задавала множество вопросов, словно ожидая ответа от тишины, как будто кто-то мог подсказать ей, чего она хочет.

Как ни странно, но Ева не испытывала глубоких чувств к своему отцу. Он уделял ей мало внимания, и она почти никогда его не видела.

Поэтому новость о том, что его убил Тизар, потеряв контроль над своими способностями, не шокировала её. Напротив, Еве было интересно, какой силой обладал пятилетний мальчик, чтобы так взволновать своих тётушек, которые расправились с ним и с его матерью.

"Тизар в теле Микаэля…"– внезапно пронеслась мысль в голове Евы.

– Интересно, Рахман понял, что его обманывают? Или любовь настолько слепа? – ухмыльнулась девушка, и на её губах заиграла широкая улыбка.

Теперь она лежала на полу, устремив взгляд к высокому белому потолку. Её глаза были черны, словно бездонная пропасть. Волосы растрепались и напоминали комок сладкой пушистой ваты.

Если бы кто-то увидел Еву в этот момент, он бы подумал, что она охвачена приступом безумия или даже чем-то более серьёзным.