ПРОБУЖДЕНИЕ СПЯЩЕЙ КРАСАВИЦ. Мадейра и Путин

И в городе видимые изменения отсутствуют. В офисном помещении (сплошь стекло) на цокольном этаже нашего дома с четырнадцатого года висело пожелтевшее от солнца объявление компании мобильной связи: «Переезжаем на улицу Риберинья, скоро откроемся». Больше не висит, клей весь высох, и смятая бумажка валяется на полу. На указанной улице они так и не открылись, и сюда никто не захотел перебираться. Помещение наконец выставлено на продажу, но покупатели не спешат: судя по состоянию пола, заваленного мусором и газетами, никаких просмотров не было.

И вид с нашего трёхстороннего балкона прежний. Прямо перед фасадной частью – заброшенный, но когда-то очень приличный коттедж. Так начинаешь «любоваться» заброшками, стоит лишь выйти на балкон. Коттедж зажат между офисом и мастерской деревянных дел мастера Горацио и его трёх-четырёх сотрудников. Левее – дырявая, провалившаяся местами крыша когда-то жилого домика, рядом – угрюмое квадратное строение, в котором лет восемь назад работал автосалон. Правда, там представляли максимум одну машину, вторая просто физически не умещалась. Как угнетает порой вид дырявой крыши! Ну ладно, вокруг-то красивые традиционно-белые домики, надо во всём видеть исключительно хорошее! Идём дальше, с задней стороны – город, вполне приличный, приклеившийся к живописным склонам гор, однако пустырь прямо под ногами никуда не делся. Хоть бы садик там устроили общественный, ан нет, территория частная. Всё то же самое.

Вид с балкона на левую сторону

О, что-то новое! Радость неописуемая! В сотне метров от нашего балкона наконец достроили красный одноэтажный дом, квадратов на двести. Прогресс, правда, на нашей памяти возились с ним года три, гремели с восьми утра. Мы с женой аж начали гадать в своё время, закончат или нет?

А, и ещё, говорят, около пляжа приступили к строительству жилья аж на 630 метров, явно многоквартирник. Какова будет его судьба в нашем сонном Машику? Совсем рядом с ним стоят лет пятнадцать назад сданные, но до сих пор почти незаселённые трёхэтажные «Галереи да Фош» – здание с претензией. Зачем строить новые дома, когда другие «новостройки» пустуют? Этот вопрос не даёт мне покоя. Всё же люди не дураки. Может, происходят определённые подвижки в сознании, мол, хотим самое суперсовременное, может, те самые номады, про которых я столько слышал, диктуют поведение рынка. Они же ребята продвинутые, айтишники, как правило. Не знаю, не знаю. Посмотрю-ка на город повнимательнее.

И ничего, всё, как всегда. То бишь, как всегда закрылось больше заведений, чем открылось. Увеличилось число заброшенных баров и кафе. Навскидку, штук пять-шесть «кормушек» закрылось, парочка открылась. Невесёлый расклад. Правда, город наш явно перенасыщен различными барами, в «тучные» годы до кризиса 2008 года они возникали на каждом шагу. Только в центре, около моря, в городе с двенадцатитысячным населением их до сих пор штук тридцать, не меньше. Да и подальше от берега тоже имеются. Бар есть даже на местном стадионе – побегал по гаревой дорожке – присядь выпей пива. За стадионом огромный по местным меркам четырёхэтажный дом – в нём аж три кафе-бара, и все, как выяснилось во время первой нашей вечерней прогулки, забиты. Подобные заведения – сердце местной жизни, люди сидят за чашечкой кофе, бокалом пива, вина или чего покрепче да делятся новостями. Мадейранцы не ходят в гости, в том числе живущие в одном доме, они встречаются на террасах кафе. Зато в баре напротив того дома – никого, явный кандидат на закрытие.

В четырнадцатом году мы обставляли свою квартиру, и продавец, он же хозяин мебельного магазинчика в одном торговом центре, прознав о происхождении покупателей, с неподражаемой грустью в голосе спросил: «У вас тоже кризис?» Что ему было ответить? Объяснять – у нас испокон веку кризис, и мы к катаклизмам привыкли? Не помню своего ответа. И помещение его магазинчика в следующем году уже пустовало, да и весь торговый центр закрылся. Так и стоит, зияя безлюдными окнами и сейчас.

Зато появился магазин замороженной рыбы. Это в рыбных-то краях, где тебе в самом популярном супермаркете «Пингу досе» («сладкая капля» в переводе) свежую рыбу ещё и разделают, только покупай. Зачем заморозки? Вот и народу в нём не наблюдается. Следующий на очереди? Кто знает, может, моду на такой продукт номады принесли, но их-то не видно пока.

Или салоны красоты, коих развелось великое множество, на маленький городок лишь в центре и около – штук шесть-семь, а имеются и в других районах. Мадейранские дамы разом бросились наводить красоту? Живём небогато, но красиво? Не знаю. Впрочем, изобилие заведений с вывеской Beauty нас удивляло ещё году в десятом-одиннадцатом, вскоре большая часть позакрывалась. Видимо, конкуренция задушила, осталось лишь несколько акул бизнеса. И пошла новая волна, свято место, что называется, пусто не бывает. С завистью смотрели потенциальные бизнесвуменши на успех редких счастливиц и полезли открывать свои косметические студии. Даёшь салон на сотню-другую жительниц города! А к ним вполне могут присоединиться красотки из удалённых селений и ферм! «А почему бы у меня не получилось?» Увы, у многих не получится, явный перебор. Ну, кому нужно такое количество, их стало точно гробовых дел мастеров в Старгороде из «Двенадцати стульев». Но хоть какая-то движуха. Коммерческих помещений свободных – море, выбор огромный, и их собственники потирают руки: «Хоть годик будет аренда капать».

Однако хозяину (или его наследникам) маленького рыбозаводика с огромной красивой трубой на самом краю центральной части Машику повезло меньше. Не помогает и регулярно обновляемое красное полотно: «Идеальное место для вашего ресторана!» В чём оно идеальное, не могу понять, и я не тупица, вывеску эту вижу не меньше десяти лет. В общем, в первый день повсеместно обычная картина: лавки и бары закрываются, нового открывается заметно меньше, и номадов пока не видал. В центре становится всё грустней. И никакие заведения для дамской красоты не делают картинку привлекательной. Всё как всегда. Мадейра, неужели ты неизменно будешь такой?

Мадейранцы

Добрые, милые люди, без выпендрёжа и всяких новомодных ценностей. Когда сыт и футбол посмотрел, можно и в церковь сходить.

Мадейра, как и любое обитаемое место на планете Земля – это, прежде всего, люди. И ответ на мой вопрос, заданный в последней строчке предыдущей главы, зависит главным образом от них.

Мадейранцы – в основном горожане, примерно четыре пятых населения, только двенадцать процентов трудоспособных обитателей острова занимается сельским хозяйством. Раньше эта цифра доходила до пятидесяти и выше. Дети начинали помогать родителям лет с десяти-одиннадцати.

Сейчас скромные клочки террасных участков можно увидеть даже в километре от центра Машику, на склонах гор, но сколько там производится сельхозпродукции остаётся лишь догадываться. Это кусочки земли метров по сто-двести квадратных, а то и меньше. Правда, у одной семьи их может быть несколько. Основная масса, язык не поднимается сказать, но всё же решусь написать, фермеров распылена по немногочисленным деревням и самым маленьким городкам. Там они выращивают виноград, сахарный тростник для местной водки – агварденте, мелкие, но очень вкусные мадейранские бананы, картофель и разнообразные фрукты с овощами.

Деревня в горах

Зажатые вершинами деревни в глубине острова, по большей части вымирают. Есть одна (и доподлинно знаю – не одна) деревенька на северо-западе Мадейры, Рибейра Фунду, в которой живёт всего шесть человек. Название можно перевести так: «речка в глубине пропасти». Действительно поселение стоит на краю обрыва, а где-то глубоко в ущелье шумит речушка. Когда-то там имелась даже начальная школа, а теперь…

Как мне это напоминает Псковщину с её опустевшими селениями. В деревеньке на юге области, где мы обустроили дачу, постоянных жителей тоже пять человек, а в старые годы там работала четырёхклассная школа.

В нашей псковской вотчине общая цифра населения летом увеличивается до двадцати и больше. То же самое в Рибейре Фунду. Но лишь в периоды праздников и отпусков, а в обычное время шесть стариков машут мотыгами на своих скромных наделах, выращивают виноград, ставят вино в бочках, если верить корреспонденту местного телевидения вкусное, особенно сделанное из провяленного на ветке винограда. В общем занятие у них есть.

Как жили эти люди в былые времена, как они продавали свою продукцию, для меня остаётся загадкой. Теперь за их бочками с вином могут приехать клиенты с побережья, раньше было иначе. Дело в том, что автомобильную дорогу в деревню проложили лишь в 2005 году, а до того до ближайшего городка добирались пешком. Час с лишним по горным тропкам, вероятно с кувшинами ценного напитка за плечами. Машин у них никогда не было, это понятно, и до сих пор тоже нет. Вот дачники приезжают на колёсах, а деревенским параллельно сделали дорожку из семисот длинных, метровых, ступенек, так они и добираются до асфальта, до цивилизации.

Коренные жители Мадейры отличаются от континентальных португальцев в том числе визуально. Что-то трудноуловимое есть в лице многих, несколько грубоватые черты, словно они вырублены топором, и мне кажется, увидь я где-нибудь в Лиссабоне классического мадейранца, сразу его вычленю из общей толпы. Не постесняюсь подойти и спросить о происхождении. Писатель, наряду с журналистом, порой должен проявлять некоторую наглость. К сожалению, или к счастью, когда чувствуешь к чему-то интерес, надо не робеть.

На фото получился ярко выраженный женский типаж

Характерные, лишённые изящества особенности строения лица сильнее заметны у худощавых женщин, а таких не очень много. Если на фотографиях начала шестидесятых годов почти все мадейранки кажутся просто высохшими от солнца и ветра, то теперь большая часть имеют весьма округлые фигуры. Ларчик открывается просто. Раньше основная масса населения занималась тяжёлым крестьянским трудом на отвоёванных у гор террасках, а нынче земледельцев почти не осталось, давно наступила сытая жизнь. И, возможно, памятуя об ушедших временах тяжёлого труда, не позволявшего разъесться, женщины не особо следят за своей фигурой, во всяком случае, в маленьких городах. Одна знакомая как-то поделилась: со свекровью проблема – та считает, что её вполне пухленькая внучка недостаточно упитанна. Сама бабушка полнотой не отличалась, но потомство во втором поколении желала видеть в иной комплекции.

Столь неожиданные повороты сознания часто фиксировались в истории. В нашей стране, например, вслед за модой на томных красоток с мертвенно-бледным цветом лица без намёка на лишнюю жиринку в теле (вспомним портрет Иды Рубинштейн кисти Валентина Серова) по окончании Гражданской войны стали пропагандировать аппетитных краснощёких девиц в трусах и майках на спортивных парадах, у всех как на подбор – мощные бёдра и ягодицы, иначе нельзя, ведь женщина должна рожать. И после Великой Отечественной войны доминировала мода на полненьких. По контрасту с голодными военными годами.

Ну, а вообще, судя по сумкам, наполняемым местными дамами в здешних супермаркетах, им сложно худеть. Увидеть в магазине часов в шесть-семь либо в обеденный перерыв измотанную домашним хозяйством и работой за деньги на «дядю» мадейранку с тремя-четырьмя куриными тушками не большая редкость. Курятина дешевле, а потому более популярна, но трудно готовить каждый день курицу или говядину и оставаться стройной. Островитяне, вспомним, не дураки насчёт поесть, об этом попозже расскажу. А домашнее хозяйство, похоже, по-прежнему лежит на хрупких женских плечах.

Одеваются мадейранские дамы, мягко говоря, не особенно элегантно. До недавнего времени их упитанные ноги обтягивали дешёвые лосины. Сверху – одежда попросторней. В общем, получалась довольно нелепая картинка – мясистая нижняя часть в леггинсах в облипку, а выше – бесформенное нагромождение разновсяких маечек, кофточек, курточек. Смесь бульдога с носорогом. Но, видимо, мадейранкам сие казалось удобным одеянием. К счастью, эта мода вроде бы уходит, сейчас всё чаще заметны женщин в джинсах. Ну, хоть так.

Зато те представительницы слабого пола, которых видишь по телевизору, и одеты элегантно (с ноткой строгости, если того требует их положение), и выглядят чаще на «пятёрку». Но вообще-то, в высших сферах общества женщин маловато. Португалия достаточно консервативная страна. Даже в Парламенте Республики их всего одна треть. А где пресловутый гендерный паритет, дорого̀й сердцам европолитиков? В правительстве дам ещё меньше. Представить женщину премьер-министром или, пуще того, президентом, пока сложно. Да что там говорить, аборты в этой стране разрешили лишь в 2007 году после обшенационального референдума!

Мадейранские мужчины, напротив, обычно суховаты. Нет, безусловно, встречается порой и толстячок с отменным животом (словно подушку проглотил), но у нас в Машику местный мужичок скорее невысок и совершенно лишён «переднего шкафа». Может, мужская половина взрослого населения больше работает физически? Не могу утверждать, но в малых строительных, плотницко-столярных, евроремонтных предприятиях сплошь мужчины. И бегают вдоль берега, поддерживая форму, чаще всего представители мужского пола. И это, естественно, не работяги-столяры, мебельщики, плотники и далее по списку, им ничего поддерживать не требуется, у них с этим порядок. Молодёжь, правда, повыше и не настолько худощава. Но их и не увидишь в вышеупомянутых сферах, если и работают, то официантами, а при обилии баров и кафе на душу населения их труд не слишком напряжённый.

И общество чётко делится на мужское и женское, редко встретишь семейные пары в кафе, как правило, женщины присаживаются с женщинами, мужчины – с мужчинами. Даже среди гуляющих вдоль берега моря заметно разделение по половому признаку. А вечерами местные питейные заведения заполняет в основном мужская половина населения. Пропустить рюмочку-другую-третье за неспешной беседой с приятелем или с соседом по барной стойке, да комментируя попутно любимую игру в мяч, которую тут же беспрестанно показывает спортивный канал, что может лучше помочь отдохнуть от трудового дня и любых других жизненных проблем? Хотя, не исключаю: определённая часть этих любителей спиртосодержащих напитков – холостяки, разведённые или они просто находящиеся не в ладах с женой. Как пел Высоцкий: «Придёшь домой – там ты сидишь!» Всё бывает, но факт остаётся фактом – вечерний контингент пивных почти сплошь мужской. Пить дома здесь не принято, а в барах – недорого, можно себе позволить, правда, почему-то только сильный пол так считает. Процесс происходит тихо, мирно, не видел пьяных драк и не слышал про них.

Мадейранцы по натуре люди добрые, неконфликтные. Это легко понять, тут давно не было войн, хотя некогда остров страдал от нападений пиратов и порой на нём происходили настоящие бои с морскими разбойниками. Но эпоха корсаров давно канула, а самые последние вооружённые столкновения на Мадейре имели место в 1931 году и длились аж целую неделю! К тому же начали их сосланные с континенты военные, политики и чиновники, а местные, скорее, поддерживали правительственные войска.

Машику. 1931 год. Грузовик «Красного креста» эвакуирует раненых

Вероятно, поэтому на улице не увидишь ни драк, не услышишь ругани. Самые сильные эмоции вызывает футбол, кстати, именно на местном стадионе мне пришлось (единственный раз) быть свидетелем мордобоя, причём массового. В драку двух юношеских команд вмешались родители, болевшие за своих чад на трибуне. Они побежали не разнимать своих чад, что произошло бы у нас, а помогать накостылять соперникам.

Да, лишь великая игра в мяч способна вызвать у наших островитян такие страсти. И желание играть. Ну где ещё на пляже можно увидеть девочку, лет двенадцати-тринадцати, классического очкарика с толстыми роговыми оправами, самозабвенно отрабатывающую футбольный приём – накидывание мяча с носка на колено и обратно? Поэтому неудивительно, ведь самый знаменитый мадейранец – это Криштиану Роналду. В честь его даже назвали единственный островной аэропорт, и там же установили несколько аляповатый бюст знаменитого футболиста. И всё при жизни! Обычно ведь подобные почести оказываются посмертно, а тут он карьеру не успел завершить. А вдруг Роналду опростоволосится где-нибудь, хуже того, опозорится? Как быть тогда? Сносить памятники, согласно нынешней моде? Брать пример с Восточной Европы, Прибалтики и Украины? Сомневаюсь, хотя очередной скандал с кумиром граждан Мадейры происходил у меня на глазах, прямо во время поездки на Мадейру выяснилось: ему выставлен иск аж на миллиард долларов. За что? Рекламировал в своих сетях криптомошенников, чьи продукты люди покупали сначала за 77 долларов, а потом цена упала до одного. Чистое разорение для добросовестных приобретателей.

Как великий Роналду будет расхлёбывать эту горькую кашу, одному Богу известно. Однако мне кажется, на обожании Роналду мадейранцами скандал нисколечко не отразится. Они сами люди честные по натуре, во всяком случае, в маленьких городах. Мне тут отдавали забытые в ресторане двадцать евро сдачи, причём хранили в конвертике указанную сумму целую неделю, до нашего следующего семейного посещения неплохой кормушки под названием O Рescador («Рыболов»). Никогда не слышал о том, чтобы кого-нибудь обманули на кассе, хотя в Италии и Франции мне попадались нечестные кассиры. Правда, иные скептики утверждают: в былые времена туристам могли посчитать кофе или пару бокалов вина по завышенной цене, но сам с подобным не сталкивался, поэтому для себя я решил: мадейранцы – честные.

Не устану повторять, мой рассказ о жителях Мадейры. В Лиссабоне совсем другой коленкор. И сдачу мне там тоже давали не полностью, туриста можно ведь обмануть, он завтра уедет. Да и вообще за девять лет, прошедших с нашего первого семейного посещения столицы Португалии, она очень изменилась. В этническом плане. Такого огромного количества непортугальцев в сфере обслуживания раньше не наблюдалось. А нынче полно. Причём приезжают на заработки не только из бывших колоний. Приходилось разговаривать даже с официантками из Непала. Не каждому это по душе.

И народ в Лиссабоне более агрессивный. Большой город, почти три миллиона человек населяют агломерацию. Тут всё может случиться. И очень многоликая картина жителей. Действительно, кого тут не встретишь. Причём живут компактно, соответственно, словно у себя дома. Выходцы из Африки и последователи Магомета в первую очередь. Свои дома женщины покидают, закутанные в платки, намаз можно увидеть на глазах у прохожих, хотя внушительная лиссабонская мечеть – довольно вместительное здание, третье в Европе по размерам. А на одной из улиц мы узрели человек тридцать относительно молодых негров. Они стояли по одному, по двое, прижавшись к стенам. Чего ждали? Одному Богу известно, судя по всему. И вокруг ни одного белого лица.

Конечно, нашествие иммигрантов нравится не всем португальцам. Отдельные лица реагируют очень нервно. В четырнадцатом году, после истории с Крымом, лиссабонский таксист нас вёз через афромусульманские кварталы. Я сидел спереди и пытался начать практиковать свой португальский (едва принялся изучать). В какой-то момент водитель, кивая в сторону женщин с замотанными головами, неожиданно выдал: «И почему Путин не бросит атомную бомбу на всех этих исламистов?» Пришлось ему вежливо объяснить: не может, у нас в стране каждый шестой мусульманин, и они тоже наши граждане и электорат. От таких слов пожилой водила загрустил, он и так-то не светился от радости, от слова совсем, а тут жуткий облом. Никто не способен его спасти от нашествия эмигрантов, вплоть до всемогущего российского Президента.

Что ж, на самом деле иммиграция – показатель относительной зажиточности. Видимо, континентальная Португалия и особенно главные её города давно преодолели кризис. Кризис честности тоже.

А на Мадейре, повторюсь, простой народ смотрит футбол и, похоже, не утруждает себя вопросами о скандальной рекламе в сетях. Ну, ошибся их кумир, и точка, с кем не бывает. Роналду здесь – национальный герой, гений, и баста. Нечего рассуждать. Подобный радикализм в суждениях, кажется, редкое исключение, он ещё раз подчёркивает великую силу футбола. Она действительно великая, причём во всей Португалии. И ни с чем не сравнимая. Однажды увидел в бегущей строке слово City, приготовился почитать финансовые новости из Лондона, но по тексту оказалось, что для португальцев оно лишь сокращение от «Манчестер сити» и означает футбольный клуб, а вовсе не деловой район британской столицы.

Мадейранцы не спешат винить Роналду, они не любят торопиться с выражением мыслей, да и вообще спешить – не в их духе. Порой их неторопливость в повседневной жизни принимаешь за раздолбайство. Но мне всё-таки кажется, что это неправильный термин, просто своеобразное отношение к жизни, философия, но иногда данный образ мышления раздражает. Ну как относиться к людям, которые тебе обещают придти поколдовать с твоим интернетом утром следующего дня и не приходят никогда, при этом дружелюбно кивая головой при встрече и повторяя сакраментальное «Аманья» (завтра). Нет, надо идти в официальную контору, и там тебе назначат день и, хочется верить, придут, если ты уже не уедешь к тому времени.

Мадейранец просто нетороплив, и сакраментальное «завтра» возможно впиталось в него с молоком матери. Ведь раньше все были крестьянами (ну и рыбаками по совместительству), а при местном климате крестьянину не надо гнать, посеет он завтра, послезавтра, на следующей неделе или через две, какая разница? Урожай будет. Это не русский мужик, ему за пять месяцев надо успеть вспахать, посеять, накосить в два-три приёма сено, собрать урожай, свезти на обмолот зерно, всё хорошенько заложить на зимнее хранение. И не забывать о скотине, она же тоже каждый день кушать хочет. На Мадейре не так, тут жизнь и климат не располагают к спешке, посему, как мне кажется, «аманья» до сих пор любимое слово жителей Мадейры.

Хотя вышеупомянутого раздолбайства тоже хватает. Кто-то устроит свалку у себя в закутке, который от обустроенного променада вдоль реки ничто не отделяет. Идёшь по красиво выложенной плитке, слева речушка, спрятанная за высоким забетонированным берегом (защита от наводнений), прямо газончик красиво оформленный, а справа – куча древнего мусора или проржавевшая насквозь техника (даже экскаватор видел). По всему видно – лежит годами. А чего стоит вывеска с ржавыми дырами на въезде в город и надписью «Сделаем Машику чистым». Там рука так и тянется бросить фантик, а душа кричит: «Ну, замените вы наконец это позорище!» Подозреваю, когда-нибудь заменят, когда оно само завалится, или просто уберут. Будет красивое пустое место с видом на город. А вид, кстати, очень красивый, и днём и ночью!

Да что там вывеска! Диктатор или, в зависимости от политических предпочтений, лучший в истории страны руководитель (36 лет у руля!) – Антониу ди Оливейра Салазар – потерял здоровье и в конце концов умер в результате падения со сломавшегося под ним стула. И это не было покушением. Из всех стран, которые я знаю, могу себе представить такое лишь в Португалии.

Фасадная часть Машику. Вид с горы У Фашу

Однако жители Машику, впрочем, подобно обитателям других городов острова, похоже, не особо ценят свои красоты. Они к ним привыкли, допускаю, им кажется, так и должно быть. Редко встретишь коренных мадейранцев на горных тропах, вдоль каналов с водичкой, их тут называют левадами, редко увидишь местных на каком-нибудь «мирадоуру» – смотровой площадке, с неё открывается чудесный вид на окрестности. У них свои каждодневные заботы, а в отпуск (при наличии средств) они поедут в Лиссабон либо куда-нибудь в Испанию или Францию. Сколько мы ни ходили по таким местам, сколько ни ездили – всюду встречали одних туристов. Хотя это, надо полагать, в большей или меньшей степени свойственно всем подобным уголкам земли. Устану перечислять многочисленные разговоры с питерскими земляками, замечающими в нашем прекрасном городе лишь отваливающуюся штукатурку, отработавшие своё коммуникации или вечную, неизлечимую колейность в местах пробок, включая Невский проспект. Зато покойный президент Франции Жак Ширак назвал его самым красивым городом мира, правда, по разбитым коммуналкам его не водили.

А на Мадейре, кстати, есть коммуналки! То бишь не в полной мере коммуналки, но случается, что дома сдаются покомнатно. Конечно, в данной ситуации их обычно снимают знакомые. Я лично был в гостях у украинских работяг, арендовавших трёхкомнатый домик с чёрной плесенью на тесной кухне, выполнявшей одновременно роль столовой. Третьим квартиросъёмщиком там числился один португалец-наркоман. Но об украинцах я ещё напишу, сейчас вернёмся к мадейранцам.