скачать книгу бесплатно
Беру такси. Устраиваюсь на заднем сиденье.
– Клуб «Бездна».
Водитель кивает и увозит меня от шумных гуляк. Выглядит он, правда, жутковато. Небритый такой и в шапке по глаза.
– Так вы это?.. – бурчит он с ненатуральной усмешкой, поворачивая ко мне голову. И этим нарушает первое правило вежливого таксиста – не разговаривать.
Нет, я совершенно определенно не «это», о чем бы он ни спрашивал. Я молчу – предложение ведь не закончено, как я понимаю.
– Вы это, золотая молодежь, что ли?
Теперь предложение закончено, но я всё равно молчу. Я боюсь.
Неприятный он, носом шмыгает постоянно, ручищи огромные, как у лодочника какого-нибудь.
Снова оборачивается, пытаясь наладить визуальный контакт.
Киношники знают: персонажи могут сколь угодно долго разговаривать за рулем, не глядя на дорогу. Это, конечно, неправдоподобно. А когда правдоподобно – так и заканчивается такая поездка в фильме хреново. Смотри вперед, сука. Не для того я целый час красилась, чтоб быть раздавленной в твоей колымаге.
– Там, в этом месте, куда вы едете, золотая молодежь просто всё время гуляет, – говорит он, смирившись с моим молчанием.
Видимо, он как раз из тех неумолкающих таксистов, успевающих за десять минут рассказать историю знакомства с женой и причину развода.
– Гуляют все, пьют и гуляют, а говорят, у людей денег нет. Богачи все, даже вон снег расчищать некому.
Нет, это пока еще не лодочник-переправщик, этот водитель может разве что в лес вывезти и там изнасиловать, периодически слышу про такое в новостях. Вот такой участи я себе точно не желаю, уж лучше смерть – ну с этим понятно.
Я нащупываю в кармане мой амулет против гопников и сжимаю его крепче. Боюсь я всяких таких опасного вида мужичков. Поэтому давно ношу с собой небольшое шило. Какое было на работе, то теперь с собой и ношу.
Хотя надо было, конечно, серьезней к этому относиться, перцовый баллончик купить, например. Просто руки не доходили, и голова была занята мыслями, как навредить себе, а не другим.
– Всю ночь идти будет. А снег ведь, он еще себя не показал-то толком. То разве снег был, то так, стружка одна пока сыпалась. А все ждут, что весна вот-вот начнется. А нет, снег еще жару даст, он еще… уважать себя заставит, как у Пушкина, читали?
В таких моментах мне всегда хотелось включить эрудитку и поумничать, что, по одной из версий, фраза из «Онегина» «уважать себя заставил» означает «умер», а не «требовал почтения», но мне не хватало смелости. Это вот как раз я уважать себя заставлю. Лучше выдумать не смогла.
Но я не поправляю водителя, я только крепче сжимаю шило.
Не знаю даже, смогу ли я его применить, если вдруг что. Воткнуть в руку или ногу. Или напугать хотя бы. А может, мне его даже вынуть из кармана не удастся.
Хотя, видимо, всё это излишняя тревога, таксист, кажется, наконец замолк и только разглядывает дорогу под противные скрипы дворников.
За окном проносятся мимо уличные фонари. Я вглядываюсь, как на свету, у самых ламп, сыплет снег… Куда я еду? Зачем? Что я придумала?
А может, правильно всё придумала. Должно быть правильно. Еду на последний карнавал в «Бездну». Я ведь в любом случае в нее падаю.
Странные ощущения: некое недоверие к тому, что я могу там увидеть или получить, и детский энтузиазм, словно у Золушки, собравшейся на бал и знающей, что в строгий час она сама навсегда превратится в тыкву. В мокрый, протухший овощ.
Как бы там ни было, сейчас, в преддверии смерти, такси везет меня на праздник, на котором из всех, кроме меня, будет переть неистовое желание жить.
– Приехали, – говорит водитель, паркуясь у бордюра.
Светящаяся вывеска. Люди на площадке перед входом. Некоторые с интересом поглядывают на мою машину-такси, будто ожидают узреть выходящую на красный ковер кинозвезду. Нет, спрячьте ваши камеры, пернатые жопы на сегодня закончились, осталась моя мечтательная. И она-то вот сейчас не может даже пошевелиться.
Я не решаюсь выйти.
Зря я всё это придумала. Глупо всё…
– Приехали, – повторяет таксист повышенным, выгоняющим тоном.
Нет. Я не выйду. Я никуда не пойду. Надо возвращаться домой и заканчивать со всем этим. Это всё ведь не мое. Эта история не про меня. Никакого счастливого конца у сказки о Золушке не существует. Когда ненавистные сестры-крысы и злая мачеха-свинья уехали на бал, она уже не нашла в себе силы даже отмыться от золы, она просто покончила с собой, и весь этот спектакль про фею-крестную и потерянную туфельку есть лишь предсмертная фантазия, произведенная умирающим мозгом.
– Вы выходите?! – тоном, изгоняющим дьявола, рычит водитель.
Нет! Ты что, не понимаешь, что я никуда не выхожу! Разворачивай свой гребаный тарантас, мы возвращаемся домой!
Я так и не могу почему-то открыть рот и прокричать всё это ему прямо в торчащее из-под шапки волосатое ухо. Я торопливо достаю деньги, расплачиваюсь с ним и, не дожидаясь сдачи, выхожу из машины.
Вот он – вход в «Бездну». Горит адским, неоновым пламенем. Ну, с богом!
Вхожу в большие стеклянные двери.
– Добрый вечер, – встречает меня короткостриженый мужчина в коричневой жилетке с бейджиком. Он охраняет красные воротца за его спиной, из-за которых пробивается гулкая музыка и отзвуки веселого ора. – Чем могу вам помочь?
– Я на корпоратив, – говорю.
– На удостоверение можно взглянуть?
Конечно… нет. Я его забыла. Вот дура!
– Кажется, я его не взяла, – шепчу.
– К сожалению, без удостоверения я не могу вас пропустить. Это закрытое мероприятие.
Это провал. Надо же быть такой идиоткой. Чувствую себя невероятно глупо. До того обидно, что хочется прямо здесь и сейчас покончить с собой. Чиркнуть по венам, забрызгав этого сторожевого пса своей кровью.
Меня позывает что-то сказать, как-то оправдаться, как-то убедить…
Я вглядываюсь в бейджик на груди этого привратника и не могу рассмотреть его имя. Буквы расплываются. Всё из-за накативших слез. Хотя, даже назови я его по-дружески по имени, вряд ли он сделает для меня исключение лишь потому, что я умею читать.
Плакать мне нельзя, только не с такими накрашенными глазами, а то я буду походить на зареванного клоуна.
Не звонить же мне, в самом деле, сейчас свинье или крысам и умолять их встретить меня, беспутную, чтоб сопроводить в обитель избранных.
Нет, к чертям всё это. На выход! На выход из здания. На выход из жизни.
Я молча разворачиваюсь и топаю к стеклянным дверям.
Вижу за ними какой-то приближающийся силуэт, мужской.
Он открывает дверь и идет прямо ко мне.
Я делаю шаг в сторону, чтобы не столкнуться.
– Алиса!
Он хватает меня за руку. Это светловолосый парень в яркой рубашке.
– Привет, – он скалит довольную улыбку. – Куда ты пропала? – обнимает меня, не давая опомниться. – Уходишь уже, что ли? Ты когда пришла вообще, я и не видел?
Я смиренно помалкиваю.
– Пойдем, пойдем.
– Она… – нерешительно произносит пес с бейджиком.
– Она со мной, – бросает ему мой заступник и тянет меня за собой.
Перед нами распахиваются красные воротца.
А за ними сверкание, грохотанье, дребезжание.
Не открывая рта, я плетусь за этим парнем по мерцающему огнями залу, в котором царит торжество и веселье. И под громкую музыку мы дрейфуем сквозь толпы танцующих, как двухместная лодка между камнями по горной реке.
Я верчу головой – пытаюсь найти знакомые крысиные морды и свиное рыло. Они ведь где-то здесь.
Мой провожатый подводит меня к одному из столиков, за которым сидит компания из двух девушек и одного длинноволосого парня.
– Смотрите, кого я нашел! – кричит он.
– О, Алиса! – в один голос визжат обе девушки, вскакивая и кидаясь ко мне с вытянутыми руками.
Они меня обнимают и целуют в щеки.
Я тупо зеркалю их движения.
– Рыжий, где ты ее нашел?
– Ага, совсем потерялась.
Я не Алиса, хочу сказать я. Но не могу. Или все-таки не хочу?
Где-то глубоко внутри всё это меня даже радует. Меня принимают за кого-то другого. У кого есть друзья. Может, мое последнее желание о чем-то необычном сбылось?
– Платье – огонь.
– Да, шикарное.
– Выглядишь потрясно.
Подружки нахваливают меня так, словно пытаются выслужиться. Ну что ж, продолжайте, не скупитесь, я всё приму.
– Давайте выпьем!
Компания двигается на диване, освобождая для меня место. И я сажусь.
Рыжий вручает мне бокал с коктейлем.
Мы все чокаемся. Это сопровождается восторженными воплями, будто мы только что одержали победу в соревнованиях.
Я потихоньку втягиваю в себя напиток и смотрю по сторонам.
Людей на танцполе битком: мечутся искры из глаз и из-под каблуков. Но их радостные эмоции какие-то неестественные, они будто нарочно их выдавливают из себя. Народ здесь танцует не от счастья, а чтобы это счастье получить. Это как улыбаться без повода, чтобы обмануть мозг и развеселиться. Психологи советуют практиковать такие улыбки, говорят, помогает. Кому-то, может, и помогает. Мне – нет.
Ой, а не крысиные ли это глазки в меня сейчас стрельнули из толпы? Не вижу. Растворились.
– Что такая молчаливая?
Ловлю на себе взгляд одной из новых подружек. Которая словно сестра второй.
У них одинаковые накачанные губы, одинаковые тонкие носы, схоже подведены глаза и очерчены брови. Будто они обе стремились быть похожими на одну и ту же гламурную икону стиля. Неужто у них комплексов не меньше моего? Только их комплексы, видимо, какие-то благородные, аристократические.
Надо бы уже и поговорить с ними о чем-нибудь, а то ведь так в доброй компании долго не усидишь. Я открываю рот, но не успеваю ответить – девушка заговаривает вновь:
– До сих пор не могу забыть, как ты зажигала в прошлый раз. Это было вау, такое творила. Сегодня повторишь?
– Сегодня сотворю неповторимое, – наконец произношу я.
– Ха-ха-ха.
– Так, не кладите ничего на стол, Алиса может захотеть танцевать в любой момент, ха-ха.
– Не нашла тебя во вконтаче, – включается вторая подруга, доставая мобильник. – Какой у тебя ник?
– Меня нет во вконтаче.
– Нет? – то ли с недоверием, то ли с сожалением. – А где есть?
– Здесь, – говорю. – Лайкни меня.
– Ха-ха-ха.
– Всё, подписалась на тебя, ха-ха.
Да я душа компании. Мой первый опыт. Мой последний опыт.
– А давайте все сфоткаемся, – говорит вторая подружка и вытягивает телефон.
Наша группа собирается в тесную кучу, пытаясь попасть в кадр с необрезанными головами. В центре экрана – мое намарафеченное лицо, окруженное чужими друзьями.
