скачать книгу бесплатно
– А ско-олько ему-у зим? – поинтересовался Микке, и все задумались.
Рем навскидку давал Разору сорок пять – пятьдесят, Натан – шестьдесят. В легионы при Империи брали с шестнадцати; чтоб дослужиться до центуриона, нужно было минимум лет пять… В общем-то это могло оказаться правдой! И замашки у него сильно напоминали тех стариканов, которые поминали Бога и Дисциплину через запятую и при случае могли раздать на орехи хоть полудюжине молодых да ранних, посмевших недобрым словом помянуть легионы…
Аркан подумал о том, что после смерти доминуса Фабия Красивого Империя людей уже двадцать шесть лет как постепенно разлагается и гниёт, превращаясь в некий атавизм, а легионерам платить перестали и того раньше… Вот и пошли по миру старые солдаты, и где их только теперь не встретишь!
– Псть! – услышал Рем. – Руки, шоб я их видел!
– Сухарь?
Старый каторжник жив, вот это да! Рем был до чёртиков рад его видеть и кинулся обниматься. Тот даже не сопротивлялся и похлопал парня по спине, улыбаясь. Сухарь и его люди прятались за камнями по обеим сторонам тропинки, готовясь устроить обвал на возможного противника. Аркан мигом воспользовался ключами и освободил всех от кандалов, а потом состоялся обмен трофейного оружия на свежие новости.
– Мы порешили восемь ублюдков, – сказал Сухарь. – Разор собрал отряд, человек сорок, сейчас пытаются сварганить пращи из шмотья пиратов. Пойди к нему, Рем.
Он старательно пытался говорить нормально, но жаргонные обороты так и лезли наружу. Люди Сухаря встретили одобрительным гулом сообщение о гибели шести гёзов. Ещё бы! Каждый убитый враг увеличивал им шансы на спасение! Правда, никто не знал, сколько людей потеряли мятежники.
* * *
Разор встретил их почти на самой вершине.
Бывшие гребцы на склонах действительно осваивали пращи. Их натаскивали бывалые солдаты, умеющие обращаться с этим метательным орудием. Появление Рема, Натана и северянина, и особенно – связки ключей, здорово подняли их боевой дух, и ребята принялись раскручивать над головой пращи с удвоенной силой. Сложно было представить, как они тренировались в кандалах. В любом случае их упражнения подходили к концу – смеркалось.
– Рем, ты здесь! И Микке, хвала Создателю! – Разор явно обрадовался северянину больше всего, но Аркан особенно не огорчился. – У нас тут теперь пятьдесят восемь человек, считая вас. И ещё кто-то шастает по чёртовым скалам.
Пожав руку Разору, Рем обратил внимание на перевязь с коротким мечом-бастардом у него на поясе.
– Мы тоже разжились оружием, раздали кое-что парням Сухаря, – сказал он, а потом все расселись на остывающие в сумерках камни, и Аркан поведал, почему всё полетело к чертям.
Разор обрисовал своё видение ситуации. Картина складывалась невнятная: сбежать смогло человек восемьдесят, остальных скрутили по горячим следам. А кто-то просто струсил и решил не рисковать. В любом случае по острову ещё бродило несколько мятежников, которых следовало выручить.
– Нужны добровольцы, – задумчиво проговорил Разор. – Шататься ночью по чёртовым скалам, играя в кошки-мышки с пиратами – это вам не старая добрая резня при свете дня, это удовольствие сомнительное!
А баннерет подумал, что именно сейчас, в эти первые часы, определяются роли в формирующейся команде, и если авторитет Разора был непререкаемым, то он, Рем Тиберий Аркан, для всех оставался тёмной лошадкой. А как же! Сам капитан его назначил комитом, он ел и пил лучше всех остальных, да ещё и по палубе шатался в своё удовольствие, пока остальные в трюме чахли. Но его аркановская природа требовала признания. Рем хотел чувствовать себя значимым, что уж тут скрывать? Арканы вообще слыли честолюбцами и гордецами. Да и само по себе рождение в семье потомственных ортодоксальных баннеретов накладывало некоторые обязанности: быть впереди, вести за собой людей являлось для каждого представителя благородного сословия не просто долгом, а насущной необходимостью!
Так что ему ничего не оставалось, как подвигать шпагой в ножнах и буркнуть:
– Я пойду. Думаю, дюжины ребят хватит.
Разор одобрительно хмыкнул, в его глазах плясали весёлые чёртики.
Натан и Микке тоже изъявили желание поохотиться на гёзов и выручить своих товарищей, но кандидатуру северянина сразу же забраковали и забрали у него фальчион. А кольчугу оставили. На попытки протестовать Разор шикнул и погрозил пальцем, и этого оказалось достаточно.
Рем и Натан прошлись по склонам горы, заглянули к пращникам и к Сухарю и в итоге собрали нужное количество бойцов, которых удалось даже вооружить. Все кинжалы и другие короткие клинки оставили в лагере, чтобы совсем не обезоруживать остающихся ребят. У небольшого отряда из оружия остались топоры, фальчионы, абордажные сабли и шпага Аркана. Пятеро, включая его, имели какое-либо отношение к военному делу, остальные, как, например, Натан и Сухарь, были мужественными людьми, которые умели обращаться с оружием и готовы пустить его в ход.
– В той стороне видели отблески факелов! – сказал Септимий, хромой ветеран-ортодокс с юго-востока. – У наших нет факелов.
Мятежники переглянулись и двинули в указанном направлении. Ночь выдалась лунная, но, несмотря на это, двигаться приходилось осторожно, чтобы не повредить ноги и не сверзиться чёрт знает куда.
Хотгоб был похож на неправильный круг диаметром версты три-четыре, но учитывая скалистый рельеф, прочесать его оказалось делом муторным и почти невозможным. Вот они и пробирались во тьме, в поисках друзей или врагов, время от времени посылая человека взобраться на вершину очередной высотки, чтобы сориентироваться на свет факелов.
* * *
Случаются в жизни ситуации, когда особенно чётко ощущается некое Божественное присутствие неподалёку. Как будто кто-то подталкивает события в нужном направлении… То, что происходило сейчас, нельзя было списать на простую удачу или стечение обстоятельств!
По крайней мере, Рем не мог объяснить ничем, кроме Божьей помощи, тот факт, что отряд гёзов численностью в полтора десятка бойцов попал в чью-то засаду именно в тот момент, когда мятежники крались на расстоянии пятидесяти или сорока шагов от них.
– Швыряйте, братцы! – орал смутно знакомый голос. – Хрена лысого мы позволим снова запихать нас в проклятый трюм!
Всё действо происходило в неровном свете луны. Пираты карабкались вверх по крутому невысокому склону, прикрываясь немногочисленными щитами и пытаясь увернуться от падающих сверху обломков. Гребцы, звеня кандалами и помогая друг другу, скатывали и швыряли камни, надеясь нанести как можно больший урон противнику, прежде чем обратиться в бегство.
– Шабаш, братцы! – заорал тот же голос. – Наши на подходе!
Вот же чёрт! Гребцы заметили отряд Рема раньше гёзов и, с одной стороны, перестали бросать камни, чтобы не поубивать своих, а с другой – оказали медвежью услугу, предупредив неприятеля об угрозе. Их предводитель, видимо, понял свою оплошность, и Аркан увидел на гребне фигуру с занесённым для удара внушительным булыжником.
– Вперёд, братцы! За свободу!!! – И бросился на врага.
Около двух десятков гребцов устремились за ним, звеня кандалами.
– А-а-а-а!!! – заорал Рем и помчался вперёд, занеся руку со шпагой для удара.
– Ар-р-р-р!!! – вторили ему бойцы, вопя и рыча, как тысяча чертей.
Если бы пираты построились и встретили мятежников лицом к лицу, если бы темнота не скрывала численность атакующих, если бы ребята со склона не ринулись в атаку – скорее всего, Рема, Натана и остальных прикончили бы прямо здесь и сейчас. А так – это была настоящая резня. Гёзы потрошили до безумия храбрых, но безоружных гребцов со склона, а Рем и его люди – гёзов, обрушившись на них с тыла.
Всё было кончено в считанные минуты. Со шпаги Аркана стекала кровь, Натан добивал пиратов топориком, Сухарь уже приступил к сбору трофеев, а Септимий кого-то выискивал среди павших. Рем отцепил от пояса связку ключей и взмахнул ею в воздухе.
– Давайте сюда, ребята. Сниму с вас эти чёртовы железяки…
Они подходили по одному, избавлялись от кандалов, обнимались с товарищами, перевязывали свои раны полосками трофейной одежды, вооружались. Из двух десятков в живых осталось одиннадцать, и трое были ранены. Среди людей Рема двое также пострадали. Пекарь, возглавлявший этот отряд, лежал на камнях с проломленным черепом. Аркан сглотнул неприятный комок в горле – ему стало жаль этого толкового организатора, правильного мужчину и отважного человека…
Решили отправить раненых к Разору, благо четверо могли самостоятельно передвигаться, ранения оказались лёгкими. Третьего пострадавшего с резаной раной на правом боку кое-как перевязали и уложили на короткий плащ одного из гёзов. Так себе носилки, окровавленные и изодранные, но всё же лучше, чем тащить человека за руки за ноги.
Люди Пекаря влились в отряд Рема. Теперь они представляли собой серьёзную силу – два десятка хорошо вооружённых и ещё лучше мотивированных мужчин.
– Мы слышали крики за этой скалой, – сказал невысокий коренастый гребец с покрытым оспинами лицом. – Там находится источник, наверное, наши хотели попить водички…
– Меня Рем зовут, – протянул ему руку Аркан. – А это Натан, Сухарь, Септимий…
– Кирпич, – представился тот, отвечая на рукопожатие. – Мы с Пекарем тут вроде как были за главных.
– Так что, маэстру Кирпич, пойдём глянем, что там?
Отряд мятежников, стараясь не шуметь, двинулся в обход скалы.
* * *
Сначала они услышали негромкое журчание и звук перекатывающихся камешков, а потом увидели и ручеёк, едва заметно несущий струи чистой холодной пресной воды по дну ущелья.
– И как мы поймём в такой темноте… – начал Натан и был перебит негромким деревянным треском, раздавшимся из-под его ноги. – Какого… Рем, я загнал себе занозу в ступню!
– Какую, к чёрту, занозу, Натан?
На Хотгобе ни единого кустика не было, только камни и лишайник!
– Дай посмотрю! – сунулся к нему Кирпич. – Я помогал деревенскому цирюльнику одно время…
Через секунду раздался удивлённый присвист, и Кирпич продемонстрировал всем древко стрелы.
– Понимаете, что это? – спросил он.
Рем присмотрелся и понял! Гёзы решили использовать тупые стрелы. То есть – без наконечника. Поражающие качества такого метательного снаряда оставляют желать лучшего, но перед ними ведь не стояло задачи прикончить мятежников! Просто сбить с ног, схватить, заковать в кандалы, приковать к скамьям и заставить догрести до Низац Роск. А потом прикончить, дел-то… И кто-то из мятежных гребцов уже попал к ним в лапы.
– Та-а-ак! – проговорил Сухарь. – Переться с утра на берег – галимая идея. Фуфло.
Остальные одобрительно загудели. Все примерно представляли себе, сколько у пиратов имеется луков и арбалетов, и перспективы в связи с этим вырисовывались весьма пессимистичные.
* * *
Аркан стоял у ручья и чесал затылок. Ну а что ему ещё оставалось? Ничего стоящего в голову не приходило. Гребцы расположились тут же, на камнях неподалёку, напившись свеженькой водички и наслаждаясь короткой передышкой. Натан отмачивал в воде ступню, из которой таки вынули занозу, и бурчал:
– Чёрт знает что такое! Уродские стрелы! Уродский остров! Клятые гёзы, клятый Дэн Беллами! Уродская заноза! Даже воды набрать не во что!
– Погоди-ка… – В голову Аркану вдруг постучалась мысль, и он боялся спугнуть её. – Что ты сказал?
– Уродская заноза, вот что! Целое долбаное бревно впилось мне в пятку! Такого врагу не пожелаешь!
– Нет-нет, потом, после уродской занозы…
– Да что ты прицепился ко мне? Воды набрать не во что, вот что!
Да-а-а! Вот оно!
– А скажи-ка, Натан, набирали ли мы воду впрок, пока чистили днище у корабля?
– Не-е-ет… Две бочки остались в лагере и одна на корабле, суточный запас… А пираты ходили к ручью, чтобы набрать во фляжки прохладной водички.
Рем и сам это знал. Просто хотелось услышать от кого-то ещё. Это было просто, трудоёмко и совершенно по-аркановски.
– Маэстру! – громко сказал Рем. – Нам придётся поработать, но уверяю вас, к полудню Красный Дэн Беллами придёт прямо к нам в лапы!
Маэстру зашумели и стали придвигаться поближе к нему.
– Кто-то должен сходить к Разору и привести сюда всех наших, работы предстоит уйма… А мы начнём прямо сейчас!
* * *
Закончили мятежники, когда солнце было уже высоко. Поперёк оврага высилась здоровенная запруда высотой в человеческий рост, сооружённая из камней разных размеров. Основание укрепили землёй, которую носили в пригоршнях и трофейной одежде. Эта работа продолжалась и теперь, но в гораздо более спокойном темпе.
Рем дико хотел есть. Даже не есть – жрать! И пить. Иногда он сетовал на то, что был ортодоксом. Например, сейчас, когда под ногами плескалась прохладная водичка, а он никак не мог улучить момента, чтобы вскипятить немного хоть в чёртовом шлеме! Остальные, он был уверен, чувствовали себя не лучше. Усталость, помноженная на голод и постоянное нервное напряжение последних суток, давала о себе знать, люди ходили хмурые, взвинченные до предела.
Все приготовления наконец завершились. Разор отёр лицо руками, но только больше испачкался.
– Остаётся только ждать. – Его голос был мрачен. – Когда они поймут, что источник пресной воды иссяк, им в любом случае захочется выяснить, в чём дело. Как думаешь, надолго наша плотина остановит воду?
– Ну, пока набралось едва по щиколотку. Если нигде не прорвёт – до следующего утра, думаю, через край не перельётся.
– Эти твои идейки, Рем… У тебя в родне Арканов не было? – спросил вдруг Разор и испытующе глянул на парня, прищурив глаза.
Рем издал горлом какой-то невнятный звук и снова почесал затылок, чтобы сделать хоть что-нибудь. К его семье отношение было самым неоднозначным, от восхищения и преданности до ненависти и лютого желания прикончить хоть кого-нибудь, имеющего к ним отношение. Хоть долбаного аркановского кучера, хоть распоследнюю аркановскую собачонку!
И то и другое мнение имело право на существование и, в общем-то, было логически обоснованным. И то и другое бесило Рема до скрежета зубовного и послужило одной из причин его побега из родного дома в Смарагдский университет. При этом у молодого аристократа не было никакого желания выяснять отношение Разора к славной династии Арканов. На данный момент его устраивали установившиеся отношения сотрудничества, и менять ничего не хотелось.
– Давай мы прикончим гёзов, а? А там уж устроим разговор по душам, если не сдохнем…
На такое предложение Разор задумчиво кивнул, а потом принялся распекать мужиков, которые громоздили камни на склоны оврага:
– Ты соображаешь, что делаешь? Как ты его ронять-то будешь, если вы его втроём еле притянули? Лучше мельче, да больше! Сто-ой, куда потащили? Пускай уже лежит!
И далее в том же духе.
* * *
Меж тем смеркалось. Мятежники понимали, что скоро голод возьмет своё и Красный Дэн Беллами просто придёт и заберёт их всех, не прикладывая к этому усилий. Разве что те усилия, которые понадобятся пиратам, чтобы сложить мятежные тушки штабелем в трюм, приковать к скамьям и влить в глотки похлёбку. У Рема началась самая настоящая изжога, желудок, кажется, уже сожрал все остальные внутренности и теперь принялся за позвоночник. Рядом сидел Натан, у которого зверски урчало в животе.
– Я думаю, – сказал он, – что кое-кто из наших уже подумывает над тем, чтобы сдаться. Очень уж кушать хочется…
Сухарь чертил босой ногой линии на песке и бурчал себе под нос:
– Старые люди бают, что когда с каторги северной скачок делается, молодого бычка берут, потому как в северном краю с пропитанием проблема…
– Погоди, какого бычка?.. – прервал его Натан.
– Молодого, упитанного… Главное – тупого и на лесть падкого…
– Бычка? На каторге? Откуда там бычок-то?.. – не желал понимать Натан.
Может быть, до туго соображающего гребца и дошёл бы смысл сказанного старым каторжанином, но тут с одного из склонов посыпались мелкие камешки и кубарем скатился лохматый парень с перевязанной в двух местах правой рукой.
– Идут, они идут! Дюжины три! – душераздирающим шёпотом заорал он.
– По местам, ребята! – скомандовал Разор, и все рванули на свои места.
Позиция Рема находилась по ту сторону плотины. Воды набралось по пояс, так что стоять было зябко, Аркан продрог буквально до костей.
В критический момент нужно было свалить конструкцию на противника, выдернув ключевые элементы запруды и надавив изо всех сил. Таких, как Аркан, тут было человек двадцать, остальные расположились на склонах холма, готовые обрушить шквал камней на гёзов и поддержать товарищей в рукопашной схватке. Рем был вооружён офицерской шпагой и чувствовал бы себя довольно уверенно, если бы не клятая изжога… Ожидание затянулось, он вслушивался в сумрачную тишину за плотиной, но различить мог лишь стук своего сердца и хриплое дыхание товарищей.
А потом раздался звук множества тяжёлых шагов и грубый голос произнёс:
– Медуза мне в глотку и якорь в спину! Какого хрена тут происходит?!
