Какие планы на Рождество?

Карен Понт

Какие планы на Рождество?

Людовику, такому же чокнутому на теме Рождества, как и я.

Спасибо за его грандиозное участие в придумывании Бумазея, пса горной пиренейской породы.

…и всем тем, кто уже с 15 ноября выбирает фильмы исключительно про Рождество

Глава 1

18 декабря, 10:00

Люди делятся на две категории. Одни на рождественских корпоративах ни на шаг не отходят от фуршетного стола, поглощая мини-тарталетки с заветренным лососем, поторапливая про себя долгие минуты. А другие вливают в себя шампанское – бокал за бокалом. Они тоже считают минуты, но, сказать по правде, с каждым бокальчиком все чаще сбиваются со счета.

Судя по тому, что с момента пробуждения у меня в башке будто тарахтит отбойный молоток, – я, Полина, принадлежу ко второй категории.

Нет, скажите на милость: да кто же это способен три с лишним часа провести взаперти с коллегами, например, в компании с Жослин – секретаршей с ее дурацкой манерой брызгать слюной во время разговора – или с Жоржем – он отвечает за закупки и каждый год рассказывает одни и те же откровенно сексистские и совсем не смешные анекдоты?

Ладно, допустим, я несколько сгущаю краски и Жослин брызжет слюной, только если она уж совсем на нервах. Но корпоратив в редакции – что за мучение! Чокаешься с людьми, с которыми в обычной жизни только здороваешься. Приходится выносить бесконечные речи директора, который упоенно распинается о годовых результатах компании, а потом – о, апофеоз кошмара! – все приступают к распаковыванию подарков. Это традиция последних лет: каждый покупает никчемную безделушку ценой не больше двадцати евро, а потом устраивается жеребьевка и все что-нибудь да выигрывают.

И вот я год за годом приходила в восторг – сперва от набора для обрезания сигар, потом от кухонного фартука с пошлым рисунком спереди. В этом году мне даже пришлось принять на грудь пару дополнительных бокалов шампанского, чтобы расплыться в блаженной улыбке от того, что преподнес мне тайный Санта: игрушечный омар, поющий «Jungle Bells» и помахивающий в такт хвостом.

Все уже привыкли, что личность дарителя держится в секрете до последнего. Но как удержаться от подозрений, взглянув на Жоржа, – после того как распаковали моего омара, он то и дело подмигивал мне с вопросом, мол, не тянет ли меня к тем, кто размахивает своими органами? Удушающий запах пересоленных фуршетных кишей из его рта желания отвечать не добавил.

Короче, вчера вечером у нас в издательстве был рождественский корпоратив, и – невероятно! – я вернулась с него живая и здоровая. Пусть даже, признаюсь вам, и не очень горжусь тем, как для меня закончилась эта вечеринка.

Не то чтобы я была недотрогой, во всяком случае, таковой себя не считаю, – и все-таки не в моих привычках трахаться на парковке у дома, где я живу. А хуже всего то, что произошло это со знакомым: он мой коллега по работе.

Ну что говорить – выпила лишнего, час был поздний, поэтому, когда Эрве, помощник директора отдела кадров, предложил меня довезти, я охотно согласилась. Такие, как Эрве, тихони в вельветовых штанах и замшевых мокасинах, почему-то всегда вызывают доверие. Вечно они попадаются на пути с папками под мышкой, выписывают тебе какие-то формуляры… Словом, безобидные создания.

Но кто мог предполагать, что в этом невзрачном парне в свитере с заплатками на локтях дремлет жеребец, горячий как костер, причем настолько страстный, что вы даже не успеете выйти из паркинга и найти более удобное местечко. И главное, более скрытое от человеческих глаз.

Алкоголь несколько притупил мои воспоминания, и я уже не знаю, что за чем следовало, но очевидность проста – в определенный момент мой язык оказался у него во рту (или наоборот?). Причем, как ни странно, это не шокировало ни его, ни меня. Поцелуй следовал за поцелуем, а кончилось, кажется, тем, что мы с Эрве – да-да, тем самым помощником директора отдела кадров, который и сам набрался не хуже моего, – занялись любовью прямо у стены паркинга, в паре метров от двери, ведущей к лестнице.

Вот уж не знаю, что меня отрезвило – оргазм Эрве или его отсутствие у меня. Когда страсть немного поутихла, особенно у него, я собралась с духом и не стала приглашать его зайти ко мне, избавив нас от смущения после первого и, что было ясно без слов, последнего раза.

А поскольку он молча полез обратно в свою машину, я и решила, что ему положение тоже показалось весьма щекотливым и он не надеялся, что это может стать началом любовной истории, одной из тех, какие рассказывают внукам. Ну вроде: «Мы с вашей бабушкой встретились в паркинге, и это была любовь с первого взгляда…»

К счастью, этот корпоратив на работе для меня был еще и последним деньком перед заслуженным двухнедельным отпуском. Ну, это хотя бы позволит нам в понедельник избежать посткоитусной неловкости, если окажемся рядом у кофемашины.

А пока еще я вернусь на работу, утечет много воды, пройдут новогодние праздники, и я смело пожелаю Эрве удачи протестировать крепость еще какой-нибудь стены какого-нибудь паркинга с еще какой-нибудь девушкой.

Ожидая, пока во рту перестанет появляться привкус вчерашнего шампанского, и не в силах наконец решиться вылезти из постели, я мысленно составляю планы на ближайшие дни. У меня серьезные намерения отдохнуть на полную катушку: спать до полудня, болтаться по квартире в пижаме-единороге и каждый раз, когда захочется поесть, заказывать доставку. Не то чтобы я не умела готовить, но ведь отпуск на то и отпуск, чтобы есть суши, китайскую лапшу или пиццу. Да, только это, только готовое и прямо из коробки.

В этом году мои родители решили на Рождество отправиться в круиз. Учитывая, что я их единственная дочь, семейное торжество не предполагается.

Как ни странно, мне это очень нравится, я вообще не фанатка новогодних праздников. Украшения, елки, подарки – конечно, все это симпатично, но я больше предпочитаю валяться тюленем на пляже в летнюю жару. Каждому свое.

Кажется, вечером лучше сделать над собой усилие и навестить Эстеллу, Жозефину и Тибо в нашем любимом баре.

С Эстеллой и Жозефиной я познакомилась еще в студенческие годы. Они изучали психологию, а я – филологию. Несколько лет назад Жозефина открыла собственный кабинет для занятий с детьми. Эстелла же выбрала полностью противоположный путь, попытав свои силы в доме престарелых. Тибо и я работаем в штате крупного издательства, он в отделе подростковой литературы, а я в отделе досуга и саморазвития. Кстати, Тибо еще и бывший Жозефины. Это я познакомила их. Переспав друг с другом пару-тройку раз, они осознали свою несовместимость и судьбе влюбленной пары предпочли развитие дружеских отношений.

Всегда интересно выслушать мужскую точку зрения, но и абсолютно бесполезно – вряд ли хоть что-то может предотвратить катастрофы, регулярно происходящие в личной жизни каждой из нас.

Но вернемся же к главному – я в отпуске! И что может быть лучше, чем начать первый день в объятиях Морфея? Подтягиваю одеяло под самый подбородок и начинаю засыпать, как вдруг слышу «бип-бип» – это пришел какой-то мейл.

Тут же стараюсь забыть о нем – но увы: я, как и большинство моих ровесников, совершенно неспособна сопротивляться зову мейла. А вдруг это важное послание, из тех, что могут круто изменить жизнь? Нельзя прочесть его с опозданием даже на пару минут. Хотя, конечно, в большинстве случаев, если не сказать – всегда, это мейлы с суперактуальными предложениями: скорей-скорей-скорей оформляйте страховку в ветклинике, хотя у вас даже животных дома нет.

На сей раз это оказалось письмо от охранника нашего дома:

«Дорогие жильцы,

Согласно постановлению собрания, состоявшегося 1 декабря, система видеонаблюдения работает с 00:00 вчерашнего дня.

Напоминаю вам, что теперь каждый имеет доступ к видеозаписям за последние семь дней (срок, установленный законом).

Для этого вам достаточно зарегистрироваться на сайте нашего провайдера sledimzavami.com и ввести следующий код: Hujheu765@JUEjdnftriu7#

Буду рад ответить на ваши вопросы.

На страже порядка,

Давид,Ваш охранник».

Мейл, круто меняющий жизнь? Извините, мимо.

То собрание я помню очень смутно, это была невыносимо скучная лекция об уважении к частной жизни и персональным данным и о других обязательствах, на которые в эпоху «Фейсбука»[1], «Гугла» и «Амазона» всем плевать.

Зато теперь я могу без страха спускаться в паркинг и не переживать за свой велосипед.

Ничего лишнего, только технологии.

Кладу телефон и с наслаждением переворачиваюсь на правый бок, одной рукой обхватив подушку, другой натягивая одеяло.

Я уже почти засыпаю, как вдруг в моем мозгу начинает позвякивать что-то похожее на маленький колокольчик. Знаете, тот самый колокольчик, который предупреждает, что в вашей жизни кое-что произошло, но вы пока не понимаете, что именно.

Недовольная, я снова хватаюсь за телефон, перечитываю мейл.

…система видеонаблюдения работает с 00:00 вчерашнего дня…

Полночь.

Вчерашний вечер.

Как раз когда я…

Я вскакиваю с постели, в глазах темнеет. Как же я влипла!

Глава 2

Через два часа

– Ты объяснишь наконец, что мы вообще делаем в этом плохо освещенном паркинге? – спрашивает меня Эстелла.

– Это теперь новомодное место для тусовок? – подхватывает Тибо. – Или ты опять прочитала в журнале статью вроде «Десяток вещей, которыми можно удивить друзей»?

– Вы ничего не понимаете! Мне нужно кое-что проверить. Кое-что важное. Эстелла, подкати-ка этот мусорный бак прямо под камеру и влезь на него. А ты, Тибо, иди сюда и хватай меня!

Тибо даже не пошевелился. Я тащу его за рукав и прижимаю к стенке так, что он едва может вздохнуть. Потом обвиваю руками его шею и вцепляюсь в него, совсем вдавив в стену и обхватив его бедра своими.

– Вау. Уж не знаю, каких именно журналов ты начиталась, но явно не «Вязание и вышивание крестиком». Тебе чего от меня надо-то?

– Эстелла, – я почти срываюсь на крик, – скорее влезай на бак и скажи мне, видно меня или нет.

– У-у-у, конечно тебя видно. Ты что, прозрачная, что ли?

– Да с высоты мусорного бака! Там, где висит камера! Скажи, можно ли оттуда разглядеть мое лицо? И поторопись, пожалуйста, я в такой позе долго не простою!

Вот честно: насмотришься, как люди в фильмах трахаются, и кажется, что это легко. А на самом деле такая боль в бедрах – хуже, чем после тренировки по пилатесу.

– Эстелла, послушай Полину. Просто смирись и залезай скорее на проклятущий бак! – поддерживает меня Тибо: ему явно тяжело, и вообще-то это даже немного обидно.

Время идет, моя растяжка, кажется, уже достигла предела. Эстелла наконец забирается на мусорный бак, бормоча, что, если она грохнется, шуму будет на всю округу. Наконец ее голова появляется рядом с висящей камерой.

– Ну что там? Видно меня?

– Как и снизу. Подтверждаю, тебя прекрасно видно.

– Черт, черт, черт! Да что б меня! – причитаю я, слезая с Тибо.

– Да объясни, в чем дело…

– Ну какая же тупость! Какая тупость! Почему я не вспомнила про это видеонаблюдение, ну почему? И что я там делала, на этом собрании, вместо того чтобы слушать действительно важные вещи? Точно. Я пролистывала абсолютно неинтересные[2] сторис в «Инстаграме», кажется, там был адвент-календарь…

– Полина, ты меня пугаешь, – перебивает Эстелла. – Что вообще происходит?

– Происходит то, что моя жизнь кончена, вот что происходит! Все жильцы теперь получат доступ к записям с камер. Даже Жослин. А если это хоум-видео увидит Жослин – значит, новость станет известна всему издательству. Мне нужен паспорт и билет на самолет, не важно куда, лишь бы отсюда подальше, да поскорее.

– Да о каком хоум-видео ты говоришь? Хе-хе, извини, конечно, но предательское слово у тебя само вырвалось. Стой, мне кажется или вчера на корпоративе ты нарезалась шампанским? – Это Тибо меня так подкалывает.

– Ага, вот это я точно могу тебе подтвердить! Вот знаешь, надо было пить только сок гуавы, и тогда бы мне не пришлось извиваться в воздухе на Эрве в этом проклятом паркинге, прямо перед этой чертовой камерой видеонаблюдения! – продолжаю всхлипывать я, показывая пальцем на предмет, которому суждено будет уничтожить мою репутацию.

Глава 3

12:30

– Да что ты такое натворила? – восклицает Эстелла.

– И главное, с кем? – накручивает Тибо. – Эрве? Это тот Эрве из отдела кадров? Здесь, в паркинге? Ну-у, вот этого я от тебя никак не ожидал.

Я вроде как подмечаю в его взгляде искорку возбуждения. Ну ясное ж дело – секс в паркинге тоже в рейтинге мужских эротических фантазий, недалеко от медсестры в халате на голое тело.

– Ой, да ладно вам. Можно подумать, с вами такого никогда не случалось!

– Трахаться с кадровиком на весу в паркинге? Нет, мне, кажется, не приходилось. Разок было с бухгалтером, но и то в постели, в самой обычной позе. Помню, что он даже носков не снял. Вот кошмар-то. Его звали Жермен, если память мне не изменяет[3].

– С типом из бухгалтерии еще куда ни шло. Но вот с Эрве? – снова недоумевает Тибо. – Он же самый неприметный чувак во всем издательстве, разве нет? Ну, это я говорю на правах альфа-самца. И как это вы, девчонки, можете западать на таких парней – обаяние несовершенства, что ли, в них находите?

– Ладно, признаюсь, паркинг и Эрве – не самая лучшая затея в моей жизни. Я слишком накидалась, а тут слово за слово, ну и… Короче – я сделала глупость, и все это попало на камеру, а теперь будет доступно всем жильцам, в том числе Жослин. Она за неделю успеет рассказать об этом всему свету!

– Опасно… Скажи, а нам можно посмотреть?

Нет, я, конечно, все понимаю, но так Эстелла насмехается надо мной в первый раз!

– Вообще-то это совсем не смешно! Эй, Тибо, правда же не смешно? Ну скажи ей, это не шутка, это же самая настоящая катастрофа, ты же знаешь Жослин!

– Слушай, ну стоит только это себе вообразить…

Тибо не успевает закончить фразу – его душит безумный хохот, Эстелла безуспешно пытается подавить такой же.

– Да нечего ржать! Смилуйтесь надо мной, речь ведь о моей жизни! Под угрозой моя честь! Нам нужен план, нельзя сидеть сложа руки!

– Кому это «нам»? – по слогам произносит Тибо, вытирая слезы.

– В смысле? А зачем еще нужны друзья, если они не помогут мне выйти из этой ситуации с видеонаблюдением? В общем, сейчас я позвоню Жозефине и попрошу немедленно прийти к нам. Уверена, от нее будет больше пользы, чем от вас двоих, вместе взятых.

Видимо, мой укол не достиг цели – Эстелла и Тибо просто рухнули со смеху.

– Что-что ты сделала? – Жозефина почти подавилась глотком супа мисо после того, как я через два часа повторила все на бис.

– Она потрахалась с Эрве в паркинге ее дома, прямо под камерой на улице, на весу, – хором ответили ей Эстелла с Тибо.

Мы все сидели за столом в моей квартирке вокруг блюда с принесенными Жозефиной суши. Да, в экстренной ситуации она примчится пару часов спустя, не упустив возможности по дороге захватить чего-нибудь из японской кухни. Это было очень кстати – со вчерашней полуночи у меня во рту не было ни кусочка, еcли не считать нескольких крохотных закусок, неплохо подогретых порцией «sex on the wall». Так что сейчас мой желудок говорил ей спасибо.

– Да это ж гениально! И когда премьера фильма? Нужен большой экран и побольше попкорна! – загорелась идеей Жозефина.

– Нет, ничего гениального! И речи не может быть о том, чтобы кто-то увидел хоть кадр!

– Да ладно, разочек можно и повеселиться, – хмурится Жозефина. – А проблема, собственно, в…

– В том, что через неделю ВСЕ жильцы этого дома смогут войти на сайт, набрать код доступа и посмотреть ВСЕ видео со ВСЕХ камер наблюдения.

– Повезло же им…

– А среди этих жильцов – Жослин.

– Да кто она такая, эта Жослин? – возмущается Эстелла.

– Жослин – секретарша издательского дома, из тех девушек, которые оповестят всех о твоем геморрое еще до того, как ты сам узнал об этом, – объяснил ей Тибо.

– Вот-вот! Сколько вам еще повторять – она ждет не дождется законного права туда влезть и будет первой, кто введет пароль и отсмотрит все видео.

– При этом жуя попкорн, – добавляет Жозефина.

– Скорее всего. Черт! Я готова на все, лишь бы это предотвратить.

– И что собираешься делать? – спрашивает Тибо, его мой ответ явно встревожил. – Надеюсь, на сей раз мне не придется переодеваться в хот-дог, как в прошлый, когда ты попросила меня помочь?

– Тут не много вариантов – трудновато будет убить разом всех жильцов, причем так, чтобы никто ничего не заметил. Есть только один возможный выход – выцарапать запись у охранника!

– С этим даже ребенок справится! – воодушевляется Жозефина. – Чур это сделаю я.

– Ты уверена, что это вообще законно – записывать и распространять такие видео? – вдруг спрашивает Эстелла. – Может, тебе просто подать официальную жалобу?

Из нас четверых Эстелла всегда была самой большой трусихой.

– Если уж мне нельзя посмотреть горячие кадры, не лишай меня удовольствия принять участие в операции по захвату! Мне и так в прошлый раз не разрешили вместе со всеми раздавать листовки в костюме хот-дога.

– Утихомирься, Жозефина! Ты думаешь, я вас просто так здесь собрала, даже не удосужившись перед этим посоветоваться с юристом? После того знаменитого собрания нас заставили подписать кучу документов, в которых я отказываюсь от защиты моих персональных данных в рамках съемок внутри общественных пространств нашего дома. А эти съемки – полная и безоговорочная собственность предприятия, осуществляющего видеорегистрацию.

– И ты подписала подобную бумажку?

– Она была вся сплошь испещрена такими крошечными строчками, знаешь, эти фразы и с лупой не разберешь, настолько микроскопические там буковки. Да и честно скажи – кто заморачивается прочтением целого документа? Все просто расписываются там, где галочка: «Я ознакомлен и подтверждаю…»

– Я! – фыркает Эстелла.

– О-о, ну да, ну да. Но кто еще, кроме тебя? Никто! Нет, говорю тебе, другого выхода не существует – только влезть в закуток этого охранника, Давида, и стереть файлы.

– Какое сексуальное имя. Должно быть, он очень симпатичный, – предполагает Жозефина.

– Я его видела пару раз, но как-то он меня не зацепил. Да и плевать, симпатичный он или нет. Сейчас это вообще не имеет значения.

– Если тебе когда-нибудь придется in fine[4] спать и с ним тоже – кто знает, что он попросит за эти видео, они же еще и в зашифрованном виде, – то по-всякому лучше, если он хорош собой…

Жозефина обожает латинские выражения и вворачивает их где попало – все эти a fortiori (тем более), ad hoc (к этому), dixit (он сказал) и прочие alea jacta est (жребий брошен). Она думает, что это придает солидности ее образу.

– Я не собираюсь с ним спать, за кого ты меня принимаешь?

Пусть даже – ладно, признаю! – очевидные внешние обстоятельства на сей момент свидетельствуют против меня.

Глава 4

19 декабря, 13:00

В кадре нас было двое. Поэтому вчера, пока мы с Эстеллой, Тибо и Жозефиной выдумывали план, достойный самых крутых голливудских фильмов, я пришла к заключению, что мне совершенно не обязательно выкарабкиваться из этой истории в одиночку. В конце концов, честь моего сексуального партнера тоже поставлена на карту, и вот почему я решила втянуть еще и его.

В час дня я незаметно заняла наблюдательный пост неподалеку от входа в издательство и стала дожидаться Эрве. Проще было ему позвонить, да вот только я не потрудилась даже номер его мобильного спросить (да и зачем вообще мне было это делать…). А звонить на рабочий телефон рискованно – можно вызвать слухи и всякие ненужные вопросы, любопытных носов вокруг хватает. Кто-нибудь точно видел, что в тот вечер празднования Рождества мы выходили вместе, и этого более чем хватит для обсуждений на несколько недель вперед.

Моя вера в надежность убежища медленно тает – сейчас, когда я то прижимаюсь к стене, то чуть отхожу (что-то мне это напоминает, кажется, подозрительно похоже на те две минуты в паркинге), – мне уже пришлось помахать по меньшей мере троим коллегам.

Наконец выходит и Эрве, и я пытаюсь знаками привлечь его внимание. Но он тупо уставился в свой телефон.

– Псст! Эрве, псст! Эрве, – безуспешно шепчу я. – Ну же, Эрве! – почти перехожу на крик, окончательно разрушив остатки конспирации.

– Полина? – удивленно спрашивает он, отрываясь от смартфона. Его лицо бледнеет, в вопросе явно сквозит неловкость. – А ты что здесь делаешь? Ты разве не в отпуске? О! Нет, ты, наверное, беременна? – в ужасе шепчет он, растерянно озираясь кругом – а вдруг кто-нибудь услышит.

– Слушай, – говорю я ему в тон, – ты либо прогуливал уроки биологии в школе, либо уж слишком большие надежды возлагаешь на собственные репродуктивные способности. Мы перепихнулись только позавчера, и, стало быть, по всем законам биологии сейчас я не могу знать, беременна я или нет. К тому же я на таблетках, а ты был в презервативе, о чем, видать, совсем позабыл, так что технически это невозможно.

– Ах да. И правда, ты права, – отвечает он с явным облегчением. – Что за чушь я несу. На меня накатила одна из этих, знаешь, панических атак, вот я и вообразил, что обязан на тебе жениться – представляешь, вот был бы кошмар. Ладно. Проехали. Вообще на меня это не похоже… ну ты понимаешь, о чем я.

– О-о-о, да точно, вот в этом «ну ты понимаешь» и вся закавыка. Оказывается, паркинг моего дома оснащен видеонаблюдением, а раз мы с тобой были совсем рядом со входом, то, значит, лицами точно прямо к одной из камер.

– Не понял, – едва бормочет он.

– Куда уж проще-то – нас с тобой засняли, пока мы там трахались!

– Откуда ты знаешь?

– Вчера утром я получила мейл от охранника нашего дома, где он сообщил, что система видеонаблюдения запущена. Отсчитай семь дней – скоро все жильцы получат доступ к записям с этих камер!

– Ох, вот дерьмо-то… Как мне тебя жаль, – отвечает Эрве, на его лице на секунду появляется улыбочка, которую он изо всех сил пытается подавить. А еще я, кажется, замечаю… гордость собой? Нет, поглядите только, он еще и смеется!

– В смысле «мне тебя жаль»? Хочешь сказать, тебе плевать, что к этому видео получит доступ по меньшей мере полсотни человек?

– И что с того? Неужто все так серьезно?

Стоп, мне показалось или в его взгляде я читаю воодушевление? Да быть этого не может: Эрве не просто не расстроен – нет, он даже доволен! Ведь благодаря мне подобные ему существа мужского пола теперь начнут считать его крутым парнем, настоящим бабником!

Разве не прекрасный момент для того, чтобы обломать его? Да, думаю, это именно он.

– Жослин живет в том же доме. Жослин! Ты вообще понимаешь, что она за человек? Если что, я запись не смотрела. Но учитывая, в каком состоянии мы были, и сопоставив все со скудными обрывками воспоминаний, не уверена, что после этого у тебя будет репутация крутого любовника. Скорее скажут: подергался кое-как три разочка. И – хоп! – отвалился.

Похоть в его взгляде сменяется паникой.

– И что будем делать?

Без сомнений, такая реакция нравится мне больше.

– Мы взломаем закуток охранника, найдем эти файлы и сотрем.

Не будь он, по своему обыкновению, завернут как капуста, я подумала бы, что у него подкосились ноги и сейчас он грохнется в обморок.

Глава 5

Операция по захвату, час X

Ровно в пять часов вечера Жозефина и Эрве звонят в дверь. Такая пунктуальность меня поражает.

Сама я вечно всюду опаздываю, даже если и наручные, и настенные часы на целых пять минут спешат. Проблема – и я хорошо ее понимаю – в том, что когда я смотрю на часы, то говорю себе, что времени еще полно. И вдруг – хоп! – минуты стремительно утекают, и мне приходится опрометью надевать ботинки, одновременно откусывая от бутерброда, который я держу в одной руке, и причесываясь другой. Уж не помню, сколько раз я кусала расческу и вытаскивала из волос вишневое варенье.

Приходится признать – я из тех, кто приходит последним или опаздывает к началу фильма. Кое-кто скажет, что в этом и есть мое обаяние. А вот мать без устали повторяет мне еще с моих пятнадцати лет, что я опоздаю даже на собственные похороны. Что, скажем честно, меня не очень-то волнует: уж если придется умирать, так подождут сколько надо.