В тени болиголова

– Будешь должен. Пошли. И учти: если нас поймают, я сделаю твою куклу вуду и проткну иголкой все причинные места!

Ярик облегчённо выдохнул и осторожно выглянул в коридор, проверяя, нет ли там Матвея.

– Всё чисто! Я, несомненно, твой должник!

Он посмотрел на меня:

– Если передумаешь…

– Да-да, – перебила я. – Комната сорок пятая, помню. Главное – верни Есю в целости и сохранности.

– Само собой, – ответил парень, и они ушли.

Я осталась одна. Достала ноутбук, подключила его к зарядке и включила фильм.

Есения.

Мы с Яриком втиснулись в комнату сорок пять. Она была тёплой и просторной: тяжёлые занавеси из тёмно‑синего бархата были отодвинуты, открывая вид на большой дубовый стол, на котором стояли хрустальные бокалы и бутылка красного вина – кто‑то из ребят успел принести её из винного погреба дворца. Воздух пропитался лёгким парфюмом и тонким запахом спиртного.

Музыка звучала негромко – кто‑то включил современный трек; мягкие биты смешивались с тихими разговорами и сдержанным смехом. Ребят было человек десять: кто‑то растянулся на кожаном диване, кто‑то устроился на пуфах, некоторые сидели на подушках, разбросанных по пушистому ковру с геометрическим орнаментом.

На низком столике лежала колода карт, рядом – серебряные подносы с закусками: тонко нарезанный сыр, орехи, шоколад. Всё выглядело уютно и стильно – атмосфера лёгкой, непринуждённой вечеринки.

«Боже, сколько народу… И все нарушают правила. Надеюсь, нас не поймают…»

Мой взгляд сразу же выхватил Криса. Он полулежал в углу на груде подушек, как какой-то развратный султан, и что-то рассказывал, жестикулируя так, что чуть не опрокинул чей-то бокал.

– Они играют в «Правду или действие». Если хочешь, можешь просто понаблюдать, – Ярик присел на край круга и похлопал по свободному месту на пуфике.

Но что-то во мне ёкнуло – упрямое, дразнящее. Вся дурная энергия этого дня требовала выхода. Я швырнула свою кофту в угол и твёрдо заявила, перекрывая гомон:

– Я играю!

Затем устроилась рядом и оглядела компанию: некоторые лица мельком замечала в других отрядах. И, наклонившись к Ярику, я прошептала ему прямо в ухо:

– Как вам вообще удалось это провернуть? Здесь же должны быть дежурные!

– Охранники на этажах как статуи, – ответил он. – Главное – быть тише мыши и быстрее тени. А насчёт комнаты… Ты правда думаешь, кто‑то ночью будет заходить проверять нас?

– Звучит так, будто нам просто разрешают нарушать ерунду, чтобы мы не лезли куда не надо, – проворчала я, но меня перебил голос с другого конца комнаты.

– Ярик, ты не справился с заданием! – лениво поднял голову Крис, и его взгляд скользнул по мне. – Ты должен был привести обеих подружек. Где же моя крылатая муза?

От его тошнотворно-сладкого голоса меня передёрнуло.

– Она не захотела, отстань от неё, Крис! – выпалила я, сама удивившись своей резкости.

Парень фыркнул и отвёл взгляд.

– Вечно всё приходится делать самому.

– Ну и придурок же ты! – вырвалось у меня уже громче, отчаяннее.

– Тогда действуй, Крис, – с усмешкой добавил Ярик, провожая его взглядом.

«Он что, считает это нормальным?»

Его снисходительность обожгла меня сильнее, чем насмешка Криса.

Игра продолжалась, и атмосфера в комнате становилась всё более наэлектризованной. Кто‑то тихо хихикал, услышав слишком личный вопрос, кто‑то отважно выполнял задания, получая одобрительные кивки и сдержанные аплодисменты. В воздухе витал дух азарта – смесь волнения и лёгкого страха перед тем, что может выпасть.

Я уже начинала жалеть о своём порыве прийти сюда, когда очередь дошла до парня, сидевшего справа от меня. Тёмные волосы, зелёные глаза – абсолютно безразличные. Он казался инородным телом в этой разгорячённой толпе.

– Так, напомни, как тебя? – прищурился Антонио.

– Натан, – коротко бросил тот, даже не глядя на него.

– Странно… вроде бы не видел тебя на знакомстве, – Антонио не отставал.

– Значит, плохо смотрел, – голос незнакомца был плоским, как стена.

Я напрягла память, лихорадочно перебирая лица с того вечера. Нет, его я не припоминала.

«Откуда он тогда?..»

– Правда или действие? – крикнул кто-то.

– Действие, – безразлично ответил Натан.

– Отлично! – Антонио расплылся в ухмылке. – Тогда на тот балкон: повисни вниз головой и качай пресс. Пять раз.

В комнате на секунду повисла тишина, а потом раздались то возмущённые, то одобрительные возгласы. У меня похолодели пальцы.

– Ты с ума сошёл? А если он упадёт?! – воскликнул кто-то из толпы.

– Нормально, – Натан уже вставал. – Сделаю.

У меня перехватило дыхание.

«Он совсем что ли обезумел?»

Парень без всяких эмоций снял футболку и направился к ажурному металлическому балкончику. Движения были спокойными, словно при походе за стаканом воды: он присел на перила, опрокинулся назад и, повиснув на согнутых ногах, раскачивался на холодном ветру.

– Вы с ума все посходили?! – я вскочила, сбив с ног пуфик. Сердце колотилось где-то в горле. – А если он упадёт? Вы все психи, раз позволяете ему это делать! Слезай!

Я бросилась к балкону.

– Один! – голос прозвучал ровно; он легко подтянул корпус.

– Два!

– А ну-ка слезай оттуда! Немедленно!

Мои руки тряслись – то ли от холода, то ли от страха; глаза нервно забегали по окружающим.

– Три!.. Четыре!

– Немедленно прекрати! – я вцепилась в его ледяные колени, пытаясь хоть как-то удержать.

На пятом подъёме наши лица оказались в сантиметре друг от друга. Я искала в его глазах безумие, страх, азарт – что угодно! Но увидела лишь абсолютную, леденящую пустоту. Будто там, за этими зелёными стекляшками, никого не было. Меня пробрал до костей такой ужас, что я отшатнулась.

Он легко спрыгнул на пол, как кошка, и потянулся за футболкой. Кто-то захлопал. Меня же от этой картины затошнило.

– Я буду загадывать тебе, – голос Натана прозвучал у меня за спиной.

Я обернулась. Он смотрел на меня всё тем же пустым взглядом.

«Вот и мне досталось… Всё, Есения, просто выбери действие и скажи “нет”. Всё просто. Пусть видят, что не все тут идиоты.»

– Действие, – выдохнула я; голос был хриплым.

– Пошли прогуляемся.

В комнате снова повисло напряжённое молчание. Ярик вскочил, как ошпаренный.

– Никуда она не пойдёт!

– Почему же? Это обычное действие. Вы все не особо парились, когда мне загадали это, – он метнул взгляд на балкон. – По сравнению с вашим желанием, моё вполне благоразумно.

Он обошёл Ярика и мягко, но неотвратимо толкнул меня в спину к выходу. Ноги понесли меня сами; разум отключился. В ушах звенело.

В коридоре Натан остановился.

– Какая у тебя комната?

– А тебе зачем?

Он молчал.

– Сороковая, – сдалась я.

– Сама дойдёшь?

– В чём смысл твоего действия? Ты же сказал «прогуляться», – спросила я, уставившись на него и пытаясь уловить подвох.

– Считай, я тебя эвакуировал. Таким впечатлительным, как ты, не место в таких компаниях. Да и мне уже наскучило там находиться.

– Спасибо конечно, но я и сама разберусь, где моё место!.

– Твоё дело, – холодно ответил он и развернулся, собираясь уйти.

Из комнаты выбежал Ярик.

– Куда ты собрался её вести? А если вас поймают?

– Расслабься, Ромео, мы никуда не пойдём, – скучающе произнёс Натан и ушёл.

– В каком смысле? – Ярик смотрел на меня растерянно.

– В таком, Ярик. Он просто помог уйти оттуда. Мне не нравятся такие игры. Зато тебе, как вижу, было весело.

– Это обычная игра, конечно, мне было весело. Мы же не дети, чтобы в салочки играть!

– А я всё задавалась вопросом, на чём держится твоя дружба с таким человеком, как Крис…Теперь вижу. У вас одинаковые взгляды на неадекватные поступки. Вам это нравится, а мне нет. Поэтому ты иди развлекайся, а я пойду спать. Спокойной ночи.

Не дав ему опомниться, я резко развернулась и почти побежала по коридору, стараясь не шуметь. Спину пронзали ледяные иголки. Я чувствовала себя одновременно униженной, обозлённой и смертельно уставшей. Единственное, чего я хотела сейчас, – чтобы дверь нашей комнаты оказалась крепче, чем все эти идиоты вместе взятые.

Ванесса.

В это же время, пока Есения была в сорок пятой комнате, я как раз запускала «Три метра над уровнем неба».

Тишину комнаты, нарушаемую лишь диалогами из фильма, внезапно разорвал скрип открывающейся двери. Я вздрогнула, оторвавшись от экрана.

«Неужели Еся так быстро вернулась?» – мелькнула у меня мысль, полная надежды.

Но вместо подруги в проёме возникла высокая, слишком знакомая фигура.

– Привет, ангелочек.

От этого сладковато-наглого голоса по спине пробежали мурашки. Я инстинктивно вскочила с кровати; сердце заколотилось где-то в горле.

– Пошёл вон отсюда! – выдохнула я, сжимая кулаки.

– Тихо, тихо, – он усмехнулся, переступая порог и с преувеличенным интересом оглядывая наше убежище. – Я не ругаться пришёл.

«Как он вообще сюда попал? Дверь же открывается либо изнутри, либо ключом…»

Он неспешно прошёлся вдоль стены, скользнув пальцами по резным узорам обоев, словно проверяя их на прочность. Затем взгляд упал на трюмо, где лежали мои украшения. Крис взял в руки золотую цепочку, покрутил её в лучах света и бросил обратно, словно оценив её стоимость и не найдя достойной. Каждое его движение было медленным, развязным, будто он не просто вошёл в комнату, а захватил её.

– У вас тут уютненько… Почему проигнорировала моё приглашение? – произнёс Крис, сделав несколько неспешных шагов вглубь комнаты; его присутствие казалось вдвое больше из‑за наглой, раздражающей ауры.

– Потому что меня буквально тошнит от одного твоего вида! – выпалила я, чувствуя, как гнев закипает внутри.

– Слушай, Ангелочек… – он сделал паузу, и взгляд стал пристальным, почти серьёзным. – Ванесса.

Моё имя на его губах прозвучало странно – непривычно, неестественно, но в то же время заставило что-то ёкнуть внутри.

– Возможно, я сегодня перегнул палку со снегом. Не обижайся, ладно? – он говорил с такой фальшивой нежностью, что аж передёргивало. – Просто ты такая… горячая. Прямо искришься. Захотелось немного остудить.

– Это что, извинения в твоём исполнении или очередная похабная попытка подката? – Я скрестила руки на груди, стараясь выглядеть увереннее.

Он лишь приподнял бровь в притворной невинности; на лице расплылась та самая хитрая, самодовольная ухмылка.

– А почему не может быть и того, и другого?

– Мне не нужны твои грязные комплименты и фальшивые извинения. Проваливай.

Я плюхнулась обратно на кровать и уткнулась в экран ноутбука, делая вид, что рядом просто раздражающая мушка, на которую не стоит обращать внимания. Но он не ушёл.

Крис подошёл, уселся на край кровати так близко, что я почувствовала его тепло, и без разрешения поставил фильм на паузу.

Его рука медленно поднялась; я инстинктивно отскочила, но он только улыбнулся, не останавливаясь. Кончики его пальцев скользнули по моей щеке, едва касаясь кожи, и внутри всё сжалось.

– Ты дрожишь, – заметил он; голос стал мягче, почти ласковым. – Это от страха или от чего-то ещё?

Я молчала. Взгляд Криса буравил меня.

– Знаешь, – чуть наклонившись, сказал он. – Я мог бы быть милым, если бы ты дала мне шанс.

Я замерла, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

Крис сделал паузу, изучая мою реакцию.

«Да что он себе позволяет?!» – мысленно упрекнула я себя, но не смогла выдавить ни слова.

– Ладно, твоя взяла, – сдался он с театральным вздохом. – Извини за снег. Это был перебор. Но насчёт остального… я не передумал. Ничего не могу с собой поделать, – прошептал Крис; голос потерял насмешку и стал низким, почти искренним. – Ты чертовски сексуальна. И вся такая колючая… Я просто хочу тебя… – он замолчал, улыбаясь, позволяя мне додумать остальное.

«Ну вот, а я на секунду поверила, что в нём есть капля искренности!»

Я резко отшвырнула руку парня.

– Иди к чёрту, озабоченный придурок! – я вскочила, полная решимости вышвырнуть незваного гостя прочь.

Упёрлась ладонями ему в спину и стала толкать к выходу, больше не в силах выносить чужого присутствия, но Крис лишь громко рассмеялся, будто это была самая забавная игра на свете.

– Мне это в тебе нравится! Спорим, скоро ты сама будешь просить меня зайти? – дразнил он, позволяя мне подталкивать себя к двери.

– Ни за что! Просто сгинь! – рявкнула я.

У порога он внезапно развернулся и, облокотившись о косяк, заблокировал мне проход.

– Спокойной ночи, Ва-не-сса, – произнёс Крис, нарочито растягивая моё имя, и с дьявольской ухмылкой послал мне воздушный поцелуй.

Я с силой толкнула его в коридор и с грохотом захлопнула дверь.

«Как он вошёл?» – этот вопрос продолжал преследовать меня. В голове была смесь гнева и недоумения. И чтобы прийти в себя, я залезла под ледяные струи душа. Холодная вода постепенно остудила пыл, и мысли наконец начали упорядочиваться.

Потом вернулась Есения. Плюхнулась на мою кровать и, на эмоциях, вывалила всё, что произошло в сорок пятой комнате.

– Они всё-таки чокнутые. Признаюсь, сначала Ярик показался мне более-менее адекватным и даже милым… – в её голосе прозвучали нотки разочарования.

– Мне тоже так показалось в столовой, – кивнула я.

– Так вот – это иллюзия. Типичный мачо с понтами, который считает, что ради «крутой» истории можно рискнуть чужой жизнью. А этот тихушник Антонио вообще взбесил меня! Не хватало только Криса для полного комплекта.

Я нервно сглотнула.

– А их третий мушкетёр был здесь. Я до сих пор не могу понять, как он зашёл, но факт в том, что припёрся сюда, ходил по нашей комнате, как у себя дома, а потом вроде как пытался извиниться…

– Серьёзно? Пробрался без спроса в комнату и извинялся? Он вообще знает, что это такое? – Есения скептически подняла бровь.

– Ну, он сказал «извини», а потом принялся сыпать пошлыми намёками. Так что, как видишь, ничего не изменилось.

– Хм… Тогда неудивительно.

Есения лежала рядом и, подняв руки, разглядывала пальцы.

– Кстати о странном, – начала я. – Я тоже не припоминаю никакого Натана. Впервые слышу это имя.

– И я не помню, – нахмурилась она. – Может он назвал ненастоящее?

– Может быть… А может, приехал позже остальных.

Есения тяжело вздохнула и перевернулась на бок.

– Знаешь, Несс, мне Макс вчера написал.

Я резко повернулась к ней, удивлённо подняв брови.

– Серьёзно? И что он хотел?

– Денег, – фыркнула она с презрением. – Просил вернуть половину стоимости путёвок, мол, они ему обошлись в копеечку, а я забрала обе и смоталась.

– Он вообще спятил?! – возмутилась я. – Ты что, правда собираешься ему платить?

– Да ни за что! – Есения резко села, и её глаза вспыхнули гневом. – Он меня предал, унизил, а теперь ещё и деньги требует?! Пусть он подавится этими путёвками!

– Вот именно, – поддержала я. – И надеюсь, однажды ты не придёшь ко мне с заявлением о том, что вы вдруг помирились?

– Нет. Я уже всё удалила, – она махнула рукой. – Все фотографии, сообщения… Как будто его никогда и не было.

– Это правильно, – кивнула я. – Макс не заслуживает твоих слёз. Ты сильная, и ты справишься.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Знаешь, этот лагерь, несмотря на всё, пошёл мне на пользу. Я, наконец, начала забывать его.

– Да, – сказала я. – Здесь столько всего происходит, что просто нет времени зацикливаться на прошлом.

Мы обе засмеялись – лёгкий смех разрядил напряжение, которое висело в воздухе весь день. Ещё какое‑то время болтали о появлении Натана, пытались вписать его в хронологию лагеря, а затем разговор плавно перешёл на бытовые, спокойные темы и начал усыплять… Сквозь дрему я поймала себя на мысли, что Есения, наконец, говорит о Максе как о чём‑то далёком и уже не таком болезненном. Может быть, этот сумасшедший день и вправду пошёл нам на пользу.