Вдогонку лету

–А свою подругу решила не мазать пастой? – со скрытой издёвкой спросила я.

– А тебе обидно? – уточнила "королевишна"

– Нет, – ответила я, зевнув. – Просто я не понимаю, зачем ты это сделала.

–Чтоб ты спросила, – огрызнулась Катя.

–Я так и думала, – кивнула я. – Идиотские поступки так и совершаются. Правда, тогда бы намазала только меня, нечего было пачкать волосы Эле. Вообще-то у кого-то из нас может начаться аллергия. Ты об этом не подумала?

–Ой, да не может быть никакой аллергии, – махнула рукой девочка. – Чушь все это.

Она пошла в ванную. А я решила, что разуверять её не буду, только время зря тратить. Лучше кровать заправлю. Пускай она останется при своём мнении. Главное, чтобы она опять не решила измазюкать всех в комнате.

Я, заправив свою кровать, уселась на неё и взяла свой телефон. Включив, позвонила маме. Было ещё только сему утра, до подъёма оставалось только полчаса, но наша комната просыпалась каждый день в 6:30. Мы все встаём так рано из-за того, что никто из нас не успевал за пять минут до зарядки собраться. Кому-то, как «королевишне» и её подруге было просто необходимо накраситься, кто-то хотел, не спеша подняться, а кто-то, как я, просто посыпался за мгновение до звонка будильника. Сама я будильник никогда не ставлю – зачем? Я запросто просыпаюсь рано, мне не нужна помощь. Поговорив с мамой, я отложила телефон на тумбочку, взяла планшет и хотела было почитать, но меня отвлекла Катя:

– Небось, ты только что маме своей наябедничала про все!

–Про что? – удивилась я.

–Про то, что я обмазала всех пастой, – зло ответила она.

–А, ты про это? Тебе какая разница? – я встала, направляясь в ванную. Но Катя решила не отставать.

На крючке у зеркала висела моя косметичка. Этот крючок никому не был нужен, поэтому мои вещи висели там. Я взяла детский крем, намазала им лицо, как посоветовала мне мама. Конечно же, я ей рассказала о ночном происшествии.

Я смотрела на себя в зеркало, осторожно размазывая крем, но краем глаза всё-таки видела «королевишну». Она стояла в проходе, прислонившись к дверному проёму, презрительно смотря в мою сторону. Неизвестно, что было ожидать от неё, поэтому я всё равно, через зеркало, поглядывала на неё. Вдруг Катя, которая Уля, язвительно сказала:

– Боишься, что прыщиками покроешься? Вынуждена тебя успокоить, аллергии на зубную пасту не бы-ва-ет!!! – последнее слово она специально произнесла по слогам.

–Тебе в жертву просто не попадались аллергики, – спокойно ответила я. – А я решила подстраховаться. Да и какая тебе разница? Хочу – мажу кремом лицо, хочу – нет. Чего ты ко мне привязалась?!

Я прошла из ванной, случайно задев в дверном проёме Катю-Улю. Она что-то недовольно прошептала, но я её уже не слушала. Больно надо – настроение портить.

Глава 23.

Иду по школе. По артековской школе, где легче заблудиться, чем найти нужный кабинет. Да, архитектор, видимо не думал об учениках, когда составлял проект этого здания, о том, что им будет тяжело ориентироваться, находить нужный кабинет. Тут я услышала где-то неподалёку голос Кати, которая о чём-то, будто хвастаясь, рассказывала. Я быстро прошла мимо, так как не горела желанием выслушивать её подколки. Итак, в комнате их хватает! Мир, объявленный в воскресенье, был временным, а "королевишна" долго не сможет удержать необъяснимую ненависть ко мне, которая появилась в первые дни смены.

К счастью, она не заметила меня, я смогла пройти к лестнице и наконец-то найти нужный кабинет. Как только я вошла в класс – прозвенел звонок.

***

Уроки закончились

Я вышла на улицу, подошла к вожатым. Поёжилась – начинало холодать. Уже даже днём стало слишком зябко в моих брюках, в которых я дома, в Петербурге, только летом хожу. Да, лето уже начинает отступать. Скоро начнётся настоящая осень. И прощай лето… Ты и так в Крыму задерживаешься на целый месяц!

К счастью, мёрзнуть пришлось недолго. Оставшиеся ученики быстро вышли из школы и мы, как обычно пошли к корпусу по обочине дороги вниз, к корпусу «Янтарного». Каждый будний день нам приходится подниматься вверх в школу, а после уроков спускаться вниз. А всё из-за того, что «Янтарный», как и «Хрустальный» находятся достаточно близко к школе. И мы ходим много, редко ездим на автобусах. В школу пешком, на кружки – пешком. А другие лагеря ездят на автобусах. Да, видимо, не на всех в «Артеке» хватает автобусов…

Как обычно сначала мы зашли в корпус, чтобы оставить рюкзаки перед обедом. В столовой мы с Элей встали в очередь. Ко мне подошла Маша. Её я не видела с того момента, как нас отвели в школу, – она, как ещё некоторые из нашего отряда, учится не в 6, а в 7 классах.

– Привет, – сказала я, обернувшись. И тут я заметила, что у соседки все лицо красное. – Что случилось? Ты вся красная!

–Да?! Я не знала, – ответила девочка, потрогав своё лицо.– Да, что-то есть. Весь день чешется, – призналась она.

–Понятно… – проговорила я и, взяв обед, отошла от раздачи.

Отобедав и отнеся посуду в грязное, я подошла к Ульяне. Она сделала вид, что очень занята, беседуя с Настей.

–Привет, – дружелюбно сказала я.

–Мириться пришла? – угрюмо спросила «королевишна».

–Почему же? – удивилась я. А про себя добавила: «Тут не я, а ты должна просить прощение…» – Нет, доказывать, что утром ты была очень не права, когда уверяла, что аллергии на пасту не бывает.

–Ну и где она, твоя аллергия? – язвительно спросила меня девочка, презвительно окинув меня взглядом. – У тебя её, я вижу, нет.

–Почему сразу у меня? – не поняла я. – Где же пострадавшая? – пробормотала я, оглядываясь по сторонам. На разноцветном диванчике, окружавшем пальму, Маши не было. За столом тоже. А, вон же она – идёт довольная от стола с анимации с блинчиками на тарелке. Я быстро подхожу к Маше и подвожу её к Кате-Ульяне.

–Видишь? – спрашиваю я, указав на лицо девочки. – А всё твоя паста.

–А почему сразу из-за меня? Может на что-то другое! – возмутилась, пытаясь защититься, «королевишна». – Да и подумаешь, аллергия! Я вот, например, смертельно больна! – громко, с трагическим пафосом, будто она на сцене в театре, заявила девочка. Многие обернулись.

–И чем же ты больна? – усмехнулась я. – Воспалением наглости?! Или, может, эгоизма?!

–Нет… Мне осталось жить меньше 10 лет! – воскликнула Катя.

Вокруг нас уже собиралась толпа. Кто-то сочувственно сказал:

–Бедняжка!

–Так что у тебя за болезнь такая страшная? – не унималась я. Врёт ведь, врёт и не краснеет!

–У меня гемофилия! – как-то слишком гордо для «смертельно больной» ответила Катя, которая Уля, да и вруля к тому же.

–Гемофилия?! – усмехнулась я. Да, у кого-то действительно диагноз серьезной болезни-приступы острой лживости. Причём очень частые.

–Карина, не издевайся над человеком. Кто знает, может, она действительно смертельно больна, – услышала я из толпы. Жалеют ведь эту завравшуюся «королевишну»! Ну, ничего, выведу я тебя на чистую воду! Кто-нибудь любознательный обязательно задаст вопрос в интернете «Что такое гемофилия?» и все поймут, что она просто не может болеть ей, ну просто не может!

«Что-то я опускаюсь до её уровня… – мелькнуло у меня в голове. – Злорадствую». Ладно, потом разберусь с собой. Сейчас нужно разобраться с остальными.

Я стояла посреди этой сочувствующей Кате толпе, находившейся прямо напротив меня. Я была спокойна. Абсолютно. Я ведь знала, что она врёт, причём самым наглым образом.

Слышу, как кто-то читает вслух со своего смартфона:

–Гемофилия – это наследственное тяжёлое заболевание на почве пониженной свёртываемости крови.

И что, всё?! Где же фраза, про то, что болеют ей исключительно мужчины, а женщины лишь передают по наследству?!

–Да, – всхлипнула Катя-Уля. – Если я порежусь, то у меня вся кровь вытечет, и я умру…

Угу, вытечет. Умеешь же ты на жалость давить. Как бы тебя с такой болезнью медицинская комиссия сюда пропустила…

–Вот видишь, Карина… А ты говорила… – сказал кто-то. Я оглядела толпу. Все они смотрели с непониманием и осуждением на меня. Только они не знают одного, самого главного – да, она больна, только не гемофилией, а острой лживостью. Я не вытерпела:

–Так, для справки. Гемофилия бывает только у мальчиков, девочки же являются лишь переносчиками этой болезни – они передают её по наследству. Семья Романовых тому пример. У сына Николая Второго, цесаревича Алексея, была эта болезнь. Его берегли пуще ока. Так что, если бы ты, Катя, так серьезно болела, в «Артек» тебя вряд ли бы пропустили по медицинским показателям. Я думаю, никто не стал бы брать на себя ответственность при таком заболевании, ведь никто не застрахован от порезов. Я думаю, что либо всё было придумано для поднятия статуса, либо все было куплено: и справка, и путёвка! – Катька зашипела. Но мне было всё равно на реакцию «королевишны» – пусть шипит, сколько влезет – лишь бы меня это не коснулось. Да и реакция остальных меня не особо волновала.

Я гордо и спокойно вышла из толпы. Никто не мешал мне. Совесть моя была чиста. Я не мстила, нет, я просто показала всем правду, не дала ей обмануть всех.

Глава 24.

В комнату Катя-Ульяна вернулась самой последней, когда я уже лежала на кровати, читая книгу. Вся спесь с неё слетела мигом – девочка шла, поникнув голову. Казалось, от этого корона, которую нацепила на себя «королевишна» со звоном свалилась с ее головы. Войдя в комнату, она лишь исподлобья глянула на меня ненавистным взглядом. Видимо, сказать ей было нечего. Ну и хорошо, может быть утихнет буря и Катя, которая Уля, не скоро наденет свою корону. И я вновь погрузилась в чтение.

Абсолют подошёл к концу. Впервые за всю смену он прошёл довольно спокойно.

Весь отряд собрался в одной из комнат. Вожатые сообщили о предстоящей Ярмарке Милосердия, которая состоится уже сегодня. Там надо было что-то подготовить. Начался шум-гам. Было тяжело собраться с мыслями.

Вечер. Уже стемнело давно. Но мы ещё сидим в корпусе. Внезапно вожатые закричали, чтобы мы собрались в одной из комнат, для того, чтобы забрать артековские штаны. Я пошла, взяла брюки. Вернулась к себе в комнату, примерила их. Тоже самое сделали и мои соседки. Штаны были ужасны! Темно-синие, они висели на моих ногах как два мешка. Да, и как они должны выглядеть, если они на три размера больше моего. Я оглядела девочек. С их было не лучше. Я грустно усмехнулась:

– Мы все как будто младшие дети в огромной семье бедняков, где все дети, исключая нас – мальчики…

Мои соседки рассмеялись. Ничего не сказала мне наперекор «королевишна». Ничего. Похоже она была согласна со мной. Эти артековские штаны стали темой для наших разговоров на весь тот вечер.

Вскоре из более-менее тёплого корпуса "Янтарного" нас, в этих ужасных штанах выгнали на тёмную улицу. Оказалось, что только нам не повезло – у всего остального отряда были нормальные брюки. Да и ладно бы они только отвратительно сидели, но в них было еще и очень холодно. Сквозь широкие мешкообразные штанины продувал ветер, дующий с моря. Не спасала положение и ветровка. А все теплые вещи у всех, не только у меня, в чемоданной – кто ж знал, что на юге, в Крыму, может так резко похолодать! И сколько мы не просили вожатых отвести нас за теплыми вещами, ответ был один: «Времени нет». А когда оно будет время-то?! Когда половина отряда сляжет в изолятор?! На улице находиться не хотелось. Было слишком промозгло, слишком.

Глава 25.

На следующий день оказалось, что это ещё не предел для холода осенью в октябре в Крыму. Всего-то ноль.

В школу мы сегодня не идём, так как мы отправляемся на экскурсию в Севастополь. Поэтому нас разбудили в шесть утра. Ну, нам не привыкать – наша комната каждый день просыпалась за час до подъема. За окном было очень темно. Сквозь окно в комнату проходил холод. К несчастью, на все экскурсии в Артеке нужно надевать парадную форму. Хотя, так будет теплее. Так что на рубашку я надела толстовку, быстренько заплелась – и всё – пора на ранний завтрак.

Да, на улице действительно очень холодно. Пока дошли до столовой – продрогли. Спас только горячий чай.

После завтрака мы наконец-то смогли взять свои теплые вещи из чемоданной. Я забрала пакет со своими теплыми вещами. Подошла к Насте. Она отправила меня к автобусу. Я зашла в него, села на первое сидение, достала из пакета пуховик, заменила ветровку на него. Стало сразу намного теплее. Подошла Эля, спросила:

– Можно с тобой сесть?

–Да, конечно, – улыбнулась я.

Вскоре в автобус зашли и остальные. Когда все уселись, вожатые стали раздавать маленькие белые блокнотики и ручки. Ручка обёрнута картоном, а на её корпусе написано «Русское географическое общество». Блокнотик тоже был от РГО. Небольшой, с ладонь. На белой обложке синими буквами написано «Полевой дневник». Сверху эмблема РГО – земной шар и на синей ленте под ним цифра – 170. Снизу обложки – роза ветров.

–Вам выдали полевые дневники, – говорит Серёжа. – Их всю дорогу до Севастополя вам надо заполнять. После экскурсии мы их заберем, чтобы их могли проверить.

Угу, вообще здорово! А как же быть детям, которых укачивает? Если я пишу или читаю, пока еду в машине или в автобусе, то мне только хуже становится…

Вскоре мы поехали. Пока мы двигались по территории «Артека» – я смотрела в окно, но как только мы выехали, я закрыла глаза и быстренько, к своему удивлению заснула. Наверное, из-за погоды – она меняется, и у меня побаливает голова.

Проснулась я где-то через час. Затекла шея и спина. В салон автобуса проникали лучи солнца. Мы ехали по незнакомому городу. Сквозь деревья проглядывали городские дома. Вскоре мы въехали в центр Севастополя, а это был он. Автобус остановился. Мы вышли на улицу. Холодный воздух, захотелось обратно, в тёплый автобус. Тут, в Севастополе, ощущалось что-то другое в воздухе, отличное от артековского. Нет, он не был загазован, но в «Артеке» было нечто такое, чего очень не хватало здесь. Через площадь Нахимова мы прошли к Севастопольскому аквариуму. Спустились по лестнице к неработающему фонтану, находившемуся посреди двора П-образной постройки. И наконец-то мы оказались внутри полуподвального здания, занимаемого Аквариумом. Там бы было намного теплее, чем на улице. Наш отряд поделили пополам, и дали каждой группе экскурсовода. Вожатые остались в холле. Экскурсия началась. Вначале мы пошли вглубь небольшого слабоосвещенного холла. Там стены были уставлены аквариумами с водорослями и кораллами. И ни одной, даже самой крохотной рыбешки. Долго, к счастью, мы там не задержались. Следующая наша остановка была в зале с огромными аквариумами, стоявшими у круглых стен. Там, в этих аквариумах плавали разноцветные рыбки – это было видно даже издали. Посреди зала был бассейн с плавающими в нём осетрами. В помещении царила таинственная полутьма. Казалось, что мы в секретной пещере принцессы-русалочки, повелевающей водой. Сначала экскурсовод подвела нас к бассейну, который привлек нас всех. Какое же счастье, что Катька в другой группе, а то она меня, скорей бы всего, скинула в бассейн – кто ж знает, что ей на ум может прийти!

Вдруг, словно материализуя мои опасения, кто-то резко меня толкнул. Я нелепо пролетела через ограждение, плюхнувшись в воду и распугав всех ошарашенных рыб. Бассейн, казавшийся мелким, был довольно глубоким. И, когда я вынырнула, я не смогла ногами достать до дна.

Всплеск от моего падения привлёк к бассейну внимание. Мне быстро помогли выбраться из воды. Я была вся мокрая – вся! Я была уверенна, что столкнула меня именно Ульяна, ведь для нее всю эту смену стоит единственная цель – как бы насолить мне. Но это переходит все границы! Такое ощущение, что она пытается сжить меня со свету. Было ужасно – я вся мокрая, одежда прилипла к моему телу, я вмиг продрогла! Да, как бы не свалиться опять с пневмонией… Настя, спросив меня, нет ли у меня случайно какой-нибудь одежды, и узнав, где я сидела, побежала в автобус за пакетом. После того, как она вернулась с мешком, меня увели в какую-то маленькую каморку, где, на удивление, довольно хорошо топили. Я переоделась, как могла, подсушила волосы, и попила горячего сладкого чая. Как хорошо, что вещи из чемоданной мы не успели занести в корпус и взяли с собой в автобус!

У всех экскурсия, а у меня… из-за этой Катьки! Конечно же, меня спросили, кто, как я думаю, столкнул меня в бассейн, но вожатые не поверили, что это была она – её просто поблизости не могло оказаться. Ладно, главное сейчас – не заболеть!

Отогревшаяся я вышла к остальному отряду. Сразу же наткнулась, как на острую пику, на злорадный взгляд Катьки. Конечно же, она была рада – ведь сумела насолить мне и не попасть под подозрение. Я стала белой вороной – единственная, кто был в своей одежде, а не в артековской форме. Единственное, что напоминало о том, что я всё-таки артековец, так это ветровка, которую пришлось надеть вместо мокрого пуховика.

Оказалось, что я пришла на самое интересное. Все обступили столик ветеринара. На его столе было всего два не очень больших аквариума. В одном из них плавал маленький, всего-то с указательный палец, недельный акулёнок. Ветеринар достал его из воды как раз тогда, когда я подошла, и стал рассказывать. Это было очень интересно. Оказывается, что взрослую акулу человек не может погладить, потому что кожа у акулы острая, как бритва. Но зато таких малышей можно. Мужчина разрешил нам погладить акулёнка. И вот дошла очередь и до меня. Кожа у акулёнка шершавая, в точь как язычок у кошек.

Экскурсия по Аквариуму, которой у меня-то почти и не было, подошла к концу. Нам выдали белые галстуки от Русского Географического Общества.

И только затем мы вышли на улицу. По Севастополю мы шли «организованной толпой», какой мы ходили всегда. Вот я поравнялась с Катей-Ульяной. «Королевишна» ехидно меня спросила:

–Ну, что как искупалась?

Я хотела было не отвечать, но обнаглевшая Катька спросила:

–Ну как, понравилось в одежде купаться?

–Знаешь, нет, – я резко остановилась и обернулась. – По-моему, ты, Катя, совсем сошла с ума! Столкнула человека в бассейн, а теперь радуешься! Ты совсем не думаешь о последствиях, когда делаешь что-то. Совершаешь зло, лишь чтобы отомстить. За что?! – слова вырывались, не слушая разум. Меня будто прорвало. Я говорила, возмущалась, хотя и понимала, что девочка будет потом вспоминать об этом, смеясь надо мной. Но я не могла удержать свои слова, не могла остановить этот поток, полный возмущения. Да, такое бывает, когда некому высказать всё, что на душе, всё, когда-нибудь вырвется само…

– А с чего это ты решила, что это я тебя столкнула? – ехидно спросила она, дождавшись окончания моего монолога.

–Потому что у меня, Катенька, кроме тебя врагов нет, – чеканя каждое слово, ответила я. Катя, которая Ульяна, злобно зашипела:

–Я же просила меня называть меня Ульяной!

–Да, просила. Но я буду и дальше называть тебя по твоему настоящему имени, пока ты не отстанешь от меня! – жёстко ответила я и ускорила шаг, показывая, что разговор окончен.

Глава 26.

Дорога в горку. В центре Севастополя. Пробка. Стоим. А улицу заливает солнце.

Снова едем. Выезжаем из центра. Ещё город, но уже не такой. Остановился автобус на узкой и неухоженной улице. Мы вышли, пошли за вожатыми куда-то по изрытой ямами дороге. Странные, двух-одноэтажные постройки с двух сторон от улицы. Даже страшно стало почему-то, но что может случиться? Вожатые же с нами ничего не сделают. Не подменили же их.

Я криво улыбнулась. Но шедшей поблизости «королевишне» показалось, что я испугалась.

–Боишься?

–Чего? – не поняла я. – Того, что ты меня снова куда-нибудь скинешь?

–Да, чего ты заладила, скинешь, да скинешь?!– наигранно возмутилась Катя, которая Ульяна. – Это вообще не я была. А кто-то другой, мало ли у тебя врагов!

–Угу, – кивнула я. – Только ты помнишь, что наш отряд разделён на кучки, мало кто дружит из других комнат. И враждуют, в основном, только с соседями, – спокойно парировала я. На что мне девочка ответила:

–А, может, ты всех бесишь?!

–Да, конечно, – кивнула я. Еле сдерживаясь, чтобы не наорать на неё. С этой нужно осторожно. Чем спокойнее говоришь, тем больше ей не нравится. Главное довести разговор до того момента, когда у «королевишны» не останется больше аргументов.

Все эти мысли пронеслись буквально за мгновение, а буквально через секунду я спокойно проговорила:

–Всех – это тараканов твоей головы?!

Катька возмущённо зашипела, а я быстренько отошла от неё.

В это время мы вошли в какой– то заброшенный старый лагерь. Прошли по ветхой тропинке, ведущей к длинному зданию. На его стенах нарисованы герои советских мультфильмов. Мы зашли туда. Оказалось, что это столовая. После артековской еды этот обед был невкусным…

***

И вот мы уже возвращаемся в «Артек». После обеда мы ездили в Балаклаву на подземную базу подводных лодок…

Я зевнула. Устроилась поудобнее в кресле автобуса и, смотря на мелькающие за окном пейзажи, заснула.

Глава 27.

Когда я проснулась, то за окном уже потемнело. Весёлой стайкой высыпали первые звезды. Вдалеке виднелся силуэт Аю-Дага. И вот начинается территория МДЦ. Останавливается автобус. Ещё довольно далеко до «Янтарного». Дверь открывается. В салон входит молодая девушка невысокого роста, наверное, даже ниже меня. Тёмно-русые волосы до плеч. Серые, пронизывающие насквозь глаза. Аккуратное лицо правильной формы. Губы плотно сжаты.

–Здравствуйте, – голос у девушки холодно-стальной, чувствуется, что она только старается быть приветливой. Точнее, наверное, даже не быть, а казаться. – Я ваша новая вожатая. Меня зовут Алина.

Новая вожатая?! Как?! Зачем нам четвёртый вожатый?! У всех же отрядов по три! Что, кого-то хотят заменить?! Но кого: Настю, Серёжу или Юлю? И зачем? Мы уже привыкли к ним и совершенно не хотим других вожатых!

Тем временем автобус подъехал к «Янтарному». Выйдя из автобуса, мы пошли в корпус. Весь отряд не понимал, что случилось, и почему нам добавили вожатую.

Корпус. Второй этаж. Наша комната сидит на поребриках в коридоре. Опять, опять закрыли нашу комнату на ключ. А ключ непонятно где. Пока есть время – звоню маме. Встаю с тёплого поребрика, отхожу к другому окну.

– Привет, мама, – здороваюсь я. И, не давая ей что-то сказать, спрашиваю её. – Как дела?

–Скучно, – отвечает мама. – Ты лучше расскажи, как экскурсия. И когда, наконец, будут фотографии?

–Нет фотографий. Да и экскурсии у меня почти не было…

–Как не было?! – не поняла меня мама. И испуганно добавила: – Что-то случилось?

–Да, эта Катя меня столкнула в бассейн к осетрам в Аквариуме…

–Столкнула? – переспросила она.

–Да, – и я чихнула.

–Не хватало ещё, чтобы ты заболела, – грустно вздохнула мама. – Я сегодня же позвоню руководству «Артека», это уже слишком! Совсем житья тебе не даёт эта девочка! – вначале я хотела возразить, объяснить маме, что не докажешь, что это Катя сделала, но потом я решила, что маму не переубедить, да и я на сто процентов уверена, что это Катя.

–А ещё что произошло сегодня?– поинтересовалась мама.

–У нас новая вожатая, четвертая, появилась, когда мы возвратились, – ответила я.

–Да?! Я читала на форуме, что кто-то жаловался на Юлю, похоже из вашего отряда.

–Не может быть! – громко воскликнула я. – Юля хорошая, добрая вожатая! – добавила я тише.

–Я просто говорю, что там написано… – отвечает мама, но я её уже не слушаю

– Так вот почему нам вожатую добавили… – краем уха слышу, что дверь нашей комнаты открылась. Поспешно говорю маме: – Я тебе потом перезвоню!

Зайдя в комнату, я поняла, как же я всё-таки устала! Сняв ветровку, повесив её на дверцу шкафчика и разувшись, я прошла к своей кровати и плюхнулась на неё. Как же хорошо! Провалявшись так несколько минут, я свесилась со своей кровати и спросила Элю:

–Ты занята?

–Не очень, – ответила Эля, оторвавшись от книги.

–Ты представляешь, – воскликнула я, так, чтобы слышала меня вся комната. Что было для меня не трудно, так как мне часто говорят, что меня бывает слышно даже с другого этажа, когда я что-то рассказываю, – на Юлю написали жалобу на форуме. Кто-то из родителей, – добавила я, увидев перед собой изумлённый взгляд соседки.

–Что?! – воскликнула девочка, отбросив книгу на кровать.

Я медленно повторила то, что сказала только что.

–Кто мог пожаловаться на Юлю? – непонимающе проговорила девочка. – И зачем?

–Я не знаю… – тихо ответила я.

–Нужно обязательно узнать! – воскликнула Эля. Я молча согласилась и уселась учить немецкий. «Королевишна» сидела на кровати со своей фрейлиной и слушала музыку. Ани и Маши в комнате не было. Мысль о новой вожатой не давала мне покоя и мешала сосредоточиться на немецком…

–Собираемся на ужин! – с такими словами в нашу комнату вошла Алина. Я положила планшет на тумбочку и потянувшись встала. Вожатая оглядела нас и недовольно воскликнула: