скачать книгу бесплатно
Я поднялся на ноги и с печалью посмотрел внутрь себя. Ну и что? Что ты понял? Что упасть легко? Что на дне не найдешь света? Боюсь, что все это ты давно знал. Но разве охота не только началась? Разве стану я измерять свое дело минутами? Как жаль, что для моего дела нет веков.
– Ну, ты дал, писатель! – Костя Ремень был уже рядом и протягивал мне открытую бутылку пива. – Эту книгу я куплю!
– Деньги? Дурь?
Мне предлагали приз. Хотя подобным тоном скорее стоило спрашивать из чего меня застрелить. ПМ? АК? СВД?
Я взял деньги.
– Как сам? Ничего не сломал? – Костя хлопнул меня по плечу.
– Вроде, нет, – я выпил пива. – Нои толку чуть.
– Двадцать косарей, чем не толк? – Ремень рассмеялся. – Плюс еще десятка за ставку. Прогуляем?
– А что еще делать с тридцатью косарями?
– Не знаешь? И я не знаю! – Косте явно нравился сегодняшний вечер. – Только давай задержимся. Давно здесь не был. Успел соскучиться.
Мы задержались, и я еще долго смотрел на них. На людей, которые били друг друга в надежде прожить следующий день лучше, чем прежний. И на людей, для которых это был повод весело провести время. Их с легкостью можно было поменять местами, и мир бы этого даже не заметил. Какая, в сущности, разница, кто будет рычать, а кто смеяться? Главное, что будет. Главное, что ни на миг не остановится эта изумительная карусель. Не погаснут развеселые малиновые фонарики.
– Я на тебя поставила.
Я оглянулся и увидел пухлогубую блондинку с глубокими хитрыми глазами. Она явно желала развития разговора и, возможно, развития стремительного. Здесь, вообще, любят стремительное развитие. Боятся его, но искренне любят. Любят тот момент, когда шлешь все к крылатым чертям и набрасываешь на разум залатанную вуаль.
– Поздравляю.
– Взаимно.
Я отвернулся и продолжил смотреть бой. Я не хотел эту женщину. Это был уже пойманный зверь. Пойманный и жалкий. Не тот трофей, что был мне нужен. Так что пусть эти губы достанутся кому-то менее достойному. Девушка не уходила, и я обернулся для того, чтобы окончательно обозначить свою позицию. Мой взгляд упал на затейливую татуировку на ее оголенном плече. На ней был изображен какой-то анималистический гротеск. Помесь гиены, цапли и тарантула. И все это в лихой пиратской шляпе.
– Это Тот, кто вечно ждет нас. – Она, конечно, заметила мой взгляд.
– Что-то из мезоамерики?
– Нет, – она улыбнулась. – Это не бог. Это – дорога.
– И куда она ведет?
– А куда бы ты хотел попасть?
– Понятно… – разговор ожидаемо терял смысл.
– Ничего тебе не понятно, – девушка снова улыбнулась и взяла меня за руку. – Он ждет нас именно для этого. Чтобы проводить по выбранной дороге. И выбирает не он, выбираем мы. Он просто подскажет.
– И что он хочет за свою доброту? – За доброту ведь всегда что-то хотят (а иногда даже требуют).
– Он просто займет твое место в начале пути.
– Место каждого?
– Каждого.
– Значит, в итоге останется только он?
– Чтобы снова вечно ждать нас.
– Неужели мы вернемся?
– Кто знает? Ведь только мы выбираем свои дороги.
– Мы говорим о смерти и перерождении?
– Мы говорим, о том, что каждому из нас порой хочется уйти.
Я ошибся. Этого зверя мне еще ловить и ловить. Этот зверь живет в собственном зачарованном лесу, и, чтобы поймать его, придется вооружиться заколдованным мечом и волшебной палочкой. Она хочет уйти, и она создает для этого инструмент. Наивный и изначально непригодный, но здесь важен не результат. Важна цель, важно стремление к цели. Надежда на отречение от социума через рамки и запреты мира.
– Думаешь, меня он тоже ждет?
– Он ждет всех.
– Длинная очередь.
Она засмеялась.
– Пойдем со мной. Сделаешь первый шаг уже этой ночью.
– Надо посоветоваться с товарищем.
– Для него тоже найдется дорога.
– Он будет счастлив. Как тебя зовут?
– Лера.
Костя Ремень был счастлив. Вернее необратимо пьян, но для него это было одно и то же. Его безумные глаза бесцельно бродили по этажу, не находя призовой секунды, чтобы остановиться.
– Ремень, ты как?
– Как-то так, – он сделал пару резких движений руками. Похоже, сыграл соло на тарелках.
– Пойдем, нас там ждут.
– Подождут! – Костя погрозил им пальцем. – Сволочи! Ботва червивая! Крысы сортирные!
– Но нас, правда, ждут.
– Ладно! – Ремень пьяно рассмеялся. – Пошли, писатель!
Я не разобрал названия на замысловатой вывеске. Узкие ступени, тяжелая дверь, а за ней красноватый полумрак и музыка, навевающая образ Будды, нюхающего фиалки. Лера уверенно шла мимо широких, утопленных в стенах диванов. Сзади Костя бормотал что-то про коньяк и беззубых вампиров.
– Садитесь, – девушка махнула рукой перед огромным диваном, на котором уже сидело человек пять. Видимо, адепты своей беспомощной веры. В другое время их бы за эту беспомощность могли сжечь на костре. Но в этом веке нравы стали куда мягче. Теперь у них есть шанс умереть естественной смертью.
Нам лениво махнула пара рук. Я отдал ответное приветствие и опустился на приторно мягкие подушки. Справа от меня рухнул Ремень, слева изящно приземлилась Лера. Ну что? Началось?
Нет, не началось. Единственным эмоциональным действием следующих двадцати минут оказался беспокойный храп Константина. А так все очень мило, – кальян, чай, какой-то легкий алкоголь. А где же извилистые, убегающие за горизонт дороги? Где надежда на иное место и время? Где Тот, кто вечно ждет меня? Где он, эта потусторонняя придурь? Почему я не вижу его жадных глаз?
– Так, где дорога?
– Моя передо мной, – Лера не удивилась вопросу. – Твоя не дальше моей. Тебе осталось просто сделать шаг.
– Расскажи про свою. Расскажи, куда ты идешь? И объясни почему? И зачем тебе твой кумир?
– Куда? – она беззвучно рассмеялась. – Я не знаю, куда я иду. Не надо считать меня религиозной фанатичкой или сумасшедшей. Я знаю, что никуда не уйду, но разве это повод стоять на месте? Так проще. Проще, когда веришь, что у тебя есть дорога. А на этой дороге тебя вечно ждут. И я буду верить. Всегда буду верить, потому что иначе мне просто расхочется жить.
– Разве в жизни мало прекрасного? Мало красоты?
– Не мало. Конечно, нет. Но слишком для многих эта жизнь идет по другую сторону рассвета. И им остаются только грязь и монотонная тоска то скорбно долгих, то невыносимо коротких дней. Ты же сам сегодня ставил свою жизнь против горстки денег. Ты должен понимать.
– Я понимаю.
Странно было говорить, но я действительно понимал эту женщину. Впервые я так хорошо понимал человека. Наверное, потому, что человек хотел того же, что и я. Человек хотел того же, что и бог. Явное свидетельство моей полной деградации. Я бросил обрывок взгляда на наших соседей.
– Вы все в это верите?
– Не знаю. Вера ведь только для двоих. Остальные о ней ничего никогда не узнают. Только ты и Он, Она, Оно.
– То есть каждого ждет кто-то другой?
– Конечно.
– А если я вижу только пустоту?
– Значит, твоя вера слаба, – она грустно засмеялась.
– Но ведь дорога все равно остается?
– Лишь пока остается твоя вера. А когда ты перестаешь верить, то она вдруг разворачивается, и ты уже идешь не вперед, а назад. К вялой трясине дней.
– Зато у вас тут, я смотрю, карнавал.
– Здесь ты прав, – та же тоска, никуда ее не спрятать.
– Так каков тот мир, на котором кончится твоя дорога?
– Там проще, – Лера прикрыла глаза. – Там гораздо проще. Там не надо думать о том, как выжить. Там, вообще, не нужно выживать. Только жить. И улыбаться рассвету.
– Классическая утопия.
– Что плохого в классических утопиях?
– Просто всегда ищешь чего-то нового, неповторимого. А потом, оп-па! В твоей такой свежей, такой светлой мечте уже изрядно потоптались. И вся она стала какой-то унылой и потасканной.
– Мне жаль твои мечты.
– А мне нет! К чему жалеть унылые мечты?
– Порой стоит пожалеть каждого.
– Отличная у тебя вера. Сплошные мечты, никакой схоластики.
– Что такое схоластика?
– Это когда ты учишься отличать красное от кислого. Глупость, в общем. Но логически верная глупость.
– В мире, вообще, много глупости, правда?
– Парикмахерские для собак.
– Безалкогольное пиво.
– Крестовые походы.
– Керлинг, – Лера усмехнулась. – Но ведь для кого-то это важно. Иногда для многих.
– Разве это отменяет глупость?
– Просто странно, когда один судит многих. Может, это не они? Может, это он дурак?
– А может, все дураки?
– Это бы закончило многие споры, – девушка рассмеялась. – Но кто захочет быть дураком?
– Я думаю, что это будет очень смелый человек. И очень честный. Тот, кого вряд ли встретишь в этой короткой жизни.
– Только в конце дороги.
– Ну, если только там.
Я закрыл глаза. Тот, кто вечно ждет, изумленно смотрел, как я выбираю свою дорогу. Выбираю долго и придирчиво. Выбираю длину и высоту, твердость и цвет. Вот только конец я не мог выбрать. Не было на ней конца. Слишком далеко, слишком долго идти. У таких долгих дорог конец всегда раньше, чем ожидаешь. Маленький бог в ужасе прикрыл лицо дрожащими ладошками. Я пожалел коллегу. Я открыл глаза.
Стрелки часов подбирались к четырем утра. Самое время для сна. Или для бессонницы. У кого как. Мне стоило взять хоть что-то. Я тяжело поднялся и похлопал по плечу Константина.
– Уже уходишь? – голос Леры был тихий и безразличный.
– По дороге из серых камней…
Я без улыбки кивнул девушке, растолкал Ремня, и мы, поддерживая друг друга, выбрались на влажную, холодную улицу. Костя утомленно осмотрел темные здания и решительно попрощался. Он прожил еще один день и был этим вполне доволен. Ему было плевать – доволен ли остался я.
