скачать книгу бесплатно
– Мне сразу уйти или вы ещё что-нибудь скажете?
– Хватит заниматься распутством, тёмными делами и дружить с криминальными элементами. Подумай о своём будущем и о нас, – воскликнул отец.
– А кто о простом, невиновном человеке подумает? А кто вообще о простом народе думает? Например, повели борьбу с пьянством якобы во благо народа, а получилось всё наоборот. Люди стали больше пить самогон, левый спирт, различные спиртосодержащие жидкости. А начальство как пило водку, коньяк, так и сейчас пьёт, закусывая икрой чёрной, икрой красной, а в магазинах полки для народа – хоть шаром покати.
Павел Иванович изумлённо посмотрел на сына и спросил:
– Ты это о чём, сын?
– Открой холодильник и посмотри, чего только там нет. В магазинах таких деликатесов уж точно не имеется. Может, пора с народом поделиться и в деле Виктора разобраться, не боясь разговоров. Как вы будете потом, после оправдания, смотреть в глаза человеку, которого заранее обвинили в страшных преступлениях? А что Виктора оправдают, я не сомневаюсь. Очевидно, с вашей колокольни, так называемой партийно-хозяйственной элиты, Виктор букашка, который не заслуживает внимания. И ещё, говоря о народе, я советую вам сходить в винный отдел магазина к четырнадцати часам и посмотреть, до чего вы этот народ довели. Там люди, чтобы купить три положенные бутылки вина, ползут по головам друг друга к заветному прилавку, боясь, что им их нормы не хватит. И тебе, отец, персональный совет. Если пойдёшь туда, сними галстук, иначе побьют.
– Ты меня, сын, удивил своими взглядами на жизнь. И я даже сейчас за тебя порадовался. А в отношении Виктора я хочу сказать, что есть же правоохранительные органы, суд, которые и занимаются расследованием и установлением истины.
– Справедливый приговор во многом зависит от объективной, активной позиции людей, которые так или иначе задействованы в расследовании и раскрытии преступления. Но иногда такие люди ошибаются или специально, преследуя какие-то свои корыстные цели, или по халатности, или просто из-за нежелания себя сильно утруждать. И твоя, отец, позиция как раз и способствует вынесению несправедливого приговора. У меня другие взгляды, поэтому я сейчас ухожу искать возможные способы помощи другу. Пока.
Любовь Михайловна что-то хотела сказать сыну вдогонку, но тот уже вышел из квартиры.
Сергей ехал на встречу с Людой с подпорченным настроением. Хотя в последнее время оно у него лучше и не было. В его душе постоянно ощущалась какая-то тяжесть, неудовлетворённость происходящим в стране, своим положением в обществе, которое скатывалось в пропасть, где царили совершенно другие принципы отношений между людьми, основанные на равнодушии к чужим бедам, на зависти к более успешным и зачастую даже на подлости и предательстве. Сергей думал: страну в очередной раз ведут не туда, куда надо. У народа забирали основной признак их более или менее хорошей жизни – стабильность. И теперь людям надо приспосабливаться к новым условиям и заботиться о своём выживании. В ближайшее время, очевидно, страну ждут большие перемены и даже потрясения. Виктор прав, в такое время пора начинать своё дело. Тропников ехал по городу, размышляя обо всём этом, не забывал обращать внимание на автомобили красного цвета и их номера. Возле института его уже поджидала Люда. Увидев Сергея, она подбежала к нему и сразу же засыпала вопросами:
– Как Витя? Когда я смогу его увидеть? Хватит ли у него сил выдержать весь этот кошмар?
Тропников подробно рассказал о встрече с другом, о его оптимистическом настроении и о том, что ему самому удалось сделать за сегодняшний день.
Люда заплакала и сказала:
– Я не могу поверить, что всё это произошло с нами. Я буду писать ему письма. Мне так будет легче. Мы даже фотографиями не успели обменяться. Как-то надо будет это сделать.
– Комната Виктора, скорее всего, опечатана после обыска. Но у родителей должны быть фотографии сына. Я привезу тебе какую-нибудь из них.
– Спасибо, Сергей! Не знаю, чтобы я без тебя делала. Наверное, с ума бы сошла.
– Всё будет хорошо.
– Я об этом постоянно молю Бога. Он не должен оставить нас в беде.
– Нам, прежде всего, самим не надо опускать руки. Во всех безвыходных ситуациях всегда есть выход. Для поиска машины в соседней области я хочу подключить своих родителей с их связями. Но они пока занимают непонятную для меня позицию в этом деле.
– Неужели они не хотят помочь твоему другу?
– Это на первых порах, а так они у меня нормальные люди, и, я думаю, совесть им подскажет, что делать.
12
Павел Иванович и Любовь Михайловна после разговора с сыном пребывали в поникшем состоянии. Теперь им было стыдно за свою позицию в отношении друга Сергея. Ведь они раньше считали Виктора достойным молодым человеком. А вспышка гнева, скорее всего, произошла инстинктивно, чтобы защитить собственного ребёнка от неприятностей. Павел Иванович обнял жену и сказал:
– Надо поговорить с Сергеем и узнать, как мы можем помочь Виктору.
– Я с тобой полностью согласна и хотела ещё раньше спросить об этом Серёжу. Может быть, действительно его друг не совершал этих ужасных преступлений.
– Договорились, поговорим с сыном и, если понадобится, подключим все свои связи. И я решил завтра съездить к винному магазину на экскурсию и собственными глазами убедиться, что там творится.
– Съезди, съезди, в отличие от тебя, я давно уже знаю, как там люди сходят с ума.
Павел Иванович задумался. Ему было обидно слышать упрёки сына о том, что он жирует за счёт народа. Да, он пользуется определёнными привилегиями в приобретении тех или иных товаров и продуктов, но он это заслужил добросовестным трудом, занимая ответственную должность. Он понимал, что за три года перестройки много чего сделано полезного, особенно в плане свободы слова, борьбы с бюрократией, развития свободного творчества. Но почему при этом опустели полки в магазинах? Здесь, очевидно, перемешано всё: и саботаж, и неграмотное, неквалифицированное управление предприятиями, экономикой, и, конечно, идёт подрыв государства извне. Похоже, скоро коммунистической партии как единственной руководящей силы в обществе придёт конец.
Во вторник, без десяти два дня, Павел Иванович без галстука был возле винного отдела, который находился во дворе гастронома с тыльной его стороны, как говорится, от глаз подальше. Здесь была уже сформирована огромная очередь из пяти – шести человек в ширину. Начальник строительной организации подошёл поближе к толпе и стал прислушиваться, о чём говорят люди. Всех волновало два вопроса: сколько сегодня завезли ящиков вина и по сколько бутылок будут давать на брата? С разных сторон слышались разные предположения. Одни говорили, что сто ящиков, другие, что лишь двадцать.
Ровно в два часа дверь в винный магазин открылась, и в мгновение ока очередь превратилась в огромный, молчаливый шар. Мирные беседы закончились, началась борьба за возможность протиснуться в заветную дверь. Павел Иванович наблюдал со стороны, как люди превращались в зомби. Вдруг из толпы вылезли два амбала и, с разгона прыгнув на головы людей, поползли к узкой щели магазина. Через некоторое время они, довольные, вышли из «рая» уже на своих ногах. Толпа с завистью спрашивала их: «по сколько сегодня дают». Парни с гордостью отвечали: «по пять». По «шару» прокатился одобрительный возглас: «сегодня завезли вина много, должно всем хватить». Потом Тропников, наблюдая за счастливчиками, которые здесь же, во дворе магазина, пили вино из горлышка, думал: здесь, конечно, собирается не цвет общества, но они тоже люди и заслуживают лучшей доли. А ведь многие из них где-то работают, учатся. Господи, что творится с людьми, неужели государство довело их до такого состояния?
Вечером Павел Иванович спросил у сына, чем он может быть полезен для Виктора. Сергей, не держа зла на отца, попросил его наладить связь с Госавтоинспекцией соседней области с целью установлению всех красных «Москвичей», там зарегистрированных. Павел Иванович согласился.
13
В этот же вечер Люда, пораньше вернувшись с занятий, села писать письмо Виктору. Она решила, что хотя бы так будет общаться с любимым человеком и говорить ему о своей любви. Письма Люда ещё ни разу в жизни не писала, поэтому, взяв чистый лист бумаги, она, сначала задумалась, а потом начала писать: «Витя, любимый мой человек! Как ты себя чувствуешь? Я, когда узнала о твоей беде, чуть не умерла. Я уверена, что ты такое не мог совершить, и теперь каждый день молю Бога вернуть тебя мне. Быть может, именно Бог послал нам такое испытание, которое мы должны выдержать с честью, чтобы потом жить вместе долго и счастливо, рожая детей. Я тебя пока не хочу обнадёживать, но я чувствую под моим сердцем зарождение нашего ребёночка. Я верю, что справедливость восторжествует. Но если случится самое страшное и ты там останешься, то знай, я хочу носить твою фамилию и заключить с тобой брак, хоть на небесах, хоть под землёй. Извини, любимый, больше писать не могу. Слёзы застилают глаза. Разговор продолжим в следующем письме. Обнимаю, целую, люблю. Твоя Люда».
Слёзы ещё сильнее хлынули из глаз девушки. Люда перечитала написанное, вложила лист в конверт, подписала адрес учреждения и, гонимая какой-то силой, быстро выбежала на улицу и опустила письмо в почтовый ящик. После этого ей сразу же стало легче. Девушка подумала: теперь она с нетерпением будет ждать ответа от любимого человека.
В эту ночь Люда крепко спала, а под утро её приснился сон, что она бежит по тропинке в берёзовой роще в своём любимом платье в синий горошек, которое сшила специально для себя и которое подчёркивало её красивую фигуру, и кричит: «Витя, Витя, Витя». В ответ лишь слышится: «Я, я, я». «Ты где?» И опять эхо в ответ: «Здесь, здесь, здесь». Она бежит дальше, в глубь рощи в надежде увидеть любимого человека. Она чувствует, что он где-то рядом, и снова кричит: «Любимый, ты где?» Вдруг совсем близко раздаётся: «Я здесь». И в этот момент Люда проснулась и подумала: «Это плохо, что я так и не увидела Витю». А если на самом деле она его больше не увидит? Нет, такого не может быть, всё будет хорошо.
14
В шесть часов утра по радиоточке в камере Никитина мощно зазвучал гимн Союза Советских Социалистических Республик. Виктор, услышав его, подумал: ещё один день начинается. Что он принесёт ему – страдание или облегчение? Узник стал уже привыкать к новому существованию. Он жил воспоминаниями, а вот мечтать боялся. В данной ситуации, когда жизнь висела на волоске, было бессмысленно этим заниматься. У него украли будущее. Прошла почти неделя, как Никитина заточили в другой мир, где душа пустела, мысли летели не вперёд, а назад, где подавлялась воля и желание сопротивляться несправедливости. Закончится ли его жизнь или нет – в ближайшее время теперь зависело от профессионализма, добросовестности конкретных людей правоохранительной системы. Виктор посмотрел в окно. Через решётку в камеру заглядывал кусочек осеннего, хмурого неба. И ему почему-то вспомнился случай из прошлого. Было ему тогда семнадцать лет, и ему в один из осенних дней довелось присутствовать на судебном процессе, где рассматривалось уголовное дело по обвинению парня из соседней деревни за убийство. Обвинение заключалось в том, что этот парень, Миша, возвращаясь с танцев, ударил ножом в шею своего соперника по любовным делам, который от полученной раны умер. До суда никто не сомневался в виновности Миши и на каждом углу кричали, что он убийца и негодяй и заслуживает самого строгого наказания. Но суд выяснил другие обстоятельства дела. Оказалось, что ссора из-за девушки началась ещё на танцплощадке. После танцев Мишу встретили три парня и стали его избивать с использованием кастетов. В такой ситуации Миша перочинным ножом и нанёс роковой удар одному из обидчиков, попав в сонную артерию. После этого другие нападавшие разбежались, а дело было представлено так, что Миша был зачинщиком драки и при выяснении отношений один на один убил соперника. Но суд докопался до истины, и подсудимого оправдали, признав в его действиях необходимую оборону. Теперь тот Миша живёт в Москве и радуется жизни. А согласись тогда суд с доводами следствия, сидел бы сейчас Миша в местах, не столь отдаленных, с клеймом убийцы. И все бы с этим согласились, поскольку не знали всех тонкостей уголовного законодательства.
Виктор вспомнил и другие случаи из уголовной практики, когда к ответственности привлекали невиновных лиц и которых потом по приговору суда расстреливали. От последнего воспоминания Никитину стало не по себе. Но он подумал: это не его случай, он должен остаться жив.
В десять часов Виктора привели на допрос. В комнате находились следователь прокуратуры и адвокат Александр Дмитриевич. Когда Никитин сел на стул, следователь сказал:
– Гражданин Никитин, я хочу вам ещё раз напомнить, что чистосердечное признание вины смягчает наказание и в случае осуждения вас к высшей мере – расстрелу – даёт вам право обратиться за помилованием. Вы по-прежнему настаиваете на своей невиновности в совершённых преступлениях?
Виктор уверенно кивнул головой.
– Категорически да.
– Тогда у меня к вам есть пару вопросов. Вы занимались нелегальной перевозкой спирта?
Обвиняемый удивлённо посмотрел на следователя.
– Нет.
– Но у нас есть сведения, говорящие об обратном.
Адвокат спросил:
– Это как-то зафиксировано в материалах уголовного дела? Есть какие-то доказательства такой деятельности?
– Пока нет, но, возможно, появятся, – Сушко почему-то поднял указательный палец правой руки к верху.
– Тогда и вернёмся к этому вопросу, – адвокат с укором посмотрел на подзащитного.
– Следующий вопрос. Шесть лет назад вы привлекались к административной ответственности за мелкое хулиганство. Расскажите, что тогда произошло? – следователь выжидающе уставился на жертву.
Александр Дмитриевич опять сделал замечание:
– Михаил Валерьевич, это к делу не относится.
– Я должен выяснить все факты, имеющие отношение к обвиняемому, в том числе и те, которые характеризуют его как человека. Итак, я слушаю, гражданин Никитин.
Парень наморщил лоб.
– Я тогда с ребятами в парке отмечал День танкиста. Сам я непьющий, но в тот день немного перебрал и поспорил с друзьями, что залезу на дерево и прокричу оттуда, что танковые войска лучшие в стране. Ребята проспорили, а меня за крики забрали в милицию и оштрафовали за нарушение общественного порядка.
– Ну что же, так и запишем в протоколе. Имеется ещё один вопрос. В вашей комнате во время обыска обнаружили рисунки, порочащие наше общество. Это вы их нарисовали?
Виктор хмыкнул.
– Да, это моё увлечение, но никого и ничто я не порочил. Да, там есть рисунки на злободневную тему. Например, как в очереди в винный отдел люди ползут по головам друг друга, чтобы купить вина. Но это действительность. Я теперь начал понимать вас, гражданин следователь: вы хотите из меня сделать монстра, способного совершить злодеяние, но вы ошибаетесь. Я никого не убивал, и тем более женщину.
Следователь дёрнул щекой.
– Позвольте здесь выводы делать мне, а ваша задача честно отвечать на вопросы, которых на сегодня у меня к вам больше нет. Можете пообщаться со своим адвокатом. У вас для этого есть время, но после того как прочитаете протокол допроса и его подпишите.
Когда следователь вышел, Александр Дмитриевич спросил:
– Как вы себя чувствуете, Виктор Фёдорович?
– Как может чувствовать себя человек, на шее которого всё сильнее затягивается удавка? Но я держусь, и вера в справедливость меня пока не покидает. Хотя я уверен, что каждый человек, даже находящийся на смертном одре, надеется ещё пожить. Так и я живу надеждой. А физически я себя чувствую хорошо, по утрам делаю зарядку.
– Это правильно. Я со своей стороны хочу сделать запросы на характеристики в те места, откуда можно ожидать положительные отзывы о вас.
Виктор печально улыбнулся.
– Характеристика – это субъективная оценка, зависящая от взглядов, принципов, настроения человека, который её даёт. И можно какое-то событие, произошедшее в моей жизни обернуть или во вред мне, или на пользу. Например, в школе я часто дрался за справедливость, но это можно подать как хулиганство. Или на заводе я добросовестно работал, но при этом высказывал кое-какие критические замечания в адрес руководства и уверен, что наш парторг расшибётся в лепёшку, но добьётся отрицательной для меня характеристики.
– Тем не менее, давайте подумаем, куда мы можем послать запросы.
– Думать не будем. Смело посылайте запрос в танковый полк, где я служил, и в родной колхоз, где рос на виду у всех земляков.
– Хорошо, так и сделаем. Надеюсь, ваши друзья тоже что-то предпринимают по поиску доказательств вашей невиновности. Потом мы все собранные документы приобщим к делу. Ну что же, на сегодня всё. Мне только остаётся пожелать вам присутствия духа.
– Человек ко всему привыкает, но я не теряю надежды, конечно, не исключая худший для себя вариант. Радует то, что в отношении меня не применяют физического насилия. Ведь я вину не признаю.
– Такое было раньше, а сейчас другие времена. Теперь за незаконное принуждение человека к признанию своей вины в совершении преступления могут возбудить уголовное дело. Вашего следователя Сушко я хорошо знаю, как неплохого парня. Но он убеждён, что в деле собраны все необходимые доказательства против вас, и поэтому утруждать себя какими-то дополнительными действиями он не будет.
После ухода адвоката, уже находясь в камере, Никитин подумал: Александр Дмитриевич хоть и хороший человек, но чем он может ему помочь по существу дела? Ну, соберёт положительные характеристики на него, на суде расскажет какой хороший этот парень Виктор, выдвинет другую версию преступления и, подводя итог, скажет, что его подзащитный невиновен, поскольку по-другому сказать не может из-за позиции подсудимого. И всё на этом. Остаётся только надеяться на то, что речь адвоката разжалобит судей, и они не вынесут расстрельный приговор.
Потом Никитин стал ходить по камере, напрягая мозг с целю найти хоть какие-то другие доказательства своей невиновности. Он вдруг вспомнил про парня убитой девушки. Может быть, он причастен к её смерти? Хотя, наверняка, следствие проверило эту версию и убедилось, что он здесь ни при чём. Но на всякий случай надо, чтобы Сергей поговорил с ним. А вдруг появиться какая-нибудь зацепка, имеющая отношение к делу?
От всех этих мыслей у Никитина голова шла кругом, поэтому он решил сегодня о плохом и о делах больше не думать, а предаться приятным воспоминаниям о Люде, об их встречах, наполненных любовью, нежностью. Виктор думал: теперь неважно, сколько будет светить ему солнце. Главное событие в его жизни произошло. Он познал взаимную любовь, а ведь многим этого не дано.
15
В четверг директор завода, где работал Никитин, пригласил к себе начальницу экономического отдела и поручил ей написать характеристику на своего подчинённого, обвиняемого в изнасиловании и убийстве девушки. Нина Николаевна оказалась в затруднительном положении. Но она сделала выбор в пользу Виктора. Через некоторое время Самсонова в своём кабинете написала: «Молодой специалист, Никитин Виктор Фёдорович, за два года работы в экономическом отделе завода зарекомендовал себя грамотным, добросовестным и ответственный работником, который пользовался уважением в трудовом коллективе. В быту Никитин скромен, отзывчив и равнодушен к спиртным напиткам, не забывал своих родителей, постоянно оказывал им помощь. В перспективе мог бы достойно занять место начальника отдела». Нина Николаевна поставила подпись и подумала: подписала себе приговор, зато совесть её будет чиста. Характеристику она занесла в приёмную, а через час её снова пригласил директор в свой кабинет. Когда она вошла в просторное помещение руководителя завода, там уже за длинным столом сидели все начальники отделов во главе с директором, который, не вставая, сказал:
– Итак, товарищи, начнём. Вы все ознакомились с творением Нины Николаевны, поэтому прошу высказаться на сей счёт.
Первым встал начальник сбыта и снабжения, он же парторг, Никудин Пётр Петрович, и возмущённо чуть ли не закричал:
– Товарищи, то, что написала Самсонова, просто безобразие. Мы что, Никитина к награде представляем? Прежде всего, не надо забывать его отношение к партии, его разного рода высказывания, недостойные советского человека. Меня поразило ваше утверждение, Нина Николаевна, – «скромность в быту». На это просто хочется сказать «Ха-ха». А как же его беспорядочный образ жизни, частые посещения ресторанов? Я сам там однажды видел его в компании сомнительных девиц.
Директор хмыкнул.
– Уважаемый Пётр Петрович, а вы, что там делали?
Никудин, покраснев, ответил:
– Я там… я просто зашёл поужинать.
– Ладно, продолжайте.
– Парню двадцать восемь лет, а ещё не женат. Это тоже о многом говорит. Как-то раз, зная способности Никитина, я попросил его сделать рисунки для стенгазеты о борьбе с пьянством. Но от того, что я потом в газете увидел, до сих пор в озноб кидает. Директор опять хмыкнул.
– Если у вас она сохранилась, принесите её прямо сейчас для просмотра.
Через минут пять Пётр Петрович принёс скрученную в трубочку газету и развернул её на столе. Перед взором начальников оказались несколько рисунков, под которыми были написаны уже всем известные выражения народа, такие как «В шесть утра поёт петух, в восемь Пугачёва. Магазин закрыт до двух, ключ – у Горбачёва». «На недельку до второго закопаем Горбачёва. Откапаем Брежнева – будем пить по-прежнему». «Спасибо партии родной и Горбачёву лично! Мой трезвый муж пришёл домой и влюбил отлично». Под одним рисунком подписи не было. Но на нём Никитин изобразил ужасающую очередь в винный магазин, а рядом с ней человека, похожего на Никулина, который грозил пальцем обезумевшим людям, что не надо им опускаться до состояния животных из-за дефицита вина.
Начальники отделов просмотрели газету внимательно и, еле сдерживая смех, сели на свои места. Директор пододвинул «шедевр» к себе и сказал:
– Из Никитина мог бы получиться хороший художник. Газету я эту оставлю себе на память. Итак, Пётр Петрович, ваша позиция ясна. Что на это скажет уважаемая всеми нами Нина Николаевна?
Самсонова бодро встала и сказала:
– Уважаемые товарищи! Я с Никитиным работаю уже два года и за это время хорошо его изучила, – Нина Николаевна заметила ей понятные улыбки на лицах своих коллег, но продолжила. – Я написала парню ту характеристику, которую он заслужил. И я уверена, что он не совершал преступления. Если моя характеристика вам не нравиться, то можете её написать сами.
Директор сказал:
– Давайте поступим так, чтобы действительно характеристика получилась объективной. Мы поручим Петру Петровичу её дополнить. Есть возражения? По вашему молчанию я понимаю так, что возражений нет. Тогда все свободны.
Нина Николаевна вернулась в свой кабинет и задумалась. Никитин ей нравился, и, быть может, она испытывала к нему более глубокие чувства. Но всё это в прошлом. Если он выйдет на свободу, их отношения не возобновятся. А на суде она обязательно выступит в его защиту.
16
В этот же день Сергей, добросовестно отдав долг своей работе на базе, в четыре часа дня приехал на рынок, где возле мясного павильона встретил Вовика, разгружающего свиные туши, и без прелюдий спросил:
– Как там наши дела?
– Была одна машина из другого областного центра. Но, похоже, к вашему делу не имеет отношения. Зато владелец автомобиля, который приехал на рынок с женой и дочерью, на мой вопрос «Есть ли у него друзья и знакомые, имеющие такие же „Москвичи“ красного цвета», ответил, что хватает, лично он знает двух владельцев. Один из них сам ездит, а вот у другого непутёвый сын где-то полгода назад забрал у отца машину, так на ней до сих пор колесит неизвестно где.
– Ты выяснил фамилию второго владельца?
