скачать книгу бесплатно
– Видите пепельницу? Она из стали, её выточили на станке наши любители. Так вот, содержание обычного воздуха в этой стали равно миллионной доле от общего веса. Если же гравитация будет равна нулю, то данный кусок стали можно будет принудительно нагазировать азотом. Разогрев до кипения. Воздух не уйдёт никуда, если вы понимаете, о чём я. Для этого достаточно просто нагреть этот кусок металла при отсутствии силы тяжести и под давлением воздуха.
– Я понял. – Он даже подался вперёд. – Получится кусок стали, сохранивший свои свойства, но при этом он будет на порядок легче.
– Точно! А это означает более толстую броню у танка, более высокие здания с более толстыми стенами, а также экономию ресурсов.
– И вот над этим, – подал голос Пётр, – мы и бьёмся последние три месяца.
– А если я помогу вам сосредоточиться на данной проблеме? Даже не так. А если я активизирую некие части вашего мозга, с тем чтобы вы работали более эффективно?
В комнате повисла пауза. На экране тем временем какой-то дедушка, как заводной, стругал ножом какие-то деревяшки. Перед ним росла кучка готовых изделий. Приглядевшись, можно было понять, что это ложки.
– У меня есть для вас некий бонус. – В голосе его я услышал напряжение. – Государство мне выдало некоторое количество денег лично для вас.
И он назвал сумму.
Из кабинета мы вышли молча и, не сговариваясь, двинулись в химлабораторию. Там мы сели за стол с кучей штативов, и Пётр привычными движениями соорудил приличных размеров косяк. Вместо табака в нем была мелкорезаная бумага с пропиткой. Одно из самых первых его изобретений на этой ниве. Остальные имели настолько мощное действие, что оставались разовыми разработками, а вот этим мы баловались в особо трудных случаях для расширения сознания.
– Что скажешь?
– Кому-то очень нужен положительный результат в последней разработке. Или кому-то очень нужно научиться делать из людей киборгов.
– Киборгов?
– Конечно! Тот мужик у станка, он как робот, пока его не отвлечь.
– Чем нам это может грозить?
– Я думаю, что у нас могут возникнуть проблемы. Видишь ли, мы с тобой относительно нормальные люди. То есть нам есть о чём поговорить, мы смотрим фильмы и не извлекаем из них мораль, а просто получаем удовольствие. Мы бегаем за бабами, пьём.
– Курим!
Запах горелой бумаги смешался с тонким ароматом лаванды. Стены химлаборатории вместе со столами, стоящими вдоль них, уплыли куда-то вдаль.
– Точно. Курим. Понимаешь, ты и я – мы можем найти точки соприкосновения с большинством людей. Но вот этот токарь, пока он у станка, с ним точки соприкосновения ограничены до команды идти домой или команды идти обедать. Ты согласен?
– Согласен. Но по миллиону евро на человека! А если при этом мы сможем решить проблему с гравитацией в новой центрифуге. И почему именно мы?
– У нас никого нет. Нас никто не хватится.
Он сказал это просто и буднично, но стены лаборатории сразу вернулись на место.
– Во блин! Умеешь ты поддержать морально.
– А что ж. Тут всё просто. Миллион мы получаем в любом случае. Контракт нам выполнять осталось всего ничего. Проблема только в том, что вся наша жизнь – наука. И некому будет нас оторвать от неё, сигнал на обед нас не убедит, ибо мы привыкли мыслить нестандартно. Для меня, между прочим, большая загадка, к какому образу он будет привязывать нашу деятельность?
– А сам-то ты чего думаешь делать?
– Да я уже решил согласиться.
– Согласиться?
– Да! А что? Я так подумал, терять уже нечего. Было б мне восемнадцать – я б отказался. А теперь чего? Можно дальше мучиться, а можно раз – и в дамки.
И мы пошли искать Максима.
Степаныч привёл нас в подвал, где уже стояли кресло с кучей проводов и пара компьютеров. Пока Пётр сидел в кресле и на него лепили датчики, я успел задать уйму вопросов. Нужных и ненужных. Наше молодое дарование суетилось вокруг и охотно мне отвечало. Внешне всё выглядело довольно безобидно. Голову обривали, на вас лепили присосками электроды. Потом через вену вводили некий раствор. Голову не сверлили, нигде ничего не резали, ничем никого не усыпляли. Пётр периодически тоже подавал голос. Видно было, что данный процесс особого удовольствия ему не доставляет, но и ничего пугающего для него не происходило. А потом Максим по-быстрому ободрал у Петра с головы датчики и сказал, что он свободен.
После чего наступила моя очередь. Всё прошло довольно быстро, я ровным счётом ничего не почувствовал. Меня не тошнило, голова не кружилась, ничего не болело. По окончании данной экзекуции нам было предложено дойти до дому и хорошенько выспаться.
–
Теперь я точно уверен только в том, что получается в конце.
Если я с вами разговариваю, это не значит, что я сам об этом знаю.
Утром встаю и собираю тетрис. Это так выглядит для меня. На самом-то деле я просто одеваюсь, но для меня это как тетрис. И, конечно, я не всегда вижу, что именно надеваю, то есть мне приходить проверять, насколько моя одежда чиста и подходит к случаю.
Мои передвижения совпадают в моём воображении с перемещением зелёного многогранника. Я перемещаю его, а стало быть себя, по всем плоскостям самым экономичным и быстрым способом.
Когда ем, то точно определяю с первого взгляда, сколько килокалорий получил из своей тарелки. Излишки сжигаю в тренажёрном зале. Видимо, процесс сжигания происходит как-то не так, хотя я уверен, что всё нормально. Но когда прихожу тренироваться, все, кто есть в это время в зале, куда-то быстро уходят.
Теперь я не могу играть в игрушки, тем паче рисовать и создавать их.
Потому что я сам в игре. Когда передо мной стоит задача, я воспринимаю её как картинку-головоломку. И всё делаю правильно. Выписываю формулы, решаю задачи, задаю данные компьютеру. Теперь я всё это делаю быстро и с удовольствием, за моими расчётами не успевает целое НИИ. Но я не знаю, как я всё это делаю. Потому что в моём понимании, чтоб получить результат, нужно просто переместить шарик по зелёному полю или найти недостающую деталь в схеме. Или просто сыграть в тетрис.
Моя работа – как тетрис.
Моё перемещение по плоскостям этого мира – как аркада.
Чтобы найти составляющие правильной формулы, мне просто нужно собрать воедино все зелёные квадратики виртуального кубика Рубика. Который только в моём воображении.
И это работает.
Я не знаю как, но работает.
Это работает даже с женщинами. Но до определённого момента. Общение с людьми – это очень сложная многоплановая аркадная игра. От этого быстро устаешь. Свои шутки я как бы слышу со стороны. Как бы со стороны вижу, как вхожу в доверие, ухаживаю, соблазняю. Но стоит мне отвлечься на другую игру, и я отключаюсь от человека.
У Петра всё проще и хуже. Вся его жизнь – это система пробирок и реактивов, которые он смешивает, чтобы получить результат. Но он хотя бы может одеться и раздеться без посторонней помощи.
И его отношения с людьми и рабочие задачи – это система пробирок и реактивов из его воображения. Он тоже не всегда знает, когда разговаривает, а когда просто смешивает жидкости в стекляшках.
Мы теперь нобелевские лауреаты. Дважды. Благодаря нам Россия впереди планеты всей как по вооружению, так и космическим разработкам.
Мы миллионеры. Поэтому у нас с ним целый штат нянек. Можем себе позволить. Они нас одевают, водят в гости, кормят и трахают.
Недавно Пётр попытался смешать свои реактивы, чтобы поговорить со мной.
А я попытался сыграть в аркаду, то есть поговорить с ним.
Мы сели в удобные кожаные кресла. Раскурили по косяку. Настоящему, не из бумаги.
Потом напряглись…
И поняли, что нам не о чём друг с другом говорить.
Потому что ни женщин, ни выпивки. Ничего. Ни книг, ни фильмов.
У него – пробирки, у меня – головоломки.
Ценный сувенир
Сейчас я думаю, что история началась до того, как Гоша собрался в Кению. Именно до, а не тогда, когда он в неё попал. Но, конечно, я не знала, что история началась, когда он сообщил нам:
– А в этот раз я решил поехать в Кению!
Сообщил он нам это совсем даже не с радостным выражением лица, хотя обычно в отпуск собираются с предвкушением удовольствия от отдыха. Но в тот момент, когда он нам об этом сообщал, вид у него был бледный и утомлённый. В общем-то, мы не очень хотели знать, КУДА он едет, нам было больше интересно, ПОЧЕМУ его не было на работе три дня.
А потому!
Чтобы просто съездить в Кению, посмотреть на сафари и прочее, нужно сделать кучу прививок. От малярии, от всех видов гепатита, от жёлтой лихорадки, от сонной болезни, от… Всего около двадцати прививок, от которых вы будете лежать пластом трое суток. Вот такая вот подготовка для белого человека, который собрался чёрт-те куда. К неграм. В такие места, где белый человек – редкость. Такая редкость, что рекомендовано по ночам сидеть в гостинице и никуда не ходить. Местные нацисты, знаете ли…
Гоша решил съездить в совсем экзотическую страну. Мало ему было Таиланда, Индии, Туниса и прочих стран, в которых один торговец из десяти уже точно знает русский язык. Нет ему нужна была такая страна, в которой не то что русского –английского никто не знает, в которую нет прямых рейсов, перед поездкой в которую надо делать кучу прививок.
Гоша собрался на сафари. По его словам, там оно разное: есть сафари на слонов, а есть сафари на бабочек. В общем, природа!
Конечно, мы тогда и не догадывались, что его не совсем природа интересует, точнее не только она. Есть такие люди, они говорят и делают одно и то же. Но при этом они ещё что-то делают, но никому об этом не говорят, пока не получат конкретный результат.
Каким он был? Да я вот сейчас думаю… Обычным он был. Где-то лучше других, где-то хуже. Иногда абсолютно без тормозов. Он мог запросто утром зайти к нам в бухгалтерию и при всей честной женской аудитории спросить:
– А знаете, чего мне сейчас не хватает?
У него на физиономии при этом такое выражение, что сразу понятно, чего, но мы, конечно, делали вид, что мы не в курсе.
– Куска мяса и женской ласки! – заявлял Гоша и тут же сваливал работать. Любил он нас, в общем, в краску вгонять.
Не знаю я, чем там занимаются парни в аналитическом отделе, но, видимо, хлеб они там не зря едят. Фирма наша богатеет, зарплата у всех растёт. И Гоша, который работает именно в этом аналитическом отделе, не бедствует.
Я вот даже и представить себе не могу, чем они там занимаются. Бухгалтерия считает деньги и проводит документы, менеджеры ведут переговоры и продают, всякие там изобретатели изобретают. Фирма занимается спецмаслами. Не теми, что в легковушки заливают, а теми, на которых работают механизмы в электростанциях. А ещё мы всё время сочиняем всякие разные способы использования нефти. Это так, к слову. А Гоша – аналитик. Наверное, он всё это как-то организует. По мне, так лучше бы он за своим поведением следил и организовывал самого себя. Он вообще-то многих раздражал тогда и раздражает по сей день. На работу он приходит тогда, когда сам захочет, уходит так же. На рабочем месте у него бардак, довольно часто он не включает компьютер, а просто сидит и читает газеты. Работничек. И я понятия не имею, даже предположить не могу, за что платят ему ТАКИЕ деньги. Однако я пришла на эту работу, и он уже здесь был, когда я уволилась, он также оставался на посту. Ну а увольнение моё – это отдельная история.
В общем, Гоша собрался в Кению. Вообще-то, его не Гоша зовут, а Гарик Гольдерман, и он из армянских евреев. Он так сам говорит. Гошей его прозвали за сходство с Гошей Куценко, и вроде как он не обижался на кличку. Так и повелось. В общем, звать его Гошей. Он просто вылитый, только у того волос-то не очень, а у нашего аналитика их много – черные и кучерявятся.
Помню, когда я его увидела в первый раз, с этой его идиотской улыбочкой, то сразу же подумала: «Боже! Какой придурок!» На самом деле зря я так. Он никогда не был придурком. Очень скоро выяснилось, что он довольно-таки мягкий, добрый и отзывчивый человек. Чем мы все и пользовались! Честно! Гоша мог преспокойно помочь разгрузить машину водителю, мог запросто сесть и подежурить на месте секретарши, у него всегда можно было взять в долг, а если у вас плохое настроение, то у него всегда наготове весёлый анекдот, который к тому же всегда в тему.
Я вам скажу, как женщина: такие мужчины НИКОГДА не нравятся женщинам. Мужик должен быть немного в себе, он не должен быть открытой книгой, в нём должна быть капелька игры. На самом-то деле в Гоше была игра, но она была настолько тонкой, настолько скрытой. И его основная ошибка была в том, что когда он доигрывал свои игры, то раскрывал полностью результат. Наверное, это был такой отпечаток его работы, ведь он в первую очередь анализировал мир вокруг себя. Себя же он анализировал тогда, когда ему нужно было вписаться в ситуацию. У него случалось пить запоем с нашими клиентами по неделе где-нибудь в доме отдыха или менять одежду каждый день, переходя от костюмов-троек до затрапезных растянутых свитеров. Этот парень изучал реальность так, как некоторые учёные изучают тараканов. Свысока и в то же время держа эту самую реальность под микроскопом.
А я? А я простая секретарша на телефоне. И даже не та, что принеси-подай, а так… голос на коммутаторе.
– С кем вас соединить?
– Как вас представить?
– Вы по какому вопросу?
Да какое мне, соске, дело до их вопросов-то? Да вот любопытно!
Пару раз Гоша ко мне подкатывался с предложением сходить в кино там или в кафе посидеть. Но такие, как он, ну совсем не в моём вкусе. Пусть у тебя два высших, ты выглядишь неплохо и не куришь, и занимаешься спортом. Но не моё. Вы понимаете?
Надо сказать, что не всё и не всегда у Гоши было на фирме гладко. Его доступность сослужила ему плохую службу. Дело в том, что он был на короткой ноге со всеми, и поэтому некоторые люди, которые должны были просто-таки гордиться тем, что он им говорит: «Здорово!», почему-то решили, что они находятся с ним на равных. Я, может, и не очень умная, но на примере Гоши убедилась, что там, где равенство, там и зависть. Люди все разные. В тот момент, когда разные люди приходят к одному знаменателю, может вскрыться их настоящее – то, что обычно не показывают.
У нас был такой химик – Андрей. Могу сказать, что внешностью его бог не обидел и он был мастером вот этих вот игр между женщиной и мужчиной, поэтому у него с женщинами проблем не было. Зато иногда у женщин были проблемы с ним. Конечно, химики нам нужны, они даже получают у нас неплохую зарплату. Но не такую хорошую, как некоторые аналитики. А почему? А ещё они должны выслушивать всякие указания от этих самых аналитиков по поводу сроков, нужд компании и прочей ерунде. А почему? А ещё они должны вовремя появляться на работе, в то время как некоторые умники могут приходить и уходить, когда захотят, и где-то там с кем-то квасить в интересах компании. А почему?
Да нет, я не думаю, что Андрей рассуждал именно так, но что-то в этом роде. Умные люди не делают подлостей, они думают о последствиях. Так вот Андрей уж точно не был умным человеком, да и химиком так себе. А уж задевать такого человека, как Гоша… это чистой воды самоубийство!
Андрей запросто мог назвать Гошу жидом, мог толкнуть его в коридоре, когда, как ему казалось, никто этого не видит. И ведь взрослый же мужик! Однако ВСЕ видели, что происходит, и всем было интересно. В конце концов Андрюша зарвался. В столовой он как бы случайно вылил на стол перед Гошей кетчуп и забрызгал тому рубашку. Гоша же так это спокойно предложил побеседовать при всём честном народе по поводу их с Андреем отношений. Тому пришлось сесть за этот же самый стол. Гоша попытался сначала вразумить Андрея, мол, не очень понятное поведение провоцирует не очень здоровую обстановку, которая ему мешает работать.
На что Андрей, который, видимо, решил, что его это никак не касается, ответил:
– Да чего такого-то! Я ведь только тебя задеваю.
На самом деле ведь Гоша запросто мог выкинуть этого недохимика с этой работы, просто сдав наверх анализ работы данного винтика нашей машины. Но Гоша не из тех, кто ищет простых и понятных путей. Вместо этого он прямо в глаза Андрею высказался в том духе, что не мешало бы некоторым почитать о природе латентного гомосексуализма. Мол, не очень нормально выглядят приставания одного мужика к другому. Также растёкся мыслью по древу в том плане, что некоторые много о себе воображают, но на самом деле являют собой редкую посредственность. Так как простые химики получают у нас раз в десять меньше простых аналитиков, Андрей был просто в бешенстве. Однако при стечении народа он ничего сделать не мог. Он сделал всё позже. Подстерёг Гошу вечером на автостоянке и избил.
Опять-таки на месте нашего аналитика любой солидный мужик просто пошёл бы в милицию. Но не Гоша! Мало того, он, не скрывая данного конфликта, тем не менее НЕ ПОЗВОЛИЛ уволить Андрея. Настоял на том, чтобы тот оставался на данной должности. Тот сначала не понял шутку юмора, пытался всем рассказывать, какой он герой, и тому подобную ерунду. Но! После этого даже охранники перестали здороваться с Андреем. Никто из тех, кто видел, как развивался данный конфликт, не здоровался с ним за руку, никто из этих людей не садился с ним за один стол, в лаборатории у Андрея вдруг сразу освободился угол, в который никто не заходил, и женщины перестали воспринимать его всерьёз. А Гоша тем временем стал регулярно ходить в секцию бокса, а рядом со своим рабочим местом он поставил себе целый тренажёрный комплекс. За счёт фирмы! Теперь вы поняли, что это был за человек?
Между прочим, после этой драки Гоша нашёл в себе силы добраться до корпоративной вечеринки и даже выиграть там в составе команды у наших конкурентов в боулинг. Андрей-то думал, наверное, что Гоша после драки туда не явится. Не тут то было, с заплывшими глазами, в порванном пиджаке, тот явился как ни в чём не бывало. А Андрей туда даже не пошёл. Все это расценили как побег с поля боя. То есть Гоша, даже проиграв эту драку, всё равно выиграл.
Андрей-то после этого пытался уволиться, да всё как-то у него не получалось. Причём доходило до смешного: то он не мог забрать трудовую из кабинета отдела кадров, то его заявление об уходе терялось, то его подозревали в нечистоплотности – типа изобрёл и скрывает. На просьбу его уволить начальник лаборатории тут же вызывал службу безопасности, и крепко сбитые парни начинали устраивать длительные допросы типа «зачем это ты увольняешься, а не скрывается ли что-нибудь за этим?».
По мне, так за такой ерундой мог скрываться только Гоша. Ну, наверно, все аналитики такие. У него там, в отделе, все немного с заворотом.
В общем, когда такой человек собирается провести отпуск в Кении и для этого прививается от двадцати болезней сразу, то это уже никого не удивляет.
Так вот, история началась, наверное, именно тогда, когда он уехал, но лично для меня она началась тогда, когда он вернулся.
А знаете, как это, когда ведущий аналитик уезжает в отпуск?
А на самом деле аналитики не отдыхают. Их мобильный всегда доступен. Гоша даже жаловался, что в Таиланде ему постоянно звонили ночью. Ну что ж, четыре часа разницы в часовых поясах. У него четыре ночи? А у нас восемь утра! И не волнует! Быстро, не просыпаясь, сказал, почему у нас акции падают!
Но с Кенией у них что-то не получилось. Сначала просто что-то изменилось в воздухе, какая-то такая напряжённость появилась, что ли. Потом пошёл шёпоток по комнатам, мне стали звонить какие-то абсолютно незнакомые люди, прося соединить их с аналитическим отделом или с директором, в их голосах чётко звучали истерические нотки. Весь аналитический отдел тем временем пахал как проклятый, тамошним мужикам стало ни до кого. Они просто приросли к своим мониторам, что-то высчитывая и сверяя.
Я сижу на ресепшене, сразу у входа, а дальше – комната экономистов и бухгалтеров. Так мы иногда устраивали девичник и на нём подробно обсуждали атмосферу на фирме. Между прочим, Гоша не просто постоянно к нам заходил, довольно часто он одаривал нас всякими вкусностями. Так вот мы даже привыкли к этому, и тут, в его отсутствие, даже подсчитали, сколько он тратил в месяц на конфеты. Оказалось, половину моего месячного оклада. Там же я узнала, что Гоша исчез.
– Исчез! Его не могут найти!
Валя, старший экономист, сказала это со священным ужасом в глазах. А я вот не испугалась. Гоша – это не тот человек, который может пропасть ПРОСТО ТАК. Такие люди не могут сгинуть в безвестность, поскольку неосознанно оставляют за собой след. Так что, когда он появился в мониторе на моём столе, а значит, и перед входной дверью фирмы, я ничуть не удивилась этому факту.
И он вошёл в двери, чёрный как негр, и пошёл летящей походкой, сопровождаемый хоровыми воплями из каждой встречной двери, оставляя за собой незнакомый запах. И когда он прошёл мимо меня, вот ТОЛЬКО ТОГДА я вдруг испытала шок, это может понять только женщина. Мимо меня прошёл мужчина, он был мне знаком, я его часто видела, я знала его улыбку и взгляд. И вот он проходит мимо меня, бросает на меня взгляд, улыбается мне, и это почти как раньше. Но именно – почти, то есть я сразу поняла, что тут что-то не так. От него пахло иначе, он выглядел иначе, как будто стал выше ростом, как будто стал менее сутулым. Кажется, изменился размах рук при ходьбе. К тому же у него была короткая причёска, он состриг свои кудри. И это сразу придало ему немного серьёзности.
В тот день рабочий процесс был сорван начисто. С этим ничего нельзя было сделать, да никто и не старался изменить ситуацию. Аналитики из его отдела, которые пришли к нему с какими-то вопросами, тут же про них забыли. Гоша-то у нас, оказывается, авантюрист редкий. Отправился куда-то с местными неграми в местный вельд и пропал там бесследно. Я так и не поняла, кто кого там потерял, но факт, что он три дня пробирался по Африке один, а потом ещё три дня прожил в каком-то диком племени. И только потом его нашли. Сидя на столе, Гоша вещал про крокодилов длиной метров по десять, про змей, которые кишмя кишели под ногами, про хищников, которые днём боялись его, а ночью почему-то нет. Он рассказывал нам про животных, которых мы видим у себя только в зоопарке. Там они бегали громадными стадами. Рассказывал, как где-то в пустыне видел золотые жилы, куски кварца с вкраплениями золота были на поверхности. Это золото там никто не добывает, так как там нет воды, и если её туда возить или проводить, то получается неоправданно дорого. Он рассказывал про местное население: многие там НИКОГДА не видели белого человека, его там даже однажды поймали и раздели, он думал, что грабят, а на самом деле местная шпана делала между собой ставки – весь он белый или только местами.
