Тайник. Тыкулкас

– Я тебя не совсем понимаю, – холодно заметила Софья, которая вдруг поняла, что ей до сих пор больно, и сегодняшняя встреча напрочь содрала пластырь, которым она кое-как заклеила прореху в своём сердце.

Самым страшным было понимание того, что её чувства к Малинину никуда не делись и сейчас заискрились ярким пламенем, как только она его увидела. Но ходить всё время по грани их странных отношений было слишком больно, и возвращаться снова в этот водевиль чувств она не хотела.

– Прогуляемся? – спросил Егор, отодвигая пустую кофейную чашку.

– Пойдём, – зачем-то согласилась Софья и, встав со стула, поняла, что сейчас в Малинине проснётся истинный джентльмен, и он станет ей помогать надевать пальто, а это было уже чересчур близкое общение. – Хотя знаешь, я, наверное, пока останусь. Спланирую дела на день и вообще.

– Жаль, – улыбнулся Малинин и, выудив из кармана кусочек картона, положил перед Софьей. – Здесь мой новый номер, если что звони. Мало ли помощь понадобится.

– Нет, Егор, – Софья покачала головой и с некоторым усилием отодвинула карточку обратно к мужчине. – Не понадобится.

– Соня.

Малинин хотел что-то сказать, но Соня его перебила.

– Ты прав, давай без ложной вежливости, – не ожидая от себя такой решимости, сказала Софья, – я призналась тебе в любви, а ты улетел отдыхать с другой женщиной. По-моему, яснее ответа не придумаешь. Поэтому давай мы просто забудем про эту встречу и про то, что мы сейчас находимся в одном месте.

– Рад был увидеться, – после секундного раздумья проговорил Малинин, кинул на стол деньги за обед, схватил куртку и вышел в морозную осень Тыкулкаса.

Софья вдруг увидела, что картинка перед её глазами стала двоиться и расплываться, а горло сжала невольная слёзная судорога, но она глубоко вздохнула, залпом допила кофе и, незаметно для окружающих промокнув глаза, поплелась в сторону выхода. Свежий воздух немного взбодрил её, выветрил изнутри слякоть, и до гостиницы Соня дошла уже в почти нормальном состоянии, но стоило ей остаться одной в номере, она застыла, стоя посреди комнаты, потом сбросила пальто прямо на пол и упала плашмя на кровать, разрыдавшись прямо в подушку, которая не давала громкому плачу прорваться наружу. Соня долго не отрывала мокрое раскрасневшееся лицо от влажного логова подушки, потом стала затихать, перевернулась на бок и, всё ещё всхлипывая, забылась тревожным сном. Уже под утро Софья дёрнулась, повернулась на спину и, тяжело приоткрыв веки, увидела, что в кресле подле неё кто-то сидит. Софья вскрикнула, подскочила на постели, нащупала выключатель от лампочки и, пытаясь усмирить бьющееся в горле дыхание, оглядела весь номер. Но в кресле, собственно как и везде, никого не было, она была совершенно одна. Потом лёжа без сна, Софья смотрела, как в небе над городом рдеют флаги северного сияния, как нехотя тьма уползает за горизонт и уступает место тусклому рассвету, потом слушала, как по коридору, негромко переговариваясь, ходят люди и, наконец, решила встать, потому что поняла, что опаздывает на процедуру в больницу.

Пообщавшись с недовольного вида медсестрой, Соня мужественно вытерпела все манипуляции с рукой и, дав себе обещание больше сюда не ходить, пошла на выход. Спустившись в вестибюль, она вскинула глаза и увидела, что к ней навстречу, широко улыбаясь, идёт вчерашний знакомый.

– Здравствуйте, Софья, – проговорил доктор. – Как вы? Как рука?

– Рада вас видеть, – отозвалась Соня. – Спала плохо. Новое место…

– Не буду юлить и говорить, что случайно вас встретил, я же знаю, когда у вас заканчивается процедура, вот пришёл на вас посмотреть и уточнить про вечер.

– Вечера в Тыкулкасе тёмные и холодные, к романтическим прогулкам не располагают, – послышался из-за спины Софьи голос Малинина. – Следователь Малинин Егор Николаевич. Девушку эту в больнице не видели?

Он сунул врачу почти под нос фотографию, и врач удивлённо помотал головой.

– А кто это?

– А что? – резко спросил Егор.

– Ну просто если бы я понимал, кого вы ищите и по какому поводу здесь мог находиться человек, то сказал бы отделение, где поискать, – несколько растерянно проговорил доктор.

– Она хотела диспансеризацию пройти, – забрав у Малинина из рук фото, сказала Соня. – Я вчера её здесь видела. Потом она с каким-то медработником ушла.

– Сергей Кириллович, – раскатисто пронёсся по коридору низкий грудной женский голос, – вы где?

– Пойду, – встрепенулся Сергей, – а то я под присмотром медицинской сестры, а она ужас какая суровая, – улыбнулся он. – Софья, я закончу приём и вам позвоню.

– Хорошо.

– А вы фотографию лучше в регистратуре покажите, к ним больше народу обращается, – сказал Сергей Малинину и быстро пошёл к своему кабинету.

– Быстро, однако, – цыкнул Малинин.

– Что быстро? – спросила Софья.

– Заводишь новые романтические связи.

– А мне кажется или тебя это совсем не касается? – Софья смерила его взглядом и вернула фото. – А кто это?

– Знакомую продавщицу из магазина встретил сегодня, лица на ней нет, руки трясутся. Вчера дочь её ушла в больницу, и домой не вернулась. Я думаю, что она зарулила куда-нибудь, но решил проверить для успокоения матери. Наверняка сказала, что сюда, а сама…

Егор ответил на звонок, несколько секунд нахмурившись слушал собеседника, потом посмотрел на экран телефона и, помолчав, поднял на Софью глаза:

– Я почти целый год жил спокойно, я не бегал за призраками, из трупов были только свежемороженые тупые туристы, но как только приехала ты… Всё снова началось, – выдавил он из себя.

– Что началось? – недоумённо спросила Софья.

Малинин молча развернул к ней экран, где в крупном зерне плохой съёмки угадывался берег реки и неясная фигура, замотанная во что-то тёмное.

– Что это?

– Говорят, женский труп, – не отрывая взгляда от Сони, ответил Малинин. – Вот только он не лежит, как ему и положено, а стоит, – рявкнул Егор. – Ну и как полагается при появлении вашей волшебной конторы, начинается какая-то канитель.

– Чего ты на меня орёшь? – спросила Соня.

– Я не ору на тебя. Я просто задним местом чувствую, что это всё не просто так! – гаркнул Малинин, развернулся и пошёл на выход, но потом остановился и, оглянувшись на Софью, проговорил: – Тебе особое приглашение выписать?

– В смысле?

– В том самом. Поехали вместе, а то потом ты опять начнёшь через десятые руки выбивать себе разрешение на участие в деле. Так это бесит, – шлёпнул папкой по стене Малинин и стал спускаться по лестнице.

Софья ещё несколько секунд стояла в недоумении, но потом встрепенулась и побежала вслед за Егором, потому что кто как ни она знала, что таких совпадений не бывает, и уж даже если Малинин её приглашает поехать с ним, то это не просто везение, это джекпот.

– Шикарное у тебя ландо, – подшутила над ним Соня, садясь в пропахший моторным маслом и соляркой «уазик».

– Какое есть. Не нравится, можешь домчать до места происшествия на метле, – буркнул Егор. – Вам же, наверное, выдают в командировку, для удобства перемещения.

– Егор, почему ты на меня злишься?

Малинин не мог ей сказать, что злится на неё потому, что соскучился и что с той минуты, как увидел её здесь, ни на минуту не переставал думать о Соне. Его злило и то, что он нашёл в преступлении удобную возможность позвать Софью с собой, он точно знал, что от такого необычного дела она не откажется и будет рядом с ним даже несмотря на свои вчерашние заверения.

– А нам далеко ехать? – спросила Софья, когда они выкатились за пределы Тыкулкаса.

– Километров десять, потом до сторожки егеря примерно километр по лесу.

– Я что-то не уверена, что подготовлена для прогулок по пересечённой местности, – скривив лицо, сказала Софья и поглубже запахнула светлую куртку.

– Ладно, не бойтесь, леди, домчим прямо до сторожки, ты, кстати, там сможешь подождать, потому что до озера сто процентов придётся пешком идти, но там метров триста.

– А ты один едешь? – удивлённо спросила Соня.

– Нет, – пожал плечами Егор, – с тобой.

– А судмедэксперт, а криминалист?

– Сейчас ещё вертолёт с Чаком Норрисом прилетит, – объезжая глубокую впадину на дороге, проговорил Егор. – Это тебе не следственная машина мегаполиса, это Тыкулкас – место, где любая штатная единица просто лишняя. Если сильно прижмёт, то из Норильска команда приедет.

– А ты считаешь, что труп на озере, это не сильно прижало?

– А ты хочешь меня поучить работе? – в тон Софье ответил Егор и, свернув на укатанную грунтовку, сбавил скорость.

– Нет, извини. Просто я помню, сколько народу было в Карельске, а здесь только ты.

– Я по первости тоже всё время удивлялся, что здесь только я. Ну так-то ещё участковые есть, даже на практику иногда стажёров присылают, но, видимо, исключительно в виде наказания, – затормозив возле приземистой избушки, возле которой суетились две лайки, проговорил Егор. – Собак не гладь, потом неделю не отмоешься.

– Почему?

– Егерь наш, мужик сильно заколдованный, – усмехнулся Егор. – Он какой-то такой дрянью своих лаек обрабатывает, что от меня потом люди шарахались, когда я тут с ними наобнимался.

– Не помню, чтобы ты любил собак.

– Я тоже не помню, но я тогда знакомиться приехал с Кадарием Селеменовичем и зашёл не туда, вот меня лайки и придержали, хотя, говорят, они вроде как не сторожевые псины. – Малинин замахал приближающемуся к ним приземистому мужчине. – Привет, что у вас?

– Плохо, Егор, плохо, – покачал головой Кадарий и глянул на Софью. – Здравствуйте. Коллега?

– Почти, – сказал Егор. – Ну, пошли, глянем, что и как. Соня, ты с нами?

– Конечно, – Софья зябко поёжилась, запахнула куртку и пошла вслед за Малининым.

Лодка, на которой стояла женская фигура, немного сместилась в воду и теперь на берегу её держал только самый край задней части. Вода подмывала тонкую полоску песка, уносила частички с собой, судно проседало всё больше, и казалось, что совсем скоро широкое деревянное дно сядет на воду и уплывёт, неся свою страшную ношу.

– Надо как-то лодку привязать, – задумчиво сказал Егор. – Нет у меня желания потом по реке её ловить.

– Сейчас племянника пошлю в дом, – сказал егерь. – Юрингай, иди дютки, возьми хэркевун. Мы, Егор, с перепугу не ходили, только вот со спины смотрели, – сказал Кадарий.

– А как же вы тогда решили, что это труп? – Егор спустился на топкий берег, обошёл лодку, пытаясь понять, каким образом так закреплено тело.

– Плащ когда с ветром летал, было видно, что не живая она, – упавшим голосом сказала Айнана. – Мы в палатке ночевали, тут ходил кто-то ночью, а утром вот увидели.

Егор смог, наконец, встать на сухую упругую кочку, он потоптался на ней для уверенности и, подняв глаза, инстинктивно отшатнулся назад. Обнажённое женское тело находилось в прямом положении, потому что руки девушки были переброшены через перекладину палки, прибитой к вертикально идущей деревяшке, стоявшей на дне лодки, а голова была примотана проволокой к следующей палке, и уже под тонкую железную леску были продеты длинные ветви, смотревшиеся как жуткое украшение на голове мёртвой девушки.

– Что там, Егор?! – крикнул Кадарий.

– Ничего хорошего, – отмахнулся Егор.

Раздумывая, как бы поближе подобраться и рассмотреть лицо жертвы, но при этом не испортить картину перста происшествия, Егор наклонился и увидел посеревшую кожу под веками, впалые щёки и приоткрытые посиневшие губы с запёкшейся кровью.

– Помогите, – вдруг вместе с порывом ветра вылетело изо рта девушки, и её веки несильно дрогнули.

– Ох, ты ж, – от неожиданности охнул Егор и, оступившись, полетел в холодную воду реки. – Да твою ж! – отплёвываясь, заорал Малинин, выбираясь на берег. – Кадарий, вызывай вертолёт спасателей, она жива.

Егор, скинув в момент напитавшийся водой пуховик, оббежал лодку и вместе с подоспевшим Юргинаем рванул её на берег.

– Тёплое что-то несите быстрее! – крикнул Егор застывшим женщинам, и те разбежались в разные стороны. Соня по камням поскакала к ним, снимая с себя куртку, а Айнана побежала к сторожке за свитерами, носками и одеялами.

Егор прыгнул в лодку, быстро нащупал крепкий узел проволоки и, аккуратно разматывая его, содрогнулся, когда услышал, с каким чавкающим звуком железо рассталось с кожей девушки, с которой буквально сроднилось. Малинин, придерживая голову, снял руки жертвы с перекладины и, подхватив её на руки, шагнул на землю, пока остальные держали судно, чтобы оно не качалось. Соня накинула на девушку куртку, засунула ледяные ладошки в свою шапку и с ужасом смотрела на рассечённую кожу головы, пока Егор широким шагом шёл наверх к домику.

– У тебя натоплено? – тяжело дыша спросил он егеря.

– Конечно, – Кадарий открыл дверь.

Егор быстро прошёл в дом, уложил девушку на кровать, а Софья, поискав глазами одеяло, укрыла её и сказала: – Нужно руки растирать и ноги, чтобы кровь равномерно расходилась. Когда врачи будут?

– Спасатели уже в пути, а врачи в больнице ждут, – хрипло сказал Кадарий. – Егор, ночью ни одна собака не проснулась. Это так не бывает, они зверя задолго чуют, а Айнана сказала, что ночью кто-то ходил.

– Давай в больницу её отправим и подробно обо всём поговорим, – сказал Егор. – Там в поле сядет вертолёт? – Малинин показал в окно на пятно, свободное от деревьев.

– Да, он небольшой, там нормально. Но она одна туда влезет, ты на машине езжай, если за ней надо ехать.

– Я понял.

Вскоре, уложив несчастную на носилки, Егор с Юргинаем помогли донести девушку до вертолёта и, погрузив её, пошли обратно к избушке.

– Я позвонил ребятам, возле неё будут дежурить, а я пока лодку осмотрю. Нужно её как-то на берег вытащить и к избушке принести, чтобы не спёр никто, и она до криминалистов дожила.

– Сделаем, – покивал Кадарий, – она не тяжёлая, дотащим. Егор, ты весь продрогший, снимай всё с себя, я тебе смену дам, потом своё заберёшь. А мы пока кофе попьём, колобо съедим с рыбой. Айнана, – крикнул егерь, – сделай гостям еду и принеси сухие вещи. Айнана, ты уснула там, что ли? – спросил мужчина. – Юргинай, где жена твоя?

– Она в дом пошла, я не видел её потом, – с улицы отозвался молодой человек. – Может, на чердаке? Там вещи тёплые искала.

– Я выйду на улицу, – сказала Софья, подумав, что вид голого Малинина точно не даст ей никаких положительных эмоций, кроме очередных душевных терзаний.

– Егор, снимай, снимай одежду, – подбодрил его Кадарий, – сам принесу тебе сменку.

Вскоре Малинин переоделся, сделал большой глоток сладкого кофе и, откусив пресную лепешку, стал усилено работать челюстями, думая о том, что же здесь произошло. С улицы послышался громкий крик Софьи, Егор вскочил с места, понёсся в ту сторону, откуда шёл голос, и увидел, что Соня стоит чуть поодаль в лесу и что-то держит в руках.

– Это что? – подбегая, спросил Малинин.

– Заколка девушки… – Соня задумалась. – Айнаны. Она точно на ней была. В виде гребня, я помню.

– Это точно её, – с тревогой посмотрел на Малинина подбежавший на крик Юргинай. – Кадарий, нет на чердаке Айнаны?

– Нет, нигде, – озабоченно сказал пожилой мужчина. – Что это такое? Куда она могла пойти? Может, к озеру с вещами пошла, но мы бы встретились.

Малинин напряжённо оглядывал окрестности, пока не заметил на одном из кустарников обрывки ниток.

– На ней был свитер светлый?

– Меховушка белая была, – сказал Юргинай. – Точно по тропе вниз пошла. Кадарий, неси ружья, нужно в лес идти. Она туда направилась, вон ещё валяется платок, – он рысью кинулся дальше под горку. – Куда она могла пойти?

Они побежали вниз, под ногами чавкала насыщенная влагой почва возле реки, потом широкими полосами в стороны разбежался лес, на просеке чуть дальше они нашли ключик на верёвке, точно такой был у девушки, а потом остановились на берегу огромного водоёма, к которому с этой стороны был единственный подход и откуда, судя по широкому следу, в воду недавно спустили лодку.

– Куда она могла поехать? – напряжённо спросил Малинин.

– Егор, она ведь могла не по своей воле уйти. Может, вещи на дороге – это знак? Она просто смогла как-то их выбросить? Может, её увели?

– Ну так-то Айнана не Дюймовочка, так быстро и так далеко унести её довольно сложно, – пожал плечами Егор. – Она точно сама шла. Значит, ей угрожали. Это единственное объяснение.

– Как так? – обессиленно выдохнул Юргинай. – Как так? Мы же все рядом были.

– Так, Кадарий, быстро поднимай всех своих, и рыб и природнадзор. Всех, у кого есть лодки. Все пусть выходят в реку, акватория большая, мест, где пристать, очень много, давайте максимально народ нагоним. Но только опытных, чтобы потом ещё и их искать не пришлось. Юргинай, соберись, – рявкнул Малинин, отрезвляя парня. – Жену искать надо, а не слёзы лить. Думай, может, что видел или слышал. Мы с Соней в больницу, нужно девушку опросить, вдруг она что-то слышала или видела того, кто её похитил.

– А ты думаешь, это один человек всё сделал? – спросил Кадарий.

– Нет, конечно, у нас же здесь маньяк-фест в сентябре объявили. И как я забыл? – зло рявкнул Малинин. – Ну, конечно, один, а то какие-то нереальные совпадения, – Малинин резко остановился, выдохнул и сказал: – Я Антона Платоновича вызвал, он уже едет. От него конкретно сейчас и конкретно здесь толку будет больше. А ты, – он резко обернулся к Соне, – расскажешь мне, за каким чёртом сюда припёрлась. Я уверен, что не просто так. Поехали!

Несколько раз хлопнув непослушной дверцей машины, всё время отлетающей обратно, Егор тихо рыкнул, достал из бардачка отвёртку, несколько минут поковырялся в замке, потом внутри механизма что-то хрустнуло, и дверь встала на своё место. Малинин, едва задев колено притихшей Сони, сунул инструмент на место и, взревев престарелым мотором, понёсся по направлению к городку вместе с бредущими в ту сторону студёными сумерками.

Глава 2

Ранний вечер спустился вместе с крошащимся от холода влажным воздухом, закутал в белый саван раннего ледостава прибрежные воды реки, огибавшей городок с двух сторон, отрезал видимую днём часть суши и отыскал шлейф стылого ветра, притащив его выть плакальщиком на пустых улицах. Малинин с Софьей вышли из больницы, Егор посмотрел вокруг, словно не помня, куда он поставил свою машину, затем полковник нашёл внутри себя смелость и, посмотрев на Соню, проговорил:

– Приглашаю в гости. Вечером здесь особо не развлечёшься, да и поговорить нам нужно. Поехали, ужин приготовим и поболтаем.

– А как же поиски Айнаны?

– Соня, я на местности вообще не ориентируюсь, этим сейчас занимаются люди, которые здесь и родились, и выросли, и семьи у них здесь. Они хоть понимают, куда идти можно, а куда нет. А нам нужно выдохнуть, чтобы завтра приняться за работу. Ты же понимаешь, что всё произошедшее не просто чья-то шутка.

– Тогда поехали, – просто согласилась Софья, которой после сегодняшних тревожных приключений совсем не хотелось оставаться одной, а Малинин был единственным человеком, кого она знала. – А выпить у тебя найдётся?

– Конечно. Здесь без выпить нам, лу0301чам, не выжить. – Егор открыл дверь своей машины и пригласил Софью присаживаться.

Софья обошла кособокий «уазик», встала на ступеньку и когда забиралась внутрь, то нечаянно бросила взгляд в сторону больничной арки, через которую дорога вела прямо в местный морг, и она ясно увидела, что там стоит высокий человек и смотрит в их сторону.

– Егор, – тихо сказала она, – там кто-то стоит.

– Ну да, – пожал плечами Малинин, – здесь же всё-таки не безлюдный остров. Мужик стоит, курит. Хочешь пойти ему лекцию о вреде курения прочесть?

– Нет, – заулыбалась Соня. – Просто не по себе совсем. Отвыкла я немного от таких вот перипетий.

– Ладно, главное, что все живы.

– Где ты живёшь? – поинтересовалась она.

– Дом снимаю, – выворачивая на центральную улицу, сказал Егор. – Мне, конечно, предлагали вариант служебной квартиры, но это мрак. Цены здесь за аренду смешные, так что я решил не отказывать себе в удовольствии, – растягивая слова, Егор свернул на боковую улочку. – Вот и мои хоромы, – он показал на неровный ряд небольших домишек.

– Все? – с некоторой ноткой удивления спросила Соня.

– Нет, только третий, – заворачивая во двор, усмехнулся Егор. – В соседнем баба Анна живёт. Я ещё один смотрел, там дешевле, но отопление только печное, а я не супермен после работы ещё и дрова колоть и печь топить. Так, только если камин для удовольствия.

– У тебя и камин есть? – выпрыгивая из машины на холод, спросила Софья.

– Ну, такой… – доставая пакеты из багажника, проговорил Егор. – В стиле лофт, можно сказать. У меня сегодня как раз день затарки холодильника, успел ещё утром всех своих поставщиков объехать.

– Поставщиков? – удивилась Соня.

– Ну у кого рыбу беру, у кого мясо. Есть тут ещё тётя Наташа, кулинар от Бога, я ей заказываю и хлеб, и пироги. А студень у неё – просто закачаешься какой. Сейчас попробуешь.

– У тебя здесь кулинарное Эльдорадо?

– Это да, – кивнул Егор и открыл дверь в дом.

Внутреннее убранство жилища было даже уютным, хотя снаружи тёмный квадрат строения производил не самое душевное впечатление. Светлые стены, простая мебель, софа с разноцветными подушками и переделанная под открытый камин буржуйка.

– Такая отдельно стоящая студия, – сказала Софья, разглядывая небольшую кухню. – Хорошо у тебя здесь.

– Ну да, – выгружая продукты из пакетов, отозвался Малинин. – Только это и спасает от однообразного пейзажа и холода. Ну что, будем готовить? Или обойдёмся домашними изысками от тёти Наташи?

– Думаю, обойдёмся.

Софья вдруг поняла, что внутренний дискомфорт и неловкость от близости Малинина улетучилась и сейчас было неимоверно хорошо, несмотря на то, что сегодня они увидели эту устрашающую картину, от которой по всему организму опять бегали мурашки страха, как когда-то в Карельске.

Вечер брёл своим чередом, бутылка вина почти опустела, яства тёти Наташи потихоньку редели, невысокое пламя в камине лизало чёрные брёвна, и Софья подумала, что, наверное, впервые за всё время их с Малининым знакомства, они спокойно сидят, едят, пьют и болтают ни о чём.

– Мы с тобой никогда так не сидели, – вторя её мыслям, сказал Егор. – Можно считать это нашим первым официальным свиданием, – он легко тронул её бокал своим, отпил глоток и, не сводя взгляд с Софьи, забрал у неё стеклянный сосуд.

Соня прекрасно понимала, что сейчас не место и не время возрождать былую романтику, но её мысли буксовали на месте, а чувства уже давно улетели вперёд, вслед за Малининым, танцевали жгучей страстью и взрывались фонтанчиками ярких эмоций. Она не хотела ни о чём думать, слишком больно было без Егора и слишком хорошо было сейчас, чтобы отказываться от этой встречи. Когда Софья открыла глаза, она поняла, что одна и за окнами уже занялось холодное утро, огонь опал пеплом в камине, вчерашний вечер прошёл, и теперь останется только сожаление, по крайней мере, так было всегда.

– Привет, – в комнату вместе с клубом стылого воздуха забежал Малинин, свалил наколотые дрова и, стянув через голову надетый прямо на голое тело свитер, нырнул под одеяло.

– Егор, – счастливо завизжала Софья, пытаясь увернуться от его ледяных объятий.

Странное мятущееся радостью утро полностью растворило Софью в своём медленном течении, она просто плыла в медовом тепле происходящего и отбрасывала любую мысль о том, что будет дальше. Эта неожиданная любовь, вспыхнувшая на сухостое отрешённости и неверия, была сродни северному сиянию и сейчас переливалась всеми красками.

– Теперь я точно заслужил, чтобы ты рассказала, зачем приехала. Или это был хитрый план? – целуя плечо Сони, спросил Егор.

– Хитрый план увидеть тебя? – подняла брови Софья.

– Ну да.

– Хотелось бы мне, чтобы это было так, – устраиваясь поудобнее, проговорила она и после некоторого молчания добавила: – Перед тем как мы уехали из Карельска, ко мне пришёл Дохлый, – она усмехнулась. – «Дерьмовар», как ты его называл. Он передал мне документы и сказал, что мне они пригодятся. Там не очень упорядоченные записи, но я, разбирая их, поняла, что мне нужно приехать сюда и, может быть, тогда начнёт вырисовываться что-то вроде решения этой сложной задачи.

– Очень общее описание, – сказал Малинин и поморщился от звонка телефона. – Извини, день сегодня рабочий, хотя я бы с удовольствием никого, кроме тебя, не видел и не слышал.

Егор потянулся к мобильному, выслушал с постным лицом собеседника и, повесив трубку, посмотрел на Софью.

– Ехать нужно.

– Сейчас соберусь, – Софья привстала, но Егор задержал её.

– Оставайся, – прошептал он ей на ухо.

– Но я же тоже сюда не отдыхать приехала, – укладываясь обратно на подушку, сказала Соня. – И переодеться мне нужно. И мне нужно в клинику на последнюю процедуру.

– Хорошо, – глядя ей в глаза, проговорил Егор. – Сейчас я тебя отвезу в гостиницу, ты соберёшь свои вещи, переоденешься, погрузим их в мою машину, и я подброшу тебя до больнички, потом смотаюсь по своим делам и заберу тебя. Как тебе план?