Пьяные вишни. Роман

Председатель ему показался человеком, занявшим не своё место. Кроме нахального напора на собеседника, ничем он тогда Данилина не поразил. Вот и сейчас, когда председатель исполкома вошёл в зал, его вид и манеры поведения вызвали у Юрия Ивановича отрицательные эмоции. Он поздоровался, криво улыбнулся и перешёл сразу к повестке дня.

Первым рассматривался вопрос о заготовке кормов. Юрий Иванович целый час сидел, слушал и думал: из года в год всё те же проблемы. Покосов в районе много, по отчётам, кормовой массы заготавливалось сколько надо, но почему-то к весне скот всегда начинал голодать. Начинался его падёж, вынужденный убой, падали надои молока, уменьшались привесы. Чтобы спасти положение, предприятиям доводились планы по заготовкам зимой еловых веточек. Устанавливалась норма и для прокуратуры. В таких случаях палочкой-выручалочкой были шофёр и техничка, которые «героически ползали» по сугробам в лесу, резали ветки, тем самым спасая бедных коров от голодной смерти. Данилину снова на ум пришло пресловутое выражение «А вот раньше было…»

И он вспомнил детство, деревню на смоленской окраине, неповторимый звон кос, когда его родители вместе с другими рано утром шли косить траву. Первым прокос всегда делал крепкий мужик Пайка. Он шёл широко, пятку косы прижимал так, что коса резала траву под корень. За ним звенели косами другие мужики, и, чуть отстав, шли женщины. С косьбы возвращались с песнями. Потом сено на телегах-дрожках свозили в стога. Заготовленных кормов хватало с избытком. Молоко от него пахло мёдом, а не как сейчас – сгнившим силосом.

Первый вопрос подходил к концу. Руководители проштрафившихся хозяйств заверили, что на этот раз будет всё в порядке. Председатель исполкома озвучил следующий пункт повестки дня:

– Вторым вопросом у нас стоит, – и посмотрел на Юрия Ивановича, – информация начальника налоговой инспекции Турановой Елены Фёдоровны о проверке производственно-торгового предприятия «Таргет».

Данилин слегка заволновался и подумал: от этой женщины можно ожидать чего угодно. Ещё накануне она заверяла его, что об этой проверке никто не узнает. И вот тебе – получите и распишитесь. Туранова подняла свои сто двадцать килограммов при среднем росте, посмотрела заискивающе на главу района и дрожащим голосом начала докладывать:

– Пятнадцатого мая налоговым инспектором на складе магазина ПТП «Таргет» была обнаружена партия водки с акцизными марками старого образца, то есть незаконными. В этой связи триста бутылок водки было изъято, и в настоящее время она реализуется через магазин райпо. Вина предприятия заключается в продаже поддельной водки.

Юрия Ивановича передёрнуло: вот куда завернула! Выходит, я травлю народ суррогатом. Председатель исполкома задал вопрос:

– Если водка поддельная, чего же вы отдали её в торговлю, а не уничтожили?

– Леонид Трофимович, мы провели экспертизу, которая показала, что водка произведена на ликероводочном заводе в областном центре. В данном случае лишь акцизные марки не соответствуют действующему образцу. За такое нарушение установлена ответственность вплоть до лишения предприятия лицензии.

После этих слов побагровевшая Туранова тяжело опустилась на стул.

Глава района посмотрел на Данилина и сказал:

– Теперь вы, Юрий Иванович, расскажите нам, как такое могло произойти.

Данилин бодро встал со своего места, окинул взглядом присутствующих и начал «давать показания»:

– Прежде всего, всем хочу сказать, что я в произошедшем не виновен. Водку лично получаю на заводе. Для этого использую свой автомобиль, вмещающий двадцать ящиков. Тот раз я загрузил пятнадцать, в бухгалтерии выписал соответствующие документы. Их впоследствии только ленивый не проверял. По заключению всех контролирующих органов они оказались в порядке. Ящики с водкой я выгрузил на склад магазина, который, как вы знаете, находится под окнами налоговой инспекции. И если бы я знал, что водка «левая», то надо было бы быть полным идиотом, чтобы всю её держать на складе, тем более зная, что предприятие проверяется контролирующими органами двадцать два раза в месяц. Я не хотел говорить, но коль уважаемая Елена Фёдоровна не сдержала своего слова и теперь об этом случае известно многим, я расскажу о некоторых деталях этого дела.

Тогда был поздний вечер. Я заглянул в свой магазин и обнаружил на складе девушку, которую видел пару раз в налоговой инспекции, и незнакомого парня. Девушка мне заявила, что проверяла акцизные марки на бутылках. Акцизы оказались поддельными. Я ответил, что такого не может быть. Но она в спешке сама с парнем вынесла ящики из магазина, не составив ни акта, ни описи. По сути, произошёл грабёж. На следующий день я пошёл в инспекцию, где мне стали давать различные бумаги на подпись. Естественно, я отказался это сделать. Откуда мне знать, может, проверяющие водку подменили. Я пообещал обратиться в суд о возврате товара и о беспределе со стороны инспектора. Тогда Туранова попросила не делать этого и пообещала не давать хода делу, пригрозив, что иначе будет очень много проверок предприятия. Конечно, потеря трёхсот бутылок водки для меня существенно, но я согласился, хотя акты так и не подписал. Елена Фёдоровна слово своё не сдержала. Как вы знаете, об этой истории писали и областные и республиканские газеты. В течение месяца кто меня только не проверял! Даже родная прокуратура и та нанесла визит. Криминала с моей стороны не обнаружено, но всех удивили безграмотные, мягко говоря, действия налогового инспектора. Я хотел бы обратить ваше внимание на тот факт, что налоговая инспекция принудила меня купить два прибора в магазины для проверок акцизных марок. Они стоят больших денег, но дело в другом. Когда я попросил образец акцизной марки для сверки, налоговый инспектор усмехнулась и сказала, что это государственная тайна. Хотя, как видите, я должен знать, какие чёрточки нанесены на марку. Получается парадокс.

Все слушали Данилина в полном молчании. Но по лицам было видно, что подавляющее большинство было на стороне Юрия Ивановича. Лишь начальник налоговой инспекции ещё больше покраснела и от смущения стала казаться ещё толще.

– Какие будут вопросы? – нарушил молчание председатель исполкома.

– Я хочу задать пару вопросов Елене Фёдоровне, – в тишине раздался приятный голос заместителя главы района, Нины Ивановны Бурановой. – Скажите, Елена Фёдоровна, какую сумму налогов платит предприятие «Таргет» и как вы отреагировали на действия налогового инспектора?

Туранова, с трудом поднявшись, ответила:

– Инспектор уволился по собственному желанию, а точной цифры налогов я сейчас не помню.

Буранова укоризненно посмотрела на главу налоговой инспекции и сказала:

– О своих крупных плательщиках надо знать всё. Юрий Иванович, напомните сумму налога, перечисленную в бюджет за прошлый год.

– Около ста тысяч долларов, – скромно, но не без гордости ответил директор предприятия.

Среди присутствующих почувствовалось оживление. Никто не ожидал, что какое-то небольшое коммерческое предприятие ворочает такими суммами денег. Председатель в этот раз оказался на высоте. Он серьёзно произнес:

– В данном случае, я думаю, всем всё ясно. Вам, Юрий Иванович, надо быть более внимательным при решении производственных задач. Работайте успешно и дальше. Всего доброго.

Поблагодарив всех, Данилин вышел из зала и с облегчением вздохнул. Он знал, что никаких санкций не последует, но сегодня он отстоял честь своего предприятия и заставил присутствующих посмотреть другими глазами на его деятельность.

4

Проходя мимо кабинета главного архитектора района, Данилин глянул на часы. Циферблат показывал 12 часов дня. Сегодня была пятница. Он дёрнул за ручку. Дверь, чуть-чуть скрипнув, приоткрылась. За столом, уткнувшись в бумаги, сидел его друг Сергей Сёмин. Юрий Иванович знал, что Сергей в данный момент имитирует бурную деятельность, а на самом деле ждёт обеденного перерыва, который означает и конец рабочего дня. Пятница для него всегда короткий день, потому что он сам себе начальник.

Познакомились они в райкоме партии. Обоих утверждали на должности. Данилина – на прокурора, Сёмина – на главного архитектора. С тех пор и завязалась дружба. И как выяснилось потом, в детстве и юности жили в одном городе в России. Сёмин был выше ростом, плотнее друга, носил усы, как у композитора Игоря Николаева и внешне даже походил на него. К тому же Сергей прекрасно пел и играл на гитаре.

– Ладно, заходи, что подсматриваешь. Садись, – Сёмин протянул руку для пожатия. – Слышал, слышал про твои дела. Как прошёл исполком?

Данилин рассказал подробности, поделился впечатлениями от поведения Турановой, потом добавил:

– Я её поставил на место, и мне кажется, она заимела на меня зуб. Но надоело быть всегда добреньким, что-то умалчивать, прощать несправедливость. Иначе из тебя совьют веревку, на которой же и повесят при первом отказе удовлетворить чью-то очередную наглую прихоть. Надо не бояться показывать клыки, а когда потребуется, пускать их в дело.

– Да, не очень приятная особа. Чтобы спасти свою шкуру, она готова на всё. Между прочим, работники исполкома её предупреждали не трогать тебя, поскольку это может плохо закончится для неё. Но, я смотрю, ты Ленку пожалел.

– Не совсем, Сергей. Я ведь всегда могу вернуться к этому вопросу, и она об этом знает. А пока пусть её непорядочность будет на её совести. Ладно, хватит о делах. Ситуация требует расслабления. Ты за?

– Впереди выходные. Я традиции не нарушаю, и начнём, как всегда, с ресторана «Вишенка».

Юрий Иванович по телефону доложил жене о результатах дела и сказал, что задержится в исполкоме ещё на какое-то время. Друзья уходили поодиночке, чтобы не вызвать подозрения об их намерениях.

Так называемый ресторан «Вишенка» находился за райисполкомовскими гаражами в вишнёвом саду, оставшегося от переселённых в другое место хозяев. Пройти туда можно было через заброшенные, ржавые автомобили, старые покрышки и другую рухлядь. По пути друзья взяли две бутылки вина, хлеб, колбасу, кильку в томатном соусе, одноразовые стаканчики и пробрались в сад. В нём возле задней стены гаража стоял деревянный стол со стульями, лавкой, пеньками, рассчитанный на большую компанию. Кругом было красиво и уютно. Семь вишнёвых деревьев каждую весну дарили посетителям необыкновенную красоту, головокружительный аромат, а потом, летом, прекрасный десерт под вино. Бомжи и пьяницы сюда не заглядывали. Здесь расслаблялся другой контингент: бывшие и настоящие руководители предприятий. Сюда приходили бойцы правоохранительных органов. Здесь был другой, параллельный мир со своим уставом, понятием о жизни. А муравьиная суета оставалась там, по ту сторону гаражей, за пределами вишнёвого сада, где кто-то из них пытался что-то делать, чтобы жить достойно.

Юрий Иванович, налив вина в стаканчики, предложил:

– Давай выпьем за честных, порядочных людей. Их всё-таки больше среди нас. Я в этом убедился ещё раз на заседании исполкома.

Друзья чокнулись, выпили, закусили и Юрий Иванович спросил:

– Серёга, что вы решили насчёт усыновления?

Данилин знал, что жена друга так и не смогла родить ребёнка, и она уговорила мужа взять из детдома девочку.

– Собрали все необходимые документы, но этим занимается Аня.

– Молодцы, хорошее дело задумали. Кому как не вам дать ребёнку возможность насладиться счастливым детством.

– Это полностью инициатива и заслуга Ани, – Сергей смущённо улыбнулся, давая понять, что этот разговор ему не очень приятен.

За гаражами послышались голоса, а потом в саду появилась компания из трёх знакомых парней – предпринимателей. Они развозили по деревням комбикорм и ещё Бог знает, что.

– Давайте к нам, – Сергей помахал им рукой.

Ребята имели при себе солидный запас вина. Посетители вишнёвого сада принципиально пили только его и категорически были против других спиртных напитков. Считали, что они пагубно влияют на здоровье. Но порой от вина дурели больше, чем, например, от сорокоградусной водки.

Когда разговор о положении предпринимателей в обществе, о политике пошёл на повышенных тонах, Юрий Иванович, сославшись на усталость от заседания исполкома, поторопился домой. Выйдя на центральную аллею парка, Данилин подумал: вот идёт он такой красивый, при галстуке, кажется, не дурак, но что-то не так делает в этой жизни. Может, зря ушёл из прокуратуры. Смотришь, дослужился бы до прокурора области. Правда, если бы дожил. Вспомнились несколько коллег, которые преждевременно ушли из жизни. Нет, там надо иметь железные нервы, каменное сердце и, может быть, чёрствую душу. У него, очевидно, другой путь, и он уверен, что небеса намечают каждому человеку лишь штрихи его пути с предполагаемыми пороками, соблазнами и возможностями достичь счастливых вершин. И уже сам человек эти штрихи превращает в дорогу жизни, содержание и длина которых зависит от целей и желаний человека развивать свой ум, силу воли, бороться с ленью и другими пороками, мешающими продвижению вперёд. А что он делает на своей дороге? Очень мало. Ему должно быть стыдно, что после каждой нервотрёпки он бежит в вишнёвый сад и ищет там в вине и компаниях какую-то защиту от несправедливости. Путь в бизнесе тоже не лёгок. Сколько хлопот доставляют бесчисленные проверки! Каждый проверяющий норовит тебя унизить. Большинство из них ждёт благодарности в пакетах. Но всё равно начисляют какую-то сумму для возмещения несуществующего ущерба для государства. Им пытаешься объяснить: господа хорошие, что же вы делаете? Предприятие открыто за свои, а не ворованные деньги, даёт работу людям, платит достойную зарплату, отчисляет налоги. Что же вам ещё надо? Снять последние штаны? А может, плюнуть на всё и уйти в теневой бизнес? Вон как знакомые «поднялись» на спирте, левой водке, перепродаже автомобилей. Их почти никто не ловит. Они ведь не зарегистрированы как предприятия или индивидуальные предприниматели, и с ними опасно связываться, да и зачем. Ведь есть такие, как Данилин, и их без страха можно постоянно «доить» и получать премиальные. Очевидно, начал процветать государственный рэкет. Хоть преступники не трогают, и на том спасибо судьбе. На данном этапе жизни с этого пути пока сворачивать нельзя. Надо еще два года финансировать учёбу Игоря в технологическом университете. И у дочери неизвестно, как сложится жизнь. Да, пахать ему ещё, пахать. И Юрию Ивановичу стало стыдно за сегодняшнее расслабление в кругу друзей. Опять жена будет ворчать. Можно, наверное, было обойтись без вишнёвого сада. Но тогда где и с кем поговорить по душам, снять нервное напряжение? Какое-то неприятное ощущение вдруг вспыхнуло у него в душе. Мелькнула мысль: ведь расслабления становятся всё чаще и чаще. Похоже, Сергей этим занимается почти каждый день, и что-то неладное творится у того в душе. Вино ударило в мозг и поплыло тёплой волной. Данилин принял решение вернуться в вишнёвый сад и ещё раз поговорить с другом об их проблемах.

Сёмин был всё ещё там. По негласному правилу, он считался главным в «Вишенке». Прежде всего из-за того, что банкетный стол стоял у стены его служебного гаража. И в ненастье и в сильный мороз всё застолье перемещалось к нему в гараж. Ну и потом, Сергей был самым частым посетителем вишнёвого сада, и по рангу на спиртное он почти не тратился. Домой не спешил. Хотя для друзей Сергей с Аней были по-прежнему как два берега одной реки, но река их стала в последнее время неспокойной. Она всё сильней и сильней размывала берега, отдаляя их друг от друга. Семьи не получилось. Не было её главного связующего звена – детей. Затея жены усыновить девочку для Сёмина означало полнейшим разрывом отношений. Он просто не хотел воспитывать чужого ребёнка, когда сам ещё мог завести своего, пусть даже и от другой женщины. Но время уходило. Он давно разменял сорок пять лет, всё сильнее затягивали ароматы вишнёвого сада, и Сергей смирился с судьбой, решив: пусть будет что будет. Он согласился с решением Ани об усыновлении, но менять в своей жизни ничего не собирался. На его жизненной дороге зафиксировался один маршрут: квартира – работа – гараж с вишнёвым садом – блуждание по знакомым, друзьям – и поздно вечером снова квартира. Сергей Сёмин терял цель в жизни, а значит, и смысл в ней. Но было у него одно свойство: он никогда не напивался до потери сознания. Про таких говорят – умеют пить. И сколько бы он ни выпил, по внешнему виду трудно было определить, пьян он или нет. Сёмин всегда был в курсе всех событий, поскольку вишнёвый сад «аккумулировал» все новости района и города.

Юрий Иванович всё это знал, как знал и то, что его друга дома всё ещё ждет жена Аня. Хотя она смирилась с равнодушием и поздними приходами мужа, но пыталась спасти семью. Ведь они так любили друг друга! Аня была стройной, симпатичной женщиной. Лишь большой, прямой нос не вписывался в её лицо, но огромные голубые глаза компенсировали все другие недостатки. Аня хорошо помнила, как Сергей пел ей песни под гитару и говорил, что наша жизнь будет как песня.

Данилин не заметил, как оказался вновь за столом в прежней компании и выпил стакан вина. Он посмотрел на Сергея и подумал: неужели жизнь сломала его, и он уже не поёт жене песен. Сегодня разговора о семейных ценностях не получится. Его друг рассуждал о высоких материях, витая где-то в облаках, и спустится ли он когда-либо на землю, неизвестно. Вдруг Юрию Ивановичу стало плохо. Его обдало холодным потом. Замелькали мысли: а он-то сам куда катится? И ноги его понесли из вишнёвого сада прочь. Оказавшись на аллее, Данилин почувствовал, что хмель ещё сильнее забродил в голове.

5

Юрий Иванович, когда был навеселе, любил бродить по городу, «цеплять» знакомых и заводить с ними философские разговоры. «Градусы» превращали его в философа и чрезмерно общительного человека. Вот и сейчас, после бегства из так называемого ресторана, он шёл по тротуару и не знал пока, куда податься. Душа требовала общения. Часы показывали четыре дня. Домой рано, на работе жена, да и перед коллективом не хотелось показываться подвыпившим. Для начала он снял галстук и положил его в карман, чтобы меньше привлекать к себе внимания. Но, проходя мимо своего магазина, не удержался, открыл дверь и заглянул вовнутрь. Там миловидная продавщица Зиночка бойко обслуживала покупателей. Жизнь этой женщины нельзя было назвать лёгкой (её муж страдал эпилепсией), но, несмотря на это, она всегда была жизнерадостной и улыбчивой. Поэтому у неё и выручка выходила больше, чем у других продавцов.

– Зина, привет! Как дела? – спросил директор, когда она освободилась. – Доложи обстановку. Кто где? Только тихо.

Зиночка скороговоркой зашептала:

– Ваша жена и главный бухгалтер в кабинете, Таня понесла в исполком какие-то бумаги.

– Хорошо, но ты меня не видела.

Юрий Иванович вышел на улицу. Душа наполнилась радостью. Жена, надёжная и умная женщина, теперь может и без него решать все производственные задачи. Они с Алесей были одногодками, и со временем стали походить друг на друга. Красивая, русоволосая, с точёной фигурой и белоснежной, широкой улыбкой, она по-прежнему волновала Данилина. Но Алеся очень не любила пьяных, в том числе и его в таком состоянии и особенно тогда, когда он начинал без умолку философствовать и строить нереальные планы. Она молча уходила в другую комнату, разговоры оставляя на утро, на больную голову. Тогда Данилину казалось, что лучше бы он не просыпался. Алеся могла так вывернуть душу наизнанку, что свет становился не мил. А главное, она говорила правду, которую он сам знал и понимал.

Любил Юрий Иванович посидеть в хмельных компаниях, а потом побродить по городу. В такие дни ноги уносили его подальше от дома и возвращали обратно, когда друзья «вырубались», все питейные заведения закрывались, город пустел. Иногда и сам не помнил, как добирался до дома. Протрезвев, он каждый раз давал слово жене и себе, что не станет больше выпивать. Но проходило время, и душа его опять звала в вишнёвый сад.

Любил Данилин в силу своего весёлого и доброго характера нежно обнять приятную молодицу, похлопать её сзади по приятным округлостям. В трудовом коллективе во главе с женой эту его особенность знали и воспринимали её как неотъемлемую часть натуры. Но зато был Юрий Иванович добрейшим человеком. Ни мата, ни грубого слова от него никто ни разу не слышал. И подлости ни при каких обстоятельствах никому не делал. На собраниях, когда работники поднимали вопрос о повышении зарплаты, всегда мягко говорил:

– Милые женщины, что могу, то даю. Не устраивает – я не держу.

При этом он знал, что более высокой зарплаты при таких условиях работы они не найдут. Продавцы получали определённый процент от выручки, и чем она была выше, тем больше они зарабатывали. Строители тоже получали от объёма выполненных работ. И, надо сказать, текучести кадров не было, особенно среди продавцов. Данилин, конечно, подозревал, что они воруют понемногу. Об этом свидетельствовали и проводимые раз в месяц ревизии. Но сумма недостач всегда была в разумных пределах. Жена почти всегда списывала её на убытки. С месяц назад Юрий Иванович решил с ней окончательно разобраться и тогда сказал жене:

– Послушай, дорогая, может уже пора продавцам возмещать недостачу? Я знаю, как и ты, кто из них больше подворовывает.

– Подозрение – не доказательство. Не тебя, прокурора, мне учить, – отреагировала Алеся.

– Тем не менее, надо что-то придумать, чтобы они побаивались. Особенно это касается второго магазина: там продавцы что хотят, то и творят. Мне местные мужики жаловались, что ночью вино продается дороже, чем днём. Мы сами замечали, что цены на некоторые товары завышены, выявляли подставной товар. Быть может, стоит там поменять коллектив.

– Думай, на то ты и директор. Но сначала давай проведём внезапную ревизию сразу после празднования Дня города в июле. Выручка должна быть большой. Мы сравним её с проданным товаром.

– Ты права, и я думаю, что хватит с ними церемониться. Если выявим крупную недостачу, то уволим продавца, которого первым приняли на работу. Так будем разбираться и с остальными. И не надо верить их слезам и заверениям в невиновности. А они умеют это делать очень артистично.

Жена тогда с ним согласилась.

Но сегодня Данилин решил опять погулять. Погода стала портиться. Подул северный ветер, нагоняющий дождевые облака. Юрий Иванович зашёл домой и надел лёгкий плащ. После чего ноги, не посоветовавшись с головой, привели его на первый этаж пятиэтажного дома в центре города, где на правах сожителя директрисы одного из магазинов города жил Борис Бурнович, когда-то работавший председателем районного потребительского союза. На эту должность он пришёл чуть раньше назначения Юрия Ивановича прокурором. Проработав года три, он так и не сжился с уже бывшим председателем исполкома и, как говорят, его «ушли» и вычеркнули из номенклатурного списка, а это означало, что работу надо было искать самому. За два года после увольнения Борис поменял несколько работ. Был коммерческим директором сначала одного, потом другого предприятия в областном центре, вернулся в район, пристроился начальником снабжения на местном консервном заводе. Но опять что-то не пошло. В итоге сейчас он находился в депрессии и вынужденном отпуске. Данилин познакомился с ним в первые дни работы на должности прокурора.

Бурнович пришел в прокуратуру, пригласил его на подведение итогов работы райпотребсоюза за год и попросил выступить перед членами собрания. Юрий Иванович тогда смекнул, что предоставляется возможность на людей посмотреть и себя показать, донести свои мысли до народа. Он прекрасно понимал, что работники торговли – это отдельная прослойка общества. «Понтов» у них было больше, чем зарплаты, но народ относился к ним заискивающе. Данилин знал это не понаслышке. Его жена, когда жили в другом районе, работала юристом в райпотребсоюзе. И волей-неволей ей приходилось ходить в «дефиците», тратя на него последние деньги, чтобы поддержать имидж торгового работника. Взвесив всё это, Юрий Иванович согласился поучаствовать в мероприятии, которое, кстати, прошло успешно. Женщины были в восторге от нового прокурора. Данилину потом доложили, как несколько из них спорили между собой, кто же красивее и умнее, их Борис или Юрий Иванович. Бурнович был высоким, красивым мужчиной, с короткими волнистыми волосами. Он знал себе цену. Его предки были поляками, и ему они предсказывали блестящую карьеру. Но было тогда, а сейчас Борис находился не в лучшем положении. На семейном фронте у него тоже не сложилось. С первой женой, родив девочку и прожив несколько лет вместе, развёлся. Вскоре после этого жена заболела раком и умерла. И вот теперь он сошёлся с другой женщиной, и пока такой союз его устраивал.

Данилин позвонил в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошел в квартиру. Пахнуло спиртом. За столом в зале сидели Борис и его друг, бывший военный комиссар района Чернов Лёша. Они были друзьями, как говорили, не разлей вода.

Появлению Юрия Ивановича мужчины обрадовались. Борис было приподнялся, но снова сел и сказал: