Ксерокопия Вселенной. Космическое фэнтези

Клементина отложила журнал в сторону и недовольно поморщилась: все—таки читать журналы в последнее время стало совершенно невозможно, вместо чтения получается непрерывное тыканье пальцем в небрежно нарисованный в уголке крестик выпрыгивающей рекламной картинки. А особо назойливые еще и уворачиваются! А особо—особо назойливые, если их сразу не закрыть, будут таскаться за тобой несколько часов, пока не иссякнет заряд портативной энергии. Хорошо с пьютерами! Позвони в хакерское агентство, и тебе за небольшую плату вышлют блокиратор рекламы на любой пьютер—канал. За это, конечно, штрафуют, если найдут. Но с полицией рекламы всегда можно договориться на половину суммы и чтобы никаких данных о нарушении в базу пьютер—каналов. Тем более, что по слухам, полиция рекламы сама же и крышует этих самых хакеров.

Девушка взглянула на часы: ожидание явно затягивалось. Борвиш обещал придти к шести, а сейчас уже полседьмого и никаких…

Звонок прозвучал столь резко, что Клементина даже вздрогнула. Мельком взглянула в зеркальце, поправила прическу и, поудобнее устроившись в кресле, приказала:

– Открыть!

В дом вошел пожилой, но еще крепкий мужчина с бритой головой и маленькими серыми глазками. Чем-то неуловимым он напоминал разозленного хомяка. Мужчина остановился, не торопясь оглядел комнату, затем повернулся к девушке и произнес сухим без эмоций голосом:

– Половина.

– Полтора, – ответила Клемма.

– Миллион и ваше личное участие. Это мое последнее предложение.

– Хорошо, мистер Борвиш. Мне понадобится хороший хакер, умелый гипнотизер… очень умелый! Пара лучших бойцов… ну и быстроходное судно, конечно.

– Завтра в девять. Западный космодром, девятая взлетная площадка, челнок «Ветер Искаули».

Борвиш подошел к сканер—кошельку, прижал короткий толстый палец к полосе опознавания и тихо произнес:

– Двести тысяч аванса на счет Клементины Ачес.

Затем резко повернулся и, не прощаясь, направился к двери.

Рыжая Сара

Решение любой проблемы всегда лежит у нас в кармане. Обычно в правом. Тот, Кто Повсюду с Нами ужасно консервативен. На прозрачном листе бумаги невидимыми чернилами он пишет верный ответ, аккуратно сгибает листок пополам и опускает его в карман. Он очень наивен, наш ангел—хранитель. И даже не подозревает, что мы не умеем читать. Боги забыли отдать нас в школу.

Карманы наших одежд полны непрочитанных посланий, а в какой-то старой рубашке до сих пор лежит незамеченный листок с ответом на самый важный вопрос: какова цель жизни? Двенадцать букв, которые мы никогда не прочтем…

…Сумма, указанная в майле впечатляла. Сара бросила быстрый взгляд на сидевших за столом пиратов, и ее волосы слегка потемнели. Так часто бывало в минуты сильного волнения. Странное свойство… Давным—давно, еще на Земле, Сара даже обращалась к врачам, но те лишь недоуменно разводили руками. Потом она долго бродила по Всемирной Паутине, но и там не встретила ни одного упоминания о чем—либо подобном. Тем не менее, это было так. Цвет ее волос менялся в зависимости от настроения и эмоций.

Сара не была жестокой. Но ее воспитатели были необычными людьми. Они следовали древним обычаям. Обычаям, от которых осталась лишь пыль веков да несколько посвященных. И пара десятков поговорок, истинный смысл которых давно утерян. Например, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Отголосок очень древнего обычая, распространенного в самых различных местах Земли. Нельзя протягивать руку утопающему, потому что он уже добыча морского духа, которую тот сам себе и выбрал. Только сумасшедший мог бросить вызов божеству! Ведь оно обязательно отомстит, и хорошо, если только рыба уйдет из сетей. Куда вероятнее, ты сам станешь добычей морского духа.

Этому правилу – не спасать утопающих – свято следовали и жители Средиземноморья, и моряки Шетландских островов, и обитатели далекой Камчатки. Последние были еще более непримиримы: если несчастный выбирался на берег сам, он превращался в изгоя.

Сара сделала несколько глубоких вдохов, медленно успокаиваясь, и волосы снова приобрели привычный огненно—рыжий оттенок. Кажется, никто не заметил, хвала звездам. И когда Капитан повернулся к Грюндику и начал орать, что из—за старого придурка их законная добыча до сих пор гуляет на свободе, Сара тихо выскользнула из помещения. Как все—таки надоело играть роль провинциальной дурочки! Да еще и порядочной стервы, иначе бояться не будут. Как надоел вечно пьяный и бестолковый кэп, умеющий только горло драть да махать кулаками! Как достала жизнь в постоянных скитаниях! И вот он – шанс. Шанс вернуться на Землю. Какой же она была дурой три года назад, позволив втянуть себя в эту авантюру. Как ругала себя потом: ведь обратной дороги не было. Те, кто ушел с Земли, никогда не возвращаются. Почти никогда. Космос слишком большая тайна, чтобы те, кто о ней знает, допустили ушедших обратно. Но с такими деньгами….

Выйдя из рубки, Сара достала карманный комп и заблокировала за собой дверь.

– Подумают, что опять заело, – мысленно улыбнулась она, – не зря я их уже пару месяцев приручаю.

И еще раз улыбнувшись – теперь наяву, женщина направилась к комнате, где содержали пленного хозяина «Менделея», с заговорщицким видом отвязала удивленного Гатсона и тайком провела на родной корабль.

– Сейчас мы их отцепим, – подмигнула она ошеломленному пленнику и бегло застучала тонкими изящными пальчиками по клавишам корабельного пьютера.

– Подождите! – остановил ее Гатсон, – у меня есть идея получше! Пять минут у нас есть?

Сара бросила на него внимательный взгляд и кивнула. Пять минут ничего не решают, а вдруг действительно что-то стоящее? Интуиция редко ее подводила.

Румянец на щеках Гатсона стал еще ярче и он бросился в рубку, а Сара остановилась у полки с необычными книгами местного мира, взяла тоненький томик и прикоснулась к тускло светящейся надписи «Enter». Обложка книжки с тихим шелестом открылась и на титульном листе появилось изображение пожилого усатого мужчины в строгой темной тройке с галстуком. Мужчина подарил Рыжей Саре ослепительную улыбку и заговорил хорошо поставленным голосом:

– Издательство «Писатель и Сыновья» благодарит вас за проявленный интерес к нашей продукции! Позвольте предложить вам новый детективный роман из серии «Поцелуй с бластером под мышкой» нашего талантливого автора Анастасии Перышкиной.

Изображение усатого мужчины затуманилось, а на смену ему возникла сама Анастасия Перышкина, полная дама лет пятидесяти в ярком цветастом платье.

– В этой книге, – радостно сообщила она, – вы снова встретитесь с уже полюбившимися вам героями – Бронзовым Мачо и Аграфеной Агапкиной. На этот раз они попадают в ловушку, хитро подстроенную контрабандистами с планеты Мибия, и сами оказывается в тюрьме. Верным друзьям грозит двадцать лет каторжных работ. Смогут ли они найти выход из сложившейся ситуации? Прочитайте роман «Каторга на двоих» и узнаете!

Анастасия Перышкина исчезла, а вместо нее появилось небольшое меню для выбора режима чтения: только текст, текст и графика, чтение вслух и еще с десяток различных вариантов. Сара нахмурила лоб и ткнула пальчиком в «только текст». Тут же перед ее глазами появился белый лист бумаги «под старину»: он парил в воздухе перед глазами и практически не отличался от своих бумажных прототипов.

На самом деле Сару вовсе не интересовало ни содержание книги, ни тем более ее интерфейс. Ей была нужна пара минут на размышление. И пока она с просматривала начало «Каторги на двоих» – Шекспир умер, а эта макулатура продолжала жить и размножаться – мозг женщины перебирал различные варианты со скоростью хорошего пьютера..

Гатсон вернулся через семь минут.

«Опять эта цифра „семь“, – подумала Сара, – счастливое число. Все будет хорошо».

– Нам нужно спешить! Пока эти бандиты на свободе, они опасны. Но у меня есть кое—что про запас, – Гатсон хитро улыбнулся и показал четыре небольших зеленоватых фильтра и нечто напоминавшее пульт от старинного телевизора.

– Дым планет Кольта, – загадочно пояснил он, – а вот эти штуки нужно вставить в нос. Позвольте. Ага, вот так. Не нужно оставлять опасность за спиной, как говорил мой дедушка. Этот дым усыпит их на несколько суток. За это время мы будем очень далеко. Оставайтесь здесь, и ни в коем случае не вынимайте их, пока я не вернусь!

«Цифра семь! – радостно пронеслось в голове женщины. – Это куда лучше чем просто отцепить корабль!»

Сара несколько раз вдохнула воздух, приноравливаясь дышать через фильтр, а потом подарила Гатсону очаровательную улыбку. «Улыбка Судьбы» – так называли ее странные белые монахи в уединенной обители Саянских гор. Старинная легенда гласила, что улыбку забыли боги, когда покидали сотворенный ими мир. Она дарила надежду и пробуждала силу, умиротворяла неприятеля и вдохновляла союзника на битву, туманила разум и приносила ощущение уверенности и силы. Неизвестно какой гений разработал этот сложный психологический прием, но монахи постигали его всю жизнь. А Сара выучилась всего за полгода, проведенные в их обители. Зачем Улыбка Судьбы нужна была монахам, не ведали, наверное, и они сами. А вот Рыжая Сара использовала ее в самых исключительных случаях, когда на кону стояла сама жизнь. Могла бы и чаще, но женщина была суеверна. Она свято верила, что если будет размениваться по мелочам, ее умение уйдет также легко, как и пришло.

Гатсон вдохнул в себя Улыбку Судьбы, и его не спасли ни мощные фильтры, ни защитные очки в загадочной платиновой оправе, ни весь предыдущий жизненный опыт. Он неловко улыбнулся в ответ, а затем резко развернулся и уверенно зашагал на корабль пиратов. А Сара устало опустилась на стул и прикрыла глаза ладонью. Ей виделись заснеженные пики гор и сосредоточенные лица монахов, пытающихся правильно улыбаться. Один из них поднял голову и пристально посмотрел прямо на нее. В его взгляде было осуждение и… нет, только осуждение. А ведь раньше там еще жила любовь…

Сара убрала ладонь, и видение исчезло. Она встряхнула копной ярко—рыжих волос и взглянула на часы. Видение длилось целых сорок минут! Никогда раньше не было такой сильной отдачи! Острая иголка беспокойства кольнула Сару, но тут послышались громкие шаги, и в помещение вбежал радостный Гатсон.

– Можете вынимать! – сообщил он и вытащил фильтры из носа, – все прошло как по жиру!

– Как по маслу, – машинально поправила Сара.

– У нас говорят «как по жиру», – улыбаясь, проговорил молодой человек, – бандиты без сознания, я всех перетащил в вашу темнушку и крепко—накрепко повязал. Да и очухаются они не раньше, чем через двое суток. Дым Кольта – сильная штука!

– У вас железные нервы! – восхищенно произнесла Сара и взяла из рук Гатсона «пульт», – здесь же столько кнопочек. Я бы обязательно перепутала!

– Да чего там путать, – отмахнулся он, – зеленая это пуск, красная стоп. А все остальные…

Сара улыбнулась. Самой простой обычной улыбкой. И нажала на зеленую кнопку.

Салат из педжикакля

Дегустаторы вин, чья речь пересыпана красочными метафорами и неожиданными для посторонних сравнениями, иногда используют странное выражение: «У этого вина есть зерно». Передать точное значение этих слов невозможно. Но вы ведь и сами догадываетесь, правда? Если у вина нет зерна, можно смело отставить бутылку в сторону и забыть о ней навсегда, если, конечно, вы гурман, а не горький пьяница.

Тефлонский педжикакль был удивительным существом. Единственным животным Вселенной, из которого делали вино! Маленький полупрозрачный зверек размером с пузатую двухлитровую бутылку, ведущий полуводный образ жизни, удивительно глупый и совершенно непугливый. Но особенно ценилось его нежное розоватое мясо. Еще бы! Вы когда-то ели мясо крепостью в 18—20 градусов? Удивительное ощущение! Чем старше был зверек, тем выше его градус. Говорят, что отдельные особи доживали до пятнадцати лет, и на вкус это был чистый спирт. Не верю! Врут наверняка.

Я открыл небольшой кухонный шкафчик, где запасливо хранил различные консервы, а также бочонок дистиллированной воды, и достал стандартный пластиковый пакет с консервированным педжикаклем.

– Хочешь меня споить? – легкая усмешка мелькнула в глазах Аты и тут же исчезла.

– Мясом споить невозможно! – заявил я, – можно только … – и задумался, а что можно-то?

– Скормить! – заявила Ата, и мы с ней дружно расхохотались.

А затем «чокнулись» вилками с мясом педжикакля и, запивая обычной водой – больше было нечем – стали с увлечением поглощать этот уникальный продукт.

В помещении бесшумно появилась Шарка, о которой я совсем забыл, и молча уставилась на нас укоризненным взглядом: мол, сами-то объедаетесь, а я тут голодаю! Пришлось поставить ей на пол первую попавшуюся тарелку и поделиться педжикаклем. Собака с нескрываемым удивлением на морде проследила за моими суетливыми действиями, что-то обиженно тявкнула себе под нос, а затем ловко подхватила свою новоиспеченную миску зубами и демонстративно поставила на стол рядом с нашими. А сама пододвинула стул и забралась на него!

– Ну так что там с приливами? – наконец, спросил я, справившись с изумлением.

Ата ласково потрепала культурную псину по загривку и продолжила свой рассказ:

– Я ухватилась за эту тему двумя руками! Статья об открытии мирового уровня неизвестным молодым ученым – великолепный шанс пробиться в серьезные журналы! Тем более предстояло писать о хорошо знакомом человеке: никто не уведет его из—под носа.

– Ну да, – несколько резковато заметил я, – вы же с ним столько терминов вместе разучили!

– Кто бы говорил! – возмутилась Ата, – такого бабника, как ты, еще поискать надо! Не успел меня забыть, как уже связался не понять с кем! Да хочешь знать мое мнение о внешности твоей пассии…

– Не хочу! – взмолился я, – совершенно не хочу! Извини, просто нечаянно вырвалось. Хотя ты не права. Если даже теоретически предположить, что мы с тобой расстались десять лет назад…

– Расстались! Ты меня бросил!

– ..то с Клеммой я встречаюсь всего два года. Не говоря уже о том, что если я ничего не помнил о тебе, то это никак нельзя считать…

– Мы, кажется, о приливах собирались поговорить? – Ата уже улыбалась довольной улыбкой. Да она меня специально завела! Ну, погоди у меня, любительница астрономической терминологии!

– И тут, как назло, звонит редактор моей газетенки, – продолжила женщина, – и срочно посылает написать репортаж с места – в завтрашней газете, видите ли, мало местных сенсаций! Да еще место какое! Окраина, где всякий сброд обитает! С совершенно нелепым названием – Золотая Свалка. Там один кретин якобы видел, как инопланетяне с зелеными рожками утащили около местной пивнушки двух заезжих мужиков, а другой идиот утверждал, что его соседка весьма пожилого возраста неожиданно помолодела лет на тридцать. Можно было, конечно, не выходя из дома всю эту лабуду сочинить, но шеф потребовал достать у старухи фото ее прежней внешности и сделать хороший снимок после «омоложения». Пришлось на ночь глядя садиться за руль – у меня была такая маленькая «Хонда»…

– На борту есть обычная аптечка, – неожиданно заявил Симпатяга, – я, конечно, помочь сейчас не в силах, но аптечка укомплектована в соответствии с самыми строгими стандартами! Нам надоело платить штрафы каишникам.

– Так! – решительно заявила Ата, – либо я ничего не понимаю, либо твой корабль чокнулся! Симпатяга, какие каишники?

– Каишники – это простонародное название сотрудников Космической Аэроинспекции, или сокращенно – КАИ. Призваны следить за порядком в космосе и соблюдением ПКД – Правил космического движения. Отличаются склонностью к вымоганию…

– Я знаю кто такие каишники! Я спрашиваю причем тут они и твое заявление об аптечке вообще!

– Но мэм! Вы же сами признались, что у вас небольшое заболевание под названием хонда! Я читал, что на планетах Дивастока – это очень распространенная болезнь.

– Понятно! – Ата попыталась сдержаться, но не выдержала и расхохоталась, – у нас «хонда» – это автомобиль, ну такая маленькая машинка, которая только по земле ездит. Вообщем, это не важно! Нашла я, где эта женщина живет. Какая там старуха, ей лет тридцать всего! Она долго смеялась, даже документы мне показала. Слушайте, а сад у нее какой! Это фантастика! Я таких редких цветов даже здесь не видела! Все чистенько, ухожено. И решила я никакой ерунды про нее не писать, а сделать репортаж в какой-то журнал о природе. У нас есть несколько приличных, которые неплохо раскупаются. И тут появился ты.

– Соткался аки демон из воздуха? – чем дальше она рассказывала, тем меньше я ей верил. Нет, не так! Я верил, что она рассказывала правду. Но не про меня! Не был я никогда в этом странном мире. Все в ее рассказе казалось чужим и незнакомым.

– Нет, открыл калитку и вошел! Уставился на меня странным взглядом, и затея что-то писать показалась мне сущим бредом. И вообще, захотелось домой и хорошенько выспаться, такая вдруг усталость навалилась! Иду, как сомнамбула, к машине и чувствую: сил нет ее вести. Совершенно не помню, как доехала!

– Это похоже на гипноз, – прокомментировал Симапяга.

– Ерунда это все, – отмахнулся я и почувствовал, что язык стал помаленьку заплетаться. А вроде и выпили… то есть съели всего ничего, – гипноз, телепатия… чушь!

– Не скажите, сэр, – возразил мне Симпатяга, – гипноз есть научно установленный факт. Согласно последним исследованиям, гипнотизер – это человек, умеющий создать в коре головного мозга другого человека так называемый раппорт. Специальный очаг, через который он воздействует на подсознание. В результате гипнотизируемый…

Но я уже не слушал корабль. Я смотрел на Ату и она мне чертовски нравилась!

– О! Я знаю этот твой взгляд, – улыбнулась женщина и погрозила мне пальцем. По—моему она тоже пьяна!

– …давний спор о способности человека поддаваться гипнотическому воздействию… – продолжал бубнить Симпатяга.

Ата поднялась со своего места, подошла ко мне нетвердой походкой и поцеловала. Ее поцелуй длился долго. Может быть, целую вечность…

– …для того, чтобы привести человека в состояние торможения коры головного мозга с очагом возбуждения в ней и начать им управлять….

Но и вечность когда-то заканчивается. Губы Аты оторвались от моих, она улыбнулась и прошептала:

– А больше ничего не будет!

– А больше ничего и не нужно, – ответил я, потрясенно глядя на нее, – я вспомнил! Это и есть ключ… Ты должна была поцеловать меня, чтобы я вспомнил!

«Ветер Искаули»

Клементина очень гордилась своим домом. Два просторных этажа: гостевой и личный. На первом – огромный зал с подиумом для музыкантов. Живая музыка, огромная редкость по нынешним временам. Но Клементине приходилось принимать и по две, и по три сотни гостей, объединить которых невозможно с помощью речи или тоста, только с помощью музыки или театрального действа. Вот ведь тоже парадокс: кино давно умерло, уступив место пьютерной анимации, а театр не только выжил, но и нисколько не потерял своей популярности. Неистребима все—таки страсть человека к лицедейству!

Множество гостевых комнат в левом крыле: не то тридцать четыре, не то тридцать шесть – Клементина никак не могла запомнить. Там же столовая и буфет—бар с автоматической прислугой. Правое крыло существовало для развлечений и спорта: игровой зал, одним нажатием кнопки изменяющий конфигурацию теннисного корта на поле для минигольфа. Тренажерный блок восемнадцати степеней сложности: от начинающих до космодесанта. Пьютеротека с десятью миллионами личных копий книг и фильмов. Там же зал для пьютерных, интеллектуальных и карточных игр с шикарным бар—коктейлем. Да много чего еще находилось в этом замечательном доме!

Где-то Клементина читала, что в старину люди, меняя район проживания, вынуждены были продавать свой старый дом и покупать другой в новом районе. Чушь какая-то! Кому может придти в голову оставлять свои дома? Лень перевозчика нанять? Нет, конечно, если дом тебе не нравится, другое дело: отдай на утилизацию и купи себе другой. Но бросить любимый дом! Пьтер—журнал объяснял это так: мол, в старину не было домоперевозчиков. Чушь! Дома были, а средств перевезти их не было? Да кто же в такое поверит? И как тогда должны были выглядеть в древности города? Каждый день едешь на работу в одно и тоже место мимо одних и тех же зданий? Тут и до шизофрении недалеко! Нет, конечно, бывают временно законсервированные объекты на торговых площадках. Или ютящиеся на небольшом пятачке дома жителей умирающих планет. Но чтобы ВСЕ дома города стояли на своих местах! Чушь и еще раз чушь!

Клементина поднялась на аэромобильную площадку на крыше дома и, выбрав юркий маленький челнок, запросила свободный маршрут в космопорт. С утра в небе было еще относительно свободно, и на мониторе высветилось на выбор около десятка линий.

Сква – официальная столица Тридцати галактик – была на удивление небольшим городком. Впрочем, таковой она и задумывалась: никакого излишнего населения, минимум производств, минимум торговли – все с доставкой на дом, никакой политики – только исполнительная власть с Президентом во главе, армейский столичный корпус и, конечно же, спецслужбы. Тем не менее, меньше полумиллиона жителей город все равно не насчитывал. Были тут и подпольные производства, и магазинчики без вывесок, о которых знали все, включая Президента, и куча политиков и авантюристов. Да и простой человек из обслуживающего персонала, устроившись на работу, тут же перетаскивал в Сква всю свою семью, включая самых дальних родственников. Потому как уровень жизни в столице был просто несопоставим со средним уровнем жизни в провинции.

С высоты аэромобиля город смотрелся завораживающе: весь в разноцветных линиях дорог: зеленые для обычных мобилей, синие – для армии и полиции, красные – для правительственных чиновников и наконец, желтые – для ремонтных служб. Добавляла колорита и Воздушная реклама: все эти вспыхивающие и гаснущие красавицы, летящие модели мобилей, фейерверки свежесочиненных слоганов. Правда, на синих и красных трассах рекламы все же не было, но зато как она доставала обычных граждан! Выпрыгивающие из—за угла тигры на колесах вместо лап, вулканы, извергающие жевательную резинку, певцы высотой с небоскреб, усиленно спасающие зубы от кариеса… И не дай вам звезды тонировать стекла мобиля: на всех перекрестках понаставлены камеры наблюдения Полиции Рекламы, которая стойко отстаивала право производителя на «доведение сведений о производимом товаре до конечного потребителя». И если ты этому препятствуешь, значит нарушаешь статью Конституции о свободе торговли и лишаешь торговца заслуженной прибыли. За что и должен уплатить немалый штраф.

«Ветер Искаули» действительно оказался выше всяких похвал. Клементина еще никогда не летала в космосе с такой скоростью! Вместо привычных четырех суток, они оказались на нужной планете уже через тридцать часов. Затем полчаса формальностей на космодроме, полтора – ужасной дороги из порта в какую-то глушь. На обычном наземном каре, который тащился не более четырехсот миль в час! Ехали впятером. Двое коротко стриженных накачанных парней, за все путешествие не сказавших ни слова. Гипнотизер, смешной пузатый коротышка в полосатых – по последней столичной моде – коротких штанишках. И хакер, совсем подросток, с сережкой пьютера над правым глазом. Смотрит какое-то шоу и время от времени громко хохочет. Борвиш, однако, утверждал, что он лучший. Ладно, посмотрим.

Место, куда они прибыли ничем не напоминало тюрьму. Собственно, оно и не было ею. Древнее сооружение, построенное неизвестно кем неизвестно когда. В самом центре – Склеп Бога, стоящий на платформе высотой метров в двадцать. По углам платформы расположились четыре башни, соединенные между собой галереями. Склеп Бога напоминал скорее высокую башню, внутри которой находился огромный стеклянный купол с десятиметровой статуей какого-то древнего Бога и каменным троном под ней. Описать эту башню трудно, ничего похожего в архитектуре других народов нет. Наверное, ее можно сравнить с обрезанным до половины кукурузным початком или с вершиной пшеничного колоса невероятных размеров. Раньше ее вершина были покрыта золотыми листьями, а барельефы, украшающие террасы, разукрашены.

По легенде каждые тридцать лет живший здесь народ выбирал себе нового Бога из захваченных во время войн с соседями пленников. Выбранный силком усаживался на трон. Мощные металлические захваты сжимали его руки и ноги, и живым уже не отпускали. Нового Бога сытно кормили и поили, лучшие лекари ухаживали за ним. Долгой и жестокой пыткой казались пленнику прожитые дни… прожитые месяцы… прожитые годы… Ему возносили молитвы, но не выполняли его просьб. Ему приносили богатые дары, но он не мог воспользоваться ими. Ему приводили самых красивых наложниц, но он был прикован к трону. Рано или поздно Бог умирал, но его скелет так и оставался сидеть на троне. А вокруг по—прежнему царила мирская суета из молитв, даров и юных наложниц….