Василий Чуйков

– Стой! Стрелять буду! – властно скомандовал Чуйков.

Однако незнакомец никак не отреагировал на его требование, ловко преодолел препятствие. В эти же мгновения Василий выстрелил. В ответ – ни стона, ни шороха… Громкий выстрел заглушил все звуки. Повисла тишина. «Неужели ушел? – терзался в догадках Чуйков. Но винтовку вновь держал на боевом взводе.

Прошло еще несколько томительных минут. Из-за забора послышались знакомые голоса. Возвращались свои. Кто-то держал в руках карманный фонарь.

– Кто стрелял? – спросил у Чуйкова один из чекистов.

– Я, – ответил Василий.

– Ушел?

– Не могу сказать. Надо проверить.

Пройдя с чекистом вперед несколько метров, они увидели на земле лежащий труп.

– Молодец, не промазал! – похвалил Чуйкова чекист.

Через некоторое время подошла машина, в нее погрузили убитого, а также посадили туда двух арестованных. Их отправили на Лубянку, где находилась ВЧК. Так завершилась эта ночная поездка.

А для Чуйкова вновь продолжились напряженные учебные будни. Формы и методы обучения завтрашних красных командиров были различны: и лекции с конкретными примерами по определенным статьям Боевого устава, и решение тактических задач в ящике с песком, но ключевым звеном оставались практические занятия в поле. Именно там, на суглинистых подмосковных полях, изрытых окопами, траншеями, щелями и стрелковыми ячейками, Чуйков с однокашниками постигал науку наступать и обороняться, ориентироваться на местности, привязываться к ней… Как это ему потом пригодится в реальных боях!

Серьезное внимание уделялось на курсах изучению оружия и отработке навыков стрельбы. Василий, как и большинство его товарищей, с завязанными глазами разбирал и собирал револьвер, винтовку, станковый пулемет «максим», причем укладывался в минимальные по времени сроки. Что касается стрельбы, то Чуйков стрелял отменно из всех видов оружия. Лишнее подтверждение тому – описанный выше его ночной выезд с чекистами, когда он уложил с первого выстрела врага советской власти.

Как и в любой военной школе, на курсах много времени отводилось строевой подготовке. Умение держаться в строю и вне строя, подтянутость и молодцеватость, аккуратность в обмундировании от курсантов требовались безукоризненные. К этим элементам внешнего вида добавлялось их умение в составе взвода или роты исполнять строевую песню.

Свои хоровые таланты Чуйков с сослуживцами нередко демонстрировали москвичам. Обычно это происходило по воскресеньям. Курсанты выходили в увольнение с оркестром. Под «Марсельезу» и «Интернационал» шли из Лефортово по Садовому кольцу, Мясницкой и Тверской улицам. Пройти двадцать километров с винтовками за плечами было не так-то легко, учитывая скудный курсантский паек. Но маршировали будущие краскомы первостатейно и обязательно с песнями. Эти выходы в город преследовали еще одну цель – показать жителям, друзьям и недругам, что у правительства Ленина есть преданные части, которые в любой момент могут дать достойный отпор любым проискам врагов советской власти.

Между тем в стране становилось все тревожнее и тревожнее. В разных ее уголках – от украинских степей до сибирских лесов – уже вовсю начали полыхать костры Гражданской войны. Кровавое зарево, подобно поднявшейся опаре из квашни, расползалось с невероятной скоростью. Брат пошел против брата. Сын против отца. Офицеры и солдаты, еще недавно сидевшие рядом в окопах Первой мировой войны и делившие поровну армейский паек, теперь смотрели друг на друга в прорези прицелов трехлинеек. Пулеметы строчили пулями строчки смерти. Тысячи людей летели в братоубийственный котел войны, как поленья в печку. Человеческая кровь лилась полноводной рекой.

В августе на курсы поступил приказ: «Срочно направить курсантов в распоряжение товарища Подвойского на Южный фронт против белых войск…» В тот период войска Южного фронта, которым командовал бывший царский генерал П.П. Сытин, вели тяжелые бои с Донской армией генерала П.Н. Краснова, сдерживая противника на огромном пространстве от Брянска до Кизляра.

Через несколько суток эшелон курсантов Московских военно-инструкторских курсов прибыл в небольшой городок Балашов. Штаб члена Высшего военного совета и председателя Всероссийской коллегии по организации Красной армии Н.И. Подвойского находился в вагоне на одном из запасных путей.

Подвойский сразу же начал прием прибывших курсантов. Он принимал группами – человек по десять. Вскоре Чуйков и такие же, как он, без пяти минут командиры, уже были в его вагоне. Подвойский был одет в солдатскую гимнастерку. Усы и короткая бородка делали этого 38-летнего человека немного старше своих лет. А в умном, проницательном взгляде читалась строгость и одновременно виделись открытость, доступность и доброжелательность. Подвойский поздоровался с каждым за руку и сразу же поставил задачу – отправиться на укомплектование частей 1-й Особой украинской бригады Р.Ф. Сиверса.

– В бригаде Сиверса, – сказал он, – еще существует выборное начало. Командиров не назначают приказом вышестоящих штабов, а выбирают сами солдаты. Вы прибыли на командирские должности, однако рекомендую входить в свою роль с учетом этого обстоятельства.

О выборности командиров сказал и Сиверс, когда Чуйков и его товарищи прибыли в его бригаду.

– Сам я сторонник единоначалия, но выборность командиров сильно укоренилась в войсках, – с озабоченностью говорил комбриг. – Переломить настроение людей не так-то просто. Предложить самостоятельные должности пока не могу. Поэтому советую пойти помощниками или заместителями командиров. Ближе познакомьтесь с подчиненными, покажите себя в бою, там видно будет…

В тот же день Чуйков был назначен помощником командира стрелковой роты в один из полков бригады. За ним закрепили коновода, пару лошадей, выдали шашку. Василий с детства умел держаться в седле – отец научил. Да и клинком на курсах неплохо овладел.

Костяк бригады Сиверса, бывшего прапорщика царской армии, составляли рабочие и крестьяне. Но особо выделялись в нем своей стойкостью и отвагой донецкие шахтеры. Все они получили боевую закалку в борьбе с немецкими оккупантами и казачьими частями генерала А.М. Каледина. В составе бригады также было немало солдат, прошедших окопы Первой мировой войны, а также жители Балашова и его окрестностей.

Как проявил себя Чуйков в первой своей командирской должности – читаем в его воспоминаниях:

Прибыв в подразделение, которое обороняло село Новый Родничок, я сразу почувствовал, что красноармейцы смотрят на меня с нескрываемым недоверием. Обстрелянные еще в империалистическую войну, они прошли большую школу боев с белогвардейцами, а тут перед ними безусый юнец, и туда же – явился на командирскую должность. Они видели во мне человека, чем-то похожего на бывших офицеров. Посыпались соответствующие вопросы:

– Давно ли получил офицерские ремни?

– Зачем прилепил на грудь инструкторский значок?

– Почему наган в кобуре, а не за поясом?

Оправдываться перед солдатами было бесполезно. Я смолчал.

Бригада занимала широкий фронт, но обороняла отдельные села, не имея сплошного переднего края. Непосредственного соприкосновения с противником не было. Белогвардейцы, особенно казаки, совершали налеты – чаще всего ранним утром. Ударят по заставам, наделают шума и скроются.

Бороться с налетчиками было нелегко. Основу их тактики составляла внезапность. Поэтому необходимо было сначала ознакомиться с местностью, изучить скрытые подходы к населенным пунктам. Я вставал до рассвета, брал с собой нескольких бойцов, обходил все заставы, караулы, секреты и возвращался к командиру роты с подробным докладом.

…В один из дней, выйдя рано утром к хутору, что находился в двух километрах от села, я заметил белогвардейцев, крадущихся вдоль железнодорожного полотна. У меня тут же мелькнула мысль угостить белых ударом из засады.

Пригнувшись, я побежал на заставу, находящуюся в стороне от железной дороги, а сопровождающего меня бойца послал в село – предупредить командира роты…

Расчет был прост: поднять заставу, вывести ее в хвост белогвардейским налетчикам и, как только они завяжут бой за село, ударить по ним с тыла.

И вот застава поднята. Объяснив задачу, осторожно, по балке с мелким кустарником веду бойцов к железной дороге. Нас двадцать три. Белогвардейцев раз в шесть больше – сотни полторы. Но меня это не смущает: красновцы рассчитывают нанести внезапный удар по селу с фланга, мы – неожиданный для них, с тыла.

Притаились, ждем… До насыпи шагов двести. Позиция у нас выгодная – пригорок. С него видно все, что делается справа и слева. Белогвардейцы как на ладони…

Послышалась стрельба. Ясно: враги обнаружили себя. Надо повременить еще несколько минут. У них, вероятно, есть тыловое прикрытие. Пусть и оно втягивается в перестрелку. Так и случилось. Вижу, вдоль железной дороги несутся две пароконные повозки с пулеметами. Вот они выскочили на возвышенность, развернулись невдалеке от своей цели и застрочили по селу. Теперь пора вступать в дело и нам.

Вскакиваю во весь рост.

– Взвод, за мной!

Белогвардейские пулеметчики азартно ведут огонь по селу, не замечая, что мы бежим к ним с тыла.

– По пулеметам, взводом… Пли!

Залп двадцати трех винтовок сделал свое дело.

Захватив пулеметы, мы тут же открыли из них огонь по налетчикам. Не выдержав перекрестного огня с фронта и с тыла, красновцы бросились бежать в степь, оставляя на поле боя убитых и раненых. Нам достались богатые трофеи: около ста винтовок, две пароконные повозки, два станковых пулемета «Максим» и 38 пленных.

В тот же час мне стало известно, что командир роты серьезно ранен. Из штаба полка прибежал ко мне связной с приказом о назначении меня командиром роты. «А как же выборность? Что скажут по этому поводу красноармейцы?» – подумал я, еще не зная, как вести себя в такой обстановке. Однако тут же сами бойцы подсказали мне выход:

– Принимай роту и командуй.

И каждый теперь обращался ко мне по всем правилам: «Товарищ ротный». Так я стал командиром роты.

С давних пор в военной среде бытует выражение: тот не офицер, кто не командовал ротой. Действительно, не пройдя эту важную ступень в армейской иерархии, признают сами офицеры, трудно потом командовать крупными воинскими формированиями. Рота, особенно отдельная – это, по сути, военная организация, только в миниатюре. И хотя Чуйков короткий период командовал этим тактическим подразделением, он тем не менее получил хорошие уроки управления подчиненными, особенно командирами взводов. Одновременно приобрел опыт индивидуальной работы с людьми и применил на практике знания и навыки, полученные на военных курсах.

В середине осени Чуйкова возвратили в Москву для завершения учебы. В аттестации, с которой он уехал в столицу, было отмечено, что, «несмотря на молодость, курсант Василий Чуйков отлично выдержал экзамен в бою и вполне заслуживает доверия».

Вновь потекли учебные будни. Наряду с военными дисциплинами определенное количество часов отводилось занятиям по политической подготовке. Лекции курсантам читали видные деятели партии и правительства. В частности, Чуйков воочию видел и слышал председателя ВЦИК Я.М. Свердлова, наркома государственного призрения РСФСР А.М. Коллонтай, наркома юстиции РСФСР Д.И. Курского и др.

Вскоре все, кто побывал на фронте, получили свидетельства об окончании курсов без сдачи экзаменов. В свидетельстве, которое вручили Чуйкову было сказано: «Дано сие Чуйкову Василию в том, что он окончил 1-ые Московские пехотные курсы инструкторов Красной армии, что подписью и приложением печати удостоверяется».

Перед отъездом красных командиров пригласили в Дом союзов на объединенное заседание ВЦИК. По сути, это был прием, который устроило руководство молодой Республики Советов в честь выпускников первых советских военных школ, курсов, команд. К месту сказать, традиция эта сохраняется и в постсоветской России. Ежегодно в Кремле проходит торжественный прием в честь лучших выпускников высших военных учебных заведений.

В далеком 1918 году было не до праздничных торжеств. Страна в те дни находилась, в буквальном смысле слова, на осадном положении. Внутри полыхала Гражданская война. А с внешней стороны ее со всех сторон взяли в кольцо интервенты. Еще в декабре 1917 года, вскоре после прихода в России к власти большевиков во главе с Лениным, на англо-французских переговорах в Париже было принято решение о разграничении зон интересов на территориях бывшей Российской империи. Отхватить себе кусок Русской земли, полакомиться ее богатствами оказалось чересчур много желающих, в том числе Великобритания, США, Германия, Австро-Венгрия, Румыния, Канада, Италия, Польша, Финляндия, Япония… И даже островная Австралия. Уже к середине 1918 года войска этих стран хозяйничали на Украине, в Белоруссии, Закавказье, Крыму, Архангельске, Мурманске, на Дальнем Востоке…

В сложившихся условиях руководство Советской республики учредило Реввоенсовет Республики (РВСР). В принятом 2 сентября 1918 года постановлении была конкретно определена суть текущего момента:

Лицом к лицу с империалистическими хищниками, стремящимися задушить Советскую республику и растерзать ее труп на части, лицом к лицу с поднявшей желтое знамя измены российской буржуазией, предающей рабочую и крестьянскую страну шакалам иностранного империализма, Центральный исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов постановляет: Советская республика превращается в военный лагерь.

Во главе всех фронтов и всех военных учреждений республики ставится Революционный военный совет с одним главнокомандующим. Все силы и средства социалистической республики ставятся в распоряжение священного дела вооруженной борьбы против насильников. Все граждане, независимо от занятий и возраста, должны беспрекословно выполнять те обязанности по обороне страны, какие будут на них возложены советской властью.

Поддержанная всем трудовым населением страны Рабочая и крестьянская Красная армия раздавит и отбросит империалистических хищников, пожирающих почву Советской республики. Всероссийский ЦИК постановляет настоящее свое решение довести до самых широких рабочих и крестьянских масс, обязав все сельские, волостные и городские советы, все советские учреждения вывесить его на видных местах. Председателем Революционно-военного совета единогласно назначается т. Троцкий. Главнокомандующим всеми фронтами – т. Вацетис.

О сложности текущего момента говорил в тот осенний день на приеме в Доме союзов вождь молодого советского государства В.И. Ленин. Раскрывая планы Антанты, он разоблачил хищническую деятельность руководства различных стран. Вторая часть его выступления была обращена непосредственно к Василию, другим красным командирам.

– Мы знаем, – сказал он, – что перелом в сознании Красной армии наступил, она начала побеждать, она выдвигает из своей среды тысячи офицеров, которые прошли курс в новых, пролетарских военных школах… Теперь мы говорим, что армия у нас есть, и эта армия создала дисциплину, стала боеспособной.

Как вспоминал Чуйков, объединенное заседание ВЦИК еще продолжало свою работу, а он с чемоданом, в новеньком обмундировании, перепоясанный скрипучими ремнями, уже торопился на Казанский вокзал. Ему было вручено предписание срочно отбыть на Восточный фронт, в Казань на формирование 40-го стрелкового полка.

Поезд надолго увозил Чуйкова из Москвы. Гулко стучали на стыках колеса. В темноте мелькали пристанционные пристройки. Уплывали назад тускло светящиеся окна города. Он ехал в самое горнило Гражданской войны, готовый сражаться до последнего вздоха, до последней капли крови за лучшую долю.

Глава 3

В горниле гражданской войны

Мы будто не боялись смерти. Были, конечно, во мне и мальчишество, и задор. Я, например, любил гоняться за беляками в офицерских погонах: «Врешь, гад, не уйдешь!» – и с шашкой наголо вперед, пока не настигнешь. А ведь можно было поразить врага пулей. Но случалось и так, что участие командира в жестоком сражении диктовалось необходимостью. И тут уже не лихачество руководило моими действиями, а ясно осознанный долг.

В. И. Чуйков

Восточный фронт, куда был направлен Чуйков, являлся на тот момент главным фронтом Советской республики. Осенью 1918 года его войска перешли в общее наступление, проведя ряд успешных операций против белогвардейцев, в том числе Казанскую, Симбирскую, Сызрань-Самарскую и Ижевско-Воткинскую.

Однако обстановка оставалась сложной. Объявивший себя в ноябре 1918 года Верховным правителем России и главнокомандующим русской армией адмирал А.В. Колчак приступил к планированию наступления на Москву. Колчак провел массовую мобилизацию в Сибири, обеспечил снабжение армии вооружением, продовольствием, обмундированием. Существенную материальную помощь новоявленному правителю России оказали США, Англия, Франция и Япония. Неслучайно в то время о Колчаке появилась ироничная песенка:

Мундир английский,Погон французский,Табак японский,Правитель омский.

Готовились к предстоящим сражениям и войска Красной армии.

Чуйков получил назначение в 40-й стрелковый полк, который был создан 16 октября 1918 года в городе Казани на базе запасного полка из числа призывников Нижегородской и Казанской губерний. Формирование полка проходило в самом городе под руководством губернского военкома Д.Н. Аврова[5]. Из шести выпускников 1-х Московских советских военно-инструкторских курсов, прибывших в Казань, только одного Василия оставили в полку. Причем он был назначен на достаточно высокую должность – помощником командира полка по строевой (боевой) части. По сути, одним махом перескочил через ступени заместителя командира батальона, начальника штаба батальона, командира батальона, начальника штаба полка.

Свою роль здесь сыграл тот факт, что он прибыл в полк с безупречной характеристикой, а также во время собеседования, своего рода экзамена, с губернским военным комиссаром Авровым, губернским военным руководителем Чугуновым и командиром полка Ительсоном показал глубокие военные знания. Остальных его товарищей направили в город Чистополь, в запасной батальон дивизии.

Уже на следующий день Чуйков приступил к исполнению своих обязанностей. Но полк – не рота с полутора сотней бойцов, которой он недавно командовал. «Полк, – читаем в книге «Воспоминания и размышления» Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, – это основная боевая часть, где для боя организуется взаимодействие всех сухопутных родов войск, а иногда и не только сухопутных. Командиру полка нужно хорошо знать свои подразделения, а также средства усиления, которые обычно придаются полку в боевой обстановке. От него требуется умение выбрать главное направление в бою и сосредоточить на нем основные усилия. Особенно это важно в условиях явного превосходства в силах и средствах врага. Командир части, который хорошо освоил систему управления полком и способен обеспечить его постоянную боевую готовность, всегда будет передовым военачальником на всех последующих ступенях командования как в мирное, так и в военное время».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

С середины 1920-х и по 1942 год Серебряные Пруды входили то в состав Тульской губернии/области, то Московской, окончательно они были закреплены за последней уже во время войны – в 1942 году.

2

Или 12 февраля по новому стилю.

3

Иван Иванович Чуйков – брат В.И. Чуйкова, директор завода.

4

Владимир Иванович Чуйков (р. 1926) – племянник В.И. Чуйкова, полковник авиации, в августе 1943 г. поступил на военную службу; окончил Яновскую военную школу авиамехаников; участник Великой Отечественной войны. С 1985 г. в отставке.

5

Дмитрий Николаевич Авров (1890–1922) – штабс-капитан и член РКП(б), в 1918–1919 гг. казанский губвоенком, председатель Казанского губревкома, начальник гарнизона Казани и комендант Казанского укрепрайона.