скачать книгу бесплатно
Тогда она обречённо вздохнула, подошла к декоративному дереву, на котором по Лялиному сценарию должен был сидеть Карл, и с размаху стукнула в него клювом.
– Геля, не смей портить реквизит. Артур Львович в отпуске, и пока он не вернется, нам его никто больше не починит, – Ляля Амировна взирала на Гелины выходки, но оставалась непреклонна. – Лучше успокойся и соберись. И вообще… между прочим, как по мне, то это очень хорошая роль. Ты даже себе не представляешь, до какой степени. Это же ворона – ворона Клара!..
Причём, сказано это было так воодушевлённо, торжественно и мечтательно, – как будто речь шла не о вороне, а о какой-нибудь фее или о принцессе.
– Клара, Гелечка – это не обычная ворона.
Но Геля её не слушала. Она стояла лицом к декорации и монотонно, как метроном, долбила клювом по имитации дерева из папье маше.
– Ты слышишь меня?.. Ну перестань, пожалуйста. Это же очень хорошая роль. А ты вместо того, чтобы использовать её, как возможность попробовать себя в творческом перевоплощении, долбишься лбом в декорацию, как дятел.
– Ну почему мне так не везёт? – Геля остановилась, перестала стучать, развернулась… и тяжело вздохнула. – Вот у других, например, роли как роли. И монологи, и диалоги… и костюмы у них интересные… и сценические приёмы. А у меня… только эта малюсенькая роль. Какая-то говорящая ворона. Спасибо, хоть не предложили сыграть кукушку из настенных часов.
– Не нужно паясничать, – Ляля Амировна сложила в стопку листы сценария и закрыла папку. – Если не хочешь играть, то значит не играй. Между прочим, Константин Сергеевич Станиславский – великий театральный режиссёр и постановщик – своим ученикам частенько повторял: «Нет маленьких ролей, есть маленькие актёры».
– И что это значит? – В глазах девочки проснулось любопытство.
– А это значит, Геля, что любая роль, даже если она очень маленькая, может быть сыграна с такой отдачей и мастерством, с какими иным примам театра с их главными ролями им даже и не снилось.
– Это что правда?..
– Правда, деточка, правда…
Ляля давно уже поняла, что на самом деле было нужно этой девочке. Не роль ей была нужна. Не костюмы и не красивые слова в сценарии. Это всё – лишь пузыри и пена. Ей нужна была настоящая победа. А что к ней могло её привести? Только борьба и преодоление трудностей. Причём таких, чтобы никто и никогда не захотел за такое дело браться. НИКТО!.. Ну разумеется – кроме неё.
– Настоящие мастера, – доверительно поведала ей Ляля, – умеют так преподнести себя в маленькой, второстепенной роли, что многие люди уже, может быть, и забыли, о чём был тот фильм или спектакль, который они смотрели, а их гениальную реплику не забыли. Искромётные, яркие реплики этих актёров зрители разбирают на цитаты. Иных актёров уже и нет в помине, а те их роли до сих пор живут.
Эти слова произвели на Гелю сильное впечатление. И теперь, после этого, даже её костюм с тряпичными крыльями, уже не казался ей таким унылым и невзрачным. Она посмотрела на него с другой стороны – со стороны, вновь открывшейся перед ней перспективы. Да… между прочим, подумала она – ведь по большому счёту, этот её костюм, по своему стилю и по фасону, ничем, между прочим, не уступает костюму Бэтмэна.
– А сколько великих и замечательных актёров, запомнились именно своими маленькими ролями. Владимир Басов, Рина Зелёная, Фаина Ранеская, Сергей Филиппов, и многие… многие другие. Настоящие короли и королевы эпизода.
Дальше Гелю можно было не убеждать. Ляля Амировна теперь уже точно была уверена, что эта эпизодическая роль вороны Клары станет «гвоздём программы» этого спектакля.
Теперь окрылённая, воодушевлённая и воспрянувшая духом Геля, ни за что не расстанется с ней – ни за какие коврижки. Отобрать у неё эту роль теперь можно будет только силой.
По дороге домой, девочка продолжала обдумывать свою роль: как она будет смотреть на зрителей, как произносить слова, как двигаться. Теперь в её мыслях образ вороны Клары настолько отчётливо отпечатался в сознании, что даже и не думал её покидать.
Стать самой лучшей актрисой – это конечно хорошо. Но всё же Геле этого было недостаточно. Теперь она была настроена стать ещё и самой лучшей вороной… Да-да, вы не ошиблись, читая эти строки. Именно – вороной. Она вознамерилась так правдоподобно вжиться в образ, чтобы потом не только люди, но даже сами вороны, и те приняли её за свою. Если она сможет этого добиться, то вот где будет её настоящая победа.
Геля шла по улице и то и дело бросала цепкие взгляды по сторонам. Подобно легавой собаке на охоте, она всякий раз останавливалась на короткий миг, словно выискивала добычу. Но в данном случае, вместо добычи Геля высматривала ворон. Она выискивала их везде, где только было можно: на крышах, на ветках деревьев, на мусорных баках, на проводах, на детских площадках, на припорошенных листвой газонах… Приметив какую-либо из них, она изучала их поведение, их повадки – с не меньшим вниманием, чем профессиональный натуралист или орнитолог.
В повадках ворон ей было интересно всё: то, как они ходят, как летают, как друг перед дружкой важничают, топчутся и переставляют лапы, как деловито общаются, а потом ругаются, как смешно рассматривают своё отражение в лужах и как недовольно ворчат, осуждая вспугнувшего их кота. В общем Геля следила за всем и подмечала всё, чтобы запомнить и после повторить.
Сегодня вместе с ролью перед ней открылся новый мир – мир ворон. И он, на удивление, оказался таким чудесным. Она призналась себе, как же я всего этого раньше не замечала? Ведь если ними внимательно понаблюдать, то можно заметить, что вороны своим поведением и повадками похожи на людей.
Поглощённая этими мыслями, Геля даже не заметила, как оказалась перед дверью в свою квартиру. Она позвонила в звонок. Дверь открыла бабушка.
– Ты что-то сегодня задержалась, внученька. Я уж было, начала переживать.
– Всё в порядке, бабуля, – улыбка Гели, для бабушки была лучше любого успокоительного. – У нас была генеральная репетиция. Ты же помнишь, через два дня у нас премьера.
Она повесила курточку на крючок, присела на пуфик и принялась расшнуровывать ботинки. Кстати, эти ботинки с рифленой тракторной подошвой, были её самыми любимыми из всей обуви в гардеробе.
– Генеральная репетиция, – с важностью повторила бабушка, копируя интонацию любимой внучки.
Она искренне верила в Гелин талант и ей не терпелось увидеть её на сцене. Но чуткое сердце ей подсказывало, что в необычном поведении внучки таится какой-то подвох. Геля буквально лучилась от счастья, чего с ней ранее никогда не случалось. И бабушке стало интересно: в чём же причина такого необычного восторга.
– Генеральная репетиция, это очень важная и уважительная причина. Хотя не настолько важная, чтобы опаздывать и заставлять бабушку переживать. Так чем же ты всё-таки занималась?..
– Ворон считала, – невозмутимо ответила Геля, чем окончательно обескуражила бабушку.
– Ворон считала?.. – бабушка улыбнулась обескураженно и решила, что это шутка.
Но девочка не шутила. Она говорила правду.
– Ага, ворон… – Геля опять использовала улыбку, как своё самое верное и секретное оружие. – Бабуля, ты у меня такая смешная. А особенно, когда на меня так смотришь. Да, не бери ты в голову… Ну я же тебе рассказывала, что по сценарию мне дали роль. Я там играю ворону Клару.
– Помню-помню… – махнула рукой бабушка и пошла накрывать на стол.
Ох темнит что-то внучка, подумала про себя она, ох темнит… Видать опять что-то там себе придумала, проказница, … и не договаривает.
Бабушка Гели даже не представляла, на что способна тяга к актёрскому мастерству и волшебная сила театральных подмостков. Ах… если бы она только знала, какие перемены принёс это день в дальнейшую судьбу её любимой внучки.
Милица – не обычная лиса
Последний мазок получился особенно удачным. Лиловая тень лёгкой дымки мягко легла под свинцовой тучей. Контраст между недружелюбным осенним небом и яркой багряно-золотой листвой на эскизе вышел естественным и выглядел вполне реалистично. Результат превзошел все мои ожидания. Это был мой первый опыт написания картины с натуры.
Довольная тем, что получилось, я замечталась и даже не заметила, как погрузилась в воспоминания о том, как раньше мы гуляли в этом парке. Теперь мне кажется, что это было так давно – тогда я ещё училась в первом классе – почти каждое воскресенье мы выбирались с родителями в этот парк.
Мы вместе неспешно прогуливались по аллеям или по набережной вдоль пруда, где папа в киоске обычно нам покупал мороженое. Во время прогулок нам не редко встречался один и тот же старичок: художник в берете, с обмотанным вокруг шеи длинным вязанным шарфом. Тогда мне казалось, что он был похож на доброго седобородого сказочника.
Старичок как обычно, стоял у видавшего виды, обшарпанного этюдника и мурлыкал себе под нос какую-нибудь весёлую песенку. Я отчетливо помню его мятые и скрученные в рулончики тюбики – они лежали россыпью (в творческом беспорядке) внутри переносного деревянного ящика, а сам этот ящик был так перепачкан от этих красок, что выглядел точь-в-точь, как и палитра в его руке. Тогда я могла подолгу стоять возле него и наблюдать за тем, как он писал свои пейзажи. Меня забавляло как он иногда прищуривался, вытягивал руку с кистью и направлял её на предмет, чтобы отмерить его пропорции, а затем смотрел на картину и сравнивал – всё ли на ней соответствует действительности.
Меня всегда восхищали его картины. В них он умел отразить те нюансы, на которые другие никогда бы не обратили внимания. Его работы были великолепными и потрясающими. Когда я рассматривала их, они меня завораживали. У меня создавалось такое впечатление, что они как бы сами по себе, жили отдельной, совершенно другой жизнью. Мир, отражённый в них, был намного лучше.
Ах, как давно это было… но я до сих пор иногда вспоминаю об этом старичке. Может быть, это из-за него мне захотелось стать художницей?
Тут где-то рядом щёлкнула ветка и зашуршала сухая листва. Я инстинктивно вздрогнула, очнулась от былых воспоминаний и сразу пришла в себя.
Что это хрустнуло? Я внимательно стала осматриваться по сторонам. Но так никого и не заметила. Кроме наших ребят, которые расположились с этюдниками неподалёку. Они продолжали писать пейзаж, и каждый был сосредоточен на своей работе.
Может быть это ветер, подумала я. Нет, всё-таки это был не ветер. Я бы тогда на себе почувствовала его дуновение, а на деревьях бы зашевелились листья. А тут, ни один листочек не шелохнулся.
Пока я размышляла над этим, ту внезапно шорох повторился вновь. Я резко повернулась на звук, и тогда увидела…
Неподалёку от меня – всего в нескольких шагах – в ворохе красных и жёлтых кленовых листьев лежала, свернувшаяся в клубок лиса.
Не может быть. Я едва сдержалась чтобы не вскрикнуть от восторга. Ну неужели и в правду, настоящая лиса? Вот только откуда ей здесь взяться? Ведь это же парк, а не дикий лес.
Кому рассказать, так никто же не поверит. Так, стопэ… И тут меня осенило. Кстати, а это хорошая идея! Вот будет классная тема для моего блога.
Стараясь не делать резких движений, я нашарила в кармане своего пальто смартфон. Достала… осторожно – так, чтобы не спугнуть лисичку – навела на нее объектив. Выждала паузу… затаила дыхание, дождалась, когда изображение в фокусе стало чётким… Щёлк – прозвучал звук в смартфоне, имитирующий клацанье затвора фотоаппарата. Тут, услышав его, лисичка вздрогнула… подняла остроносую мордочку, насторожилась и навострила уши.
Я мысленно отругала себя за то, что не догадалась перевести устройство на беззвучный режим.
Тут наши взгляды встретились. Но к счастью, лиса не испугалась и не убежала. Скорей всего, это из-за того, что она не почуяла во мне угрозы. Она поднялась, отряхнулась от мусора, глубоко прогнулась и растянулась словно пружина. После чего, как ни в чём ни бывало, зевнула и опять уселась на то же место.
Невзирая на то, что в парке в это время было полно людей, она чувствовала себя вполне комфортно. Можно подумать, что для лисы, словно для собаки, находиться здесь было вполне уместно.
Она краем глаза взглянула на меня и принялась спокойно приводить себя в порядок. Нет, ну вы на только посмотрите на эту нахалку – ведь она определённо надо мной смеется.
Я открыла в смартфоне папку с фотографиями. Меня так и подмывало поскорее запостить в своем блоге это фото. Пальцы бегло, почти автоматически, отправили снимок привычными движениями. Я перешла на свою страничку и тут вдруг опешила…
– Этого не может быть.
На страничке появилась фотка с обычным парковым пейзажем. Причём, пейзаж, между прочим, был так себе… и никакой лисы на нём и в помине не было!..
Ну, как же так? Ведь я же точно её сфотографировала. Тогда я вернулась в меню и открыла папку с фотографиями со своей камеры. Ну вот он. Всё так и есть. Тот же самый пейзаж – и при этом никакой вам лисы.
Я уставилась на плутовку. Та, как и минуту назад, продолжала оставаться на прежнем месте. Эта чистюля не обращала на меня никакого внимания и продолжала вылизывать мех у себя на груди.
– Ах, значит так… – я поймала её в объектив… и щёлк… щёлк… щёлк… сделала еще несколько новых снимков.
После чего стала их пересматривать и не могла поверить своим глазам. История с лисой-невидимкой повторилась снова. На фотографиях было всё: кусты, деревья с багряными и золотыми кронами, литые чугунные чёрные скамейки, блестящие лужи на сырой брусчатке, густо усыпанной палой листвой. Всё что попало в кадры, было на них запечатлено. Всё – кроме одного. Только никакой лисы здесь не было.
– Не расстраивайся, – голос за моей спиной раздался так неожиданно, что я от испуга чуть не выронила смартфон. – Как ни старайся, всё равно у тебя ничего не получится.
Анна смахнула со скамьи опавшие листья, убедилась, что под ними не сыро, поправила полы плаща, устроилась поудобнее и закинула ногу на ногу.
– Почему ничего не получится? – в присутствии Анны мне сразу стало куда спокойнее. – Это, что какой-то фокус? А, кажется, я поняла. Это так же, как и с тем знаком на стене, в вашем кабинете.
– Да, Анечка, – подтвердила Анна, и как ни в чём ни бывало стала рассматривать облака.
По серому небосводу плыла огромная туча. По форме она была похожа на огромного кита. Гигантская рыбина заслонила солнце и накрыла всё под собой гигантской тенью. И в тот же миг все цвета и каски стали более отчётливыми и выразительными – в них появлялся объём, словно они обрели какую-то другу мерность. Я сразу же заметила, что мир вокруг нас стал изменяться – он становился совсем другим. Каким-то особенным – завораживающим что ли… Или может быть волшебным.
Я подняла взгляд наверх и увидела, что самой этой туче до тех изменений, что происходят внизу, не было никакого дела. Похоже, что она даже не имела представления о том, что там внизу существует какой-то мир. Она выглядела безразличной и сонной, и двигалась своим курсом, как непоколебимый айсберг. Сквозь толщу небесного океана огромная рыбины плавно проследовала дальше… и тут, между островками рваных облаков показался просвет солнечного света.
Место, где мы находились озарилось ослепительным сиянием, как от луча мощного маяка или яркого прожектора. Этот свет мне напомнил ореол театральной рампы. Только он не мешал и не слепил глаза. Мне даже показалось что он был неестественно осязаемым, и что я при желании смогу его погладить и потрогать. От этих мыслей мне тут же стало почему-то приятно и уютно, и я присела рядом с Анной, обхватила коленки руками и вместе с ней стала наблюдать за пристроившейся неподалёку от нас, рыжей плутовкой. Такая милая, симпатичная и пушистая зверушка. Вот интересно, а она всё-таки настоящая?
– Она настоящая, – заверила меня Анна. – Я бы даже сказала, что она ещё более реальна, чем ты думаешь.
– А вы что сейчас прочитали мои мысли?
– Нет. В этом нет необходимости. Это ведь и так очевидно, – её ответ меня успокоил, но она всё же пояснила: – Просто ты так уставилась на Милицу… плюс ещё эти твои снимки. Несложно сложить одно с другим и сделать вывод.
– Но ведь так оно всё и получается, – в доказательство я даже вытащила смартфон, отыскала последние фотографии и указала на них Анне. – Вот смотрите: всё вокруг есть, а лисы в кадре нет. И ещё… почему вы назвали её Милицей?
– Ну хорошо, давай начнём всё по порядку…
Как я уже поняла, Анна была готова к этому разговору и теперь собиралась мне всё объяснить. Но ей предстояло сделать всё это так, чтобы мне сразу стало понятно, что мир, к которому я привыкла и этот новый мир, с которым я сейчас столкнулась – хоть, внешне они и похожи – но на самом деле сильно отличаются друг от друга. Каждый из них живёт по своим законам. И тут речь идет не о юридических или физических законах. Хотя есть и такие, но об этом позже… Не нужно торопить события. Позже вы сами всё поймёте. А если я начну вам сейчас всё объяснять, то вы, наоборот, от таких объяснений только запутаетесь.
– Милица, она не обычная лиса. Она, конечно, похожа на наших лис, но принадлежит другому Миру, – Анна поманила зверюшку жестом, и та засеменила к ней короткими шажочками. – Мы с ней друзья. И она мой проводник в других мирах.
Лиса подошла совсем близко и остановилась в ожидании. Анна подвинулась, освободила для неё немного места, похлопала по скамье, Милица послушно запрыгнула, и ёрзая по сиденью, пристроилась, между нами. Её пушистый хвост скользнул по моему запястью. Вот теперь-то я точно уже убедилась, что она не какая-то там иллюзия, а самая, что ни на есть, настоящая лиса.
– А почему, Милица? – поинтересовалась я. – Ведь в сказках лис зовут Алисами или Патрикеевнами.
– Почему Милица… – произнесла Анна, как бы пробуя это имя на вкус, и вопросительно посмотрела на лису. – Ну… не знаю. Наверное, потому что она милая. Дело в том, что это не я её так назвала. Она сама так представилась, когда мы с ней впервые познакомились.
– Вы сейчас серьёзно, – я прыснула от смеха и прикрыла губы ладонью.
– Не веришь? – при этом, мне даже показалось, что Анна как будто возмутилась. – Тогда, можешь сама у неё спросить.
Поначалу, я сочла это предложение за шутку. И естественно, у лисы ничего не стала спрашивать. Но затем, мне показалось, что зверушка смотрит на меня так, будто ей самой захотелось, чтобы я её об этом спросила. А когда этого не произошло, её мордочка осунулась и поникла. Похоже, что она на меня обиделась. Вместо того, чтобы разговаривать с лисой и при этом выглядеть глупо, я решила лучше спросить у Анны:
– А можно мне её погладить?
– Ну, конечно же можно, – ответила за неё лиса.
По восторженному выражению её мордочки сразу стало заметно, что она дождалась наконец-то своего звёздного часа. Видно, для неё было так утомительно сидеть в молчании, а теперь появился удобный повод, чтобы его нарушить.
Для меня этот ответ говорящей лисы прозвучал так неожиданно, что я даже раскрыла рот от удивления. Не успела я ещё прийти в себя, как Милица вновь со мной заговорила:
– Тебе же было сказано, что мы с ней подруги. И с какой стати я не вправе за себя решать. Между прочим, чтобы ты понимала: я сама по себе, а не чья-то там собственность. Так что можешь меня погладить… если хочешь. От меня не убудет. Я разрешаю.
Её тон был весьма убедительным, но при этом она говорила со мной без превосходства. Судя по ней, для неё это было вполне естественно.
Я слегка оторопела от её манер, но нисколько на неё не обиделась. Хотя, как тут обидишься – ведь это же всё не по-настоящему. Это, наверное, какой-нибудь сон или гипноз.
– В природе всё гармонично и взаимосвязано. – назидательным тоном продолжала поучать меня Милица. – И все, кто имеет сознание, по её законам между собой равны. И я и ты – мы все. Мы все вместе – это единое целое. Но ваш мир так несовершенен и эгоистичен, что в нем нарушены и искажены все вселенские понятия. Почему-то люди стали считать себя важнее нас – зверей. Что?.. – она посмотрела на Анну. – Я что говорю что-то не то или ты со мной не согласна?
Анна мягко опустила руку лисе на холку и легонько потрепала её за мех. Милица поняла, что Анна ей намекает, чтобы та остановилась. Ведь неуместно начинать знакомство с чтения морали, а в особенности, когда не знаешь, кто твой собеседник.
– Ах да, действительно, и что это на меня нашло, – тут Милица спохватилась и сразу же сменила тему. – Ты кажется, хотела меня погладить, ну так гладь. Не бойся, я не кусаюсь.
Я с нерешительностью поднесла к ней руку и провела легонько по спине. Её ворсинки, на ощупь, были мягкими и шелковистыми. От моего прикосновения по ним пробежали крошечные золотые искорки, и я почувствовали на кончиках пальцев лёгкую щекотку.
– Не могу поверить, – я зажмурилась, тряхнула головой, словно хотела избавиться от наваждения. После чего широко раскрыла глаза и начала моргать. – Не может быть. Это что и в правду по-настоящему или всё-таки это сон?
– Нет, не сон, – убедила меня Анна низким, ровным, спокойным голосом. – Хотя, в твоём случае, для тебя в настоящий момент это тоже не реальность. Точнее – она не такая, как ты её себе представляешь. Всё, что ты видишь сейчас, находится за пределами того мира, в котором мы с тобой живём. Сейчас мы с тобой находимся в параллельном – в Навьем Мире.
– Где-где… мы находимся? – переспросила я.
– В Навьем Мире, – Анна жестом обвела всё вокруг. – Это место находится в параллельном мире. Ты никогда не слышала такого слова – Навь?
– Что-то такое слышала, – ответила я. – Но не могу припомнить. По-моему, это как-то связано со сказками.
– Верно, – подтвердила мою догадку Анна. – Только Навь – это совсем не сказки. В мирах Нави всё выглядит фантастическим, но при этом всё в них происходит по-настоящему. Ты и сама скоро сможешь во всём этом убедиться.
